Сезон охоты

Она застенчиво улыбнулась и еще раз стрельнула в бармена глазками. Я понимала причину ее живого интереса. Молодчик принадлежал к той категории стройных, светловолосых, белозубых и широкоскулых мужчин, которые заставляли сильнее биться сердце моей секретарши.

— Инициатором этих игр, — благожелательно посмотрела я на бармена, — был некто Коромыслов Миша.

— А-а! — парень энергично заулыбался. — Он тут вчера всех замочил!

В словах бармена звучало искреннее восхищение.

— «Замочил», какое странное слово. А я думала, что это только наши чиновники и бандиты так выражаются. Прижилось словечко-то! — засмеялась я.

Парень немного растерялся.

— И что же, Слава, — прочитала я имя бармена на стойке, — долго Миша вчера здесь был?

Я томно вздохнула и облокотилась на стойку. От меня не укрылся тот факт, что мы стали привлекать внимание обладателей двух стриженых затылков на толстых шеях. Гул ударов начал редеть. А потные жирные физиономии братков подолгу не склонялись к зеленому сукну. Маринка была поглощена барменом, а тому, видно, очень хотелось почесать языком.

— Ушел около двух ночи, — усмехнулся он. — Вчера здесь был турнир — наш шеф выделил призы для занявших три первых места.

— Наверное, какая-нибудь мелочь? — Я решила поспособствовать тому, чтобы его словоохотливость не пропала даром.

— Не скажи, — повел он плечами, протирая стойку белоснежной салфеткой, — победитель должен был получить длинноногую блондинку на ночь.

— Значит, он ее не получил, — догадалась я.

— Получил, — Слава поставил передо мной рюмку с вином, — только не совсем то. Выбрали что-нибудь? — он склонился к Маринке.

— Да, — решительно сказала она, но потом сразу сбавила обороты, — то есть нет. Вы мне сами что-нибудь сообразите.

— Соображают на троих, — снисходительно улыбнулся бармен, — может быть, «Солнце пустыни»?

— Ага, — согласилась Маринка, — давай «Солнце…».

Он отмерил ингредиенты в шейкер и, ловко встряхивая его, придвинулся ко мне.

— Шеф, как я уже сказал, — продолжил он, — учредил три приза: пятьсот рублей, тысячу и первый приз — пятьдесят баксов. Ближе к ночи, когда уже осталось только три претендента на победу, он отправил Гошу — это его зам — за девочкой. Гоша вернулся примерно через час и сказал, что за эти деньги на ночь никто не соглашается. Шеф разорался, а тут еще один кент был, такой в костюмчике, как шпион. Он говорит, да я, мол, дешевле найду. Ладно, говорит шеф, делать-то нечего, надо обещание выполнять — найдешь дешевле, сдачу можешь оставить себе. Вот тебе машина, вот Гоша в помощь, двигай, не тяни.

Слава прекратил смешивать коктейль, открыл шейкер и вылил содержимое в высокий бокал. Украсил его долькой апельсина, сунул соломинку и пододвинул Маринке:

— Пожалуйста.

Маринка жеманно поблагодарила, обхватила губами соломинку и потянула в себя золотистый напиток.

— О-о! — восхищенно произнесла она. — Очень даже гуд.

— Стараемся, — белозубо улыбнулся Слава и снова повернулся ко мне. Было видно, что ему не терпится закончить историю.

— Ну, — подбодрила я его, — и что же дальше?

Дальше выходило так. Слава, перебиваемый изредка посетителями, чтобы приготовить для них коктейль или налить чего покрепче, рассказал, что, пока Гоша с незнакомцем в костюме ездил за призом для победителя турнира, у столов развернулось настоящее сражение, но победа Коромыслова почти ни у кого не вызывала сомнения. Когда же появился приз, то Мишин пыл тут же поубавился. Не то чтобы девица, которую доставили, слишком уж страшна, нет, она была, в общем-то, ничего. Но на первый приз она явно не тянула. Поэтому, как заметили и другие, Миша начал поддаваться, чтобы занять почетное второе место. Но так как играл он все же сильнее двух других бильярдистов, то проиграть просто не смог. Поэтому, подбадриваемый проигравшими, а в особенности призерами, он часа в два ночи в сопровождении своего подарка отправился домой.

Девицу, с которой ушел Коромыслов, Слава, к сожалению, не знал, но описал ее довольно подробно. Мы вместе с Маринкой посмеялись над его рассказом, чтобы таким образом отблагодарить его за старания, но смех наш, честно говоря, был довольно грустным, так как в отличие от бармена мы знали дальнейшую Мишину судьбу.

После этого я спросила у Славы, как бы нам повидаться с заместителем его шефа.

— Он еще не приходил, — заявил бармен, — хотя нет, уже пришел.

Он показал на плотного мужчину среднего роста в темно-сером длинном пуховике, пробиравшегося через зал.

— Игорь Аркадьевич, — позвал его Слава, — можно вас на минутку?

Распространяя вокруг себя запах дорогого парфюма, мужчина в пуховике приблизился к стойке. У него было круглое лицо с маленькими глазками и нос картошкой. Щуря глаза, отчего они казались совсем щелками, он поднял вверх меленькую ладошку.

— Славик, привет, — смешно сморщился он. — Как делишки?

— Идут, Игорь Аркадьевич, — кивнул в ответ бармен. — Тут вот у девушек вопросы к вам.

Игорь Аркадьевич озабоченно взглянул на нас с Маринкой.

— Что-нибудь случилось?

Славик молча пожал плечами. Кто тебя за язык-то тянул, ругнулась я про себя в его адрес. Но ситуацию надо как-то исправлять. И я поспешила успокоить Игоря Аркадьевича.

— Нет, Игорь Аркадьевич, ничего не случилось, — с натянутой улыбкой произнесла я. — Может, присядем за столик?

Славик, видно, надеявшийся услышать что-то интересное, вытянул губы от досады. Но я не хотела, чтобы он присутствовал при разговоре. Собственно, и разговора-то особого не было. Игорь Аркадьевич любезно прошел с нами к столику, и я сообщила ему, что победитель их вчерашнего турнира, наш с Маринкой знакомый и коллега, найден сегодня утром в своей квартире с перерезанным горлом. Поэтому я бы хотела узнать, если это не секрет, конечно, где Игорь Аркадьевич нашел ту девицу, которая послужила вчера призом и которую выиграл на свою голову Миша.

— Я ее не знаю, клянусь, — Игорь Аркадьевич сложил маленькие ручки на груди, — это Шурик с ней договаривался, а я в машине сидел.

— Но хоть как ее зовут-то, вы знаете?

— Люда, кажется, — неуверенно произнес он, — или Люся. Да, точно Люся.

— Это одно и то же, — заметила я. — А кто такой этот Шурик, он здесь часто бывает?

— Нет, — замотал головой Игорь Аркадьевич, — я его вчера первый раз увидел. Он странный какой-то, всю дорогу простоял возле столов, но за кий так ни разу не взялся.

— Может быть, кто-нибудь из ваших завсегдатаев его знает? — закинула я удочку.

— Это я могу узнать, — часто заморгал Игорь Аркадьевич. — Прямо сейчас.

Он поднялся и направился сначала к стойке бара, а потом к бильярдным столам, где лениво катали шары несколько мужчин.

— Видно, Аркадьевич за репутацию своего заведения дрожит, — с жалостной усмешкой сказала Маринка, когда он нас покинул.

— Ты бы тоже дрожала, если бы у тебя такое случилось, — я допила вино и, поставив бокал на стол, закурила.

— Ты думаешь, Мишку укокошила проститутка? — сменила Маринка тему.

— Я нашла в Мишиной ванной женские шелковые трусики и флакон духов, — задумчиво произнесла я. — Ты думаешь, Миша пользовался духами и носил дамское белье?

— Духами-то он точно не пользовался, — встрепенулась Маринка, польщенная тем, что ей предоставлено право на равных со мной принимать участие в расследовании, — а вот насчет белья не знаю. Сейчас такое кругом творится!.. — приподняла она плечи как настоящая аристократка. — Сам черт ногу сломит.

— Это точно, — согласилась я, — но только так было всегда, а сейчас мы просто больше об этом знаем. Вот так, голубушка, это называется свободой слова.

— А мне кажется, это называется извращенством, — пылко заявила Маринка, оставив свой коктейль. — По-моему, женщина должна носить женские вещи, а мужчина — мужские.

— Между этими понятиями такая условная грань, — слабо улыбнулась я, — что не ровен час ошибешься…

Возникший у нашего столика Игорь Аркадьевич прервал мою мысль, которую я собиралась развить.

— Нет, — сказал он опускаясь на стул, — никто этого хлыща не знает. Если у вас больше вопросов нет, то я пойду, мне нужно работать.

— Еще секундочку, Игорь Аркадьевич, — задержала я его. — Откуда вы брали вчера проститутку?

— Не я, — уточнил он, — а Шурик. А взял он ее от ресторана «Театральный».

— Вы о чем-то разговаривали с ней, когда ехали в машине?

— Нет, — предельно лаконично ответил Игорь Аркадьевич.

— А на какой машине вы ездили? — задала я последний вопрос.

— Машину давал Владислав Петрович, это наш босс, так сказать, — пояснил Игорь Аркадьевич. — Синяя «Вольво-740».

Игорь Аркадьевич так и сидел с нами, не снимая своего пуховика, на протяжении всего разговора. Он уже начал пот вытирать большим клетчатым платком, но почему-то верхней одежды не снимал. Когда я поблагодарила его, он направился к двери, расположенной неподалеку от барной стойки, и исчез за ней.

— Ну что, — Маринка выразительно посмотрела на пустой стакан, а потом на меня, — продолжим?

— Не сейчас, — сказала я, поднимаясь, — сначала мы кое-куда должны прокатиться.

Глава 3

— Далеко? — встревожилась Маринка, поднимаясь следом за мной.

— Да нет, здесь рядом, — успокоила я ее, — навестим жриц любви.

Мы оделись и вышли на улицу, где в машине нас поджидал Виктор.

— Ты не устал ждать? — Я села на переднее сиденье, предоставив в Маринкино распоряжение заднее.

Виктор неопределенно пожал плечами, что могло означать как «что ж мне уставать, работа-то сидячая», так и «могли бы и побыстрее управиться». Иногда я не вполне его понимаю, впрочем, он от этого, по-моему, не страдает. Собственно, зачем я его спросила, не устал ли он, я тоже не совсем понимала. Скорее всего это просто проявление заботы по отношению к нему, в чем он, впрочем, не очень-то нуждается. Возможно также, что я спросила его об этом совсем по другой причине, например, чтобы успокоить свою совесть. Ведь мы могли бы взять его с собой. Ну да ладно, кажется, я совсем запуталась.

— Ресторан «Театральный», — сказала я и закурила.

Виктор запустил двигатель и уверенно вывел машину со стоянки.

«Театральный» располагался неподалеку от центральной площади города, на которую смотрели окна областной администрации. Это соседство, однако, не мешало представительницам древнейшей профессии буквально под носом у отцов города зарабатывать себе на пропитание. Нельзя сказать, что власти совсем уж ничего не делали, чтобы избавиться от подозрительного соседства. Недавно, например, провели очередную кампанию.

Подъезжавшие машины, к которым не спеша подходили девицы, стали скрытно снимать на видеокамеру, а потом показывать номера машин по местному ТВ в утренних новостях. Кампания эта (некоторые правдолюбы, которые наверняка никогда не пользовались услугами такого сорта девиц, заявляли в прессе, что этой съемкой, мол, нарушаются права человека) вскоре бесславно завершилась, как и большинство других, а вот девицы у «Театрального» остались, и машины там по-прежнему тормозили, дабы увезти с собой очередную девицу, а то и двух-трех.

Вот к этому-то злачному месту мы сейчас и направлялись. Часы на приборном щитке показывали девять двадцать пять, то есть время, когда час пик в работе жриц еще не наступил. Но это как раз и хорошо, потому что девицы небольшими группками по двое-трое стояли у телефонов-автоматов, закрепленных на стойках и у высоких пирамидальных тополей, устремивших свои голые ветви к темному небу, высматривали лениво проезжавших потенциальных клиентов. Поэтому, когда Виктор остановил машину у ресторана, к нам подошли сразу три девицы. Они не видели, кто скрывается за тонированными стеклами «Лады», но не удивились, когда я опустила стекло и выглянула наружу. Я смотрела на их нашпаклеванные лица, раздумывая, с чего бы мне начать разговор.

— Ну что, — самоуверенно сказала девица в черных ботфортах выше колен и коротенькой шубке, — кого выбираешь?

— Я вообще-то не за этим, — немного смутилась я.

— А че тебе надо? — Девица в ботфортах сделала шаг к машине. — Можешь сразу двоих взять или троих.

— Мне нужно поговорить, — я открыла дверь и вышла на улицу.

— По-го-во-рить, — повторила девица и с усмешкой посмотрела на своих подруг, — за те же деньги — пожалуйста.

— А сколько? — поинтересовалась я.

— Четыре сотни за час, — назвала цену девушка, — за ночь две штуки.

— Так долго мне не надо, — через силу улыбнулась я.

— Минет в машине — сотка, — с грубоватым спокойствием пояснила она. — Ну как?

— Ты была здесь вчера? — Я достала сотенную купюру и зажала ее между большим и средним пальцами. — Примерно в час ночи.

— Нет, — равнодушно покачала она головой, — вон Светка была, — повернулась она к девице, одетой в шубу из лисы.

— Вчера ночью отсюда увезли вашу подружку на синем «Вольво-740», — я посмотрела в бесцветные глаза проститутки. — Кажется, ее Людмилой зовут. Ты видела?

— Ну, видела, — глядя куда-то в сторону, произнесла Света, — и что?

— Она сегодня здесь?

— Еще не приходила, — продолжая глазеть по сторонам, ответила она.

— Знаешь, где она живет?

Девица молча посмотрела на меня и отвернулась.

— Да не бойся, — успокоила я ее, — мне только поговорить с ней надо.

— А чего мне бояться? — пренебрежительно передернула плечами Света.

— Ну так ты знаешь ее адрес? — Я подняла руку с зажатой купюрой на уровень ее носа.

— Узбекская, дом восемьдесят пять. — Света взяла протянутую сторублевку и быстро сунула в карман. — Что-нибудь еще?

— А квартира?

— Это частный сектор, — сказала Света, — она с матерью живет.

— Как ее фамилия?