Помоги проекту - поделись книгой:
Это название попадалось мне и раньше, однако я всякий раз проходил мимо из-за ошибочного позиционирования программы: она всегда поминалась в контексте как «одна из». Это в корне неправильно, потому что она совершенно уникальна не только на уровне концепции, но и на уровне реализации. Может, и есть у неё аналоги (я не встречал, но в Play Market выбор безграничен), но по качеству исполнения и функционирования равных нет — совершенно точно.
Гениальная концепция JuiceDefender такова: нужно останавливать работу всех пожирающих энергию процессов в то время, когда нам не требуется данный функционал!
И далее начинается феерическая алхимия: в зависимости от состояний (время суток, включен или выключен экран, выбранный профиль работы и т. п.) пользователь с помощью JuiceDefender может отключить либо включить практически любую функцию смартфона: использование мобильного трафика (отдельно для 2G/3G/4G), Wi-Fi, установка тайм-аутов связи, интервалы для синхронизации, Bluetooth и его тайм-ауты, форсирование повторной связи, управление клавиатурой, уровнем подсветки, ускорение и замедление процессора, GPS, периодичность проверки почты, «Твиттера», «Фейсбука», адаптивный ночной режим, установка триггера в зависимости от уровня батареи, трафиковые пороги, местоположения в пространстве — и так далее, практически до бесконечности.
Понимаю, что негикнутого пользователя такое патологическое обилие настроек может отпугнуть похлеще Вия, но поверьте человеку, избалованному и испорченному iOS: для того чтобы как минимум в два раза увеличить продолжительность работы вашего SGS 4, требуется нажать в JuiceDefender ровно три кнопки: включить программу, выбрать один из встроенных по умолчанию режимов, указать точные временн
Другое дело, что ковыряться в JuiceDefender — великое удовольствие и кастомизировать фоновую работу смартфона можно до мельчайших деталей. Но это уже на любителя.
Итак, подвожу итоги. Волшебная формула для придания жоркому и лагающему монстру SGS4 человеческого лица выглядит следующим образом: «Omega Rom + JuiceDefender».
Катастрофа BBM на «Андроиде»
Меня сложно удивить чем-то, связанным с компьютерами и программным обеспечением в последнее время. Не потому, что эпоха революционных открытий миновала, а потому, что хорошо представляю себе возможности технологий и их пределы применительно к существующим реалиям частной и общественной жизни. Во всяком случае так мне казалось до сего дня!
Скажу честно: то, чт
Все мы знаем, что канадскую компанию Research In Motion не спасло даже переименование в BlackBerry: конкурентная борьба с мобильными платформами iOS и Android оказалась безнадёжно проигранной, поэтому сегодня некогда легендарный распорядитель всех корпоративных коммуникаций ускоренными шагами сворачивает активность, подготавливаясь, видимо, то ли к упорядоченному банкротству, то ли к самопродаже.
В рамках глобальной капитуляции BlackBerry подготовила перенос функционала своей экосистемы на вражеские платформы — iOS и Android. Работа велась планово и заблаговременно. Так, скажем, о портировании BlackBerry Messenger (BBM), популярнейшего в корпоративной среде аналога защищенной системы для обмена короткими сообщениями с возможностями группового чата, было заявлено ещё минувшей весной.
Изначально планировалось, что релизы приложений для работы с BBM будут доступны уже летом, однако затем запуск перенесли на осень. И вот долгожданный миг наступил: 21 сентября должно было появиться приложение BBM в Google Play Market для устройств на «Андроиде», а 22 сентября — в iTunes Store для устройств iOS.
Дальше произошло непредвиденное. Приложение для iOS вышло, однако уже через несколько минут было отозвано из магазина (хотя некоторые пользователи в Новой Зеландии и успели его загрузить) из-за того, что в нём были обнаружены какие-то системные ошибки.
Приложение же для Android было загружено более 1 миллиона 100 тысяч раз за 8 часов... предшествовавших официальному моменту запуска! По этому поводу BlackBerry сделала странное заявление: «Ещё до запуска BBM for Android невыпущенная версия (unreleased version) BBM for Android появилась в магазине. Интерес и энтузиазм, который мы наблюдали, — более 1,1 млн активных пользователей в первые 8 часов до запуска официального приложения для Андроид, — поражает воображение. В дальнейшем эта невыпущенная версия вызвала затруднения, с которыми мы пытались справиться на протяжении всего дня».
Скажу прямо: никогда ещё мне не доводилось читать столь странных (если не сказать более) пресс-релизов. Мало того что из текста совершенно невозможно понять подлинный смысл случившегося, так ещё и радость по поводу бешеной популярности BBM обретает прямо-таки криминальное звучание после того, как только мы узнаем подробности из сторонних источников.
Подробности эти опубликовал Карл Деннингер на помянутом портале Market Ticker. У самой этой публикации, кстати, тоже очень странная биография: сначала она попала в выборку Zite (где я её и обнаружил), однако через час после появления... исчезла. И больше не обнаруживалась даже в результате прямого поиска. Видимо, сенсационность и непривычность информации, которую сообщил Деннингер, превысили терпимую меру нарушений общественного спокойствия.
В субботу происходило следующее. Еще до появления в Google Play Market официальных приложений для поддержки BBM от BlackBerry в магазине обнаружились десятки фейков.
Судя по тому, что под некоторыми из них свежие комментарии исчислялись тысячами (7 000 — у рекордсмена по загрузкам), можно только догадываться, сколько людей загрузили эти подделки. BlackBerry, похоже, устроила Google страшный скандал, потому что все подделки исчезли в субботу после полудня. Затем неожиданно два фейка появились в Google Play Market вновь — и снова были уничтожены ближе к вечеру. В воскресенье утром они вернулись опять...
За внешне невинной игрой в кошки-мышки с разработчиками скрывается, по мнению Карла Деннингера, форменная катастрофа. Дело в том, что речь идёт не о каких-то безобидных игрушках-стрелялках и пыхтелках. Речь идет о приложениях, претендующих на получение доступа к святая святых корпоративных коммуникаций — BBM.
Приложения в среде «Андроид» перед установкой получают разрешение для доступа практически ко всем ключевым функциям: определению местоположения, списку контактов, календарю, сотовой и wi-fi-сети, а также ко всей памяти (для того чтобы приложение BBM могло получать и отправлять файлы с изображениями и мультимедиа для чатов).
Что всё это означает? Только то, что десятки и сотни тысяч пользователей корпоративных коммуникационных сервисов BlackBerry, которые уже скачали непонятно какие версии мессенджера BBM, открыли доступ к своим конфиденциальным данным (а главное — настройкам в системах BlackBerry!)... непонятно кому!
Карл Деннингер высказывает предположение, что десятки фейков, запущенных в магазин Google в субботу, были напичканы троянами, которые в минувшую субботу провернули одну из самых удачных подрывных операций в истории! Масштаб этой диверсии может оказаться таким, что будет дискредитирована вся система корпоративных услуг BlackBerry, — обстоятельство, ставящее крест на надеждах как на упорядоченное банкротство, так и на любую продажу компании.
Факт того, что речь, скорее всего, идёт не о спланированной диверсии, направленной на получение доступа к конфиденциальной информации десятков тысяч подписанных на услуги BlackBerry сотрудников корпораций, а об очередной атаке троллей, озабоченных заработком на распространении рекламных материалов (баннеров и прочей ереси, вмонтированной в фальшивые мессенджеры BBM) и решивших банально нажиться на популярности сервиса, — факт этот ровным счётом ничего не меняет в оценке события.
Во-первых, потому что нет никаких гарантий в том, что утечек конфиденциальной информации из андрофонов пользователей коммуникационных сервисов BlackBerry не случилось. Во-вторых — и это главное! — мир во всей красе увидел реальные возможности Google по контролю собственного магазина приложений для Android. Возможности эти таковы, что их... просто нет!
Иными словами, Google Play Market — это идеальная среда для распространения любой заразы и проведения любой диверсии, потому что все уверения Google в надёжности проводимого им так называемого automated screening — это чушь несусветная. Наблюдая за тем, как появлялись в магазине, вручную вычищались, а затем возникали вновь программы, обладающие потенциалом водородной бомбы по части уничтожения конфиденциальности частных и корпоративных пользователей, можно сделать только один вывод: экосистема Android в том виде, как она существует сегодня, не имеет ни малейшего шанса на замещение экосистемы уходящего BlackBerry.
Какой вывод я лично сделал из всего сказанного? В общем-то, предсказуемый: Apple заберет себе весь корпоративный рынок после ухода со сцены BlackBerry. А Google вместе с производителями андрофонов окажутся в полном пролёте. Потому что идеалы анархии и беспредел, творимый в Google Play Market, может быть, и трафят бакунианскому настрою частных гиков (в том числе и вашему покорному слуге), однако несовместимы с корпоративными стандартами для коммуникаций.
Совсем другое дело — iTunes Store с его жесткой системой фильтрации и отбора приложений, тоталитарным многоуровневым контролем и прочими прелестями, уберегающими пользователей от неприятных неожиданностей.
P.S. И ещё одно: прав Карл Деннингер, когда утверждает, что дни корпоративной политики BYOD («принеси свой собственный девайс») после субботней истории сочтены.
Куда летишь, «Вояджер-1»?
Девять лет назад мы, будучи в Германии, посетили гору Цугшпитце. По её вершине проходит граница с Австрией, и там до сих пор сохранился ритуальный пограничный пункт, мимо которого мы, как положено туристам, туда-сюда прогулялись. И долго спорили потом, считается это честным посещением Австрии или нет. Я говорил, что считается: если бы мы по ту сторону пограничного пункта начали буянить, нас отвезли бы в австрийский полицейский участок. Жена же утверждала, что не считается, поскольку мы не прошли дальше смотровой площадки и не ступили собственно на австрийскую
Нынешние поиски ответа на вопрос, покинул ли «Вояджер-1» Солнечную систему, опираются на доводы сравнимого уровня. Можно поставить на пути «Вояджеров» сколько угодно воображаемых пограничных пунктов, но всегда найдётся аргумент против того, чтобы считать эти пункты «настоящим» рубежом Солнечной системы. Поэтому не только в СМИ, но и в (около)научных кругах нет консенсуса: если NASA утверждает, что «Вояджер-1» официально
Само использование слова «официально» кажется неуместным. Официальных шлагбаумов ни на границе Солнечной системы, ни на границе межзвёздной среды нет, соответственно, нет и органа, который мог бы официально объявить о пересечении этих границ. Но плохо и другое: за спорами «Ура, пересёк!» / «NASA опять врёт» теряется смысл происходящего. Поэтому обратимся-ка мы к первоисточнику — к статье Дональда Гарнетта с коллегами из журнала «Science», появление которой 12 сентября и вызвало недавний всплеск обсуждений.
В статье описываются измерения плотности плазмы непосредственно в том месте, где находится сейчас «Вояджер-1», — точнее, там, где он находился весной 2013 года. На обоих «Вояджерах» установлена аппаратура, позволяющая измерять свойства окружающей плазмы (плотность, скорость и пр.) непосредственно, — плазменный спектрометр PLS. К сожалению, на «Вояджере-1» этот детектор вышел из строя, поэтому для определения параметров плазмы приходится полагаться на другую аппаратуру — систему для измерения плазменных волн PWS. Она представляет собой две перпендикулярные 10-метровые антенны, способные одновременно фиксировать внешнее радиоизлучение и местные колебания заряженных частиц — плазменные волны.
По частоте плазменных волн можно определить концентрацию электронов, а через неё оценить и полную плотность вещества. Недостаток этого метода состоит в том, что он работает не всегда, а лишь тогда, когда в плазме есть волны, а волны должны возбуждаться каким-то внешним воздействием. Например, чтобы исполнить завет Козьмы Пруткова и любоваться кругами на воде, нужно сначала бросить в воду камешек. Последний раз колебания электронной плазмы фиксировались «Вояджером-1» девять лет назад, вскоре после пересечения внутренней гелиосферной ударной волны. Напомню, что гелиосферная ударная волна представляет собой рубеж, на котором сверхзвуковое расширение солнечного ветра становится дозвуковым, ибо при приближении к межзвёздной плазме солнечный ветер должен затормозиться. Граница между дозвуковой солнечной и межзвёздной плазмой определяется как гелиопауза, а пространство между гелиосферной ударной волной и гелиопаузой по-английски называется heliosheath, нормального же русского названия для него так, кажется, и не придумали. Я буду называть его переходным слоем.
Так вот, 9 апреля 2013 года аппаратура PWS начала фиксировать колебания плазмы со средней частотой около 2,6 кГц, что соответствует концентрации электронов около 0,08 на кубический сантиметр. Не бог весть что, но это существенно (больше, чем на порядок) выше концентрации солнечного ветра и близко к плотности вещества в околосолнечной межзвёздной среде (около 0,1 частицы в куб. см). Колебания плазмы продолжались до конца мая, и это позволило определить, что их частота (а значит, и плотность вещества) постепенно растёт. Обратившись к данным предшествующих измерений, авторы статьи обнаружили ещё один всплеск плазменных волн, более слабый и потому поначалу незамеченный. Он пришёлся на октябрь–ноябрь 2012 года и наблюдался на частоте, соответствующей концентрации электронов около 0,06 см-3. Это вполне согласуется с тем ростом плотности по мере удаления «Вояджера-1» от Солнца, что был найден полгода спустя.
Прямых указаний на конкретную причину возбуждения плазменных волн весной 2013 года, конечно, нет, но косвенным свидетельством может служить некоторое возрастание потока протонов, зафиксированное в конце марта 2013 года другим инструментом «Вояджера-1» — детектором заряженных частиц LECP. Гарнетт и соавторы предполагают, что к этому времени до границы гелиосферы добралась ударная волна, порождённая всплеском солнечной активности в марте 2012 года. Она заставила плазму слегка содрогнуться и тем самым выдать своё присутствие.
Итак, «Вояджер-1» находится в области, плотность которой на порядок выше той, что ожидается для промежутка между гелиосферной ударной волной и гелиопаузой. Гарнетт и его коллеги сочли это свидетельством в пользу того, что «Вояджер-1» находится
Если помните, тогда тоже шли разговоры о выходе из Солнечной системы, но в NASA постарались от них отмежеваться, поскольку перепад в свойствах космических лучей не сопровождался одновременным изменением направления магнитного поля, которое определяется при помощи ещё одного действующего инструмента «Вояджера-1» — магнитометра MAG. Как написали недавно в том же «Science» Л. Ф. загадочное сообщение на сайте JPL NASA: в нём говорится о публикации модели, но ни ссылка на неё не даётся, ни даже авторы не называются. Я подозреваю, что речь идёт об этой работе, но уверенно не скажу. В ней говорится о том, что межзвёздное и межпланетное магнитные поля могут взаимодействовать друг с другом, чем и объясняется отсутствие резких изменений в районе гелиопаузы.
Есть и другая точка зрения, упомянутая в комментарии «Science» к статье Гарнетта с соавторами со ссылкой на Джорджа Глёклера и Леннарда Фиска: по их мнению, повышение плотности отражает лишь особенность распределения вещества внутри переходного слоя, но отнюдь не означает пересечения гелиопаузы. Наконец, не забудем и мнение самих авторов открытия: Гарнетт и коллеги в конце своей статьи пишут о том, что физика пограничной области может оказаться гораздо сложнее, чем мы сейчас предполагаем, и потому само понятие гелиопаузы (а в разговорах о границе Солнечной системы фигурирует именно оно!) может оказаться под вопросом. Пока что нам остаётся только ждать похожих вестей от «Вояджера-2». На нём детектор PLS продолжает работать, а это позволит получать информацию о свойствах плазмы в любой момент, а не только когда Солнце организует на периферии Солнечной системы очередную встряску.
Пираты аптечных прилавков и сертификаты читателя: что делать и с чего начать
Читать определённые книги и журналы в семидесятые годы прошлого века было делом непростым, предосудительным. Но читали, втайне упиваясь собственной смелостью. А некоторые даже размножали тексты Солженицына, Максимова, Оруэлла или иных общественно-вредных писателей. То есть и не писателей вовсе, а наймитов ЦРУ и недобитой белогвардейщины. Размножали и не ведали того, что занимаются не только антисоветской агитацией и пропагандой, но и банальным книжным пиратством. А если бы ведали? Прекратили бы они баловаться с пишмашинками и светокопировальными аппаратами — или же продолжали бы подрывать и разлагать социалистический строй путём распространения клеветнических измышлений?
Не знаю.
Некоторые понятия поменялись кардинально. Коммунизм из хорошего стал вдруг плохим, капитализм, напротив, из ужасного — хорошим, а несанкционированное копирование художественных произведений сегодня столь же презираемо, как прежде низкопоклонство перед Западом. Вслух презирают, а тайком низкопоклоняются. Что позволяет думать, будто те законы общества, которые можно запросто менять, есть законы не объективные, а субъективные. Вроде зимнего времени. Один человек захотел и ввёл, другой захотел и отменил, третий захотел и опять ввёл. Всё зависит от того, чья хотелка сильнее в конкретный исторический момент. Народу же остаётся кряхтеть и подстраивать собственные часы к часам государственным, подстраивать и кряхтеть. Такова его доля.
Что государство отстаивает собственные интересы — дело, в общем-то, понятное. Непонятно становится в процессе смены интересов на противоположные. Вот соблюдение международных законов — хорошо это, плохо? Откуда посмотреть.
Отойду в сторонку. Фармацевтическая отрасль подобна алхимии. Только ещё чудеснее. Из невесть какой дряни делают такие субстанции — куда золоту!
Последнее время отовсюду слышны призывы: мол, помогите, люди добрые, требуется лечение, а лекарства дорогие. Посмотришь на ценники — и в самом деле дорогие. В год уходит миллиона на три, на четыре — в рублях. Что золото…
Есть, конечно, медикаменты и подешевле, но всё равно для пенсионеров, бюджетников и прочего люда порой недоступные. Что так? Фирмы-первооткрыватели стремятся и возместить затраты на разработку, и получить прибыль, и заложить фундамент для новых разработок — отсюда и цена. Пройдёт время, лет десять или двадцать, и препарат этот разрешают законным путём производить другим фирмам и фирмочкам. Формула препарата та же, но это уже не оригинальное лекарство, а копия. На языке фармацевтов — дженерик. Ценой порой вдвое, порой вдесятеро дешевле оригинала. Иногда ещё дешевле. И пенсионеры, бюджетники и прочие малосостоятельные граждане получают, наконец, возможность лечить свои недуги. То есть те, кто дожил до дженериков. Состояние аптечного рынка отражает уровень доступности современных лекарственных препаратов в конкретной стране.
Попадались такие данные: в США до восьмидесяти — восьмидесяти пяти процентов рынка приходится на оригинальные препараты, в странах Европы — около половины, а в России доля оригинальных препаратов — пять процентов. Девяносто же пять — дженерики, препараты хорошие, но немножечко старые. Иной раз это не беда: аспирин — он и в двадцать первом веке аспирин, но порой старые препараты бессильны, а новые, оригинальные, неукупны. Что делать? Ну да, собирать средства на лечение по фейсбукам и прочим общедоступным местам. Но не факт, что соберёшь: народ то ли чёрствый, то ли небогатый, то ли опасается мошенников, которых развелось ещё больше, чем больных. Опять же отдельный больной — это частный случай, а если эпидемия?
У Джека Лондона есть серия рассказов о Смоке Белью, рекомендую. Романтика, острый сюжет, детективная интрига, и всё коротко, без многостраничных описаний природы. Нет, описания природы присутствуют, но они коротки и метки, как карандашная графика.
В одном из рассказов герой набредает на поселение, страдающее от цинги. Болеют все, кроме одного антиобщественного элемента: тот запасся картошкой, а картошка (по Джеку Лондону) обладает мощнейшим противоцинготным действием. Желающим антиобщественный элемент продает по чуть-чуть, установив заоблачную цену. И тогда Смок с помощью уловки отбирает у владельца всю картошку, поправ тем самым священное право собственности. Зато поселение спасено.
История повторилась в наши дни — не с поселением, а с целой страной. Повторилась не один в один, но по сути.
Страна эта — Бразилия, население которой в девяностые годы в значительной (по эпидемиологическим критериям) части было поражено ВИЧ-инфекцией. Лекарства, сдерживающие эту инфекцию, есть, но они дорогие. Закупить их на всех нуждающихся государство не могло. А хотело: в Бразилии (как, впрочем, и в России) людей лечат за счёт казны. Что делать? Положение спасли дженерики. Бразильские власти на государственных фабриках начали производить дженерики без патента. То есть, по терминологии сегодняшнего дня, вступили на скользкую дорожку производства контрафактной продукции. Иными словами, стали пиратами. Не то чтобы Бразилия совсем отказалась от диалога с фармацевтическими кампаниями. Напротив: она вела и ведёт активные переговоры с заинтересованными сторонами. Вирус иммунодефицита человека меняется, потому возникает нужда в новых, более эффективных средствах. Бразильские власти требуют скидок, и скидок существенных. А то берут и вводят принудительное лицензирование — тоже весьма эффективная мера. Мол, «в интересах общества необходимо…»; бразильское законодательство это допускает. Компании, владеющие соответствующими правами, конечно, негодуют: нарушение прав интеллектуальной собственности — это раз, подобные действия отваживают инвесторов от Бразилии — это два, и вообще… нехорошо. Ведь это снижает мотивацию для проведения новых разработок. Вирус опять изменится, а достойное лекарство не выпустят — что тогда?
Выпустят, не выпустят — то будет когда-то. Потом. А больные есть сегодня. Действия властей позволили стабилизировать ситуацию, Бразилия сейчас — пример того, как с помощью дженериков страна может победить эпидемию СПИДа. Так по крайней мере они, бразильские врачи, говорят сами о себе.
Положим, выиграть битву — не значит выиграть всю войну, и чем в перспективе обернётся джеклондоновская манера ведения дел, пока не ясно. Однако модель поведения государства по защите населения есть, модель работает, работает эффективно, что позволяет если не применять, то помечтать о её применении в борьбе с другими эпидемиями.
Ведь эпидемия малограмотности и эпидемия ВИЧ-инфекции содружественны. Где мало читают, там и чаще болеют. И правительству неплохо бы обеспечить всеобщий и бесплатный доступ к литературе, дабы у населения сохранилась привычка к чтению. Как это сделать? Выдавать ли востребованным авторам гонорары за счёт государства и им же, государством, определяемые? С отсрочкой выплаты на двадцать лет? Или же превратить писательство в род бюджетной службы, поставив литераторов в один ряд с врачами и учителями?
Я наскоро сочинил прожект на трёх листочках. Целиком приводить его не буду, а вкратце суть такова: национализировать сами-знаете-какую пиратскую библиотеку, записывать в неё всех желающих и, одновременно, ввести годовые сертификаты читателя. За счёт казны. По типу родовых сертификатов. На какую-нибудь небольшую сумму — рублей, скажем, на сто. Скачав из библиотеки и прочитав те или иные произведения, читатель получает возможность поощрить авторов. Может одному отдать всю сотню. Или одарить рублём сто человек. Если читателей в библиотеке будет десять миллионов, суммарная выплата достигнет миллиарда. Разделить на пару тысяч активных писателей — получится по полмиллиона на брата. А если на десять тысяч — выйдет по сто тысяч. Роскошествовать не станешь, но жить и творить можно. Разумеется, никакой уравниловки. Кто-то получит больше, кто-то — меньше, а кто-то и вовсе ничего не получит, но тут уж ничего не поделаешь, вдругорядь старайся. Можно ограничить писательский максимум. Скажем, десятью миллионами. А можно и не ограничивать. На усмотрение народа. Через год сертификат обновить, ещё и ещё. А там войдёт в привычку, и сертификат читатели будут приобретать сами. Кто на ту же сотню, а кто и на б
Я сознаю, что прожект мой наивен, слаб, а главное, не подкреплён финансово. Ну да, миллиард рублей — нагрузка на бюджет, но по сравнению с Олимпиадой, мундиалем или падающим «Протоном» деньги, в общем-то, небольшие. Если государству нужны читающие и пишущие люди, миллиард найдётся. А если не нужны, то что ж… Тогда ничего. Тогда всё ясно.
IT-рынок
BlackBerry всё
«Когда умирают тираны, в первый момент наступает замешательство: возможно ли это, неужто и они состоят из смертных молекул?»
Это сказано про человека, не про компанию. Но именно эти слова приходят на ум, когда узнаёшь о продаже ли Nokia «Майкрософту» или о случившемся сегодня ночью. А минувшей ночью BlackBerry, в беззаботном прошлом известная под именем Research In Motion, приказала долго жить: дано согласие на предложение группы частных инвесторов продаться за смешные 9 долларов на акцию или, что то же самое, чуть меньше чем за $5 млрд.
Были ли Nokia и BlackBerry тиранами? О, были, безусловно! Мне не довелось пользоваться «ежевикой» повседневно, но «Нокии» в её лучших формах я напробовался вдосталь — и пусть не дадут соврать знатоки, там есть о чём вспомнить: своя — улучшенная, а потому несовместимая! — Java, свой гигантский убогий разъём для наушников и «зарядки», тупое нежелание хотя бы выглянуть за уютный обжитой мирок мобильных телефонов, прислушаться к пользователям. Всё это поставило крест на компании, ещё недавно правившей миром простых мобильников.
С BlackBerry всё в точности так же, разве что вместо финского упрямства работала канадская гордость, а место сотовых телефонов занимали интернет-ориентированные мобильные устройства. BlackBerry, тупо «ставившая» на клавиатуру, не желала замечать происходящего вокруг, пользователь существовал для неё только в форме покупателя, единственным разрешённым действием которого было извлечение бабла из казавшегося бездонным кармана. Сегодня мы наблюдаем закономерный финал.
Шесть лет назад они правили мобильным миром, буквально. Сорокапроцентная доля мирового рынка мобильников у Nokia, почти четверть рынка смартфонов-коммуникаторов у RIM (и половина самого ценного, самого денежного делового сегмента Северной Америки): они не боялись ни чёрта, ни бога, полагая, что так будет всегда. И когда с началом второго десятилетия почва стала уходить из-под ног, не верили всё равно, как не верил и почти никто из обывателей. Мне довелось проследить падение RIM практически целиком, от первых тревожных звоночков в 2011-м, когда её потеснил из Америки iPhone («Куда движется RIM и сколько ей отпущено?»), через первую панику, когда взбунтовавшаяся «команда» отправила за борт сначала одного, а потом и второго капитана («Сколько осталось в баках RIM?»), и до сегодняшнего утра, когда в летописи некогда богатейшей технологической компании Канады фактически поставлена точка.
Факты просты. BlackBerry/RIM, в лучшие времена стоившая под восемьдесят миллиардов долларов США, дала формальное согласие на выкуп себя всего за $4,7 млрд группе частных инвесторов, возглавляемой Fairfax Financial Holdings Ltd. (канадский страховщик) и лично её CEO Премом Ватсой. Сюрпризом это не стало. Ещё в августе BlackBerry была официально выставлена на продажу и имя Ватсы (крупнейшего акционера RIM, до того сидевшего в совете директоров компании и сдавшего пост, чтобы устранить последнее препятствие к сделке) фигурировало в списке возможных покупателей (см. «До свидания, BlackBerry, и — прощай?»). Сюрпризом стала сумма.
Независимую оценку провели давно, но до последнего момента никто не верил, что самый успешный высокотехнологический игрок Канады, обладатель умопомрачительного патентного портфеля (как-никак, своими руками заложил фундамент беспроводных персональных коммуникаций!), уйдёт за такую смешную сумму. Увы, худшее подтвердилось: продаваемая дешевле даже рыночной стоимости (бумаги BlacBberry ещё на днях шли на бирже почти по $11), меньше чем за одну пятую своих годовых продаж, словно отживший век хлам, BlackBerry стала самым дешёвым продуктом в своей весовой категории на рынке высоких технологий за все времена. Ведь и $4,7 млрд — только лишь номинал: у компании накоплено налички и ценных бумаг на $2,8 млрд, так что фактически её продают меньше чем за два миллиарда.
Вообще, сделка ещё не парафирована, и в следующие полтора месяца может найтись другой, более щедрый покупатель, равно как и всплыть существенные обстоятельства, которые помешают продаже. Но ни в то ни в другое опять-таки никто не верит. Ведь покупателя Торстен Хайнс и Ко., заручившиеся помощью авторитетных консультантов (JP Morgan Chase и др.), ищут не неделю и даже не месяц, а больше года. Естественно, мы знаем об этом только по слухам, но иного не приходится и ожидать, потому что в мире большого бизнеса действует простое жёсткое правило: если вы узнали о сделке до её заключения — значит, она не состоится (иначе говоря, секретность абсолютная). Кроме того, о привлекательности BlackBerry для покупателей, о вере в неё хорошо говорит и такой факт: среди инвесторов, собранных Ватсом, отсутствует Майк Лазаридис — основатель RIM, владеющий примерно 5% акций компании. Похоже, даже Лазаридис счёл предложенную цену достойной и теперь с удовольствием обналичит накопления.
Ключевой фигурой в судьбе Blackberry теперь становится 63-летний Ватса. Его называют «канадским Баффетом» за жёсткий, авторитарный стиль ведения дел: он всегда следует собственному видению, не слушая никого и ничего не боясь, — и, действуя таким образом, весьма успешно прошёл через бурные «нулевые», в частности, нажив миллиарды на кризисе конца десятилетия. С точки зрения канадских властей, он идеальная кандидатура на роль нового хозяина «Ежевики», поскольку BlackBerry была и остаётся национальной иконой и иностранцам её вряд ли бы отдали. Но что намерен делать он? Означает ли его приход конец истории BlackBerry? И да, и нет.
Поделиться книгой: