Агенты России

Юрий Удовенко

Агенты России

Вступление

Перед нами — очередная, уже третья по счету, книга Ю. Удовенко. Когда кадровый офицер, патриот и очень неравнодушный человек берется за перо, то страницы книги стреляют как пулеметные ленты. Этот задорный и яростный стиль первых книг автора — «Зазеркалье» и «Сатрапы Сатаны» в полной мере проявляет себя и в «Агентах».

Причем «Агенты», на мой взгляд, стали очень удачным продолжением литературной одиссеи автора.

Сразу интригует сама тема книги. Об агентах различных ведомств и разведок написано много, но это либо детективы, либо героический эпос (как истории Штирлица и Бонда), либо кричащие разоблачения и трагедии (как история Азефа или Маты Хари), либо туманные намеки (как истории Б. Шоу или Р. Киплинга).

Материалов же вдумчивых и серьезных, ставящих целью понять феномен агентурного сыска и доносительства мне встречать не приходилось. Ю. Удовенко берется восполнить этот досадный пробел и совмещает в одной книге и теорию агентурного сыска, и потрясающе интересную историю становления и развития этого института в России и СССР, и драматургию конкретной человеческой судьбы.

Как и предыдущие книги Ю. Удовенко, «Агенты» не читаются гладко. Автор с чисто оперской хваткой берет вас за интеллектуальное горло и ведет за собой. Иногда вам хочется вырваться и где-то полемизировать, а где-то уточнять, где-то соглашаться… Но в том и состоит всякое по настоящему увлекательное интеллектуальное приключение, что оно побуждает вас спорить, доказывать, соглашаться и опровергать, а в конечном счете — думать.

В этом есть одно из главных (наряду с уникальным фактажом реальных событий) достоинств книг Ю. Удовенко — они заставляют думать, выводят нас из обычной сонной самодовольности, типа «мы и так все понимаем».

Принципиальным мне кажется и то обстоятельство, что автор спокойно с помощью цифр и фактов развенчивает многие, сложившиеся в постсоветский период мифы относительно «кровавой тирании» Сталина и «развивающейся демократии» нынешней России. Статистика убийств, раскрываемости тяжких преступлений и количества силовиков на душу населения наглядно показывает, что сравнение оказывается в пользу «кровавого тирана».

Сегодня одна из острейших проблем, стоящих перед всеми нами, — это преодоление последствий той, не имеющей аналогов в мире, войны с собственной историей, что ведется нашими и западными либероидами (ибо они бесконечно далеки от классических либералов) последние 25 лет. Восстановление исторической памяти, уважения к нашей великой и трагической истории, реабилитация великих социальных, политических, научных и культурных завоеваний СССР — необходимое условие возрождения нынешней гниющей и разлагающейся нашей Родины.

И это по-настоящему здорово, что среди нас есть истинные офицеры, патриоты и такие задорные и неравнодушные мужики, как автор «Агентов».

Дай Вам Бог сил и новых книг, Юрий Александрович.

Темыр Хагуров, доктор социологии, ведущий научный сотрудник Института социологии РАН, профессор Кубанского государственного университета

ОТ АВТОРА

Божья воля предопределяет всё, что происходит в жизни каждого из нас — утверждают люди верующие. Нет, всему виною Господин Случай — возражают атеисты. Я же сторонник того, что в жизни нет ничего случайного, и будущее наше предопределено нашими прежними деяниями.

Книга «Агенты России» не случайна. Я, её автор, с 1980 по 2005 годы служил в органах МВД, затем КГБ СССР — ФСБ России. Все эти годы, естественно, за исключением периода обучения в Горьковской высшей школе МВД СССР, моя служба была связана с агентурным сыском, и я ни на секунду не сомневался в том, что агентурно-оперативная деятельность является высоконравственной.

После увольнения с военной службы я стал адвокатом и увлекся публицистикой. В апреле 2009 года издал книгу «Зазеркалье», в которой описал известные мне преступления, совершённые в Набережных Челнах сотрудниками правоохранительных органов.

Вероятно, сочетание этих факторов и побудило ряд героев сего повествования инициативно сообщить мне о вопиющих фактах укрывательства руководителями МВД, Управления ФСБ, прокуратуры и Управления следственного комитета России по Республике Татарстан фактов мошенничества, совершенных руководящим сотрудником УВД города Набережные Челны посредством вовлечения в эту преступную деятельность состоящих у него на связи агентов и разглашения сведений, составляющих государственную тайну.

Эти откровения представляю на суд общественности. Полагаю, что читателю, руководителям заинтересованных ведомств да и персонажам сего повествования будет весьма любопытно и поучительно взглянуть на произошедшее в частности и реформу МВД в целом глазами потерпевших.

Как-то Рене Декарт[1] изрёк: «Чтобы найти истину, каждый должен хоть раз в жизни освободиться от усвоенных им представлений и совершенно заново построить систему своих взглядов».

Дабы проверить, стоит ли отказываться от своих убеждений в богоугодности сыскной деятельности, я изложил некоторые исторические факты и статистические сведения, которые помогут читателю найти истину в соотношении общественной значимости и морально-нравственных издержек агентурной работы.

И ещё: психологическая наука до настоящего времени не смогла (а быть может, и не стремилась) разобраться в нравственных аспектах и мотивах, побуждающих человека как к тайному доносительству, так и к «выслушиванию» доносчиков. Попытки сопряжения этой мотивации с такими личностными свойствами человека, как ненависть к кому-чему либо, патриотизм, легкомыслие, авантюризм, корыстолюбие и прочее, результата не дали. Хочется верить, что сия робкая попытка исследовать эти вопросы будет полезна читателю.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДОНОСЫ ОТ АДАМА ДО НАШИХ ДНЕЙ

Сыскной агент в России — больше чем агент.

В ней суждено агентами рождаться

лишь тем,

в ком бродит гордый дух гражданства…

«Поэт в России — больше чем поэт…» — под впечатлением грандиозности советских строек в «Молитве перед поэмой» в 1966 году писал Евгений Евтушенко. Масштабы предстоящей криминальной контрреволюции в России побудили меня адаптировать сии великие сроки к нашему исследованию.

ГЛАВА 1. ИСТОЧНИК СООБЩАЕТ…

…несть числа нашим соотечественникам, начинавшим написание или чтение документов этими словами. Именно так тайные агенты[2] российского сыска именуются в своих доносах.[3]

Давайте попробуем понять общественную значимость агентурного сыска в жизни Отечества нашего.

Сыск возник с первым лиходеем.[4] Ибо древний гомо сапиенс, в отношении которого учинено злодейство, незамедлительно предпринимал меры к установлению обидчика. Донос — основа сыска, а сыск — один из способов получения информации, необходимой для принятия решений, в том числе и политического свойства. Следовательно, есть все основания утверждать: доносительство — вторая из древнейших профессий, о чём не устают твердить журналисты.

Как известно, первым доносчиком был Адам, который не мудрствуя лукаво наябедничал Творцу, что Ева соблазнила его яблоком познания. В свою очередь Ева тут же сдала Змия-искусителя. Так было раскрыто первое преступление, за которое человеки изгнаны из Рая, но Адам за донос всё же был вознаграждён: поставил его Бог господином над Евою (Быт 3).

Далее Книга Бытия поведала, как Хам безрассудно рассказал братьям своим Симу и Иафету, что отец их Ной[5] пьяный и нагой в шатре спит. Сим и Иафет не стали смеяться над непотребством папашки, а одеждами укрыли его… Ной проспался от вина своего и узнал, что сделал над ним меньший сын его, и сказал: Проклят Ханаан;[6] раб рабов будет он у братьев своих. Потом сказал: Благословен Господь Бог Симов; Ханаан же будет рабом ему; Да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Симовых; Ханаан же будет рабом ему» (Быт 9, 18–27).

Меж строк сиих узреть немудрено, что кляузу на Хама учинил Иафет, ибо он всех больше вознаграждён был Ноем. Сим не смеялся над отцом своим, но и не донёс на братца, за что и лишился шатров своих, но получил в рабы племяшей. А согрешивший Хам лишился счастья, ибо детей его справедливый дедушка в рабство отдал. Вот и вся мораль о пользе доносительства.

Это дела, так сказать, семейные. А в государственном масштабе как?

Иофор научал зятя своего Моисея, как государство иудейское устроить: будь ты для народа посредником пред Богом. усмотри [себе] из всего народа людей способных, боящихся Бога, людей правдивых, ненавидящих корысть, и поставь [их] над ним тысяченачальниками, стоначальниками, пятидесятиначальниками и десятиначальниками [и письмоводителями]; пусть они судят народ во всякое время и о всяком важном деле доносят тебе… (Исх. 18, 1923). Во «Второзаконии» Моисей говорит о реализации наставлений этих, и что кроме начальников он ещё над народом своим поставил и надзирателей (Втор. 1.15, 16.18, 29.10, 31.28), кои, вероятно, тайно сведения о сородичах начальникам доносили.

Перейдём от библейских сказаний к обнаруженным археологами древнейшим памятникам шумерского[7] письма — табличкам из Киша, изготовленным около 3500 года до Р.Х. Значительная часть этих археологических находок содержит информацию, предназначенную владыкам для принятия управленческих решений. То есть, по сути, названные памятники древнейшей земной цивилизации являются доносами, и я не удивлюсь, если в этих скрижалях клинописью выведено магическое словосочетание «источник сообщает…». Надо полагать, что доносительство среди шумеров было столь распространённым и значимым, что царь Шульги[8] своим кодексом вынужден был ввести наказание за заведомо ложный донос и лжесвидетельство!

Трактатом «Истории» Геродот[9] донёс до нас значение и масштаб доносительства древности! Так, Дарий[10] в 522 году до Р.Х. призвал своих друзей к свержению персидского царя Гаумата,[11] который якобы является самозванцем.

Опасаясь доноса, заговорщики проявили нерешительность. Тогда Дарий прибег к элементарному шантажу, заявив: «Если мы немедленно не начнем восстание, я сам на вас донесу!» В результате — Дарий царствовал над Персией до своей кончины. (К слову сказать, ряд исследователей убеждены, что Гаумата являлся законным царём, а Дарий — мятежником. Но это уже другая история, которая сегодня мало кому интересна).

Совершенствуя системы государственного управления, Дарий Великий разделил Персидскую империю на 20 сатрапий (провинций), а за их управляющими, коих величали сатрапами, организовал плотное агентурное наблюдение, которое называлось «глаза и уши» царя. Тайные агенты обязаны были доносить Дарию ВСЁ о действиях, жизни и замыслах сатрапов.

Доносчиками кишели Древние Греция и Рим.

В Древней Греции была профессия сикофант (греч. sykophantes, от sykon, смоковница, и phaino, доносить)[12] — доносчик, пресекающий вывоз смоковницы за границу. Название этой профессии нашло своё отражение в тюремном жаргоне современной России. Дело в том, что смоковница именуется ещё и инжиром, или фигой. У сикофантов был жест, которым они обменивались, чтоб незаметно для других узнавать своих. Этот жест на Руси зовётся кукишем, или фигой, а словарь тюремного жаргона утверждает, что словом или жестом «фига» обозначается оперативный сотрудник милиции. Тесна связь времён!

В древнем Риме доносчики (delatores) тоже в значительной степени были профессионалами. Это обуславливалось тем, что часть имущества осужденного по доносу лица передавалась в качестве вознаграждения делаторию.

Понятное дело, это приводило к чудовищным злоупотреблениям, и Цицерон[13] в этой связи даже предлагал максимально ограничить иски доносчиков. Однако желаемого результата это не принесло. Конец злоупотреблениям делаториев положил император Траян,[14] который к этой проблеме подошёл сверхрадикально — повелел всех доносчиков утопить в море и впредь за ложный донос к кляузнику применять ту же кару, что грозила объекту доноса в случае, если бы его признали обоснованным.

О доносительстве древности можно говорить много и интересно. Но цель сего исследования — агентурный сыск в нашем Отечестве.

Так вот, первый свод законов Ярослава Мудрого,[15] известный как Русская Правда, регламентировал розыскные мероприятия, способы доказывания и меры наказания. Полицейские функции в тот период выполнялись княжескими дружинами. Сыщики, то есть лица, отвечающие за выявление преступлений и розыск преступников, звались ябедниками. В первой статье, так называемой Краткой Русской Правды, «гридинъ,[16] коупчина,[17] ябетникъ и мечникъ[18]» указаны как ратники княжьей дружины. Первая статья Пространной Русской Правды повторила в несколько измененном виде начало Краткой Правды, заменив наименование должности «ябетникъ» на «княжий тиун» или «огнищный тиун»[19].

Деятельность по розыску преступников, а тем более по изучению умонастроений подданных была в тот период спонтанной, ибо государственного органа, ответственного за её организацию, не было. Зато церковь, располагая главным информационным козырем — тайной исповеди, преуспевала в шпионаже. Однако получаемые священниками сведения о преступлениях не всегда доходили до князей и воевод, ведавших в числе прочего и вопросами «лихого люда» — так тогда величали преступников.

Исторические памятники свидетельствуют, что уже в XVI веке ведение сыска выделяется в отдельную отрасль деятельности государства. В документе, датированном 1539 годом, впервые упоминается о боярах,[20] ведавших «разбойными делами».

Разбойная изба — первый орган «для розыска лихих людей» — был создан первым царём всея Руси Иоанном IV[21] в начале 1555 года и с 1571 именовался Разбойным приказом, компетенция которого регламентировалась специальной уставной книгой. Во времена Иоанна Грозного полицейские функции от тиунов были переданы городничим, полномочия коих были значительно шире, нежели у огнищан.

Период с 1565 по 1572 год вошёл в историю Руси как период опричнины[22] — системы чрезвычайных мер Ивана Грозного, направленных на разгром боярско-княжеской оппозиции и укрепления Русского централизованного государства. В этих целях царь из верных ему князей, бояр и служивого люда создал опричное войско («опричную тысячу»). Внешним отличием опричников служили собачья голова и метла, прикрепленные к седлу, в знак того, что они грызут и метут изменников царя.

Широкие полномочия опричников и безнаказанность за беспредел[23] привели к коррупции, которая и деморализовала эту «гвардию». Когда в 1571 году крымский хан Девлет-Гирей напал на Москву, ставшие грабителями и убийцами опричники просто разбежались, отдав столицу на поругание врагу. (Этот исторический факт является ярким свидетельством того, что палачи не способны быть солдатами.) В 1572 году институт опричнины был упразднён, и Иоанн IV запретил даже упоминать о нём под страхом казни. Теперь репрессиям подверглись экс-опричники, коих с огромной радостью ими обиженный люд волочил в Разбойный приказ.

В 1682 году Разбойный приказ был преобразован в Сыскной, сыщики коего занимались розыском лихих людей по всей стране. При сыскном приказе состояли на службе и доносители, на которых возлагалась обязанность «открывать» преступления и сыскивать воров и разбойников в их «пристани».

Отдельные авторы утверждают, что должность доносителя тождественна тайному агенту. Однако, как известно, в 1741 году знаменитый вор с двадцатилетним «разбойным стажем» Иван Осипов (Ванька-Каин[24]) добровольно предложил Сыскному приказу свои услуги по поимке других воров и разбойников не только в Москве, но и в других городах. Осипов был принят на государеву службу с присвоением звания доносителя Сыскного приказа. Под его начало была передана военная команда. Последнее обстоятельство позволяет сделать вывод, что доноситель скорее являлся сыскным администратором, нежели тайным агентом.

Соборное уложение 1649 года ввело ответственность за преступления против государя, бояр, воевод и приказных людей, то есть всех представителей власти. Этот закон закрепил формулу «государево слово и дело»: каждый узнавший об «измене» или хотя бы «непристойных словах» в адрес властей должен был под страхом смерти донести начальству. В том же году был принят первый полицейский закон — Наказ о Градском благочинии.

Родоначальником российских спецслужб стал учреждённый в 1654 году царём Алексеем Михайловичем Тайных дел приказ (1654–1676), который контролировал деятельность всех центральных и местных правительственных органов и чиновников, вел следствия по важным политическим делам, а также организовывал поиски руд и строительство мануфактур, управлял дворцовыми владениями.

В дальнейшем политическим сыском ведали:

Преображенский приказ, изначально созданный четырнадцатилетним Петром I в 1686 году для управления Преображенским и Семёновским потешными полками. В 1689 году в селе Преображенском по указанию Петра Алексеевича была построена Съезжая изба «для расправы и разных дел», а с 1695 года Преображенский приказ уже ведал охраной порядка в Москве, расследовал особо важные судебные дела, в 1697 — получил исключительное право следствия и суда по политическим преступлениям (массовые процессы стрельцов, участников Астраханского восстания и др.). Упразднён в 1729 году.

Необходимо отметить, что всю рутинную работу Преображенского приказа вели два дьяка, пять-восемь подьячих, дозорщик, два лекаря и лекарский ученик, заплечный мастер, четыре сторожа, четыре конюха, шестнадцать рабочих (токари, плотники и кузнецы), несколько десятков прикомандированных офицеров и солдат гвардии, входивших в штат Главной канцелярии.[25]

Петр I в определенной мере является застрельщиком системного агентурного сыска. Так, Указом от 2 сентября 1695 года он предписывал воеводам в городах «про воров и разбойников проведывать тайно всякими мерами», а в 1700 году в наказе астраханскому губернатору предписывал иметь «тайных подсыльщиков» дабы «между людьми не было какой шаткости». По сути это указания на необходимость формирования секретной агентуры.

В 1711 году Пётр Алексеевич учредил Сенат и создал фискальную службу — орган, коему предписал «над всеми делами тайно надсматривать» и выявление «всех безгласных дел». Сенатор граф Зотов Никита Моисеевич стал первым обер-фискалом России.

Фискальной службе поручалось доносить Царю и Сенату о выявленных фактах неисполнения либо нарушения указов, мздоимства, казнокрадства и всего того, что может повести «ко вреду государственного интереса». Им предписывалось возбуждать дела, «на которые нет челобитчиков». Если на эту функцию взглянуть сквозь призму ныне действующего Закона «Об оперативно-розыскной деятельности в России», то получится, что фискалы были обязаны проверять тайные доносы в рамках дел оперативного учёта!

Если донос подтверждался, фискал получал половину имущества обвинённого, а в отдельных случаях и чин последнего. Такое положение дел породило массу злоупотреблений должностными полномочиями, совершаемыми фискалами из корыстных побуждений. В целях пресечения коррупции за несправедливые доносы фискалов приговаривали к наказанию, какое понесло бы оговоренное им лицо, если бы было действительно виновно. За недоносительство, тот есть сокрытие информации по своим корыстным соображениям, фискалов также наказывали.

В 1715 году Петр I создал в России службу охраны общественного порядка и назвал её полицией.

Для следствия по делу царевича Алексея Петровича была учреждена Тайная канцелярия (1718–1726), которая в последующем рассматривала дела чрезвычайной важности.

Именным Указом от 22 июля 1730 года учреждены Судный и Сыскной Приказы. Предписывалось «… в Сыскном ведать татиные, разбойные и убияственные дела, и которые воры и разбойники пойманы будут в Москве и приведены в Полицмейстерскую Канцелярию, тех записав, в то же время отсылать в Сыскной Приказ».[26]

После упразднения Преображенского приказа вопросами политического сыска занимались: Канцелярия тайных розыскных дел[27] (1731–1762 гг.), Тайная экспедиция при сенате (1762–1801 гг.), Комитет высшей полиции — 1805 г., Комитет охраны общей безопасности — 1807 г., Особенная канцелярия министра полиции (орган политического сыска, осуществлявший наряду с борьбой с «инакомыслящими» подданными России также функции контрразведки) -1810 г.

15 сентября 1801 года в день коронации Александра I был издан Императорский Указ «Об отмене пыток», а 8 сентября 1802 года Манифестом «Об учреждении министерств» образовано Министерство внутренних дел, которое должно было «пещись о повсеместном благосостоянии народа, спокойствии, тишине и благоустройстве всей Империи»[28].

***

История становления российских специальных служб так подробно описана только для того, чтобы довести до читателя — в указанный период отсутствовало нормативное регулирование сыска, секретная агентура если и использовалась, то делалось это бессистемно, опыт агентурнооперативной работы не обобщался и не использовался органами правопорядка.

Для нашего исследования весьма интересны три факта.

Челобитная Ивана Яганова, который решился напомнить Ивану Грозному о том, как добывал для великого князя Василия III[29] информацию о делах при дворе его братца, Юрия Ивановича.[30] «Наперед сего, — писал Яганов, — служил есми, государь, отцу твоему, великому князю Василью: что слышев о лихе и о добре, и яз государю сказывал. А которые дети боарские княж Юрьевы Ивановича приказывали к отцу твоему со мною великие, страшные, смертоносные дела, и яз, государь, те все этих дела государю доносил, и отец твой меня за то ялся жаловати своим жалованьем. А ведома, государь, моа служба князю Михаилу Лвовичу да Ивану Юрьевичу Поджогину».[31]

Из этого документа усматривается, что Великие князья не гнушались шпионить, оплачивали услуги информаторов, и поручали работу с ними лишь особо приближённым людям.

…В середине XVII века затеял Царь Алексей Михайлович фальшивомонетчиков ловить. Сыщики Приказа тайных дел по ночам наблюдали за кузнями и домами посадского люда. Заслышав стук молотка, врывались с обысками. Сыщикам помогали и обыватели, которым за помощь в поимке фальшивомонетчика полагалась половина двора того. Для установления вины в Москве в 1659–1660 годах в тюрьму посадили 400 человек. Пытали их дыбой, бичеванием, каленым железом. С 1654 по 1661 было казнено более 22 тыс. человек…[32]

Как видим, без малого 130 лет минуло со времён Василия III, спецслужбу создали и Приказом тайных дел нарекли, а до организации системной агентурной работы не додумались. Как говорится: не умеете работать головой — работайте ногами. А была бы в Приказе пара-тройка, а лучше пяток тайных агентов, да филёров десятка два — и не пришлось бы сыщикам ночами по задворкам шляться да в казематах душных люд по беспределу калечить.

Однако жизнь не стояла на месте.

В 1797 году, выполняя указание Павла I, прокурор А.Б. Куракин поручил чиновнику Тайной экспедиции коллежскому асессору Николеву организовать негласный надзор за высланным в село Кончанское Новгородской губернии полководцем Александром Васильевичем Суворовым. Будущий князь Италийский быстро «расколол» соглядатая, сказав ему: «Я слышал, ты пожалован чином, и служба большая. Выслужил! Выслужил! — повторил он, улыбаясь. — Продолжай эдак поступать, ещё наградят»». На оправдания смущённого Николева, что исполнение воли монаршей — первейший долг всякого верноподданного, полководец ответил: «Я б сего не сделал, а сказался б больным». Как бы там ни было, но Николев задание выполнил — завербовал в секретные агенты двух соседей Александра Васильевича по поместию, через коих и осуществлял негласный надзор за опальным полководцем. С 1799 года в надзоре за Суворовым был задействован статский советник Егор Фукс — секретный агент Тайной экспедиции, ставший личным секретарём генералиссимуса.[33]

Уже к концу столетия Тайная экспедиция обзавелась внушительным штатом секретных осведомителей и платных агентов. О расходах по оплате агентуры экспедиция отчитывалась перед государем. В отчёте за 1800 год имелась статья «по особо порученным от Его Императорского Величества секретным делам, касательно некоторых людей по разным губерниям».

Общеизвестно, что в 1810 году было создано Министерство полиции, которое ведало внутренней безопасностью государства и в 1819 году присоединено к МВД. Однако мало кто знает, что тогдашний министр внутренних дел В.П. Кочубей, ознакомившись с деятельностью принятого под кров МВД Министерства полиции, весьма красноречиво назвал его «министерством шпионажа»… Прогресс агентуры налицо!..

Однако деяния декабристов подвигли Императора Николая I именным Указом № 449 от июля 3 года 1826 выделить из МВД Особенную Канцелярию, присоединив её к Собственной Его Величества Канцелярии Третьим отделением под начальством Генерал-Адъютанта Бенкендорфа.[34]

«Предметами занятий сего 3 Отделения Собственной Моей Канцелярии, назначаю:

1. Все распоряжения и известия по всем вообще случаям высшей Полиции.

2. Сведения о числе существующих в Государстве разных сект и расколов.

3. Известия об открытиях по фальшивым ассигнациям, монетам, штемпелям, документам и проч., коих розыскания и дальнейшее производство остается в зависимости Министерств: Финансов и Внутренних дел.

4. Сведения подробные о всех людях, под надзором Полиции состоящих, равно и все по сему предмету распоряжения.

5. Высылка и размещение людей подозрительных и вредных.

6. Заведывание наблюдательное и хозяйственное всех мест заточения, в кои заключаются Государственные преступники.

7. Все постановления и распоряжения об иностранцах, в России проживающих, в предел Государства прибывающих и из оного выезжающих.

8. Ведомости о всех без исключения происшествиях.

9. Статистические сведения, до Полиции относящиеся». [35]

Решение вышеуказанных весьма важных задач было возложено на 16 чиновников.

Для понимания целей Третьего отделения и первоначально предполагаемых методов их достижения весьма интересна Инструкция, которой 13 января 1827 года шеф жандармов Бенкендорф А.Х. напутствовал своего агента — лейб-гвардии Драгунского полка поручика Шервуда-Верного:

«Стараясь выполнить в точности высочайше возложенную на меня обязанность и тем самым споспешествовать благотворительной цели государя императора и отеческому его желанию утвердить благосостояние и спокойствие всех в России сословий, видеть их охраняемыми законами и восстановить во всех местах и властях совершенное правосудие, поставляю вам в непременную обязанность, не щадя трудов и заботливости, свойственных верноподданному, наблюдать по должности вашей следующее:

1) Обратить особенное ваше внимание на могущие произойти без изъятия во всех частях управления и во всех состояниях и местах злоупотребления, беспорядки и закону противные поступки.

2) Наблюдать, чтобы спокойствие и права граждан не могли быть нарушены чьей-либо личной властью и преобладанием сильных лиц или пагубным направлением людей злоумышленных.

3) Прежде, чем приступить к обнаружению встретившихся беспорядков, вы можете лично сноситься и даже предварять начальников и членов тех властей или судов или те лица, между коих замечены вами будут незаконные поступки, и тогда уже доносить мне, когда ваши домогательства будут тщетны, ибо целью вашей должности должно быть, прежде всего, предупреждение и отстранение всякого зла; например, дойдут ли до вашего сведения слухи о худой нравственности и дурных поступках молодых людей, предварить о том родителей или тех, от коих участь их зависит, или добрыми вашими внушениями старайтесь поселить в заблудших стремление к добру и вывести их на путь истинный, прежде нежели обнаружить гласно их худые поступки пред правительством.

4) Свойственные вам благородные чувства и правила, несомненно, должны вам приобрести уважение всех сословий, и тогда звание ваше, подкрепленное общим доверием, достигнет своей цели и принесет очевидную пользу государству. В вас всякий увидит чиновника, который через мое посредство может довести глас страждущего человечества до престола царского и беззащитного гражданина немедленно поставить под высочайшую защиту государя императора.

Сколько дел, сколько беззаконных и бесконечных тяжб посредничеством вашим прекратиться могут, сколько злоумышленных людей, жаждущих воспользоваться собственностью ближнего, устрашаться приводить в действие пагубные свои намерения, когда они будут удостоверены, что невинным жертвам их алчности продолжен прямой и кратчайший путь к покровительству его императорского величества.

На таковом основании вы в скором времени приобретете себе многочисленных сотрудников и помощников, ибо всякий гражданин, любящий свое отечество, любящий правду и желающий зреть повсюду царствующую тишину и спокойствие, потщится на каждом шагу вас охранять и вам содействовать полезными советами и тем быть сотрудником благих намерений своего государя.

5) Вы, без сомнения, даже по собственному влечению вашего сердца стараться будете узнавать, где есть должностные люди совершенно бедные, или сирые, служащие бескорыстно верой и правдой, не могущие снискать пропитание одним жалованием, о таковых имеете доставлять мне подобные сведения для оказания возможного пособия и тем самым выполнить священную на сей предмет волю императорского величества: отыскивать и отличать скромных вернослужащих.