Жена по призванию

— То есть как? — удивилась я.

— Одевайся, быстро. — Он подхватил платье, которое я совсем недавно сняла, и протянул его мне. — Я всё объясню по дороге, но ради богов, поспеши.

— Хорошо, но… мы хотя бы сюда вернёмся?

Платье платьем, но начать одеваться следовало с белья.

— Нет.

— Тогда надо собрать вещи.

— Не надо. И не возись со всем этим. Платья довольно. Здесь опасно оставаться.

— Опасно?

— Да. — Дамиан встревоженно покосился на дверь, но никаких звуков снаружи пока не доносилось. — Наш приятель мэр сбежал. Я видел внизу его карету и сумел кое-что подслушать. — Он принялся помогать мне с застёжками, дабы процесс одевания завершился быстрее. — Вся эта поездка — ловушка. А я — идиот. Но это сейчас неважно, важно успеть вытащить тебя из этого дерьма.

— Ты о чём?

Уже поняв, что ситуация сложилась крайне серьёзная, я кинулась обувать туфли.

— Тот, кто подставил меня тогда, пять лет назад в Ансилоне. Это один из моих бывших друзей, сослуживец, я о них рассказывал. Я подозревал, но не был уверен.

— Что ему понадобилось?

Мы устремились к выходу, Дамиан прислушался, затем резко распахнул дверь, держа наготове обнажённый меч. Коридор был пуст, и мы устремились к лестнице.

— Хочет утопить меня окончательно. Всплыли какие-то новые факты, преступника снова ищут, и он опять под подозрением. Нужен козёл отпущения.

— Но тебя же оправдали! — воскликнула я. — Мой отец ведь отвёл от тебя подозрения!

— Да, но теперь его нет в живых. Стой!

Дамиан резко остановился и отступил к стене, увлекая меня следом. Внизу послышался громкий шум и лязг извлекаемого из ножен оружия.

— Демоны! — шёпотом выругался он. — Назад!

Мы метнулись обратно к комнате. Дамиан снова запер дверь изнутри. Подскочил к окну, выглянул и выругался опять.

— Там караулят.

Он быстро оглядел помещение. Беспокойство смешалось во взгляде с какой-то странной решимостью.

— Сюда!

Он подтащил меня к камину и открыл решётку. Звучавший снаружи шум становился всё громче.

— Ника, — сказал Дамиан, хватая меня обеими руками за локти и заглядывая в глаза. — Им нужен только я, но они не захотят оставлять живую свидетельницу. Поэтому ты сейчас спрячешься. Здесь, в камине. Выбраться наружу через трубу, к сожалению, не выйдет, но постарайся втиснуться в неё, насколько сможешь. Им не придёт в голову тебя там искать. И умоляю тебя, что бы здесь ни происходило, не издавай ни звука. Вот, — он выудил из-за пазухи кошелёк и вручил его мне. — Это тебе понадобится. Когда всё закончится, уходи отсюда как можно более незаметно, и возвращайся домой. Там ты будешь в безопасности. И Эддингтон будет знать, как тебя защитить. Знаю, это будет нелегко, но ты смелая девочка, ты справишься.

В дверь громко постучали. Дамиан быстро поцеловал меня в губы, потом крепко обнял, а затем, отстранившись, подтолкнул к камину. Беспокойство в выражении его глаз уступило место решимости, и эта решимость совершенно мне не понравилась.

— А что будет с тобой?

Дамиан на мгновение опустил глаза, словно не зная, стоит ли мне об этом говорить.

— Я не дам им взять себя живым, — всё-таки признался он, и голос был полон всё той же демоновой решимости.

— Нет! — Я хотела закричать, но повторившийся стук в дверь заставил вовремя понизить голос. — Нет, Дамиан, пожалуйста!

Он сжал губы и качнул головой.

— Тогда я не буду никуда прятаться.

— Ника, ты не понимаешь.

На сей раз голос Дамиана прозвучал глухо. Я бросилась на колени и схватила его за руки.

— Дамиан, умоляю тебя, пообещай, что останешься жив! Что сделаешь всё, чтобы остаться в живых. Я тебя вытащу, обещаю, я найду способ, только останься жив!

Раздался грохот. Теперь в дверь не стучали; её пытались выломать.

— Хорошо. — Дамиан рывком поднял меня на ноги. — Боги с тобой. Прячься.

Я принялась неуклюже забираться в камин.

— А наши охранники? — вспомнила я, замирая.

— Уже мертвы, — коротко ответил Дамиан.

Двое сопровождавших нас стражников. Оба не старше тридцати… Дамиан закрыл за мной каминную решётку. Я стала отчаянно протискиваться в узкую и грязную трубу. Удалось немного подняться и залезть в неё с ногами. Добраться до крыши действительно невозможно, Дамиан прав. Слишком узко, я двинуться не могу. Не знаю даже, как буду вниз выбираться; может, я вообще здесь застряла. Но сейчас было не до этого. Судя по раздавшемуся в комнате звуку, дверь всё-таки слетела с петель.

Шум шагов. Всё продолжается и продолжается. Не знаю, сколько их, но точно много. Пятеро? Больше?

— Бросайте оружие, виконт.

Красивый голос, только с хрипотцой, будто говоривший недавно переболел простудой.

— Кто вы такие и что вам нужно?

Дамиан говорит резко, немного высокомерно.

— Это не имеет значения. — Всё тот же, охрипший. — Важно то, что мы пришли за вами.

— По какому праву?

— По праву оружия. Повторяю: бросьте меч.

— Или что?

— Нас уполномочили по возможности доставить вас на место живым. Но в случае, если вы заупрямитесь, вашего трупа тоже будет достаточно.

Молчание. Потом лязг брошенного на пол оружия.

— Вот так-то лучше. Окружите его. — Снова топот шагов. — Остался ещё один вопрос. Где ваша жена?

— Какого демона? Вам нужен я, а не моя жена.

— Это нам решать.

— Оставьте её в покое. Вы получили то, что хотели.

— Где ваша жена? — настойчиво повторил обладатель голоса с хрипотцой.

И в красивом голосе на этот раз сквозила угроза.

— Вы же не рассчитываете всерьёз, что я отвечу на этот вопрос, верно? — холодно произнёс Дамиан.

— Ещё как ответите, — уверенно откликнулся голос. — Ну так что, по-хорошему говорить не будете?

— И не подумаю.

— Отлично. — Голос звучит почти безразлично. — Вы двое, держите его. Ты стой на подхвате. Дайте мне его руку.

Сначала до меня доносился шум борьбы, потом какие-то другие звуки, шумное тяжёлое дыхание, а затем сдавленный стон. Я с силой закусила кулак. Ещё совсем немного, и я не выдержу и выберусь наружу. Пускай делают со мной, что им заблагорассудится, только пусть сейчас же прекратят.

— Ну что, теперь скажешь? — ласково поинтересовался всё тот же голос.

— Даже не надейся, — ответил Дамиан, тяжело дыша.

— Вот как? — Голос прозвучал удивлённо. — Такой упорный? Хочешь, чтобы я раздробил тебе пальцы? Ладно, давай попробуем вот так.

Ещё какие-то звуки. Непонятно, что они означают, но от них моё тело начинает бить дрожь. Хочется зажать уши, но в тесноте трубы этого не сделать. Впрочем, мгновением позже я понимаю, что всё равно продолжала бы слушать… И мне по-прежнему приходится прилагать огромное усилие, чтобы не вылезти. Если меня сейчас схватят или убьют, я точно ничем не смогу ему помочь.

Крик. И я уже готова выйти им навстречу, несмотря на все доводы рассудка. Но тут Дамиан хриплым голосом говорит:

— Демоны с вами! — В его интонации сквозит отчаяние. — Она в таверне. "Золотой лебедь".

— Вот, так-то куда лучше, — удовлетворённо похвалил голос. — Сколько с ней людей?

— Один.

— Очень хорошо.

Голос звучал довольно. А я с комом в горле поняла: Дамиан специально позволил себя пытать, чтобы теперь они поверили в его ложь.

— Дик, возьми тех, что дежурят под окнами, и отправляйтесь в таверну. Охранника убейте.

— А девчонку?

— Как получится. Если не будет сопротивляться, притащите живой.

Снова шум борьбы. Видимо, Дамиан попытался вырваться.

— Не трогайте её, — мрачно сказал он, когда всё стихло. — Она не представляет для вас никакой опасности. Дайте ей уйти.

— Нам не нужны советы, — отрезал голос. — У нас есть свои приказы. Уведите его. Ждите меня в карете, я скоро приду. Андре, ты останься.

Снова топот шагов. Дверь скрипнула, потом хлопнула, закрываясь. Дамиана увели, и я вдруг очень отчётливо осознала, что, возможно, это навсегда.

— Кажется, всё прошло успешно, господин капитан? — осторожно спросил другой, незнакомый голос.

— Успешно, — согласился тот. — Девчонку ещё не взяли, но это второстепенно. Телбридж прав: нам нужен он. Она всего лишь свидетель. Распорядись, чтобы её убили. Я не хотел, чтобы Телбридж об этом знал, на случай, если её именем придётся воспользоваться, чтобы развязать ему язык. Но нам она ни к чему. И ещё: оставь одного человека на входе в здание. На всякий случай, вдруг ей каким-то чудом удастся ускользнуть. Наверняка она вернётся сюда.

— Хорошо, господин капитан.

— Мы выезжаем незамедлительно. Хозяин прибудет в Избург послезавтра, в крайнем случае через три дня. Очень важно, чтобы его имя никак не связали с тем, что произошло. Поэтому он хочет, чтобы между доставкой пленного и его собственным приездом прошло как можно больше времени.

— Это звучит как чрезмерная предосторожность.

— Так оно и есть, но решать не нам. Делаем то, что приказано. А приказ предельно прост: как можно быстрее доставить Телбриджа на место и держать там до прибытия хозяина.

— Значит, мы ожидаем хозяина через два или три дня?

— Нет. Скорее всего, позднее. Он не станет посещать пленного сразу после своего приезда. Это было бы проявлением беспечности. Но мы со своей стороны должны быть готовы к любому развитию событий. Глаз с пленного не спускать, охрану выставить серьёзную, но так, чтобы не привлекать к дому лишнего внимания.

— Всё будет исполнено.

— Отлично. Распорядись насчёт девчонки и нагоняй.

Стук шагов затих. В очередной раз хлопнула, закрываясь, дверь. Я всё никак не решалась пошевелиться и выжидала, чтобы убедиться, что в комнате действительно никого не осталось. Наконец, чувствуя, что тело совсем уж затекло, потихоньку выбралась наружу. Это оказалось совсем не сложно, вопреки моим недавним опасениям. Я оттолкнула решётку и выскользнула на пол, больно ударившись при этом спиной. Но удар волновал меня сейчас в последнюю очередь. По лицу текли слёзы, и было трудно дышать, словно после всего, что произошло, лёгкие отказывались принимать воздух.

Кроме меня, в комнате никого не было. И почти всё как раньше. Только немного сдвинут в сторону стул. И меч Дамиана так и остался лежать на полу. Я взяла бы его с собой, но, боюсь, мне не удастся выбраться из трактира вместе с ним. А воспользоваться им по назначению я всё равно не сумею.

Вечерняя темнота уже облепила здание, как сажа стенки камина. Я осторожно подошла к окну, выглянула наружу. Минимальный свет обеспечивают окна более удачливых постояльцев, в комнатах которых горят свечи. Но что делается внизу, всё равно не разглядеть. Оставалось лишь понадеяться на то, что всех дежуривших там людей действительно забрали в таверну.

Я распахнула окно и вздрогнула, так громко оно скрипнуло. Я оглянулась и замерла, с колотящимся сердцем ожидая, что кто-нибудь вот-вот появится в дверном проёме. Тишина. Я снова повернулась к окну, неловко влезла на подоконник. Выйти через дверь не получится: там меня ждут. Значит, придётся выбираться менее стандартным способом. Сердце колотилось всё сильнее, хотя казалось, сильнее некуда. Кого я пытаюсь обмануть? Мои глаза привыкли к темноте, но что толку? Я не умею лазить по стенам. Я точно упаду. Может, и не разобьюсь, не так уж здесь и высоко, может, просто сломаю руку или ногу. И буду валяться внизу и ждать, когда меня обнаружат и добьют…

Я всё-таки выбралась наружу и, крепко держась за карниз, попыталась найти на стене хоть какую-нибудь опору для ноги. Нога нащупала только воздух, и я быстро возвратила её на подоконник. Ничего не выйдет! Я не смогу. Паника охватила и тело, и разум. И только где-то в глубине сознания один голос предельно спокойно произнёс: Прекрати. Ты отлично всё сможешь. Ты всё правильно сказала: здесь не так уж и высоко. Даже если спрыгнешь, у тебя есть шансы. А ты прыгать не будешь, ты постараешься аккуратно подобраться как можно ближе к земле.

Я упаду! Паника не желала сдавать позиций.

Ерунда. Не забывай: ты обещала вытащить Дамиана. Как ты собираешься это делать, если будешь торчать тут, жалея себя и не решаясь двинуться с места? Если ты не выберешься, у него не останется ни единого шанса. Только ты знаешь обо всём, что произошло. Только ты можешь позвать на помощь. Поэтому ты сейчас возьмёшь себя в руки и сделаешь всё то, что должна.

Я вцепилась в этот рассудительный голос, как в спасительную соломинку. На сей раз нога всё же нащупала опору. Самым трудным оказалось этой самой опоре довериться. Но выбора не было, и я всё-таки начала спускаться. Медленно, неуверенно, тратя массу времени и усилий на каждый этап. Вздрогнула и чуть было не вскрикнула, когда левая туфля слетела с ноги и приземлилась в траву где-то внизу. Сжав зубы, продолжила спускаться, ощущая босой ногой холод жёсткой и отчего-то влажной стены.

Наконец, поняв, что земля достаточно близко, решилась спрыгнуть. И зашипела: босая нога отозвалась болью. Кажется, я расцарапала её в кровь о какую-то ветку. Не беда, до свадьбы заживёт. До какой свадьбы?! Неважно, до какой-нибудь.

Я опустилась на корточки и принялась щупать рукой траву в поисках потерянной туфли. Обнаружить пропажу удалось далеко не сразу. Я уже почти отчаялась, приготовившись проделать дальнейший путь босиком, когда всё-таки нащупала пальцами намокшую от росы туфлю. Обулась, поднялась на ноги. И тут же почувствовала, как чья-то рука с силой сжала запястье.