Помоги проекту - поделись книгой:
- Равноценное воспоминание, Высший? Ах, да, помню, летающие колесницы...
- На реке недалеко от города есть два острова, младший, - вмешался Бравин. - На одном острове - человеческое кладбище, десятки тысяч могил. Там с ранней весны до поздней осени цветут цветы. Это красивое и печальное место. На втором острове не растет ничего. Там тоже могилы, только могилы приговоренных. Их мало. Каждая из них имеет свой номер и это единственное напоминание о людях, там похороненных. Каждая такая могила готовится под своего владельца с учетом его роста и комплекции. Приговоренных помещают в могилы живыми с завязанными за спиной руками. Могила настолько узкая, что у человека не остается возможности повернуться, или даже согнуть колени. Сверху могилу закрывают каменной плитой с выбитым на ней номером. Твой номер - 463. Внутрь могилы поступает воздух, но не поступает свет. Человек умирает сам, стоя, в кромешной темноте, в узкой каменной клетке, от жажды, голода, страха, гниющих кистей рук и ступней ног и всегда - один. На этот остров приплывают посетители только для того, чтобы выкопать новую могилу, да чтобы закрыть над новым приговоренным каменную пробку. Говорят, что крики из-под земли слышатся очень долго. Это страшная смерть, человек и твоя могила будет готова к вечеру. Я искренне советую тебе напрячь память.
Мозг лихорадочно перебирал варианты. Я не геолог, чтобы рассказать аборигенам о тайнах геологических пластов, не инженер, чтобы построить для них чудо-механизм, не физик, чтобы открыть перед ними все тайны электричества. Не химик, не врач, не технолог или ветеринар. Что для них философия? Как мне продать им учения Гегеля или Канта, Ясперса или Хайдеггера? Увы. Хобби тоже не давали простора для маневра. Дрессировка? Рассказать им концепцию кликер-треннинга? Это было бы даже забавно, выкупить жизнь за кликер. Программирование? И каким боком оно им надо, если до первого компьютера тут как до луны ползком? Рассказать им истории о Гарри Поттере, да о Властелине колец? Глупость. Вот так и получается, мы замечательно пользуемся многими вещами, а помочь несведущим создать, воспроизвести эти вещи - неспособны. Общество потребления во всей красе.
- Хорошо. Я попробую, Высший. Я научу вас Игре. Это Игра - битва, Игра - жизнь. Эта Игра - отражение вечного противостояния света и тьмы, добра и зла. Поверьте, эта Игра стоит моей жалкой жизни, она стоит тысяч таких, как я. Мне нужен один день на подготовку и несколько резчиков по дереву, способных работать быстро и имеющих представление о красоте, Высший.
- Игра? Зачем нам игра? Это был неверный ответ, Мор, - Толариэль обратился ко мне по имени.
- Завтра я объясню правила и сыграю с любым из вас, или назначенных вами Алифи, людей, или Рорка. В этой игре нет места случайности, шулерству или дешевым фокусам. В ней есть только чистый разум и красота построений. Если я проиграю хотя бы раз - копайте могилу. Если нет, я научу вас этой великой игре, это и будет плата за мою жизнь, Высший.
Вокруг разлилась тишина, время замедлило бег, с интересом ожидая вердикта. Замерло дыхание, чтобы ни единым порывом, выдохом не подтолкнуть судей. Сердце пропустило удар. Ставка была сделана, глупая и бесполезная. Но на другой стороне весов тоже ставка не ахти какая значимая. Что для них моя жизнь? А для меня?
Эллио пристально смотрел на меня, не отводя взгляд, не меняя выражения лица. Все-таки они разные, эти Алифи. Взгляд Владыки был омутом, в который падаешь без надежды выбраться обратно, бездонным и непреодолимым. Взгляд Валлора был счетчиком Гейгера, изучающим, холодным. Он даже в бешенстве оказался таким же, взглядом энтомолога, увидевшим, как изучаемая козявка вместе с булавкой полезла в суп. При виде людей лицо Толариэля искажали совсем другие эмоции. Брезгливость, презрение. Лицо Эллио было маской, за которой не видно ничего, ни эмоций, ни будущего решения.
- Хорошо, ты заинтриговал меня. Завтра наступит быстро. А специалистов по резьбе к тебе приведут...
...
- Прилетел ястреб из Коморэна. Юг продавил-таки идею контрнаступления. Будут задействованы силы южных, центральных территорий и Иллариэна. Ромон окажет помощь, выслав флот. Владыка Лаорисса на Совет не прибыл. Его представители наотрез отказались даже обсуждать возможность участия. Вплоть до выхода из Совета. Такого никогда не было. На моей памяти, так точно.
В последнее время необходимости в таких встречах становилось все меньше. Все нужное - уже сделано, письма написаны, отряды собраны. Оставалось ждать, да обсуждать текущие события.
- Времена меняются. Лаорисс всегда шел своей дорогой.
- Будем надеяться, что нам в помощи они не откажут. Очень надеяться. Потому что у нас проблема. Раньше Тимаэль колебался, а Валлинор готов был выслать к Аюр по крайней мере людей. Нам приходилось уговаривать их повременить, чтобы заставить Энгелара выбраться со своего трона и дать нам возможность действовать. Сейчас все подготовленные войска отправят на юг, а мы не получим ничего.
Собеседник горячился, выплескивая эмоции, словно прокисшее молоко. Приятного мало, а увернуться сложно.
- Голос Куарана тих сейчас в Совете. И это тоже заслуга нынешнего Владыки. Он уже возвращается?
- Он все-таки заедет в Валлинор. Будем надеяться, что уедет оттуда не с пустыми руками.
Опять он хочет надеяться. Как сказал один умный Владыка, надежда - это маленькое окошко в лучшее будущее, но открывает его всегда кто-то другой. Впрочем, незачем Толариэлю об этом думать. И знать об отрядах Валлинора тоже не стоит.
- Женщину поместили в дворцовый госпиталь. Завтра приговорим еще одного. Успеем.
- Того человека нельзя убивать. Это будет прямым вызовом Владыке. Ты готов к этому? Вот и я пока не готов.
Будет ли вообще когда-то эта готовность?
- Дружище, на прямую конфронтацию мы идти пока не можем. Да и положение о наказаниях предусматривает такие действия с нашей стороны только при экстренной ситуации. В остальных случаях окончательные решения принимает Владыка.
- Боюсь то, что он напринимает, поставит крест на всей нашей работе. Но что нам остается?
- Рудники, шахты, инсценировка побега, вариантов много. Он должен остаться жив, но ненадолго. Умереть он должен без нашего участия.
- Энгелар тут же вернет его во дворец.
- Значит надо отправить так, чтобы непросто было вернуть. Или позаботиться, чтобы некого уже было возвращать...
...
Мер То Карраш медленно шел по разоренной деревне и брезгливо рассматривал чудом уцелевшие цветы под окнами разрушенных строений. Деревня была обречена - кто-то, когда-то посмел поставить жилища на его пути. И какая разница, как давно это произошло - год назад или сто лет? Жителей было мало, их публичная казнь была короткой и пресной. Но их тела провисят здесь еще долго - никто не осмелится срубить кол с жертвой клана Заката. А стервятники - эти пусть тешатся... Саму деревню, конечно, надо сжечь. Но позже. С этим женщины и дети справятся - все равно им заниматься особо нечем. А воины должны спешить вперед. Уже скоро.
День тридцать третий. Неделя бессмысленных открытий.
Уже знакомый большой полупустой зал. Все такой же рассеянный утренний свет. Все те же чудаки с копьями. Или просто на них похожие? Гулкий, холодный, неуютный мраморный пол. Высокие колонны с лепниной под потолком. Роспись на потолке и портьеры на стенах. В центре пустовал трон, принятый мной при первом посещении за высокое кресло. По бокам стояли еще одиннадцать кресел, пять слева и шесть справа. Все - заняты. Никто не пропустил представление.
В зал, по моей просьбе, внесли небольшой стол и два стула, а так же большую деревянную коробку с открывающейся крышкой. Нужно отдать должное, резчики вчера поработали на славу, а столиком по моей просьбе расстарался Тангир. Он хоть и не испытывал к моей персоне особо теплых чувств, но странную просьбу выполнил, нашел умельцев, что успели сделать его в срок.
Столик был расчерчен черными и белыми клетками в виде поля 8х8. Красивый, аккуратный, покрытый лаком, подчеркнувшим фактуру дерева, даже не верилось, что его сделали за один день. Вдоль одной из сторон были нанесены значки, обозначающие цифры, их я знал. Вдоль другой стороны - первые восемь букв местного алфавита - их начертание было для меня непонятным, странные сочетания линий и переходы. Получив разрешение подняться с колена, я поставил на край стола коробку, открыл крышку и стал торжественно доставать фигуры.
Шахматы, единственное мое хобби, которое можно было предложить как плату. Однако, важно было еще и подать их правильно.
- Тысячи тысяч лет сражаются силы света и армии тьмы. В этой игре каждая партия - это одна битва. Этот стол - поле битвы, фигуры в коробке - армии, каждый игрок - командующий. С одной стороны выстраиваются порядки сил света, с другой - полчища тьмы. Порядок фигур всегда строго определен и нарушать его нельзя.
Я начал доставать белые фигуры.
- Самая сильная фигура армии света - полководец, мастер битвы. Он может перемещаться в любую сторону по прямой: по вертикали, горизонтали, или диагонали. Хороший мастер битвы должен уметь лучше других перемещаться по полю боя и всегда оказываться в наиболее важной точке, - и я достал фигуру одетого в серебристые доспехи и белый плащ сурового воина Алифи, держащего тяжелый молот-звезду на цепи в одной руке и массивный щит с другой.
- Две следующие по значимости фигуры - рыцари света - элита армии, они могут перемещаться на любое количество клеток по вертикали или горизонтали. Тяжелая конница, сметающая врагов, только мастер битвы способен на большие подвиги на поле, - и я достал фигуры двух белоснежных всадников с копьями, сидящих на закованных в броню боевых единорогах. Тангир утверждал, что любой рыцарь света выходит на поле боя только на своем единороге - высоком, тяжелом коне с острым наростом на лбу. По его словам, их вывели Алифи для битв и долгое время Рорка не могли ничего противопоставить этим страшным созданиям на поле брани.
- Кроме тяжелых фигур на поле битвы находятся и легкие, быстрые отряды. Главные среди них - мастера меча - стремительные, молниеносные, неожиданные. Они легче вооружены, и опасны при атаках с флангов. Они ходят на поле на любое количество клеток, но только по диагонали, - и я достал из коробки две фигуры Алифи, в кольчугах, плащах, с парными мечами в руках.
- Первый мастер меча - Уничтожающий Тьму - ходит только по черным полям, - фигура мечника с перечеркнутым черным кругом на плаще была выставлена на поле.
- Второй мастер меча - Ревнитель Света - уничтожает всех врагов, посмевших встать на белые клетки поля.
- Есть в армии света и люди. Это легкая конница и пешие копейщики. Конница опасна для врага, ее удары неожиданны, но ее нельзя отправлять одну на поле боя. Эта фигура ходит углом, две клетки вперед и одну в сторону, это позволяет ей проникать за ряды построений врага, нанося ущерб и без потерь возвращаться, - две фигурки всадников в кожаных доспехах с кривыми мечами.
- И наконец, копейщики, слабые, но многочисленные. Их больше, чем кого-либо еще на поле битвы. Они выставляются перед более ценными фигурами и первыми принимают бой. В ход, когда они вступают в битву, на волне эйфории они могут шагнуть и на две клетки. Однако потом, растеряв энтузиазм, они ходят лишь на одну клетку, только вперед, а атакуют только по диагонали во фланг. Они слабы, они - разменные фигуры, но если такой копейщик попадает в крепость врага, - я показал на последнюю горизонталь. - Они становятся героями, прошедшими путем Света до конца, способными превратиться в кого угодно, в рыцаря света, мастера меча, всадника или даже в мастера Битвы. К сожалению, только в исключительно редких случаях люди способны на такой подвиг.
Я достал восемь простых незатейливых фигурок с простой резьбой, с нечеткими лицами, с небольшими копьями в руках. Времени тщательно вырезать все фигуры не было. Мы сэкономили его на людях.
- К сожалению, силы тьмы сильны и находят противодействие любой отдельной фигуре сил света. Племенной шаман, осадные башни, сотники. У них есть свои всадники и свои пешие воины, - я достал фигуры черного воинства и расставил их на поле боя.
- Но главными фигурами являются правители. Белый Владыка и Черный Вождь племени, - я достал две самые большие, красивые фигуры и поставил их на расчерченную доску. - Битва продолжается, пока живы правители и заканчивается, когда правитель погиб. Он не может позволить себе бросаться в гущу боя и не может бежать, поэтому он ходит только на одну клетку, но в любую сторону. Его нужно защищать, потому что именно он душа и сердце армии.
Я перевел дыхание и продолжил, заметив, что слушатели скорее рассматривают фигуры, чем вникают в суть сказанного. Скука - главный враг, но дать представление об игре я был должен. И наказание за ошибку - смерть.
- За один ход можно сделать только одно перемещение одной фигурой. Командующие делают ходы по очереди и стремятся уничтожить правителя войска противника. Кому это удастся, тот победил, если не удастся никому, проиграют оба, - легкая корректировка показалось уместной, поскольку это общество непримиримых.
- Игра проста и невероятно сложна. Она требует мысли и понимания боя. Это война стратегов, Высшие.
Толариэль поднялся с кресла, подошел к столу, взял фигуру белого короля, внимательно осмотрел и скептически отметил.
- Шесть видов фигур, одинаковое расположение, предопределенные правила движения... Она не выглядит ни сложной, ни интересной.
- Я сыграю с любым из вас. Первые три партии просто так, чтобы вы освоили правила. А потом проведем схватку за мою жизнь, если вы не против. Кто будет играть, Высший?
Скука царила в тронном зале. Нет, не этого они ждали, совсем не этого.
- Ну же! Вы - самые умные, самые сильные. И вы не покажете мне мое место?
Шепоток легким ветром пробежал по залу, и именная могила на безымянном острове стала еще ближе. Встал Наташа:
- Допустим, я могу попробовать. Это, конечно, посложнее игры в кости, но не думаю, что мне понадобится много времени.
Мастер слова взял белые фигуры, восприняв информацию, что они ходят первыми, как само собой разумеющееся. Уточнил некоторые аспекты правил и пошел копейщиком на правом фланге на одну клетку. Начало ради начала. Прочие Алифи остались сидеть, скучая, переговариваясь и поглядывая на доску. Первая партия закончилась быстро. Воспользовавшись такой осторожностью противника, я занял центр поля, активизировал фигуры и проведя финальную атаку поставил мат королю, с тем лишь исключением, что концепция шаха и мата не вписывалось в систему битвы до последнего конца, когда победа любой ценой, а все, что ни победа - поражение. Поэтому я просто сбил Владыку и закончил игру. Вторая партия отличалась лишь деталями, а в третей Натаниэль резко изменил стиль игры и пошел в атаку. Эта партия тоже продолжалась недолго. Отсутствие опыта и непонимание особенностей игры делали свое черное дело. Или в моем случае - светлое. Я, может, тоже не ахти какой игрок в шахматы, но на первом турнире, где ставкой моя жизнь, никто не мог помешать мне стать чемпионом.
Натаниэл встал, поправил камзол и повернувшись к остальным сказал:
- Может кто-то еще?
К этому времени обстановка в зале изменилась. Три поражения подряд пусть в новую, но все-таки в интеллектуальную игру слегка обеnbsp; Толариэль поднялся с кресла, подошел к столу, взял фигуру белого короля, внимательно осмотрел и скептически отметил.
скуражили Алифи. И дело тут не просто в том, что Высший без вариантов проиграл низшему. Дело было в том, как он проиграл. Все три раза войска света были наголову разбиты силами тьмы. Алифи стояли и всматривались в ситуацию на доске, обсуждая возможные варианты.
Вперед вышел Ориоллан, рыцарь света, высокий, мощный воин с надменным взглядом.
- Я готов отправить этого зарвавшегося ублюдка на его место в долине голосов.
Эллио обратился ко мне:
- Было бы справедливым дать ему возможность также пройти несколько тренировочных схваток.
- Что такое справедливость для обреченного, Высший? Но я пойду навстречу Вашей просьбе и дам ему одну схватку, но при условии, что сражаться за мою жизнь будет именно он.
- Я не просил тебя, смертный. И ты не в том положении, чтобы ставить условия. Приступайте.
Ориоллан первую партию проиграл, запутавшись в правилах, по несколько раз возвращая ходы, и постепенно темнея лицом. После чего заявил:
- Это не игра, а надувательство. Он оставляет первый ход свету, а сам выжидает и подстраивается. Он не только невежда и лгун, но еще и мошенник, милорд.
- Я готов ходить первым, это не имеет значения, Владыка.
В шахматах положено просто менять цвет, здесь этого сделать было нельзя, вряд ли бы этот напыщенный Годзилла согласился воевать за легион тьмы, тем более, если силы света поведет в бой такой негодяй, как я. Поэтому свою решающую партию я начал первым, но черными фигурами. Непривычно, но абсолютно непринципиально.
Ориоллан был осторожен, предельно аккуратен и собран. Куда подевались его попытки изменить ход или возмущенные возгласы. Беда была только в том, что я был намного опытнее и сильнее. Партия была не настолько короткой, не такой уж эффектной, но ее результат был предопределен. Ориоллан вскочил, смел фигуры со стола, и, схватив меня за отворот камзола, рявкнул:
- Урод, я лично зарою тебя в землю.
Как же, рыцарь света и такой конфуз. Резко сузившиеся глаза, веки, почти укрывшие непривычные зрачки и превратившие их в две изумрудные точки. Тонкие, почти черные губы, двумя змейками убегающие к ушам. Острые кинжалы зубов. Он был выше меня на две головы и сильнее меня в бесчисленное множество раз. Мне оставалось висеть над полом и смотреть на то, с какой скоростью выпускаются длинные когти на его руках. Я висел и смотрел. Надеюсь, что с интересом.
- Ты забываешься, Ори. Ты рыцарь света, а не могильщик.
Ориоллан бросил меня на пол, а Эллио продолжил, буднично, равнодушно.
- Я сдержу слово и не буду забирать твою жизнь. Это сделают другие. Тебе придется умереть во благо света. Через несколько дней мы отправляем подкрепление на южные переправы. Ты пойдешь с ними. У тебя будет случай показать, как обычный копейщик может стать героем и как герой становится мастером битвы. Или умереть. Эти же дни ты будешь жить в казармах, подчиняться офицерам, а по вечерам тебя будут приводить ко мне. И там мы побеседуем и об этой игре, и о твоей избирательной памяти.
...
Владыки не было, но встречаться все равно приходилось в тайных местах. Это раздражало обоих. Ничего, скоро одного из них это перестанет беспокоить.
- Все прошло неплохо. Цель достигнута. Сегодня же он попадет в казармы, а через пару дней отправится к Рорка. А там любой вариант нас устроит.
- Сегодня я балансировал на грани, так хотелось его и в самом деле закопать живьем.
Он всегда был слишком вспыльчив, Лорд Толариэль, мастер ритуалов. Вспыльчив, но пока еще полезен.
- Это было бы ошибкой, дружище. Сейчас нас трудно заподозрить. Если бы мы его уничтожили своими руками, Энгелар догадался бы. А так, мы оказались даже милосердны.
- Этот тупица Ориоллан чуть все не испортил. Мне показалось, что еще мгновение, и он попросту оторвет ему голову. Есть за Ори такой грешок.
- Может и зря он этого не сделал. Мы могли решить проблему чужими руками. Не страшно. Зато теперь мы не дали убить, мы спасли его от смерти. Нас будет не в чем упрекнуть.
- Ненадолго. Командир их отряда - мой должник. Я намекну ему, что этот странный низший не должен пережить первый бой.
Да, пока Толариэль еще полезен. Пока.
- Ты прав. Что же, программа фактически развалилась. Остался один призванный. Его тоже можно было бы устранить, но это может показаться подозрительным. Раскрываться до срока нецелесообразно.
- Что с женщиной?
- В лазарете. С ней постоянно работают. Ты был прав, наведенные воспоминания оказались отличной идеей.
- Когда отсутствует собственная память так легко поверить в небылицы. Какой вариант использовали?
- Потерянная любовь. Прошло отлично. Что будем делать с последним?
Это было не столь важно. Но собеседнику нужно было дать возможность принять решение самому. Пусть верит, что и от него что-то зависит.
- Пусть остается. Мне он показался интересным. Для нас. С ним стоит поработать. Да и нельзя рассчитывать на успех на Совете, представляя один удачный образец. Это конец программы. Может, стоит перейти к следующей стадии?
- Пожалуй, я продумаю альтернативы.
Поделиться книгой: