Дон умер, да здравствует Дон!

Араб спустился на колени, отвернувшись от саквояжа, полного денег. Его вырвало всем, что он ел в течение двух дней.

Винс Фарго начал спускаться с чердака, держа в руке свой автомат. Он был на пять лет старше брата, но выглядел еще старше. У него были седые волосы, большой вес и трое детей.

Корсиканец поднялся на ноги и все еще держал люгер наготове.

Тони улыбнулся ему уголком рта и засунул свой кольт за пояс, держа руку на спусковом крючке.

— Не будь глупцом, — сказал он корсиканцу по-итальянски, — деньги ваши.

Корсиканец опустил свой люгер, но не до конца.

Винс Фарго спустился на землю и посмотрел на четыре трупа, которые плавали в собственной крови.

— Негодяи! — Он посмотрел на Френки. — Скажи отцу, что он имеет предателя в своей организации.

Френки кивнул.

— Это можно сказать с уверенностью. — Он сорвал чулки с трупов. — Кто-нибудь знает их?

Тони и Винс покачали головами.

— Должно быть, туристы, — сказал Тони.

Френк достал бумажник у одного из убитых и посмотрел на водительские права.

— Нью-Йорк!

— Как я и говорил — туристы!

Френк собрал документы убитых и записал их имена.

— Может помочь в розыске предателя.

Тони взглянул на него с уважением.

— У меня есть машина, — сказал Винс.

Он вышел из сарая и направился к своей машине.

Араб вытер рот рукавом и начал снова пересчитывать деньги, а Френк стал взвешивать порошок.

В это время Винс подъехал к сараю в новом зеленом «мустанге». Араб сложил деньги в саквояж, а Френк мешки в фургон.

— Машина ваша, — сказал Френки. — Подарок от Дона Паоло.

Без слов благодарности два человека направились к машине.

Когда шум мотора затих вдали, Френки закрыл секретное устройство и захлопнул заднюю дверь фургона.

— О'кей, — сказал Винс. — Поехали.

Френки взглянул на трупы.

— А что с ними?

— Не беспокойся об этом, — ответил Винс. — Это сделают позже.

Тони кивнул. После того, как стемнеет, они приедут сюда на цементовозе строительной компании братьев Фарго. И уже к утру четыре трупа станут частью фундамента нового бристольского мотеля.

Френки сел за руль, Тони рядом с ним, а Винс с автоматом сел сзади.

Часом позже они въехали в гараж Билли Риана. Два боевика семьи Регалбуто ждали за тяжелой железной дверью. Внутри гаража зажегся свет и еще три боевика вышли из затемненных углов гаража.

Френки выбирался из фургона, когда заметил своего дядю, Вито Риккобоне, выступившего ему навстречу. На лице Френки было выражение триумфа, но вдруг он увидел слезы на глазах дяди…

— Френки, твой отец… — слова застряли в горле Вито.

— Говори!

Но Френки уже и сам догадался.

— Дон умер!..

Дон Анжело Диморра стоял у могилы своего мертвого друга и, не стыдясь своих слез, слушал последнюю проповедь священника.

Он предупреждал Паоло, что тот чересчур тучный. Доктора тоже его предупреждали, но Дон Паоло Регалбуто мало обращал внимания на эти предупреждения. Он продолжал употреблять в пищу мясо с разными соусами, ежедневно пил две или три бутылки тяжелого красного вина, курил одну за другой сигареты, встречался с молодыми девушками. И вот умер, поднимаясь по лестнице своего дома, в возрасте шестидесяти четырех лет.

Анжело Диморра подумал, что он не намного моложе его. Ему было пятьдесят девять, но он намного лучше выглядит, чем Паоло. Он следил за своим здоровьем. В сорок лет отказался от паст и соусов, установил над собой самоконтроль. Пил только немного скотча, разбавленного водой, обычно перед обедом. Не курил. Его жена больше не интересовалась половой жизнью и Диморра периодически встречался с молодыми девушками, чтобы удовлетворить свою мужскую потребность. Он совершал ежедневно прогулки перед завтраком и вечером перед сном. Он всегда был привлекательным мужчиной и годы только подчеркивали его здоровье. Его волосы поседели, но были еще густыми. Его всегда принимали за киноактера.

Но смерть его старого друга заставила Анжело вспомнить, что он уже не молод.

Похороны Дона Паоло Регалбуто были самыми пышными в истории города. Венки из цветов везли на одиннадцати похоронных дрогах. Лимузины и автомобили везли участников похорон, растянувшись на дюжину кварталов.

Здесь были члены и родственники членов трех семей, которые тайно управляли городом. Здесь также присутствовали делегаты всех семей мафии страны, прибывшие отдать последние почести покойному. Было здесь много и простых граждан, присоединившихся к процессии просто из любопытства.

Много здесь было полицейских и репортеров. Федеральные агенты открыто доставали фотографии и уточняли имена присутствующих на похоронах.

Репортеры газет и телевидения удерживались на почтительном расстоянии сердитыми боевиками.

Дон Паоло Регалбуто был похоронен рядом с могилой его первой жены и двух старших сыновей, погибших в младенчестве. Анжело Диморра стоял в кругу родственников вдовы Паоло, мужа сестры и сына. Он был уверен, что его горе глубже, чем у них.

Анжело и Паоло приехали в город еще молодыми людьми. С ними был третий — сицилиец, который изменил свое имя на американский манер — Джимми Бруно. Они втроем контролировали город. Каждый из них потерял своих людей в битвах с ирландскими бандами. Паоло потерял своих двух старших сыновей, Анжело — трех племянников и кузена, Джимми Бруно, который так никогда и не женился — дядю который оплатил его проезд в Америку. Но, в конце концов, большая численность сицилийцев, суровая дисциплина мафии, привела их к победе. Десять лет назад они отпраздновали свою победу, подчинив себе все. Регалбуто стал главой мафии города. Диморра и Бруно — Донами своих ветвей мафии, но под контролем Паоло.

Со смертью Регалбуто Диморра и Джимми Бруно были наиболее значительными фигурами мафии города, но Бруно сидел в Федеральной тюрьме и ему оставалось сидеть там еще шесть месяцев. Это давало Диморра преимущество, по крайней мере, на шесть месяцев.

Диморра повернулся и посмотрел на Френка Регалбуто, стоящего рядом с матерью. Ему было приятно видеть, что тот плачет. Хороший, любящий сын Диморра желал бы, чтобы его сын тоже плакал о нем, когда он умрет. Но, к несчастью у него были только дочери.

Френк был хорошим сыном, но не был еще достаточно силен. В конце концов, он никогда еще не показывал себя и своей силы.

Анжело Диморра был мафиозо с определенными традициями. Он ждал своего часа с огромным терпением. И если он проявит твердость, то приобретет неограниченную власть.

Но Джимми Бруно был его другом детства. Поэтому Диморра предпочитал подождать и посмотреть, что произойдет. Но он понимал, что в организации были люди, не желающие ждать, Диморра должен быть готов дать отпор любому неразумному молодому человеку.

Священник закончил последние слова латыни. Диморра посмотрел на стоящего с другой стороны могилы Луиса Орландо, высокого человека по прозвищу «Счетовод». Он был помощником Бруно. Его главным соперником. Счетовод отлично выполнял свою работу, но Диморра никогда не любил его и не доверял ему. Он был чрезвычайно холодным и сухим. Позади Счетовода стояла его жена Мари, одетая во все черное. Она нравилась Диморра еще меньше, чем ее муж и это было одной из причин его неприязни к Орландо. Она была подходящей женой для капо-мафиозо. Тридцатипятилетняя женщина, сильная, с жестким красивым лицом и светлыми волосами. Она начинала как проститутка. Сейчас она владела самым дорогим публичным домом в городе. Он функционировал в пригороде под вывеской мотеля. Тот факт, что Орландо тоже жил там, сильно отражался на его характере. И слухи об их собственной практике с девушками раздражали Диморра.

Позади них стояли Винсент и Тони Фарго. Лично Диморра считал их наиболее ощутимой силой. Кроме строительной фирмы, которую они возглавляли, они имели банду, часто используемую Паоло. Братья Фарго были умны и гордились своим здоровьем и силой. И их люди, несмотря на небольшую численность, были хорошо организованными и вооруженными. И старший брат Винсент был способен попытаться захватить власть.

Священник, наконец, закончил.

Жена Диморра, которая была на десять лет моложе его, но выглядела старше, заплакала. Анжело положил ей руку на плечо, а второй рукой он поддерживал вдову Регалбуто. С другой стороны ее поддерживал Френки. Они смотрели, как роскошный гроб с телом Паоло Регалбуто был опущен в могилу.

Луис Орландо покинул кладбище в новом белом «мерседесе». За рулем сидела его жена. Счетовод сидел рядом, наблюдая как разъезжаются остальные участники похорон. Его лицо было задумчивым.

— Мы имеем шесть месяцев, чтобы что-то сделать, — сказала Мари. — Если ты не сумеешь взять все в свои руки до того, как выйдет Бруно, то можешь забыть обо всем.

— Я хорошо понимаю это, — сухо ответил Луис. — Вопрос в том, что делать? Что и как? А главное, когда? Против человека, подобного Диморра, первое ошибочное действие будет и последним. Между прочим, вначале будет собрание в Вегасе через два дня, чтобы решить, что будет с семейством Регалбуто.

— Что решит собрание и что произойдет, в действительности — далеко не одно и то же.

Такие собрания главарей были обычным делом, призванные предупредить войну, которая часто возникает, когда умирает Дон мафии. С его смертью образуется вакуум, который и пытается заполнить собрание. Но когда решение собрания начинает претворяться в жизнь, оно рано или поздно, встречает противоборство.

Ситуация была такова: Дон умер — да здравствует Дон! Но кто будет Доном часто решало не собрание, а жестокая борьба между претендентами. Обычно борьба разгоралась между ближайшими помощниками Дона и его родственниками.

Втайне Счетовод давно вынашивал планы возвышения, выжидая подходящий момент. Он знал, что этот момент пришел, так же, как знала это и его жена. Если он захватит власть до выхода из тюрьмы Бруно, то он сможет контролировать весь город. Но для этого он должен подчинить Диморра или уничтожить его до того, как появится Бруно. Время было наиболее подходящим. Пока отдельные ветви Регалбуто остались без руководства, надо было действовать решительно.

Как бы читая его мысли, Мари сказала:

— Если ты хочешь что-нибудь сделать, перестань мечтать и думать. Сейчас самое время действовать!

— Перестань болтать, — неопределенно сказал Счетовод.

Он был согласен с ней. Пришло время игнорировать риск и действовать. Он продолжал внимательно обдумывать свои действия. Он должен действовать так, чтобы Диморра не узнал ничего до тех пор, пока не будет слишком поздно.

Анжело Диморра ясно представлял себе надежды Орландо, когда покидал кладбище. Он думал о нем, возвращаясь домой. Его жена сидела рядом с ним. Глядя в окно, рядом устроился его телохранитель Джо Люсси.

За рулем машины сидел один из зятьев Диморра, Джонни Трески, молодой человек, создавший себе репутацию хорошо владеющего оружием, которое у него всегда было под курткой. Рядом с ним, на переднем сиденье находился Ральф Негри, один из наиболее доверенных людей Диморра. Впервые за двенадцать лет Диморра ехал с такой большой охраной.

Он был готов к любым действиям со стороны Счетовода, уверенный в своих способностях справиться с Орландо. Если он ошибается и Счетовод не замышляет захватить власть, Диморра приготовился ждать выхода из тюрьмы своего старого друга Бруно, чтобы разделить с ним власть.

Но если Счетовод попытается захватить власть, то Диморра разгромит его и захватит власть над всем городом.

И если это получится, Диморра не откажется от той власти, которую он приобретет. Бруно, по выходу из тюрьмы, придется довольствоваться второй ролью, расплачиваясь за то, что оставил своим заместителем такого ненадежного человека.

Думая о братьях Фарго, Диморра считал, что найдет решение, удовлетворяющее обе стороны. Это даст им кое-какую власть и в то же время позволит ему контролировать город и их.

О молодом Френки он думал мало и это было его ошибкой…

Дом, в котором должно было происходить собрание, решающее судьбу наследства Регалбуто, находился менее чем в полумиле от «Рица» с его отелями и казино. Ничто в доме не говорило, что он находится в Лас-Вегасе. Он стоял на новом пригородном шоссе с современными ранчо, которые встречаются в любом пригороде США. Дом принадлежал одному из владельцев казино. Хотя он выступал как хозяин, но не принимал участия в собрании. Он сам прислуживал за обедом, приготовленным для важных господ. И когда обед закончился домашним яблочным пирогом и кофе, он извинился и уехал в казино, чтобы наблюдать за ночной игрой.

Было уже темно, когда гости вышли из дома и прошли в гараж, который хозяин превратил в бильярдную. Стол был убран и из дома были принесены стулья для каждого участника собрания. Гараж был звуконепроницаемым, а агенты мафии проверили каждый дюйм гаража, чтобы убедиться в отсутствии микрофонов. Двери гаража были закрыты на ключ. Стулья были расставлены полукругом, один против другого.

С одной стороны сидели: Френки Регалбуто и его дядя Вито Риккобоне. Напротив них сидели члены собрания, могущественные Доны своих территорий: два представителя из Нью-Йорка и восемь от разных районов страны. Один из нью-йоркских Донов, Франческо Гайянта, был председателем. В доме они беседовали только о личном. Сейчас же они собрались, для деловой беседы.

Вито Риккобоне, который был заместителем покойного Паоло, заговорил первым. Он предложил сделать своего племянника главой отцовской семьи.

— Прежде всего, здесь довод, который никто не может оспаривать — вопрос крови. Френки Регалбуто единственный, оставшийся в живых сын Дона Паоло. Второе: вопрос средств. Френки унаследует отцовские деньги и ценности. Вполне закономерно, что он должен унаследовать и отцовскую должность. Права Френки не могут быть оспорены.

— А он хочет этого? — спросил Дон Гайянта.

Френки посмотрел на председателя.

— Черт побери, конечно хочу! Это принадлежит мне. Я участвую в делах семьи с семнадцати лет. Отец готовил меня к руководству семьей!

— Будь благоразумен, Френки, — неопределенно сказал Счетовод. — Ты активен. Но ты никогда не был руководителем. Мы знаем, что ты никогда не занимался серьезно руководством.

— Я сделаю это сейчас!

— Но у тебя еще нет опыта, — сказал Дон Гайянта — Право управлять такими важными делами предполагает и наличие способности делать это…

— Возможно, ты имеешь эти способности, но это не доказано, ибо ты не проявил их. Возможно, со временем ты их проявишь, но мы должны решать сейчас.

Анжело Диморра ничего не говорил. Он ждал.

— Это правда, — сказал Вито Риккобоне, — что мой племянник не имеет опыта, но он есть у меня. Я был советником у Дона Паоло, буду советником и у Френки. Мы оба этого хотим.

Снова Диморра промолчал, так как видел, что Счетовод скажет за него.

— Вито, — сказал Счетовод, — мы все доверяем вам. Вы были ценным советником Дона Паоло, но вы не руководитель. А семья Регалбуто нуждается сейчас в руководителе сильном и опытном. Есть только одно благоразумное решение: разделить семью на две равные части. Одну возглавит Диморра, а другую Дон Бруно. Это единственный способ избежать неприятностей.

— Это один из путей к бедствию, — возразил Вито. Он посмотрел на Винсенто Фарго. — Как насчет тебя, Винс? Ты и твой брат собираетесь подчиниться Диморра или Бруно?

Винсент покачал головой.

— Никому из них. Но и тебе с Френки тоже. Без обиды, Вито. Но вот, что я хочу сказать о себе и Тони. С этого момента мы начинаем действовать независимо. Дон Регалбуто почти дал нам согласие на это перед смертью.

— В это трудно поверить, — сказал Счетовод — У тебя хорошая организация, но маленькая.

— Чепуха! Мы готовы к этому! И мы становимся все больше и больше. Мы имеем деньги, связи, организацию. Наша строительная компания — солидная фирма. И наши операции возрастают. Мы с Тони не видим основания оставаться на заднем плане у кого-либо.

В глазах Френки была боль, когда старший Фарго говорил это. Он процедил сквозь зубы:

— Я считал, что могу рассчитывать на тебя и на Тони.

Винс пожал плечами.