…Мише посвящается
Почему они так популярны?
Когда они появились, мне было всего семь лет. Узнала о них значительно позже. Одноклассники переписывали друг у друга кассеты «Камнем по голове». Решила не отставать. Включила. Послушала «Садовника» и подумала: «О ужас!» «О ужас!» — не потому, что не понравилось или было плохо. Теперь понимаю — просто испугалась той агрессии и силы звука. Кассету задвинула на дальнюю полку. Но всегда знала, где она. Иногда даже доставала. Рассматривала. И убирала на место.
На рок-фестивалях, где часто бывала, они играли всегда. И обязательно — свой главный хит на тот момент «Ели мясо мужики». Меня же ноги сами несли из зала, едва Горшок начинал беззубо басить: «За столом сидели мужики и ели…» Дрожа поджилками, пережидала их трапезу, в полной уверенности, что с другой стороны дверей — сплошное сырое мясо. Кто знает, может, мой интерес к «Шутам» подогревал этот страх, может — чрезвычайное любопытство «хорошей» девочки к незнакомому агрессивно-чумазому миру, а может — обыкновенное ритмическое совпадение юности с гаражной музыкой.
Когда познакомилась с группой — влюбилась в них с наскока. А после, на первом же
В начале было…
В далеком 1988-м, когда в СССР вводился новый элемент государственной структуры — Съезд народных депутатов, союзные республики хотели выйти из состава СССР, а страна увлеченно внимала сюжетам «600 секунд», «Пятого колеса» и «Взгляда», на Западе вовсю бушевала электронная музыка. По всей Англии гремели спонтанные рэйвы и вечеринки — да так, что год провозгласили годом эйсид-хауса. В Бельгии появлялся нью-бит. В Германии расцветал немецкий хаус. Западу явно не до панка. Для них это — вчерашний день. Что, впрочем, не удивительно: еще за семь лет до этого, в 1981-м, панк-культура постепенно стала превращаться в масскультуру.
В СССР отечественный шоу-бизнес только зарождался: с отменой монополии Госконцерта на организацию зарубежных гастролей артисты стали получать реальную долю дохода от своих выступлений, а промоутерские компании начали устраивать коммерческие туры. Именно в это время Андрей Разин, поставив «Ласковый май» на коммерческую основу, начал триумфальные гастроли группы с тремя солистами сразу. Цифра «три» для «Ласкового мая» в 1988-м вообще знаковая, поскольку тогда же они записали три альбома, один из которых — «Белые розы» — стал популярным до невозможности. Вне громкого шоу-бизнеса — своя размеренная жизнь: появилась группа «Агата Кристи», и свой первый официальный концерт в Свердловске дал «Наутилус-Помпилиус». А легенда советского панк-рока, «Автоматические Удовлетворители», созданные задолго до описываемых событий Андреем «Свином» Пановым, получила статус члена Ленинградского рок-клуба. В начальный период существования группы «АУ» были скорее идеей, чем музыкальным коллективом, — они совсем не умели играть, а имидж был настолько панковским, что шокировал даже рок-музыкантов.
В то же самое время в Москве появилась панк-группа «НАИВ», а в Ленинграде — со временем ставшая классикой отечественного панк-рока группа «Король и Шут».
Сначала их было трое. Два Саши и один Миша. Три одноклассника — Миша «Горшок» Горшенев, Саша «Балу» Балунов и Саша «Поручик» Щиголев — ужас как хотели играть музыку. Да не то чтобы даже хотели — они ее просто играли. И даже название у них было — «Контора». Незамысловатое и простое, как и сама музыка того времени. Пока вокруг все восхищались Modern Talking, С. С. Catch и прочими мелодиями и ритмами зарубежной эстрады, особо продвинутые Саши с детства слушали «Алису» и прочую суровую музыку. Ходили на все концерты Ленинградского рок-клуба. А еще пробовали вино, портвейн и курить самые дорогие сигареты «ВТ», как все остальные парни с окраины.
У Горшка тогда была совсем другая жизнь. Он приехал из Хабаровска и слушал то, что показывали по отечественному телевидению. А ничего хорошего там не было. Зато, будучи спокойным парнем, занимался боксом и брал уроки игры на гитаре, причем преподаватель приходил к нему домой. Короче, ничто не предвещало, что этот пай-мальчик вскоре превратится в едва ли не визуальное воплощение синонима словосочетания «российский панк» и станет безусловной панк-легендой.
Помните, как было у Игги Поп и The Stooges? Когда для образования группы хватило всего одной реплики Роша Эштона[1]: «Эй, почему бы вам, ребята, не заехать за мной?» — что, фактически, означало: «А почему бы нам не собрать группу?» Или U2, когда Ларри Маллен повесил в школе объявление, что потратил все деньги на ударную установку и теперь в срочном порядке ищет трех таких же идиотов, у которых есть все остальное, чтобы поиграть вместе. И на объявление откликнулись Дэвид Эванс, позже ставший Эджем, Адам Клейтон и Пол Хьюсон, позже прославившийся под именем Боно. Тут же можно вспомнить Depeche Mode, Red Hot Chili Peppers и еще некоторое количество тех, кто, собравшись в школе, спустя годы буквально взорвал головы юным.
С «Королем и Шутом» было практически то же самое.
В общем, еще в седьмом классе Поручик понял, что хочет играть на барабанах. Горшок, поскольку занимался гитарой, — разумеется, на гитаре. А Балу предложили бас-гитару. В ту пору Горшок первый и последний раз в жизни был администратором группы. Но сделал очень важную вещь: нашел клуб, в котором можно заниматься музыкой. Разузнал, сколько стоит и когда можно репетировать. Договорился. И два раза в неделю семиклассники (а после и восьмиклассники) Миша и два Саши репетировали.
Как обычно бывает? После окончания школы все стремятся поступить в какой-нибудь институт. А Поручик, Балу и Горшок продолжали хотеть заниматься рок-музыкой. Для них это по-прежнему было чем-то новым — и им это нравилось.
Однако в жизни Горшка случилось-таки реставрационное училище. И ему там нравилось. Но самое главное — он повстречал там нового друга, вполне себе обыкновенного парня. Андрюха — для своих, Андрей — для остальных. Словом, в жизни Горшка, а чуть позже и «Короля и Шута», появился Андрей «Князь» Князев. Не будь Князева в группе, всё было бы по-другому. Вообще всё. Не было бы стилистики группы. Не было бы картинок. Не было бы таких песен. Не было бы таких стихов. Да кто ж знает, как было бы…
Князю быстро наскучило училище. Впрочем, наскучило еще до поступления. Его родственники считали, что Андрей — мальчик одаренный, а рисование — его будущее. Но самого Андрея изобразительное искусство утомляло. Он представлял себя художником с бородкой в беретике, рисующим пейзаж, — таких полно на канале Грибоедова. Быть одним из них в планы Князева не входило. И все время, что учился, не мог понять, почему никому не интересна индивидуальность. Почему учитель просит рисовать капитель или голову Аполлона, когда в голове столько идей и мыслей о чем-то интересном тебе. А ведь если это интересно тебе — это интересно и другим. Короче, не хотел учиться. Хотел самовыражаться. А потому взял в руки гитару и начал учиться играть. И все в его жизни переменилось и стало гораздо интереснее.
Князь был музыкально образован. В свое время папа Андрея купил проигрыватель — в доме стали появляться разные пластинки: и Modern Talking, и итальянская эстрада, и русский рок-клуб.
Как и миллионы других мальчишек и девчонок, подолгу рассматривал пластинки Beaties с их фотографиями, вникал, вдумывался. Короче, боготворил. Они казались идолами. Справедливости ради добавим, что у без пяти минут панка примерно такое же отношение было и к Modern Talking — естественно, тут видели разницу между первыми и вторыми.
На курсе был парень, по всем параметрам как две капли воды похожий на Чебурашку, только уши чуть поменьше. Поставь его на табуретку — расскажет историю, как дома играет в солдатиков и машинки. И угораздило же однажды Князева о чем-то с ним заговорить! С этой минуты Чебурашка повсюду ходил за Андреем и даже сел с ним за одну парту. «Помогает мне осмотреться», — подумал про него Князь. «Нашел себе шестока», — думал Горшок, глядя на дружбу Андрея с Чебурашкой.
Однажды Горшок принес гитару. Придумал новую песню, называлась «Синдром приобретенного иммунодефицита СПИД — дотрахались». Разумеется, не терпелось показать ее товарищу. «Музыка ничего, стихи — говно», — отрезюмировал Андрей. И принес Горшку тетрадку со своими стихами. Тот прочитал — и пропал. Запал, в смысле. По полной программе. С переворотом в мозгах и всем прилагающимся.
Однако уже тогда Андрей верил в себя и в свой талант, а вместе с тем и в то, что рано или поздно станет известным.
Так в начинающей группе «Контора» появились настоящие тексты. Название «Контора» — ни о чем. Без объяснения и формулировки. Да и к чему они, если название было выбрано потому, что такого прежде не было.
Горшок считал: петь надо только на английском. Раз рок-музыка пошла с Запада — значит, и петь ее надо по-западному. С красивыми англоязычными текстами. Но запел на русском. Так понятнее. А английский, к слову, так и не выучил.
Панки проявили свой пофигизм даже в определении года основания группы. Во всех источниках официально значится 1988 год. Но Князев, сбивая карты, утверждает, что Горшок, придумавший группу в школьные годы, позиционирует ее только с того момента, как встретился с ним. То есть с 1989 года. Но, чтобы все было по-честному, отметим, что группа сформировалась в 1988 году, а обрела свое истинное лицо лишь в 1989-м.
Прежде тексты в «Конторе» пытались писать и Горшок, и Балу — но всё не то. У Горшка получались какие-то социальные тексты. А те, что без социальщины, — те с суицидальностью. Поэтому на все стихи, что приносил ему Князев, стал писать музыку: «Покойник», «Старая церковь», «Пьянка» (спустя годы попавшая в альбом «Жаль, нет ружья»). Писали-писали, да напридумывали на целый альбом. А что делать с таким количеством песен? Конечно записывать. В акустике. У Горшка родители уехали на дачу. Поэтому на какое-то время вполне можно было переместиться к Горшку домой и, питаясь исключительно макаронами, записывать альбом. А по ночам играли в «Заколдованную страну» — страсть к мистике была уже тогда. Князеву вообще все это близко. Он тогда еще практически не видел фильмов ужасов. И думал, что страшные завораживающие истории могут пробудить в человеке какие-то особые качества. Что они настраивают людей на другую волну, в которой больше осознается ценность людей, с которыми общаешься. Впрочем, детско-юношеские стихи все же были не столько мистикосказочными, сколько про жизнь и любовь. А Горшок акцентировал свое внимание именно на мистической теме стихов Князя. Это была та часть, которую и Андрей больше всего любил. Как-то раз он написал песню про Иисуса Христа — и текст, и музыку, принес ее в группу, но ее не приняли. Потому что в ту пору музыкально доминировал Горшок. А за Князевым был приоритет в стихосложении.
Еще бы — в музыкальном плане безусловным авторитетом был Горшок, и этот авторитет признавал и Князь.
В училище их ненавидели многие учителя. Да и как можно любить студентов, которые на уроках занимаются тем, что рисуют карикатуры и пишут пошлые стишки. Князева пытались пересадить на первую парту. Ничего не вышло. Он продолжал безумствовать, рисовать и писать. И учился всего по четыре недели в год, поскольку все то, что выходило за рамки «неделя до окончания четверти», его не интересовало. «На хрена мне география или история, если я художник», — думал Князев. И писал сочинения на тему «С какой стати я должен доверять вам свои мысли, о учитель». Горшок был более сговорчив. Считался с учителями. И учился хорошо.
Они работали вместе. Выгоняли отовсюду их тоже вместе. За то, что бездельничали. В действительности использовали любую возможность, чтобы поразмышлять о творческих делах. Как назло, объекты попадались скучные и неинтересные. Но как раз по разряду Горшка и Князя — шпаклевать потолки, белить и красить хотели все ответственные за разные городские здания. Свой след кисти Горшка и Князя оставили в женском туалете Инженерного замка и в музее Крупской. Правда, работа так и осталась невыполненной — из-за предпочтения музыки малярному искусству. Им не повезло и в Мусоргском училище: и не докрасили, и не нашли ни одного рок-музыканта — попадались одни ботаники.
А потом однокурсник Дима Рябченко по кличке Рябчик замолвил за Мишу и Андрея словечко в Эрмитаже. «Ребята ненапряжные, работают, не воруют». Сказано — сделано. И это было лучшее, что можно было придумать.
Эрмитаж выделил друзьям шестикомнатную квартиру. Но жил там один Миша. Впрочем, Андрей тоже пытался туда вселиться. Даже разрисовал стены елками и березками. Но все же он, как юноша домашний, предпочитал жить у родителей. Тем не менее эрмитажная квартира была оборудована, и в одной комнате даже стоял аппарат. Но все превратилось в бомжатник. Начинающие музыканты не могли, как Stooges, жить в одном доме. Когда панковская жизнь в квартире от количества пьянок и шумных вечеринок перешла пределы разумного, друзей оттуда попросили. Однако почти год история группы «Король и Шут» развивалась именно там. И именно в таком составе: Горшок, Князь, Балу, Поручик и Рябчик. Рябчик — человек удивительный. Какое-то время в группе он значился клавишником. Впрочем, клавиш у них никогда не было. Но он был своим и вместе со всеми продвигал идеи группы. С самого начала верил в «Короля и Шута» и считал группу гениальной. Ему даже хотели купить клавиши. Но денег не было, так и не купили. Тогда предложили место басиста.
У Князя был тонкий смешной фальцет, и им он подпевал Горшку. Горшка же вполне устраивала ситуация, когда вокалист был один — он. Стихи писать — это не на сцене стоять. Не в том смысле, что проще. Просто жанр другой. Но Князь точно знал: если ему придется постоянно ходить на репетиции, он лишится свободы. А какой поэт без свободы? Нет, не Пушкин и не Лермонтов. Просто не будет времени сосредоточиться на стихах.
Эталоном для молодых и целеустремленных стал рок-клуб. Плюс — музыкальная сторона Sex Pistols и Cure. Еще в ту пору было принято любить Depeche Mode. Но поскольку Depeche Mode тогда играли у каждого мажора, именно в социальном плане Горшок и Князь не могли их полюбить. Однако по прошествии времени полюбили их.
Первые шаги
«Панки», «наши Sex Pistols», — говорили все вокруг. А вот и не «наши Sex Pistols». Хотя Горшок к тому времени тащился от Sex Pistols и старого рок-н-ролла, но с Князевым все было сложнее. Для него Sex Pistols был непонятной полуметаллической музыкой с дурацким вокалом. И Горшка он вовсе не воспринимал «российским Сид Вишесом». Да и какой из Горшка Сид Вишес, если Миша всегда был человеком творческим и талантливым. В отличие от английской панк-легенды, не имевшей никакой творческой базы. Символ панк-рока, состоящий из имиджа и стиля. Горшку же одних имиджа и стиля мало. Тут тебе море идей, желание писать песни, композитор… В общем, никакими «нашими» британскими панками они не стали.
Между тем шел 1990 год. Начались серьезные разговоры о смерти русского рока. Некоторые даже выдумали понятие «крест на могилу отечественной рок-музыки», цинично назвав самоубийство Александра Башлачева в 1988 году вертикальной планкой этого креста, и гибель Виктора Цоя в 1990-м горизонтальной.
Впрочем, хоронили русский рок всегда. И продолжают хоронить до сих пор. Ощущение, что тема смерти русского рока давно уже стала коммерческой. Но что нам разговоры о смерти рок-музыки, когда молодые Горшок, Князь, Балу и Поручик продолжали играть! И даже решили сменить название группы.
В конце концов придумали «Король и Шут» и, кроме группы, ни о чем больше говорить не могли. Приходили каждый к себе во двор — и все разговоры сводились только к ней. Князева даже засмеивали: «О, „Король и Шут" идет». Еще пытались убедить, что дурацкая идея и дурацкое название. А Горшок с Князем были уверены: «Вы еще узнаете, что такое „Король и Шут"!». Прошло время. Ну и кто оказался прав? А с дворовыми этими ни Горшок, ни Князь теперь не общаются. Зато Князев всегда знал: «Король и Шут» — это то, что перевернет мир и даст возможность общаться с другими людьми. А вот нужно это человеку или нет — это уже другой вопрос. Ответ на который Князя никогда не интересовал. Они были просто фанатами своего дела.
Все, что было до создания «Короля и Шута», сегодня музыканты считают полной фигней. Еще бы — с самого начала у них была серьезная и конкретная цель. К которой целенаправленно и двигались. Что-то мешало, кто-то был против, одни критиковали, другие вставляли палки в колеса — но любовь к музыке была сильнее. Но у каждого из группы была уверенность, что как они хотят, так все и будет.
Первые песенные истории Князев просто выдумывал. А даже если они и были на что-то похожи… Еще сказочник Гоцци с примкнувшими к нему Шиллером и Гёте сказал, что в мире существует всего тридцать шесть повторяющихся сюжетов. И для Князева возможные повторы не имели никакого значения. Он-то знал, что придумал это сам.
В домашних условиях записали акустический альбом «Ересь». Этот раритет не сохранился даже у самих музыкантов. Тогда уже мечтали работать в электричестве. Подключали гитары к комбику и придумывали песни. Так появились «Охотник», «Воспоминания о мертвой женщине», «В долине болот». Четвертой песней стала «Король и Шут». Забегая вперед, скажем, что эта песня спустя время разделилась на три: мелодия куплетов из «Маски» с последнего альбома группы «Продавец кошмаров», припев — из песни «Сапоги мертвеца», а стихи — из той песни «Король и Шут», которую все и знают. Тогда же состоялся первый радиоэфир. Балу с Поручиком, решившие в то время взять на себя директорские обязанности в группе, добрались до Анатолия Гуницкого — корифея российской рок-поэзии, одного из основателей и первого ударника группы «Аквариум». Старый рокер Джордж — именно под таким именем был известен Гуницкий — вел передачу на радио «Маяк» и поставил в эфир программы одну из песен, принесенных Балу и Поручиком.
В 1988 году по рекомендации ученого совета петербургского Дома ученых при Ленинградском рок-клубе была открыта лаборатория ритма и энергетики движения, вскоре преобразованная в «Школу ритма» Игоря Голубева. Там занимались начинающие музыканты «Короля и Шута» и чуть позже отыграли первый концерт еще не сформированной по музыкальному стилю группы. Вроде и идея текстовая уже была — петь песни-истории, но по музыке еще не врубались. Да и играть толком еще не умели — но играли отчаянно. Тем не менее это был показательный концерт.
Никаких денег на музыке никто не зарабатывал. На инструменты деньги брали у родителей или искали в других местах. Как-то раз Поручик купил себе барабаны. За двести пятьдесят рублей. А потом попал в больницу с черепно-мозговой травмой — усиленно косил от армии. Горшок с Балу пришли его навестить. Радостно сообщили, что купили офигенную гитару и теперь им нужно купить примочку fuzz. А где деньги взять? Недолго думая, пока Поручик «был недоступен», друзья продали его барабаны и купили себе примочку «Лель», заботливо попросив Поручика не обижаться на них — все равно репетировать с барабанами негде. Это было то время, когда свое мастерство друзья развивали дома у Горшка. В какой-то момент мама Горшка не выдержала — и выгнала их. И куда деваться с барабанами, было решительно непонятно.
Поручик долго косил от армии. Балу даже гантели кидал ему на голову, чтобы тот получил сотрясение мозга, и его никуда не забрали.