Сет Джонс, или Пленники фронтира

– Тогда к реке?

– Лучше так, тем более она недалеко от вашего дома.

Хаверленд вопросительно посмотрел на него и понял, что в его словах есть какой-то глубинный смысл. Он ничего не сказал и пошёл к реке.

Этот поток находился всего лишь в нескольких сотнях ярдов от дома и тёк с севера на юг. Здесь он был гладким и не очень широким, а в миле отсюда разливался в большую, полноводную, глубокую реку. Берега были, в основном, покрыты непроницаемым кустарником, над которым возвышались величественные деревья. Это был край того бесконечного леса, который покрывал тогда эту часть штата и большая часть которого сохранилась до наших дней.

Хаверленд пошёл к тому месту, где они часто разговаривали с женой, когда приехали сюда. Уперев ружьё в землю и положив ладони на ствол, он обернулся и взглянул прямо в лицо Сета.

– Что значит, не отходить далеко от дома?

– Слушайте, – ответил Сет, пальцем сгибая своё ухо.

Хаверленд серьёзно посмотрел на него и услышал что-то необычное – как будто кто-то грёб на реке. Его компаньон сошёл к воде и знаком позвал его. Хаверленд спустился и посмотрел на реку. В нескольких сотнях ярдов он увидел каноэ. Оно быстро плыло вниз по течению, а управляли им три индейца!

– Вот что это значит, – шёпотом сказал Сет и отступил назад.

– Вы видели их? – спросил Хаверленд.

– Кажется. Они были у ручья, ждали, пока придёт ваша девушка. Сейчас они могли бы уплывать с ней.

Глава 3. Тёмное облако проявляется

– Вы уверены? – спросил Хаверленд, болезненно напрягаясь.

– Как в самом себе!

– Как, когда, где вы их видели? Молю, отвечайте скорее. Я чувствую, что жизнь моих родных в опасности.

– Вот что случилось. Я пошёл к ручью и увидел там этих гадов. Я понял, что они поджидали вашу малышку. А не то они задали бы мне трёпку. Я увидел их рядом и притворился, что ничего не заметил. Они узнали, что я здесь, и поехали за подмогой. Вечером они вернутся со всей толпой, клянусь богом.

– Наверное, вы правы. Значит, пора действовать.

– Верно. И что вы хотите делать?

– Поскольку вы мне так помогли, я прошу вашего совета.

– Ну и ну! Вы не знаете, что делать, старина?

– У меня есть план, но сначала я хотел бы услышать ваш.

– Что же, всё просто. Вы же знаете, что здесь тесновато. Лучше всего убраться отсюда поскорее. Посёлок в двадцати милях, и лучше всего собрать вещи и уходить, не мешкая.

– Таков был и мой план. Но подождите! Мы должны плыть по воде. Не лучше ли будет дождаться ночи, когда мы будем под защитой темноты? Мы только что узнали, что на реке полно врагов, и они могут сорвать наши планы. Да, мы должны дождаться ночи.

– Вы правы. Луны нет, так что у нас будет шанс. Тем более мы поплывём не вверх по реке, а вниз. Говорю вам, началась война. Когда я уехал из дома, у меня была навязчивая мысль остановить набеги этих краснокожих дьяволов. Но это бесполезно, этим тварям нельзя доверять.

Вскоре Хаверленд вместе с Сетом вошли в дом. Хаверленд позвал жену и сестру и в нескольких словах объяснил им, что происходит. Все поняли, что дурное предчувствие осуществилось, и не теряли времени на жалобы. Немедленно начались сборы к отъезду. У лесного жителя была большая лодка, похожая на те плоскодонки, которые можно увидеть в наши дни на западных реках. Она была вытащена на берег, под нависающие кусты, и туда складывали тюки. Во время сборов Сет оставался на берегу реки, наблюдая за рекой, иначе враг мог бы вернуться незамеченным.

Сборы заняли время до вечера. Когда в лодку был уложен последний тюк, реку пересекли длинные тени. Все уселись в лодку и ждали, пока наступит темнота, чтобы можно было отплыть.

– Тяжело оставлять дом после всех трудностей, – угрюмо сказал Хаверленд.

– Верно, клянусь богом! – прибавил Сет, на которого внимательно смотрела Мэри, как бы недовольная внешним видом этого человека.

– Но это к лучшему, милый муж. Будем надеяться, что война закончится, мы избегнем все опасности, которые нам угрожают, и скоро в целости вернёмся на то же место.

– Мы можем умереть лишь один раз, – сказала Мэри. – И я готова к любому исходу.

Сет изучил её лицо быстрым, проницательным взглядом, затем улыбнулся и сказал:

– О, послушайте, с вашего разрешения, здесь я капитан, и я не позволю, чтобы в этой команде у кого-то заболел живот.

Его сияющее лицо, казалось, ободряло всю группку.

– Теперь я не побоялась бы остаться здесь, – храбро сказала Айна. – Я уверена, мы скоро вернёмся. Я чувствую.

Хаверленд поцеловал своё дитя, но ничего не ответил. Все снова умолкли, и разговор прекратился. В густеющей темноте, в самом положении, в котором они оказались, было что-то такое, что навевало уныние. Лодка была ещё привязана к берегу, и приближалось время её отвязывать. Миссис Хаверленд прошла в каюту, двери которой были открыты, а Сет и её муж остались на корме. Айна сидела рядом, и погружалась в то же молчание, что и все остальные.

 – Как же там темно и страшно, – шёпотом сказала она Сету, указывая на берег.

– Страшновато.

– А я всё равно не побоялась бы вернуться домой.

– Да, но лучше вам остаться в лодке, девушка.

– Думаете, я боюсь, да? – сказала она, выпрыгивая на берег.

– Айна, Айна, ты куда? – строго спросил отец.

– О, никуда. Просто хотела пробежаться и размять ноги.

– Вернись немедленно!

– Да… О, папа! Скорей, скорей, помоги!

– Берите весло и толкайте! – скомандовал Сет, спрыгивая в воду и отталкивая лодку.

– Но, ради бога, моё дитя!

– Вы ей не поможете – её схватили индейцы. Я их видел. Скорей, они будут стрелять! Берегитесь!

В тот же миг на берегу послышался треск нескольких ружей, в темноте вспыхнули несколько языков пламени, и множество индейцев завопили со страшной силой.

Если бы не Сет, всё было бы кончено. Он в один миг понял, что происходит, и спас остальных.

– О, папа! Мама! Меня схватили индейцы! – донёслись с берега отчаянные слова.

– Боже милосердный! Могу ли я видеть, как страдает моё дитя, и не ответить на её мольбу? – простонал Хаверленд.

– Нет, они её не обидят, а мы должны позаботиться о себе. Не вставайте, а то они вас увидят.

– Папа, не бросай меня! – снова послышался крик, который разрывал сердце.

– Не бойтесь, девушка, – крикнул Сет. – Не падайте духом. Я вызволю вас, не будь я Сет Джонс. Будьте смелой, малышка.

Последние слова он произнёс громче, потому что лодка быстро скользила по течению.

Мать всё слышала и ничего не сказала. Она всё поняла и со стоном опустилась на сиденье. Глаза Мэри сверкали, как глаза загнанной тигрицы. Она не отводила возмущённого взора от Сета, который так хладнокровно оставил ребёнка. Но она ничего не сказала, она была тиха и бледна, как статуя. Сет смотрел на неё, как рысь, его глаза горели огнём, но он был совершенно спокоен. Он быстро заставил всех почувствовать, что он рождён для таких ужасных опасностей.

Сейчас они были в середине потока и двигались всё быстрее. Было так темно, что берега скрылись из виду. Беглецы плыли вниз по течению, и на сердце их тоже лежал мрак.

Глава 4. Потерянный дом и обретённый друг

Было утро того дня, о котором мы рассказывали. Это был самый красивый и приятный день в году. Не было ни ветерка, и в воздухе была та особая, бодрящая ясность, которая ощущается только в состоянии идеального покоя. В такое утро каждый здоровый человек чувствует, что жизнь хороша сама по себе.

Та часть штата Нью-Йорк, в которой развернулись первые сцены этой жизненной драмы, тогда была разрезана множеством рек. В основном, они были сравнительно малы, но некоторые были очень велики. Между ними простирались тысячи акров густого, роскошного леса, но были пространства, полностью лишённые деревьев.

Примерно в полдень одинокий всадник медленно ехал по такой прогалине в нескольких милях от дома Хаверленда. С первого взгляда было понятно, что он проскакал большое расстояние. И он сам, и конь, на котором он сидел, почти выбились из сил. Это был молодой человек лет двадцати – двадцати пяти, одетый в костюм охотника. Хотя он был изнурён долгой скачкой, но внимательный наблюдатель понял бы, что он не чужак на фронтире. У него была довольно приятная внешность: красивые тёмные глаза, вьющиеся волосы и бакенбарды, выразительный римский нос и небольшой рот. На седле перед ним висело длинное отполированное ружьё, готовое к бою. Конь была взмылен, от него шёл пар, и он двигался вперёд с болезненной усталостью.

Когда день начал клониться к вечеру, путешественник с интересом и жадностью огляделся. Он тщательно осматривал ручьи, которые пересекал, и деревья, как будто искал какой-то памятный знак или жильё. Наконец на лице его появилось выражение радости, как будто он увидел то, что хотел. Он поторопил своего медлительного коня.

– Да, – сказал он самому себе, – дом лесного жителя где-то неподалёку. Я помню этот ручей и вон то дерево. К вечеру я доеду. Давай, мой добрый конь, взбодрись – наше путешествие почти закончилось.

Вскоре он пересёк небольшой ручей, который пенился и ярился в своих каменистых берегах, и вышел на тропу, что вела к дому Хаверленда. Хотя он верно оценил, где находится, но просчитался с расстоянием. Когда он пересекал ручей в нескольких милях выше, было уже темно, и беглецы уехали. Он знал, что эта река или ручей приведёт его прямо к искомой хижине, и решил до конца пути держаться берега. Он ехал довольно медленно из-за густого подлеска, который рос на берегу. Когда он добрался до места, от которого до дома Хаверленда оставалась одна миля, уже наступила ночь.

– Давай, мой добрый конь, мы ехали дольше, чем я ожидал, но мы почти у цели. Эй, что это значит?

Последнее восклицание было вызвано тем, что он увидел в небе зловещие отблески.

– Может быть, горит дом лесного жителя? Невозможно! Это то самое место. Небеса, что-то случилось!

Обуреваемый сильными, болезненными чувствами, Эверард Грэм (так его звали) поторопил своего коня к тому месту, откуда исходил свет. Он проскакал столько, сколько мог рисковать конём, затем спешился, привязал его и осторожно пошёл пешком. Свет был такой сильный, что он счёл необходимым идти с большой осмотрительностью.

Через несколько мгновений он всё увидел.

Дом Хаверленда, тот самый дом, к которому он хотел поспеть к вечеру, был охвачен пламенем. Вокруг прыгали и танцевали множество тёмных фигур. В сильном свете огня они выглядели как демоны на призрачном пиру.

Грэм на миг замер от ужаса и удивления. Он ожидал увидеть сожжённые тела Хаверленда и его семьи или услышать их предсмертные стоны. Но, продолжая всматриваться, он понял, что либо их убили, либо они спаслись, поскольку здесь их очевидно не было. Он не мог думать, что они спаслись, а, значит, они были убиты и сгорели в пламени.

Это была призрачное, сверхъестественное зрелище: небольшая хижина трещала в огне, отбрасывала на поляну странные тени и освещала лес так же ярко, как солнце в полдень, множество смуглых фигур прыгали и вопили в диком восторге, а вокруг, как океан тьмы, молчала бескрайняя дикая местность.

Постепенно пламя ослабело, и деревья погрузились во мрак. Крики дикарей затихли, и они исчезли. Строение, до сих пор охваченное огнём, сейчас превратилось в кучу углей, которые красным жаром светились в темноте.

* * *

Через час или два к светящимся руинам невидимо и безмолвно проскользнула тёмная фигура человека. В свете тлеющих углей, казалось, что это привидение или просто тень разрушенного здания. Человек временами останавливался и прислушивался, как будто ожидая услышать чьи-то шаги, а затем продолжал призрачный обход руин. Несколько раз он вглядывался в угли, разыскивая белеющие человеческие кости, а затем отшатнулся и замер, погрузившись в болезненные раздумья. Это был Эверард Грэм, который искал останки Хаверленда и его семьи.

– Ничего не вижу, – задумчиво сказал он. – Может быть, они спаслись? Или их тела жарятся в углях? Что-то подсказывает мне, что это не так. Тогда что с ними стало? Как они смогли ускользнуть от ярости дикарей? Кто предупредил их? О, боже! Несмотря на надежду, которую я питаю, мои чувства говорят мне, что для неё нет оснований. Печальна судьба тех, кто в такие дни остаётся беззащитным.

– Верно, клянусь богом!

Грэм вздрогнул, как будто его подстрелили, и огляделся. В нескольких ярдах он увидел очертания человека, который смотрел прямо на него.

– Кто вы такой, – спросил Грэм, – что явились в это место?

– Я Сет Джонс из Нью-Гэмпшира. А кто вы такой, что пришли сюда в это время?

– Кто я такой? Я Эверард Грэм – друг человека, дом которого лежит в руинах и который, боюсь, был убит вместе со всей своей семьёй.

– Вот как? Но не говорите так громко. Нас могут заметить. Отойдёмте, чтобы нас не увидели.

Говоривший отступил в темноту, и Грэм последовал за ним. Сначала у Грэма возникли слабые опасения, но голос незнакомца успокоил его. Грэм последовал за ним без колебаний.

– Значит, вы друг Хаверленда, да? – шёпотом спросил Сет.

– Да, сэр. Я познакомился с ним до того, как он сюда переехал. Он был близким другом моего отца. Я обещал, что навещу его, как только смогу, и вот почему я здесь.

– Но вы, кажется, выбрали не самое безопасное время.

– Кажется. Но если бы я ждал более безопасных времён, то никогда не смог бы приехать.

– Верно, клянусь богом!

– Но скажите, вы что-нибудь знаете об этой семье?

– Кажется, да. Я как раз был здесь.

– Они убиты или схвачены?

– Ни то ни другое.

– Они спаслись?

– Именно так, и я им помог.

– Слава богу! Где они?

– В одном посёлке вниз по реке.