— Не знаю, — признал Терри. — Но это не мешает мне строить версии.
— Значит, они больше ничего не сообщили?
— Кертис с ними разговаривал, — сказал Терри. — По его словам, связь была довольно хреновой, и это практически все подробности, которыми он поделился.
— Я бы на всякий случай привел в боевую готовность орбитальные станции, — сказал Логан. — Если там еще осталось хоть что-то, что еще можно привести в боевую готовность.
— Вы рассуждаете в точности, как сам Кертис. Это был первый приказ, который он отдал после переговоров.
— И это говорит о том, что Кертис — не дурак.
— Это говорит о том, что вы с ним — перестраховщики, — сказал Терри. — При всем моем уважении к вам обоим, сэр, но… что бы ни произошло, вы видите в этом только плохую сторону.
— Это плоды жизненной мудрости.
— Кому надо на нас нападать? — поинтересовался Терри. — Что у нас есть такого ценного, чтобы кому-то пришло в голову лететь за этим из другой звездной системы?
Логан пожал плечами.
— Последние люди, прилетевшие на нашу планету извне…
— Здесь и остались, — сказал Логан. — Это были мы с Кертисом, и произошло это до твоего рождения.
— Именно. Сколько, вы говорите, вам лет?
— Пятьдесят семь.
— Выглядите значительно моложе.
— Внешность обманчива, — сказал Логан. — Внутри я старый, лысый и уставший от жизни.
— Вы и снаружи лысый, — сказал Терри.
— Тем более, — сказал Логан. — Тебе трудно в это поверить, юноша, но за пределами Нового Дальнего Уэллса нет ничего интересного. Дела на других планетах обстоят либо так же, как здесь, либо еще хуже.
— Что может быть хуже этого? — Терри махнул рукой, указывая на пустую улицу. Или на пустой город. Или на планету, которая тоже может в скором времени опустеть.
— Тысячи вариантов, — сказал Логан. — Например, каннибализм. Религиозная истерия. Войны за ресурсы на планетах, не столь удачливых, как наша.
— И вы на самом деле считаете, что нам повезло?
— Всем уцелевшим повезло, — сказал Логан. — Кому-то чуть больше, кому-то чуть меньше. Нам — больше.
— Я не слышал, чтобы кто-то рассказывал ужасы про планету, с которой вы прилетели.
— Не было там никаких ужасов, — сказал Логан. — Разве что климат на единственном континенте куда хуже, чем здесь. По сути, тамошний материк целиком находится в зоне рискованного земледелия, а это означает, что в плохие годы там возникают проблемы с едой.
— Доходило до каннибализма?
— Нет, — сказал Логан. — Доходило до распределения продуктов питания по карточкам, до урезанных пайков и голодных обмороков. Но каннибализма при мне точно не было.
— И неужели ничего нельзя было придумать?
— Например? — спросил Логан.
— Гидропоника, клонирование, генетические модификации… — начал перечислять Терри.
— Космические полеты, — закончил за него Логан.
— Причем тут космические полеты?
Логан вздохнул и почесал бритый затылок.
— Знаешь, сначала ты мне нравился гораздо больше, — сказал он. — До тех пор, пока не начал задавать глупые вопросы про жизнь на других планетах и всякое в том же роде.
— Честно говоря, до сегодняшнего для я об этом особенно и не думал, — признался Терри. — Но теперь, когда к нам летят гости с другой планеты, эти вопросы перестали представлять только академический интерес.
— Их визит ничего не изменит, — сказал Логан.
— Почему вы в этом уверены?
— Посмотри вокруг, — сказал Логан. — Что ты видишь?
— Жилище одинокого холостого пилота, который злоупотребляет алкогольными напитками.
— Я ценю твое чувство юмора, — сказал Логан. — Но правильный ответ — запустение.
— А я разве не так сказал?
— Город сдается под напором джунглей.
— Он нам просто больше не нужен, — сказал Терри. — Джунгли приходят туда, откуда уходят люди. Это закономерно.
— И тебя никогда не интересовало, почему люди отсюда ушли?
— Потому что началось перераспределение, — сказал Терри. — Новый поворот в экономике планеты и всякое такое.
— Коммуникации разрушены, — сказал Логан. — Нет энергии, нет подачи воды. Содержание старой столицы потребовало бы слишком много средств. Слишком много сил, которые нужно приложить в другом месте.
— Я и говорю, началось перераспределение, — согласился Терри. — Но я никак не могу взять в толк, как сие связано с космическими полетами и голодом на вашей родной планете.
— Ты вообще в школу ходил? — поинтересовался Логан.
— Даже в две, — гордо сказал Терри. — Сначала в общеобразовательную, потом в летную.
— Похоже, образование катится в тартарары вместе со всем остальным, — сказал Логан. — Что, впрочем, совсем неудивительно.
— Так вы меня просветите?
— После войны уцелели только колонии, — сказал Логан. — В перспективе они должны были стать самостоятельными, но эта перспектива накрылась медным тазом, и в результате мы имеем то, что имеем. Главный вопрос выживания сформулирован очень просто — может ли планета сама себя прокормить.
— Новый Дальний Уэллс может.
— Да, потому что он был колонизирован в первую волну, — сказал Логан. — Зависимость от метрополии становится меньше по мере развития колонии. Первым приоритетным направлением является сельское хозяйство, затем идет добыча ресурсов, и лишь потом — организация собственного производства. Конечно, в реальности все это делается более-менее паралелльно, но акценты расставлены именно так.
— То же самое нам и в школе говорили.
— Возможно, дела в образовании обстоят не так уж плохо, — признал Логан. — Как бы там ни было, с сельским хозяйством у нашей планеты все в порядке, а вот с остальным возникли определенные проблемы.
— Но это же не наша вина, — сказал Терри. — Мы делаем все, что можем. Нам и это в школе говорили.
— Да об этом повсюду говорят, — сказал Логан.
Уроки истории.
Рано или поздно жители любой колонии начинают задумываться, зачем им нужны люди, живущие далеко отсюда и плохо представляющие местные реалии, но тем не менее пытающиеся навязать свое мнение в вопросах управления планетой и получающие львиную часть налогов. Это началось не сегодня, и даже не вчера. Это началось задолго до того, как человечество вообще вышло в космос. И люди в Метрополии тоже об этом знали.
Для того, чтобы удаленные от Земли колонии не стали слишком уж независимыми, все высокотехнологичные производства, без которых жизнь когда-то казалась людям немыслимой, было сосредоточены в Солнечной системе, а торговля технологиями была запрещена. Клонирование, генетические модификации, производство гелевых компьютеров и космических кораблей… Колонисты умели всем этим пользоваться, но производить это на местах они не могли. Отсутствуют необходимые знания, отсутствуют подготовленные специалисты, отсутствует производственная база…
Мы можем починить, если что-то сломается, мрачно подумал Логан. Но создать свое мы не можем. Да и ремонтировать мы способны только до тех пор, пока есть запчасти, а пополнить запасы больше неоткуда. Вот почему все наши корабли — это ведра с болтами. Вот почему рабочих компьютеров все меньше и меньше, вот почему нам пришлось заново, по старым музейным чертежам, создавать двигатели внутреннего сгорания и строить новые модель того же трактора. Потому что дизельный трактор мы нынешней производственной базе мы построить можем. А космический корабль — уже нет.
— Все это довольно печально, — сказал Терри.
— Жизнь — вообще не самая веселая штука, — сказал Логан. — Мы мнили себя царями природы, а на деле выяснилось, что мы ничем не лучше тех же муравьев.
— Муравьи не летают в космос, — сказал Терри.
— Жалкий аргумент, — сказал Логан. — К тому же, в космос мы летать тоже скоро перестанем. Ты в курсе, что летную школу в прошлом году прикрыли, а последний выпуск отправили на переквалификацию?
— Ага. В смысле, да, сэр.
— Ты принадлежишь к последнему поколению космонавтов, юноша, — сказал Логан. — Тебе повезло, тебе еще есть, на чем летать.
— На ведре с болтами, — уточнил он.
— Когда выйдет из строя последний ходовой реактор и откажет последний маневровый двигатель, закончится и это, — сказал Логан. — Великая эпоха космоплавания подходит к концу.
— Может быть, нам еще удастся что-нибудь придумать, — не слишком уверенно сказал Терри.
— Ага.
— Вы в это не верите?
Логан пожал плечами.
— Пока мы только катимся вниз, — сказал он. — Двигатели внутреннего сгорания, огнестрельное оружие, дома из дерева и бетона. Нам повезет, если дело не дойдет до луков, каменных топоров и ночевки в пещерах, отапливаемых открытым огнем.
— Э… могу я задать личный вопрос, сэр?
— Валяй.
— Вы только по утрам столь оптимистичны, или же это ваше естественное состояние?
— Я действую тебе на нервы?
— Немного.
— Не надо было тебе сюда прилетать.
— Я не мог не прилететь. У меня приказ, сэр.
— Тогда терпи.
— Буду терпеть, сэр, — Терри улыбнулся. — Кстати, мне было бы куда легче терпеть, если бы я тоже выпил немного кофе.
— Агрегат в комнате, — Логан в два глотка прикончил остатки своей порции и помахал в воздухе пустой кружкой. — Заодно и мне налей.
— А сами вы встать не можете?
— Между прочим, ты мой второй пилот, — сказал Логан. — Вот и соблюдай субординацию.
— Но мы же сейчас не на службе, — сказал Терри. — Сэр.
— Тогда ты можешь просто уважить мои седины.
— У вас нет седин, сэр. Вы лысый.
— А борода?
Через пару минут временный второй пилот вернулся с двумя полными кружками кофе и опять уселся на неудобный стул, всем своим видом давая Логану понять, что тому придется терпеть его общество до самого вечера, а может быть, и дольше.
— Должен признаться, это место нагоняет на меня тоску, — сказал Терри. — Не понимаю, почему вы поселились именно здесь.
— Потому что здесь тихо и спокойно.
— Что, конечно же, объясняет необходимость спать с пистолетом под подушкой.
— Это не столько необходимость, сколько привычка, — объяснил Логан.
— Похоже, вы прилетели к нам из очень веселых мест.
— Просто я старый, — сказал Логан. — Когда ты проживешь на этом свете столько же, сколько и я, твои представления о веселье изменятся самым кардинальным образом.
Глава 2
Дэн Кертис, глава космической службы Нового Дальнего Уэллса (девять суборбитальных шаттлов, шестнадцать кораблей малого радиуса полета, по крайней мере, столько их было до происшествия с кораблем Виктора) был педантом и перестраховщиком даже по нынешним стандартам космоплавания, чем раздражал юное поколение пилотов. Зато именно за эти качества его ценили пилоты постарше, а также представители смежных профессий и все, чья деятельность хоть каким-то образом пересекалась с космосом. Когда Новый дальний Уэллс терял космические корабли, все точно знали, что произошло это не по вине Кертиса. И все были уверены, что без Кертиса планета потеряла бы куда больше судов и за гораздо меньший промежуток времени.
А еще он прожил на свете уже достаточно долго, чтобы его представления о веселье не слишком отличались от представлений Логана.