Ювелирная работа

Светлана Алешина

Ювелирная работа

Глава 1

Был прекрасный июньский вечер. Не холодный, не жаркий. Солнце клонилось к закату, оставляя оранжевые отсветы на стенах домов и многократно отражаясь яркими вспышками в оконных стеклах.

Серебристый «Вольво» легко и плавно шел по широкой улице, отмеряя колесами ровный и чистый асфальт одной из главных магистралей города. Тротуары вдоль домов сегодня почему-то тоже отличались особой опрятностью. Будто, начиная с сегодняшнего дня, кто-то объявил месячник по борьбе за чистоту Тарасова и следил недремлющим оком за горожанами, готовый пристыдить и решительно покарать всякого, кто отважится посягнуть на незыблемые устои санитарных норм и правил поведения в общественных местах.

Несмотря на то что день был обычным, будничным, настроение у Ларисы наблюдалось выходное. Прямо-таки воскресное. Ну, или субботнее, что лучше — потому что за воскресеньем следует обычно тяжелый понедельник, а ожидание его — дело не из приятных.

Лариса восседала в мягком, удобном кресле послушной ее руке машины. Было так радостно на душе, что просто не терпелось взять и совершить какой-нибудь хороший поступок. Пусть даже небольшой, пусть совсем маленький. Как доказательство безмерной любви ко всему человечеству и вообще всему живому, что есть на земле.

И возможность доказать глубину своих чувств предоставилась очень скоро, чтобы, как видно, не томить женщину долгим ожиданием своего появления. На автобусно-троллейбусной остановке, чуть в стороне от небольшой кучки потенциальных пассажиров невесть куда запропастившегося общественного транспорта, истово голосовал мужчина лет тридцати пяти — сорока в кремовой рубашке с короткими рукавами и в светлых, почти такого же цвета брюках. Волосы его были темно-русыми, успевшими, однако, слегка порыжеть от солнца.

«Наверное, любит бывать на природе, — отметила про себя Лариса. — Может, дачник, а может быть, любитель пляжного волейбола под пиво, из тех, которым не терпится предаться любимому занятию еще до официального открытия сезона. И не важно, что вода такая холодная. Хотя загар у него не очень, — продолжила размышлять Лариса. — Так себе. Скорее всего все-таки дачник».

Она затормозила и встала почти вплотную перед голосовавшим, видимо, отчаянно пытавшимся отловить хоть какое-то средство передвижения. Он удивленно и радостно приоткрыл дверцу остановившегося «Вольво» и, просунув внутрь салона склоненную голову, спросил нервным голосом спешащего человека:

— До железнодорожного вокзала не подбросите?

— Садитесь, — пригласила Лариса, преисполнившись в мгновение ока готовности доставить страждущего к месту назначения.

— Вот спасибо! — обрадованно возблагодарил представитель жаждущего помощи человечества, устраиваясь на заднем сиденье. — А то, боюсь, на автобусе уже не успею.

— Уезжаете? — спросила добрая Лариса, трогаясь с места. — Что-то багаж у вас, как я посмотрю, чересчур скромный, — заметила она, намекая на небольшой черный портфель «дипломат», единственную ношу своего пассажира.

— Нет, жену провожаю. Хотел сегодня пораньше с работы уйти, а пришлось, наоборот, задержаться, — поспешил развеять он легкое удивление Ларисы.

— Похвальное рвение, — оценила намерение мужчины Лариса. — Вот мне бы такого мужа, — кокетливо добавила она.

— А вы что, не замужем? — удивился человек на заднем сиденье. — При вашей-то внешности… Да и машина, как я посмотрю, у вас не из последних… Ах да! Вы, наверное, одна из тех эмансипированных особ, которые вполне самостоятельно способны о себе позаботиться и никак не могут встретить мужчину своей мечты, который мог бы дотянуться до уровня установленной вами планки?

— В том-то и дело, что я замужем, — вздохнула Лариса. — И барьеры он брал такие, что голова кружится. Да только все чаще ощущение такое, будто его вовсе нет, а если и есть, то где-то далеко-далеко, как у черта на куличках.

В довершение к сказанному она зачем-то подняла руку и оттопырила как могла палец, демонстрируя невнимательному собеседнику обручальное кольцо. После чего игриво, изображая легкую досаду, тряхнула расслабленной кистью, как бы сбрасывая с нее что-то неприятное.

И тут же ощутила, что беседа между ней и незнакомцем, спешащим на железнодорожный вокзал, принимала оттенок разговора в поезде, в меру допустимого, но довольно откровенного.

— А вы давно женаты? — спросила она, сама не зная зачем, скорее просто так, для поддержания беседы.

— Тринадцать лет.

— Интересная дата, — прокомментировала Лариса услышанное.

— Я не суеверный, — возразил мужчина.

Он открыл «дипломат» и принялся в нем что-то искать, перекладывая содержимое с места на место.

— И надолго расстаетесь? — продолжала любопытствовать Лариса.

— На неделю. Она к матери в гости собралась. Так что у меня впереди семь дней автономного плавания.

— У нее тоже, — справедливо заметила водительница веселым тоном.

Она сама до конца не понимала, к чему это она все клонит и зачем ей все это нужно.

— Но в конце-то концов иногда ведь надо друг от друга отдохнуть, — подыграл ей собеседник. — Спасибо, что вы согласились подвезти, а то у меня вчера, как назло, что-то с машиной случилось. Такая досада! Как говорится, по закону подлости.

— Что ж, случается, — посочувствовала Лариса. — Но, наверное, нужно было все-таки выйти пораньше, чтобы потом не суетиться. Что у вас за работа такая неотложная, что нельзя доделать позже? Или, может быть, вы трудоголик и это для вас превыше всего?

— Ну, не до такой уж степени, — рассмеялся незнакомец. — Шеф у меня не любит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.

Он наконец-то перестал потрошить внутренности своего «дипломата», щелкнув напоследок замками.

— Я в автосалоне работаю, но помимо этого у нашей фирмы еще есть мастерская. И меня, как на грех, туда попросили на время. Одно к одному. А там — пока разберешься… Опоздал бы, если б не вы.

— Бросьте, я всегда рада помочь тому, кто в этом нуждается, — улыбнулась Лариса, краем глаза поглядывая в зеркало и наблюдая за пассажиром.

— Да и с женой упреков и обид потом не оберешься! — продолжал он. — Вроде бы мелочь, а при случае все припомнит.

Автомобиль тем временем вырулил на привокзальную площадь и мягко подкатил к боковому выходу на перрон.

— Ну вот, кажется, приехали, — облегченно выдохнул опасающийся грядущих экзекуций муж.

Лариса затормозила, и автомобиль встал как вкопанный, мягко урча, будто прирученный зверь.

— Надо вам заметить, что вы неплохо водите, — похвалил мужчина с видом знатока, по-доброму улыбаясь в аккуратно подстриженные, густые, рыжеватые усы.

— Неплохо для женщины или неплохо вообще? — поспешила уточнить она.

— Вообще неплохо. Возьмите, пожалуйста. — Он протянул ей несколько бумажек.

— Да что вы, бросьте, — вежливо, но твердо отказалась возница.

— Ну, в таком случае спасибо вам большое, добрая самаритянка. — Пассажир улыбнулся шире прежнего, вылез из машины и захлопнул дверцу.

— Пожалуйста. Поспешите, а то вдруг еще какая-нибудь заминка, — напутствовала Лариса.

Но провожающий уже не слышал ее. Он быстрым шагом направился в сторону перрона.

Лариса улыбнулась самой себе. Она только что оказала посильную бескорыстную помощь нуждающемуся, утолив тем самым в какой-то мере проснувшееся в ней желание творить добро. Но в глубине души она была чем-то разочарована. Возможно, тем, что незнакомец не попросил у нее телефон, не оставил свой… Да и вообще тем, что это случайное знакомство, похоже, не будет иметь никакого продолжения.

Лариса развернула машину, описала петлю вокруг привокзального сквера и двинулась к родному очагу. Ехать по вечерним улицам теперь было еще приятнее. Она, конечно, могла бы еще позаниматься частным извозом, но это как-нибудь в другой раз. В конце концов дома тоже неплохо.

Добравшись домой и поставив машину в гараж, перед тем как захлопнуть дверцу, Лариса по привычке окинула беглым взглядом салон и неожиданно заметила на заднем сиденье обложку для документа из коричневой кожи.

«Вот тебе и поспешил», — отметила она с тайной надеждой на то, что эта вещь, возможно, и есть та самая зацепка на продолжение знакомства с усатым женатиком.

Она взяла корочки в руки. Это была обычная, недорогая записная книжка. Обложка из искусственной кожи, стилизованной под неизвестного науке зверя со шкурой в неровную клетку. На первой страничке красовался исполненный типографским способом парусник.

Изрядная часть клетчатых страничек была заполнена записями владельца, а в конце книжки Лариса обнаружила в несколько раз сложенный листок, заткнутый за край обложки. «Ладно, потом разберемся, что к чему», — решила она и направилась к себе.

Евгений опять где-то пропадал, не спеша обрадовать своим присутствием обитательницу уютного семейного гнезда. Похоже, остаток вечера, который она намеревалась провести в домашней обстановке, и на этот раз обернется для нее несколькими часами гордого одиночества.

Приготовив и тут же уничтожив легкий ужин, Лариса расположилась у телевизора, лежа на мягком уютном диване, обзвонила от нечего делать нескольких подруг. Пресытившись в конечном итоге пустыми разговорами по телефону, она лишний раз убедилась, что насчет Евгения, пожалуй, права и вряд ли дождется его появления. Было самое время спокойно отойти ко сну.

* * *

Наутро Лариса обнаружила, что бог знает когда появившийся хозяин дома и глава семейства благополучно вернулся домой и спал крепким сном младенца, а точнее, изможденного гуляки. «Спи, моя радость, усни», — произнесла Лариса тихо, почти не разжимая зубов. Что в переводе на нормальный язык означало: «Дождешься ты у меня когда-нибудь!» или «Я тебе припомню!»

Покончив с утренними процедурами, обиженная недостатком внимания со стороны супруга, Лариса устроилась в гостиной, разглядывая журналы мод и погрузившись в нелегкие для представительницы прекрасного пола размышления по поводу выбора пополнения для своего гардероба. За этим-то серьезным занятием и застал ее Евгений, зашедший как бы между прочим, чтобы засвидетельствовать свое почтение.

— Как наши дела? — осведомился он бодрым, но нетвердым голосом.

Ответом ему была тишина.

— Как дела?

Из этого вопроса можно было сделать вывод, что его и в самом деле волновало это, причем больше всего на свете.

— Как сажа бела, — ответила Лариса, не отрываясь от картинок и выкроек.

— Ой-ой, какие мы сегодня сердитые! И чем это мы так серьезно заняты? — Евгений взглянул на обложку журнала «Бурда» в руках жены. — Книга о вкусной и здоровой пище?

— Ну, какие же мы сегодня веселые и находчивые! — иронично оценила его сарказм Лариса. — Остроумие из тебя прямо-таки бьет ключом. Можно сказать, неиссякаемым фонтаном!

— Причем бездонным, — подхватил любящий погулять супруг.

— Ну, насчет бездонного я уже давно в курсе. Как говорится, сколько волка ни корми, он все равно в стакан смотрит. Где изволил пропадать на этот раз? — Лариса оторвалась от журнала и посмотрела на припозднившегося вчера с появлением Котова.

— Ну, это долгая история, — нахмурился Евгений. — Если я к тому же начну сейчас перечислять все пункты своего пребывания, боюсь, непременно что-нибудь да пропущу и тем самым погрешу против истины. Так что давай не будем сейчас заниматься разбором полетов, тем более что мне необходимо пополнить запас тормозной жидкости. А то что-то линия горизонта нестабильна. Того и гляди уйду в штопор.

— Какая же все-таки у алкоголиков богатая фантазия! — язвительно заметила Лариса. — Какие метафоры и ассоциации! Ты просто интеллектуально растешь…

— А я чего говорю, — тут же поддержал ее Котов. — Если бы я не пил, то не был бы на это способен.

— Мог хотя бы позвонить, — проигнорировала замечание мужа Лариса.

Евгений, зная свою половину как облупленную, сразу сообразил, что гроза миновала и шторм стих, не успев даже как следует разразиться. От этого он сразу повеселел, будто у него свалились с плеч все горы, на которых зиждился родной Тарасов, и поспешил добавить к сказанному тоном ребенка, которому по доброте душевной простили очередную шалость:

— Могу тебя заверить, что с женщинами на брудершафт я не пил.

— Ой, утешил! — с интонацией деревенской простушки отреагировала Лариса. — И на том спасибо.

— А ты, как я погляжу, никуда не торопишься? — поинтересовался Котов.

— Нет. Время терпит. Попозже поеду в «Чайку». А пока вроде бы никаких дел нет. Так что в ближайшие часы я составлю тебе компанию, — оповестила она Евгения о распорядке грядущего дня.

— И чем мы займемся? — поинтересовался тот.

— Ну чем могут заняться муж с женой, когда остаются одни? Котов, напряги свое воображение, подстегни свою буйную фантазию. — Лариса томно посмотрела на него, загадочно улыбаясь и, что называется, строя глазки.

— О нет! — неожиданно запротестовал Евгений. — Я сейчас и так передвигаюсь с трудом, а что уж до всего остального, то попросту я никакой.

— Н-да, возраст, — поцокала языком Лариса. — Плюс водочка, джин, виски… Это, знаешь, милый мой, все не способствует…

— Да я…

— Короче, Женя, я все поняла, — оборвала пытавшегося что-то возразить мужа Лариса. — Да и не помышляла, в общем-то, ни о чем таком, я имела в виду посидеть вдвоем, поговорить. Просто пообщаться. А ты о чем подумал? О чем?

Лариса отложила журналы и сделала вид, что намеревается перейти от флирта с Евгением к более решительным действиям. Но тут же спохватилась, как бы вспомнив что-то ужасно важное, являющееся вопросом жизни и смерти.

— Да, я же совсем забыла! — нахмурилась она. — Кажется, одно дело у меня все-таки есть. Представляешь, меня вчера просил подвезти один мужчина — жену на вокзал провожал, опаздывал — и оставил в машине свою записную книжку.

Она быстро направилась к себе в спальню и тут же вернулась, держа в правой руке вчерашнюю находку, а для кого-то несомненно пропажу.

— Надо бы вернуть, вдруг там что-то важное или нужное, — сказала она.

— Почему «или»? — спросил Евгений. — Что, неужели одно исключает другое?

— Не цепляйся к словам, — отмахнулась от него Лариса, внимательно разглядывая испещренные аккуратным почерком страницы.

— А читать чужие письма неприлично, — заметил супруг.

— Ну, во-первых, это не письмо. И здесь нет ничего, кроме имен, адресов и телефонов. Никаких личных мыслей, идей и соображений, — резонно парировала она выпад поборника морали и нравственности. — А во-вторых, как я узнаю, где искать владельца? Единственный способ — найти что-то здесь.

И Лариса продолжила изучение записей, углубившись в клетчатые листочки.

— О господи! — как бы взмолился муж, наблюдая за ее действиями. — Опять какие-то тайны мадридского двора!

— Не мешай, — одернула она попытавшегося вознести молитву Евгения.

— Что ты там такое пытаешься найти? — вопрошал он. — Если на обложке нет имени владельца, то вряд ли он будет вписывать себя в алфавитном порядке вместе со своими данными. Если, конечно, не страдает амнезией. Так что, милая моя, твои старания тщетны и смешны.

— Посмотрим, — пробурчала Лариса.

— А для него невелика потеря, — констатировал Евгений. — Купит себе новую, а то и на органайзер разорится.

В рассуждениях Котова был, конечно, здравый смысл. Лариса долистала книжку до конца, и опять ей попался заткнутый за край коричневой обложки из кожи неизвестного науке зверя листок, сложенный в несколько раз.

— Ну-ка, ну-ка! — нетерпеливо, по-деловому обеспокоенно произнесла она негромко, будто только что обнаружила нечто важное.

Она зацепила край бумажки и, вытянув, развернула ее. Это была квитанция, разлинованная и разбитая на какие-то столбики. Вверху значился отпечатанный номер. Все остальное было заполнено от руки через копирку и представляло собой какую-то тайнопись.

— Дай-ка взгляну, — проявил любопытство наблюдавший за ней муж, скептически, судя по всему, отнесшийся к возникшей у нее идее.

Просмотрев квитанцию, он авторитетно заключил:

— Филькина грамота на санскрите.