Помоги проекту - поделись книгой:
Когда Шекспир говорит, что в первую очередь следует убить всех законников, это не руководство к действию, – но можно понять тех, у кого подобная мысль вызывает улыбку, учитывая, что профессия юриста с нашего молчаливого согласия лишает Америку личной ответственности и доверия. Все мы в той или иной степени в ответе за этот распад целостности, но наитягчайшую вину, за несколькими значимыми исключениями, я возлагаю на поверенных, особенно корпоративных юристов.
Юристы не рождаются с подобными устремлениями – но, получая профессиональное образование, они обучаются выбивать себе преимущество, выигрывать, а не посредничать. Многие корпоративные юристы, якобы защищая закон, довели дело до того, что скрепить сделку простым рукопожатием уже невозможно. Они – я неколебимо убежден в этом – нагнали волну всеобщего недоверия, разорвали во многих случаях давнюю дружбу и подменили добрую волю в человеческих отношениях лазейками, уловками и обтекаемыми выражениями.
Некогда человека связывало его слово, теперь же слово подчинено юридическому рассмотрению.
Прямые и четкие договоренности не имеют силы, если к ним не прилагается сотня страниц напечатанных мелким шрифтом исключений и примечаний на юридическом жаргоне. Сделка, скрепленная рукопожатием, недействительна без подписанного документа, по сложности сопоставимого с Версальским договором.
В этом огромная слабость нашей системы, поскольку у большинства юристов нет никакого опыта в бизнесе. Они обычно сосредоточиваются на том, почему нельзя или невозможно сделать что бы то ни было. В этом хоре отрицающих охотничьи псы закона поют тенором и сопрано, а кредиторы, бухгалтеры и консультанты дополняют убийственный хорал альтами и баритонами. Сами они могут полагать, что поют абсолютно слаженно, но большинство из нас слышит сплошной диссонанс.
Как написал в статье для «Business Week» Джеффри Зонненфельд, замдекана по исполнительным программам в Йельской школе менеджмента, корпоративные юристы – это вице-президенты Нет.
Если клиенты позволяют юристам принимать бизнес-решения, для которых у тех не хватает квалификации, проблемы практически неизбежны. В недавней статье для журнала «Inc.» Норм Бродски пишет, что толковые юристы понимают границы своей компетенции и не лезут с непрошеными советами. «Не столь толковые юристы, – утверждает он, – рвутся вперед и в итоге все портят… Юристы – это не бизнесмены, хотя многие из них хотели бы уверить вас в обратном».
Многие генеральные директора и другие члены корпоративной иерархии ловят каждое слово «мудрого» юриста, не сознавая, что носитель информации менее всего готов консультировать имеющих значительный опыт работы на рынке.
Люди по природе своей честны, но, если вы будете разжигать юридический пыл, другая сторона поступит так же. В этот момент переговоры начинают вместо вас вести адвокаты.
Заприте юристов на чердаке до тех пор, пока они вам в самом деле не понадобятся. В какой-то момент своей карьеры я выгонял юристов с любых совещаний, где шли переговоры о слиянии, и приглашал, лишь когда для заключения сделки требовалась техническая экспертиза по законам и языку.
Не то чтобы юристы по природе своей непорядочны или злы – не более чем представители любой другой профессии. Проблема в том, что юристы ставят личную этику выше профессиональных стандартов. Юристов учат защищать интересы клиента, даже если это причинит другой стороне ущерб, которого можно избежать.
Мюррей Шварц, довольно известный и опытный юрист из Нью-Йорка, которого часто называют юристом для юристов, убежден, что при защите клиента юрист «ни по закону, ни профессионально, ни морально не несет ответственности за средства, с помощью которых добивается цели».
Бывший верховный судья штата Юта Майкл Циммерман считает, что подобные рассуждения – не более чем удобный способ избежать моральной ответственности. Юристы – это больше, чем аморальные техники.
Разумеется, юристы – не единственная профессиональная группа, время от времени склонная разделять личную этику и профессиональные стандарты. Представители табачных компаний, которым надо лишь расширить рынок и повысить доходы корпорации, успокаивают свою совесть, утверждая, что никто не заставляет людей курить. Вред человечеству, который приносит их продукция, просто не рассматривается в теориях бизнеса, которые сконцентрированы на звоне кассового аппарата.
Политики юлят и мошенничают, много обещают и мало делают, и все это ради того, чтобы остаться у руля. Все средства хороши в любви, на войне, при подсчете убытков и доходов и раздаче предвыборных обещаний.
Новостные издания и программы прикрываются «правом общества на информацию», оправдывая небрежную, нечестную, изобилующую ошибками подачу событий Первой поправкой.
И наконец, я уже высказал свое мнение относительно Уолл-стрит, арены, на которой дезинформация считается добродетелью.
Я клоню к тому, что существуют важные вопросы личной этики, честности и порядочности, которые время от времени должны оказываться важнее, чем традиционные стандарты профессиональной практики.
Я приберег для этой проблемы самые жесткие слова, поскольку глубоко убежден: прямота – главная из добродетелей. Горько, что в наши дни два человека не могут положиться на простое устное соглашение и что мы не готовы отвечать за собственные ошибки.
Переосмыслить понятия о личной ответственности и связанности данным словом – значит сбросить с себя юридическое ярмо. Мы сможем избежать многих конфликтов и судебных разбирательств, если предложим доверие, примем на себя ответственность и будем верны слову, даже когда это неудобно.
Супруги, соседи и партнеры по бизнесу обычно не бегут к юристу при малейшем разногласии. Если мы станем придерживаться базовых моральных ценностей, не будет нужды в юридических соглашениях.
Авраам Линкольн, сам юрист по профессии, говорил об этом: «Не поощряйте сутяжничество. Где возможно, убедите соседа пойти на мировую. Лучшую возможность быть хорошим человеком юрист получает, когда выступает в роли миротворца, – а такой случай ему всегда предоставится».
Забавно, что в Америке на каждого инженера приходится по сорок юристов, а в Китае, одной из самых динамично развивающихся стран, сорок инженеров на каждого юриста. Не могу с уверенностью утверждать, о чем это говорит, но – явно не в пользу Соединенных Штатов. Можно считать простым совпадением, что всплеск моральных и юридических ошибок в мире бизнеса совпал с ростом количества юристов.
«Бизнес-решения обычно подразумевают риск, – замечает в своей статье Норм Бродски. – Вот почему принимать их должен бизнесмен. Кто, кроме него, сможет определить, на какой риск он готов пойти? К несчастью, некоторые юристы не понимают, что оценка риска – обязанность клиента».
Поймите меня правильно. Юристов нужно слушать, но их дело – только советовать. Первое и последнее слово должно остаться за вами!
Некоторые из нас шагу ступить не могут, не посоветовавшись с юристом. Поступая так, мы теряем себя. За нас думает кто-то другой, и в итоге мы никому не доверяем.
Наличие юристов неоправданно осложнило жизнь. Проблема в том, что мы верим в необходимость постоянно иметь под рукой законника. Практически все, идя заключать сделку, берут с собой юриста – на случай, если другая сторона попытается их надуть.
Поскольку дьявол прячется в деталях, юристам на переговорах есть где развернуться и показать себя. Закон, как и медицина, программирование и высадки на Луну, сложен. Большинство из нас не разбирается в компьютерах, медицине, ракетах – и законах. Мы чувствуем, что находимся не в том положении, чтобы задавать вопросы, – а зря. Настаивайте на справедливом итоге и обращайтесь к деловому здравому смыслу.
Юристы приучили нас к тому, что слабое место всегда отыщется, любое соглашение можно расторгнуть, а жизнь – это вообще одна большая лазейка. Рукопожатие бессмысленно, как финансовая отчетность корпорации
И при всем при том мне посчастливилось знать несколько замечательных юристов, которые на деле взыскуют справедливости и защищают честные сделки. Юристы могут оказать неоценимую помощь, если придется разбираться в мириадах правительственных постановлений и языке контрактов, напичканном терминами, юридическими западнями и всякой околесицей. И конечно, они необходимы, если вы оказались в суде – от чего отнюдь не стоит зарекаться: современный мир кишит сутягами. Именно в этих случаях юристы и нужны.
Генеральный директор – это человек, который берет на себя риск, который должен определить порядочный образ действий, который решает, на какой скорости и в каком направлении пойдет корабль. Если все эти решения передоверить юристам, то юристы и будут возглавлять компанию. Насколько я понимаю, корпоративные юристы имеют лишь совещательный голос.
В наше сутяжническое время неудивительно, что многие компании ищут генеральных директоров с юридическим образованием. Хотя и бывают исключения, это, видимо, все же ложный путь. Юристов можно обучить финансовому делу и ведению бухгалтерии, но игра в команде, предпринимательский риск, понимание рынка и умение полагаться на рукопожатие вовсе не появляются автоматически у тех, кто привык думать, чувствовать и действовать как юрист.
Я заметил, что во многих случаях компания, возглавляемая юристом, переживает большой упадок, а часто и финансовую катастрофу – потому что сотрудники, вместо того чтобы стараться как можно лучше удовлетворить потребности клиента, начинают заниматься крючкотворством. И боже, помоги поставщикам и сотрудникам, которые хотят простых и прямых отношений.
Как писали в «Business Week» в конце 2004 года, «не ждите, что в ближайшее время докторская степень по юриспруденции заменит магистерскую по бизнес-администрированию».
Часто, чтобы сдержать слово, надо проявить большую решительность. Вот две истории из моей жизни.
В 1986 году после долгих переговоров с Эмерсоном Кампеном, председателем и генеральным директором
От Кампена не было вестей в течение нескольких месяцев. Примерно через четыре месяца после переговоров юристы
Тем временем стоимость сырья резко упала, и у нас намечалась рекордная прибыль. Она утроилась за каких-то полгода. Ничего так и не было подписано, обмен документами не состоялся. Кампен позвонил с примечательным предложением.
«Сорок процентов
Я отказался – использовать оценочную стоимость или заставлять его покрывать часть разницы было бы нечестно. Я сказал, что раз мы скрепили рукопожатием соглашение о пятидесяти четырех миллионах, это и есть цена, которую поверенные должны внести в документы.
«Но это нечестно по отношению к вам», – сказал Кампен.
«Вы ведете переговоры за свою компанию, Эмерсон, и уж позвольте мне вести переговоры за свою», – ответил я.
Память об этом рукопожатии Кампен хранил всю жизнь и унес с собой в могилу. Он пожелал, чтобы на его похоронах произнесли речь два человека: губернатор штата Индиана и я. Я никогда не был близким другом Эмерсона, но мы оба помнили важный урок. Я, конечно, мог заставить
Забавно: когда я работал над вторым вариантом рукописи, возникла ситуация, при которой руководство фирмы, которая согласилась купить мою компанию, о чем был подписан договор, решило, что больше не хочет выплачивать установленную цену. Мне пришлось привлечь их к суду, и там судья объявил, что они все-таки связаны своим словом.
В начале 1980-х моей первой большой сделкой была покупка нефтехимического предприятия у нефтяной компании
Де Леев был поражен. Он хотел, чтобы мои (и его) юристы просмотрели соглашение. Я сказал, что доверяю ему. Хоть он и дал потом документы своим юристам (у которых, разумеется, тут же нашлось множество вопросов и дополнений), моя подпись и демонстрация доверия убедили Леева, что я вполне серьезен, и способствовали тому, что он в ближайшие месяцы помог разрешить все затруднения. В ходе переговоров ищите игроков, которым вы сможете доверять, и пусть юристы сидят на скамейке запасных.
Я рассказываю эти случаи не из хвастовства, это было бы некрасиво по отношению к читателю. Однако же необходимо, чтобы мы все понимали, как важно держать свое слово.
Беда нашего времени не в юристах как таковых – а в том, что они стали вездесущими. Совсем изгонять юристов не нужно – следует лишь четко очертить границы их компетенции. Пусть они консультируют вас по правовым вопросам – а прочие решения предоставят принимать соответствующим специалистам.
Доверяйте больше как друг другу, так и самим себе. Как однажды спросил покойный журналист и писатель Фрэнк Скалли: «Почему не пройти дальше по ветке? Разве не там висят плоды?» [1] .
Однако доверие не должно быть слепым. Оставьте слепую веру религии. Благоразумный деловой человек понимает, с кем и о чем именно ведет переговоры. По этому поводу замечательно говорил президент Рональд Рейган: «Доверяй, но проверяй». Если мы полагаемся на собственное чутье и способность разбираться в людях, нам будет проще доверять другим.
Имея возможность формировать собственный характер, мы обязательно должны усвоить великое наследие доверия и порядочности. Мы останемся в людской памяти как люди открытые и верные своему слову.
Личная и корпоративная порядочность должна стать атрибутом рынка. В глубине души мы все догадываемся, что, пожимая партнеру руку, тем самым даем обещание. Помните, как говорят: «Не сойти мне с этого места»? Рукопожатие всегда должно быть таким же надежным, как и подписанный и оформленный по всем правилам документ.
Следует вести переговоры честно и старательно, стремясь к возможно лучшему результату. Когда рукопожатие состоялось, слово надо сдержать – любой ценой. Спорить можно лишь до момента соглашения. Когда вы пожмете друг другу руки – все, переговоры окончены. Ваше слово – ваш главный актив, честность – ваша лучшая добродетель. Без нее, как полагал еще Цицерон, не может быть достоинства.
Умножается имущество, умножаются и потребляющие его; и какое благо для владеющего им: разве только смотреть своими глазами?
– Екклесиаст, 5:10
Глава шестая ПОЧЕМУ МЫ ПЕРЕСТУПАЕМ ЧЕРТУ Искушений немало, но напоминания помогут
Как же так получается, что некоторые толковые студенты пользуются шпаргалками? Почему некоторые во всех прочих отношениях примерные граждане мухлюют с подоходными налогами? Почему сильные талантливые атлеты травят себя стимуляторами? Как могут люди, называя себя верующими, врать, глядя вам в глаза? Что толкает законопослушных людей на супружескую измену? Почему некоторые сверхбогатые главы компаний пополняют свои и без того туго набитые бумажники бесчестными способами? И, раз уж мы взялись за разгадку тайн жизни, с чего это вдруг чем богаче человек, тем ему порой труднее поделиться с нуждающимися?
Все это простые вопросы, а ответы на них сложны и разнообразны. Разумеется, нас никто не заставляет поступать непорядочно, но отсутствие честности (и эгоизм) встречается довольно часто, если судить по средствам массовой информации, научным исследованиям и нашему собственному опыту. Некоторые говорят об упадке честности, хотя тому нет эмпирических подтверждений. (Да и кто бы поверил опросу среди лжецов?) В наши дни люди, может быть, и ведут себя менее этично, однако же им стало труднее утаивать свои грешки. Скандалы, которые у всех на слуху, – тому подтверждение.
Я знаю, непорядочность – примета не только нашего времени.
Большинство из нас считают себя честными, порядочными, высоконравственными людьми – и как правило, так оно и есть. Очевидное противоречие между нашим представлением о себе и тем, каковы мы на самом деле, показывает, что мы что-то не учли. В самом деле, мы то и дело допускаем непорядочность в мелочах по самым разным причинам.
Для кого-то мотивацией служит всего лишь сомнительное удовольствие переступить черту, искусить судьбу. Для других непорядочное поведение «разумно» с точки зрения прямой выгоды – соответственно недостойная цель может «стоить» риска.
Бывают ли положения столь безнадежные, что выбора нет и остается лишь «срезать углы»? Переживают ли некоторые люди под давлением такое вот «короткое замыкание»? Или они просто слишком эгоистичны, чтобы задумываться? Для недолжного поведения может быть много причин, верный же путь всегда единственный.
Честность считается добродетелью во всех религиях и практически в любом обществе. Все новые и новые исследования показывают, что люди ценят честность и свято верят, что они честны. Нам не нравится, когда нам врут, не нравится быть жертвой мошенников. Нас приводят в ярость дурное поведение должностных лиц и подделка финансовых отчетов главами корпораций.
Более того, мы можем при необходимости распознать непорядочное поведение. Родители знают, когда дети их обманывают. Недавние исследования восприятия ценностей маленькими детьми показали: даже трехлетние малыши понимают, когда им говорят неправду.
Тот факт, что мы время от времени оступаемся, – не бог весть какое откровение. С тех пор как праотец Адам срезался на своем первом тесте, в мире полно тех, кто выбирает неправильный ответ. В конце концов, мы слабые несовершенные человеческие существа, склонные ошибаться. Наши пристрастия, жадность и тщеславие, как правило, становятся поводом для морального «схода с рельсов». К счастью, случайная ошибка для большинства из нас не превращается в систему, поскольку вызывает неприятное чувство вины и стыда. Рано или поздно мы признаемся в содеянном. Никому не хочется нарушать данное слово.
И все же порой сдержать его невозможно. Помните, однако, что неблагоприятный поворот событий не избавляет нас от данного обещания. Освободить нас от данного слова может лишь тот, кому мы его дали. Мы должны сообщить ему о затруднительном положении и дать возможность (но не заставить) освободить нас от обязательств.
Во дни процветания люди иногда сходят с пути праведного, ослепленные блеском золота. Возникает искушение продлить эйфорию возможно более легким способом.
Мы можем решить, что этичное поведение лишает нас преимущества по отношению к другим. (Атлеты, употребляющие допинг, например, чувствуют, что не могут себе позволить остановиться, поскольку их соперники тоже сидят на игле.)
Непорядочное поведение можно рассматривать и более прагматично. Потенциальная кара за нечестность может показаться мелочью в сравнении с предполагаемыми выгодами, и обман оказывается стоящим делом.
В неспокойные времена люди могут считать непорядочность единственным способом сделать карьеру, легчайшим путем к богатству, единственным шансом «удержаться на плаву». Они могут хвататься за ложное убеждение, что им нечего терять или что бесчестие будет иметь место «в первый и последний раз». Честно говоря, это скользкая дорожка.
Для лжи, мошенничества и эгоизма нет оправданий при любых обстоятельствах, но вполне понятно, что во время кризиса под давлением обстоятельств люди чаще оступаются. Вот почему я считаю необходимым повторить настойчивый призыв к пересмотру нашей нравственной позиции.
Некоторые люди (вероятно, их меньшинство) в бизнесе, спорте, науке, политике и разного рода организациях, прямо скажем, патологически непорядочны. Им нужна помощь, которую я предоставить уже не могу. К тому же бывают люди, которым элементарно наплевать на других. Их волнуют лишь они сами. Такого рода люди – это растущая проблема и прямая угроза ценностям, которые нам дороги.
Временами мы оказываемся перед нелегким выбором: обмануть и получить от этого сиюминутную выгоду – или сохранить незапятнанным свое доброе имя? В любом случае, что-то выбрать – значит чем-то поступиться. Если награда невелика, остается выбрать честность и мы примем это решение без особых усилий. Если же на кон поставлено нечто более существенное, удержаться от искушения куда труднее.
Эта теория затрат и преимуществ легла в основу эксперимента 2005 года «Нечестность честных людей», проведенного экономистами Ниной Мазар и Дэном Ариэли из Массачусетского технологического института и Оном Амиром, специалистом по маркетингу из Калифорнийского университета в Сан-Диего.
Участники тщательно взвешивали преимущества и недостатки честности и ее отсутствия в поисках решения, максимально учитывающего их интересы, включая внутреннюю удовлетворенность. Им платили исходя из количества правильных ответов. Другими словами, если испытуемый не знал ответа на вопрос, то, добыв правильный ответ нечестным путем, он мог получить большее вознаграждение.
Разумеется, мошенничали многие. Страх попасться, похоже, не очень их удерживал. Но, когда разработчики теста кое-что изменили в условиях, результаты резко изменились. Скоро я расскажу, что именно произошло.
Победа не всегда измеряется деньгами. Бывает, что приходится терять деньги, и немалые, но победа – это куда больше, чем финансовая статистика. Оценивая, чего мы стоим, сначала надо обратиться к основам нашей жизни, а это ценности, здоровье, семья, друзья. Умирать не особенно весело, даже если после вас останется горшок с золотом. Семья и друзья – это суть нашей жизни и то, что после нас останется по большому счету.
Наши ценности, если они должным образом закреплены, проведут нас сквозь эти бури. В разгар кризиса глубоко вдохните и подумайте об этих ярких звездах в нашей человеческой Солнечной системе. Если они на своих местах, все хорошо. Теперь можно и начинать исправлять положение. Никогда не опускайте ценностную планку – это значило бы солгать самим себе. Если вы хоть раз увидите в себе лжеца, ваша положительная самооценка улетучится. Лучший способ не допустить этого в ситуации кризиса – решительно действовать. Посоветуйтесь со знающими людьми, соберите и припрячьте все оставшиеся деньги, пересидите бурю и – начните все сначала. (Я начинал с нуля трижды и каждый раз приобретал не меньше миллиарда долларов.) Это возможно, и вы справитесь.
А теперь закончим рассказ об эксперименте. Испытуемые (как, наверное, и все люди) в глубине души знали, что быть нечестным плохо. Представление о честности было им не в новинку, но знать, что правильно, а что нет, не всегда достаточно, чтобы удержаться от искушения, что и показал эксперимент Мазар – Амира – Ариэли. «Вопрос не в том, чтобы знать, что врать нехорошо, а скорее в том, думает ли человек об этих нравственных стандартах и сравнивает ли с ними свое поведение, когда появляется соблазн поступить нечестно».
Итак, на второй стадии эксперимента, в которой участвовало 229 студентов, добровольцев попросили выполнить небольшое задание перед сдачей экзамена, за каждый правильный ответ на котором полагалось денежное вознаграждение. Половине студентов велели перечислить письменно десять книг, прочитанных ими в старших классах, а остальным – вспомнить столько заповедей из десяти, сколько получится. За эти предварительные задания непосредственного вознаграждения не предусматривалось.
Поделиться книгой: