Великодушный деспот

— Ну, например, подробности про картину «Гранатовые страсти». — Это название, произнесенное ею, прозвучало чудовищно пошло.

— А, эта дрянь?! — воскликнул Энтони. — О, как я жалею, что позволил себя втянуть в эту бездарную постановку! Но в те времена я был очень молод и еще не мог позволить себе выбирать.

— Тетя Марион видела этот фильм.

— Боже, какой ужас! Лина, — он впервые назвал ее так, — я не могу бросить свою профессию, это моя работа, но когда выпадает шанс, я стараюсь сделать что-нибудь стоящее.

Полина удивилась: Энтони явно старался оправдать себя, словно ему было не безразлично, как она относится к тому, чем он занят и почему.

— Позволю себе заметить, — девушка постаралась говорить как можно равнодушнее, — это совершенно меня не касается.

Энтони помолчал, а потом сказал веселым голосом:

— Знаешь, не говори так уверенно, потому что мне почти уже удалось добиться согласия на постановку пьесы про этого Спринга. И если получится, съемочная группа приедет в Саффолк, а тогда все твои лошади могут нам пригодиться. А может быть, и ты сама тоже. Нам нужны будут статисты-наездники.

— Спасибо, у меня нет желания конкурировать с мисс Сильвестер.

— А ты и не сможешь, — жестоко отпарировал Энтони, и Полина подумала, что это во многих отношениях правда. — Я заеду к вам ненадолго в воскресенье, если смогу вырваться.

Все деланное равнодушие Полины мигом испарилось.

— В воскресенье? Но вы же говорили, что теперь вообще неизвестно когда приедете, и мисс Сильвестер сказала то же самое.

— Я не могу больше откладывать приезд, я должен быть у вас.

— Повидаться с мисс Сильвестер или по поводу мистера Томаса Спринга?

— Нет, другое, — твердо сказал Энтони. — Чтобы тебя увидеть. — И повесил трубку.

Полина стояла неподвижно, прижав к уху трубку и слушая короткие гудки. Она ослышалась или он так шутит? Наконец она медленно положила трубку, обуреваемая самыми противоречивыми чувствами. Сердце ее пело от скорой встречи с ним, но разум предупреждал не терять бдительности, чтобы не оказаться одураченной. Наверняка Энтони говорил неискренне, он же опытный актер и играл с ней, рассчитывая на эффект. Он просто сказал нужную фразу под занавес, неожиданную, интригующую, и Полина не должна поддаваться ему. Хотя на самом деле уже поддалась.

Тетя Марион вошла в комнату и увидела племянницу стоящей у телефона.

— Кто это звонил? — спросила она.

— Мистер Марш. Он надеется приехать к нам в воскресенье.

— Ах, наверное, чтобы повидаться со своей невестой. Но мне показалось, что на выходные она едет в город…

— Я ничего не знаю, — сдержанно произнесла Полина. Она страстно надеялась, что Виола не передумает.

* * *

Но надежда оказалась тщетной. Виола передумала; она страшно разволновалась из-за телефонного звонка и никак не могла понять, почему Энтони не позвонил ей.

— Ну до чего глупо, — заявила она. — Если бы твоя тетушка не упомянула, и притом совершенно случайно, что он приезжает в воскресенье, я уехала бы в Лондон и разминулась с ним!

Полина, злая на тетушку за ее длинный язык, предположила, что Энтони, наверное, не в курсе, что Виола все еще в Мэлфорде.

— Знает он прекрасно, что я здесь, иначе зачем же еще ему сюда ехать, когда он так занят? — И она с подозрением покосилась на Полину. — Кого еще он может хотеть повидать здесь?

Полина промолчала.

Тетя Марион объявила, что она не пойдет в церковь, потому что хочет приготовить какой-то совершенно особый обед для хозяина, ну и как бы заодно для Виолы, и Полина даже обрадовалась, что ей не нужно будет никуда идти. Она надела свой лучший костюм и под лучами разнеживающего осеннего солнца пошла к воротам, не в силах признаться даже себе, что надеется увидеть Энтони прежде, чем вернется Виола. Но снова все ее надежды пошли прахом: голубая машина Виолы ветром неслась по дороге из Мэлфорда к имению, а «ягуара» еще и в помине не было.

Юный Джо Холлидей висел на воротах; разумеется, на самом деле ему это строго-настрого запрещалось, но Полина была так расстроена собственными мыслями и видом голубой машины, что не обратила на него внимания. Как горько она жалела потом, что не вмешалась вовремя!

Она не видела, как это произошло. Она шла по дорожке к дому, надеясь побыстрее дойти до конюшен, чтобы избежать встречи с Виолой, и вдруг услышала за спиной крик Джо. Видимо, машина, летевшая на недопустимо большой скорости, ворвалась в полуоткрытые ворота, Виола не успела затормозить и сбила Джо. Полина кинулась назад, увидев, что голубая машина торчит посреди дорожки с помятым крылом, Виола, элегантная и безупречная, выбирается из нее, а дальше, у ворот, лежит безжизненная маленькая фигурка.

Полина бросилась на землю и положила головку ребенка себе на колени. Джо был без сознания, одна нога неестественно согнута, кровь струей лилась из раны на голове. Подошла Виола и с нескрываемым отвращением сверху вниз посмотрела на обоих.

— Господи, что за идиотский ребенок!

Полина встревоженно сказала:

— По-моему, у него нога сломана.

— Ну, так ему и надо, нечего было болтаться на воротах!

Полина, не веря своим ушам, с ужасом подняла голову и посмотрела в жестокие голубые глаза.

— Пожалуйста, не могли бы вы сходить за помощью?

В эту минуту с ними, незамеченная, поравнялась еще одна машина. Виола не двинулась с места.

— Мисс Геральд, — заговорила она настойчиво. — Вы ведь выступите свидетельницей, не так ли, и подтвердите, что это не моя вина. Ребенку нечего было кататься на воротах, он представлял для меня страшную угрозу!

— Вы ехали слишком быстро, — резко возразила Полина. — За воротами могло оказаться что угодно или кто угодно. Прошу вас, пойдите и приведите тетю Марион, я не могу оставить его здесь одного.

Она понимала, что мальчика нельзя перемещать до прибытия врачей, но ее тетя умела оказывать первую помощь, она знала, что делать в таких случаях. Полина неловко промокала носовым платком большую рваную рану на голове ребенка, когда, к своему огромному облегчению, услышала за спиной знакомый голос:

— Мы отнесем его в дом на коврике из моей машины, но сначала надо как-то зафиксировать ногу. Если привяжем ее к здоровой ноге, заменим шину.

Энтони опустился на колени рядом с Полиной и начал быстро стягивать галстук.

— О, Тони. — Виола тоже явно почувствовала облегчение. — Ты видел, видел, что случилось? Ты ведь подтвердишь, что это не моя вина, да? Ты же знаешь, я так не хочу, чтобы у меня отнимали водительские права.

Энтони взглянул на нее так, что Виола даже поежилась, а потом совершенно забыл о ее существовании. Очень осторожно он передвинул поврежденную ногу и привязал к здоровой галстуком и поясом от жакета Полины, который она молча протянула ему. Джо глухо застонал, и девушка попыталась успокоить его.

— Все в порядке, малыш, тебе скоро станет легче. — Они бережно переложили его на толстый коврик.

— Берись за один конец, а я возьму другой, — приказал Энтони Полине. — И держи крепко.

— Он же все испачкает, — запротестовала Виола. — Никогда еще не видела такого грязного ребенка. — Пыль и опавшие листья, наметенные ветром под ворота, пристали к одежде мальчика.

— Иди в дом и расскажи там, что случилось, — велел Энтони Виоле. Та, раздраженно пожав плечами, ушла. С бесконечной осторожностью они подняли ребенка и медленно двинулись к дому.

У дверей их встретила незаменимая спокойная тетя Марион. Проведя полжизни с безумными Геральдами, она прекрасно умела справляться с подобными напастями. Линетт уже расстилала матрас на полу в гостиной. Виолу попросили позвонить доктору, что она и делала сейчас, надувшись на весь мир. Они положили Джо на матрас, и тетя Марион рассудила, что разумнее всего не трогать ногу до приезда доктора. Тем временем она принесла воду и полотенца, чтобы обтереть Джо лицо. Энтони пошел искать Джоша, а Полина встала на колени возле ребенка и держала его за руку. Он судорожно вцепился в ее пальцы; Линетт тихонько плакала в углу. Мальчик, казалось, пытался что-то сказать, но Полина не могла разобрать ни слова. Никто не обращал ни малейшего внимания на Виолу, которая стояла поодаль, кусая губы и в нетерпении притоптывая, пока Энтони не вернулся с отцом мальчика.

— Пойдем отсюда, здесь противно, — капризно потребовала она. — Теперь здесь много народу, есть кому присмотреть за парнем, а я хочу тебе объяснить…

— Объяснишь все в магистрате, — холодно перебил Энтони, — когда дело будет слушаться в суде.

Виола смертельно побледнела.

— Боже мой, нет! — воскликнула она. — Не надо никому сообщать об этом, никто не должен ничего знать!

— Обо всех несчастных случаях нужно заявлять в полицию, — возразил Энтони, — я уверен, что будет расследование. Думаю, лучше я сообщу им прямо сейчас.

Марш пошел в свою комнату, где у него стоял параллельный телефон, а Виола побежала за ним, все еще надеясь переубедить его. Полина поднялась и дала знак Джошу занять свое место.

— Дамочке это так просто не сойдет, — мрачно процедил тот, осторожно положил голову мальчика себе на колени и низко склонился к самым губам ребенка. — Малыш, что ты хочешь мне сказать?

— Я не разобрала, что он говорил, — прошептала Полина, но Джош понял сына.

— Да ты что, малыш, — сказал он успокаивающе. — В твоем возрасте сломать ногу — это ерунда, ты у меня через несколько недель будешь скакать, как антилопа. Ну конечно, потом ты снова сможешь ездить верхом, это я тебе обещаю. — Он посмотрел на Полину, и девушка увидела блестевшие в глазах мужчины слезы. — Этот несмышленыш боится, что теперь не сможет стать жокеем.

Джо прислонился щекой к отцовскому рукаву и слегка улыбнулся дрожащими губами. В комнату вернулся Энтони.

— Ему окажут самую квалифицированную медицинскую помощь. — Он подошел и встал рядом с Полиной.

Виола, притихшая и бледная, вошла вслед за ним и неловко замялась, не смея приблизиться к собравшимся, хлопотавшим около ребенка. Губы ее презрительно скривились. Виола умоляюще посмотрела на Энтони:

— Тони, может, нам не нужно больше здесь оставаться?

Не глядя на нее, он ответил:

— Да, ты иди. Я хочу услышать, что скажет врач.

Пробормотав: «Что за глупая суета!» — она пожала плечами и вышла, и они услышали, как она завела свою машину.

Приехал врач, осмотрел Джо и сообщил, что надо сделать рентген. Сейчас он вызовет «скорую помощь», а тем временем неплохо бы освободить комнату. Могут остаться только Джош и тетя Марион. Энтони взглянул в бледное лицо Полины и, взяв за руку, повел в свою гостиную. Она без возражений пошла за ним, только сейчас поняв, насколько потрясена случившимся. Она на всю жизнь запомнит те радость и облегчение, которые принесло с собой появление Энтони; все ее сомнения и тревоги мгновенно улетучились от одного его такого надежного и желанного присутствия.

Полина еще не заходила в гостиную с тех пор, как хозяином дома стал Энтони. Она намеренно избегала этого, не желая видеть произошедших в ней изменений. Новые парчовые портьеры и ковер, устилавший комнату от стены до стены, превратили и без того со вкусом убранную комнату в роскошные покои, но Полина слишком тревожилась из-за Джо, чтобы разглядывать обстановку.

— Это я во всем виновата, — начала она. — Я видела, как он катается на воротах, и ничего не сказала. И теперь, если он останется на всю жизнь хромым… — Долго сдерживаемые слезы ручьем побежали по ее лицу.

— Он не останется хромым на всю жизнь, и ни в чем ты не виновата. Ну ладно, детка, перестань, слышишь. Есть у тебя носовой платок?

— Я прикладывала его к ране Джо. — Девушка с ужасом посмотрела на кровь и грязь на юбке. — О господи, мой единственный приличный костюм!

— Мы купим тебе другой.

Снова, как в прошлый раз, Энтони вынул свой чистый носовой платок с легким запахом лаванды и стал нежно вытирать ее щеки. Потом, так же нежно и осторожно, он поцеловал ее в дрожащие губы.

— Похоже, это входит в привычку, — пошутил Энтони, выпрямляясь.

Полина слабо улыбнулась. Он напомнил ей отца, когда тот утешал дочь в каком-нибудь детском несчастье, Джон тогда говорил: «Сейчас поцелую, и все пройдет».

— Вы очень добры, — проговорила девушка. — Простите, что так распустилась, но Джо такой трогательный, маленький, он так беспомощно лежал там…

— Он крепкий мальчик. С ним все будет в порядке. Посиди здесь, я принесу что-нибудь выпить.

Полина опустилась на роскошный диван и наконец осмотрелась. Она мельком увидела несколько картин на стенах, репродукции старых мастеров, прелестную терракотовую фигурку на полочке, пушистый ковер перед отремонтированным камином — дорогое удовольствие, если учесть античный кирпич и плитку, которыми он был отделан.

— Какая красивая комната, — произнесла она с восхищением. — У вас, наверное, много денег, мистер Марш.

Он улыбнулся этому наивному замечанию.

— Ну, не то чтобы я в них купался… Но я решил потратиться на обустройство этого имения, а остатки моего наследства пришлись очень кстати, чтобы обставить несколько комнат.

Марш подал ей бокал красного вина.

— Что-то вы постоянно предлагаете мне выпить.

— Это потому что тебе постоянно требуется успокаивающее средство.

Полина хрипло после недавних слез рассмеялась.

— Лучше дайте-ка мне свой платок, я его постираю… О господи! — Она в ужасе вскочила. — Я же забыла, что у меня вся юбка испачкана, я испорчу вашу прекрасную мебель!

— Если будешь так прыгать — прольешь вино и испортишь мой прекрасный ковер, — заметил он. — Сядь, пожалуйста, Лина, мне наплевать, в конце концов, все это можно почистить.

Полина с благодарностью опустилась на место и начала потягивать вино, которое медленно возвращало ее к жизни. Впервые со времени их знакомства она наедине со своим хозяином чувствовала себя совершенно спокойно, более того, она была счастлива! Энтони сел в кресло напротив и закурил сигарету. Он сидел к ней в профиль, и Полина видела правильные черты лица и упрямую волну черных волос надо лбом. Да, он, должно быть, прекрасно смотрится на экране, подумала девушка. Он поднял голову и встретился с ней взглядом.

— О чем ты думаешь?

— Жалко, что я не видела вас в «Гранатовых страстях».

Он нахмурился:

— Тебе бы не понравилось. Вздор ужасный.

— Мисс Сильвестер хочет, чтобы вы сняли ее в своем новом фильме в главной роли.

Она испугалась своих собственных слов, сразу же представив Виолу в объятиях Энтони. Впрочем, было совершенно очевидно, что он достаточно часто делал это в частном порядке, чтобы афишировать свои чувства на публике, потому что услышала в ответ равнодушное:

— Мисс Сильвестер может хотеть что ей угодно.

— Но разве вы не учитываете ее пожеланий? — удивилась Полина. — Ведь вы, в конце концов… — Она хотела сказать «ведь вы помолвлены», но в этот момент у ворот раздалась сирена машины «Скорой помощи».

— Боже, я совсем забыла про Джо! — сокрушенно воскликнула девушка.

— Этого я и добивался, — нежно возразил Энтони. — Ты ему не поможешь, если будешь разрывать себе сердце на части из-за случившегося, а мальчик скоро будет в руках хорошего врача.

— Я хочу с ним попрощаться. — Полина протянула ему бокал и пошла к двери.

— Хорошо, только чтобы без слез.