Пепельные цветы

- Ужас какой! - прошептала дама.

- Видели бы вы его лицо при этом! - добавил Ллойд, размачивая кремовую корку на щеках.

- Послушайте, а поблизости правда нет больше ни одной гостиницы?

- Есть, отчего же, - кивнул он. - В Кармартене.

- Но это же больше ста миль! Даже не смешно.

- Нисколько, - согласился Ллойд, аккуратно проводя бритвой по щеке. - Я жил там прошлый год, когда проходил курс в клинике профессора Локка. Мне не было смешно, вы верно подметили.

- Локка? - она наморщила лоб, вспоминая. - Хм... Не слышала о такой клинике. Хотя живу под Кармартеном.

Ллойд пожал плечами. Это неловкое движение стало причиной того, что бритва охотно врезалась в кожу, причиняя неимоверную боль. Опять, опять она обманула его!

- Ах ты ж!.. - досадливо поморщился он. - Порезался. Я всегда режусь на этом месте. В смысле, не здесь, перед умывальником, а на клинике профессора Локка. Всегда, всегда!.. Вот, уже и кровь пошла.

- Странный вы какой-то, право, - улыбнулась дама.

Ллойд передумал бриться. Морщась от боли, он торопливо смыл с лица остатки крема.

- Странный?.. - говорил он при этом. - Ну, не знаю. Возможно, так получилось. А клиника профессора Локка открылась совсем недавно, лет сорок тому... Неудивительно, что вы о ней не слышали.

К счастью, он не видел, как вытянулось лицо незнакомки при этих словах, а то порезался бы ещё раз, несмотря на то, что держал бритву на отлёте, на вытянутую руку.

- Это очень хорошая клиника, - продолжал он, протирая лицо полотенцем. - Мне там здорово помогли. У меня было уже три курса. Каждый год — два. Теперь приступы случаются крайне редко.

- Приступы?.. У вас сердце? Желудок?

Ллойд недоуменно взглянул на свою собеседницу. Всё таки, женщины — странные существа.

- У меня и то и другое, - позволил он себе усмехнуться. - В желудок я ем. А сердце стучит — тук-тук... тук-тук... тук-тук... Я иногда его слышу. Говорят, это плохо. Нельзя слышать своё сердце, если оно здорово. Так что, возможно, сердце у меня тоже больное.

- Я хотела спросить о вашей болезни, - пояснила дама.

- Ну, спросите, - согласно кивнул он.

- Я уже спросила.

- Не слышал, простите. Повторите, пожалуйста.

- У вас серд... Э-э... Что у вас болит? От чего вы лечитесь у профессора Локка?

- Болит у меня душа, - охотно объяснил Ллойд. - А у профессора Локка я лечусь от болезни души.

- Что? - дама бросила на него быстрый взгляд. Ллойд часто замечал на себе такие же вот странные взгляды.

- Я говорю, что у меня болит душа, - повторил он. - А у профессора...

- Да-да, - торопливо кивнула она. - Я уже поняла.

Ллойд забросил полотенце обратно на плечо, всем телом повернулся к ней. Наконец-то хорошенько её рассмотрел. Да, не красавица, не в его вкусе, но... есть в ней что-то...

- Странная вы какая-то... - пробормотал он.

3. День первый. Меган Маклахен

Меган Маклахен была вошью. Нет, не буквально, конечно, а по определению судьбы. Сама она никогда не задумывалась над такими вопросами, как: вошь ли она, насекомое ли вообще, в чём её смысл. На все эти вопросы давно ответил муж. Да, Меган Маклахен — вошь. Разумеется, она насекомое, причём очень ленивое и довольно бесполезное. А вот смысла-то в ней никакого и нет! Она приняла эти ответы, как свои собственные, довольно быстро и безболезненно, особенно после того, как не родился их первый ребёнок, а потом умер второй, не прожив и недели. А потом она вообще не могла зачать. Какая польза в бабе, которая не может нормально родить? Да никакой, понятное дело.

Став вошью, оторвавшись от мира людей, Меган быстро и незаметно для самой себя состарилась, прожив жизнь на острове — во всех смыслах сказанного. Мир для неё стал островом, остров стал её миром. Пирс Маклахен стал её мозгом, глазами, ушами и судьбой.

Короткое и страшное — пожалуй, больше всего страшное именно этой рубленой краткостью — слово «война» она старалась не произносить и не слышать. К сожалению, Пирс Маклахен не мог ни дня провести без радио, поэтому проклятое слово было постоянно на слуху, то и дело вторгалось на её остров.

Войну она представляла смутно. Если бы не самолёты, которые вдруг замельтешили туда-сюда, если бы не радио, если бы не военные корабли, иногда проходившие совсем рядом, Меган так бы и умерла в неведении — столь же незаметно для себя, сколь и состарилась. Но война не давала покоя Пирсу Маклахену. А значит, и ей тоже.

Все эти китайцы, русские, индийцы, японцы и прочие, о которых то и дело упоминало радио, представлялись ей однообразной неразборчивой массой, этаким морем, которое вот-вот вытеснит настоящее море, то море, которое она хорошо знала и даже любила, но которого всё же боялась. Сейчас эта человеческая масса была где-то далеко, она неумолимым и страшным прибоем накатывала на сушу — на неведомые Меган государства со смешными названиями вроде Польши или Алжира. Но страх, который излучала эта сила, летел далеко впереди неё — он уже добрался до Англии, превратив её в растревоженный муравейник, до Уэльса, до её острова. До — страшно сказать! - Пирса Маклахена, её неустрашимого хозяина, который при необходимости мог плюнуть и на весь мир, а не только на каких-то никому не ведомых китайцев.

Вздохнув, она отставила блюдо, полное натёртого картофеля, и выглянула в окно, вытирая руки о старый серый передник.

Дамочка. Статная. Запыхалась от подъёма. Городская, что с них возьмёшь, с городских. Удивительно, что без вещей. Беженка, может. Но у беженки денег-то вряд ли хватит на постой. А то хорошо бы — хоть поговорить было бы с кем. С хозяином-то шибко не наговоришься: у него разговор короткий, как слово «война», и такой же обрывистый. Сказал — сделай. Не сделала — получи. Ох, грехи наши тяжкие!..

А с дамочкой поговорить было бы любо. Новости узнать. Что там, в городах и как. Городскую жизнь Меган не знала совершенно, да как-то никогда и не была эта жизнь ей особо интересна. А вот под старость лет любопытной стала. Да и посмеяться вечерком, перед сном, над городскими глупостями — отчего же не посмеяться. Не так уж много смеха в её жизни.

Пришлось потерпеть четверть часа, пока варился соус — не бросить же его на полуготовности, это ж всё равно что вылить.

Присыпала мукой натёртый картофель, накрыла салфеткой (эх, почернеет же, вот получит она тогда!), бросила в мойку тарелку и нож, сгребла в мусорное ведро очистки. Одним глотком допила остававшийся в кружке эль, бросила кружку туда же, в мойку и засеменила к двери.

Вспомнила, охнула, вернулась. Быстро ополоснула кружку. Пшикнула в воздух из баллончика антистатика для белья, чтобы перешибло запах эля. Не дай бог зайдёт хозяин и учует пивной дух — быть тогда беде. Хотя все беды уже перепробованы и привычны давно, однако каждый раз она очень их не хочет.

Выйдя из кухни, Меган бросила косой взгляд в полумрак коридора, чтобы убедиться, что хозяин не сидит на своём излюбленном месте — на скрипучем стуле у маленького узкого оконца, выходящего на сторону Скомера, как раз на маяк.

Войдя в гостиную, увидела, что там уже Ллойд — постоялец со вчерашнего дня. Ллойд был ей неинтересен и жалок, потому что она своим простым не изощрённым умом, а точнее внутренним каким-то чувством, сразу, с первого же слова и взгляда определила в нём дурачка. То есть не просто дурачка чья пустая голова не содержит в себе ничего, кроме ветра, а — дурачка настоящего, чей разум помутнён и иссушен болезнью.

Дурачок стоял у раковины, с полотенцем на плече, и зажимал окровавленным пальцем тонкий порез на щеке.

- Странная вы какая-то, - пробормотал он дамочке как раз, когда Меган ступила в гостиную. А бледные глаза его (голубые они у него до бледности) смотрели на дамочку с испугом и, похоже, восторгом. Чему Меган и усмехнулась сразу внутренне.

- Добрый день, мадам, - обратилась она к сидящей на диване гостье.

- Я не замужем, - ответствовала та.

Странный ответ вообще-то. Меган, вроде, ничего ещё не спрашивала про её семейное положение. Ну, не замужем, так и радуйся, голубушка!

- Ну и не расстраивайтесь, - сказала она вслух. - Какие ваши годы! Успеете ещё в эту кабалу.

- Нам-то какое дело, - пробормотал себе под нос в то же время пришибленный.

- А вас не спрашивают! - почему-то огрызнулась в его сторону дамочка. Видимо, они уже успели тут немного поговорить. А с этим умалишенцем разговаривать — это ж дело не простое. Уж Меган-то знает, попробовала один раз. Ничего хорошего не получилось. Вот у хозяина — у того получается. Но у него со всеми разговор короткий, а что не по нему, так ведь может и...

- Неправда! - с жаром возразил Ллойд. - Спрашивают. И довольно часто. Сколько времени, например. Или как пройти к Махоган-сквер. Зачем же вы говорите, если не знаете!

- Я всего лишь хотела сказать, что я не мадам, а мадемуазель, - устало произнесла гостья. И взглянула на умалишённого сердито. Сердито, но вроде как и со смехом.

- Ну и сказали бы, - немедленно снёсся тот. И продолжал наставительно: - Всегда нужно говорить то, что хочется. Зачем отказывать себе в подобных мелочах? Так говорит профессор Локк.

- Да какое мне дело до вашего Локка, странный вы человек! - вспылила дамочка.

Ох, видно допёк её уже постоялец. Когда успел только!..

А та уже обратилась к Меган:

- Вы, наверное, жена хозяина пансиона?

- Да нет, - покачала головой Меган. - Что это вы говорите... Я жена Пирса Маклахена.

- А-а, - кивнула барышня. - А Пирс Маклахен — это..?

- Он хозяином в этом отеле, - с серьёзной гордостью известила Меган.

Гостья отреагировала как-то странно. Она почему-то выпучила свои красивые зелёные глаза и какое-то время переводила взгляд с Меган на Ллойда и обратно. Потом выдавила в замешательстве и с удивлением:

- Он хоз... В этом... Отеле, вы, сказали?

- И не вздумайте при хозяине назвать этот отель пансионом! - вмешался умалишенец. - А не то он вас поколотит.

- Бог мой! - воскликнула дамочка.

- Бог — общий, - возразил дурачок.

Гостья даже не взглянула на него, дав тем самым понять, что он её уже изрядно утомил. Она обратилась к Меган:

- Значит, вы можете устроить меня, раз вы жена хозяина?

- Устроить? - испугалась Меган. - Ой, нет... Нет!

Да только попробуй она кого-нибудь устроить... Ещё неизвестно, что сделает с ней хозяин за те две комнаты, на которые она отправила будущим постояльцам бронь. Страшно представить. Господин Маклахен не любит, когда что-то решают без него.

А всё из-за любви Меган к элю! После четырёх кружек этого замечательно, густого и пенистого напитка ею овладела такая лёгкость мысли, такая свобода воли, что она почти не думая, отправила брони. Дура! Вот жди теперь...

- Что значит — нет? - удивилась гостья.

- «Нет» означает, что я не могу вас устроить. Без мужа никак не могу.

- Бог мой! - воскликнула дамочка.

- Бог общий, уверяю вас, - осторожно вставил юродивый.

- Да отстаньте вы, несносный! - дама прожгла его разъярённым взглядом. И к Меган: - Без мужа... В объявлении не было написано, что комнаты сдаются только семейным парам...

«Странная какая-то дамочка, - подумала Меган. - Кажется, недалеко она ушла от этого, от убогого-то».

- Без хозяина не могу, - пояснила она на всякий случай. - Комнатами заправляет господин Маклахен.

- Что за дыра! - покачала головой приезжая. - Гарри, Гарри, какой же ты...

- Ничего, привыкнете, - попытался успокоить её Ллойд. - Я здесь уже второй день. И уже привык. Здесь, ко всему, очень хорошо. Профессор Локк был прав, когда говорил, что мне поможет смена обстановки.

- Смена обстановки? - дамочка уставилась на умалишенца. - Так вы... вы не беженец?

- Я не беженец, - отвечал тот. - Профессор Локк сказал, что мне следует пожить на природе, на каком-нибудь острове. В новой кепке... Чтобы переосмыслить и начать заново. Я выбрал этот. Остров. А вы чем болеете?

- Я не болею! - вспыхнула дама. - С чего это вы взяли?

- Что именно взял? - опешил Ллойд. - Если вы о... если вы о бритве, то это моя бритва. Я привёз её с собой. Вот, вам и хозяйка подтвердит.

- Евошняя, евошняя бритва, - охотно подтвердила Меган. - Мистер Маклахен такими не бреется.

- Да при чём здесь бритва-то! - пожала плечами гостья.

- Понятия не имею, - отозвался Ллойд. - Это же вы спросили.

- Кошмар! - выдохнула дама то ли со стоном, то ли с подавленным смехом.

- Как ваше имя? - поинтересовался Ллойд.

- Беатрис меня зовут.

- Зовут?.. Ну а имя ваше как?

Она посмотрела на него, как на дурака. Дошло наконец-то, с кем связалась!

- Вы издеваетесь? - медленно процедила она. - Я же сказала: Беатрис.

- Где вы живёте? - не отставал Ллойд.

- Какое вам дело! Я не могу с вами разговаривать. Вы несносны. Вы всё переворачиваете с ног на голову. Уйдите от меня!

И сама отошла, повернулась к нему спиной, оборотясь к Меган.

- Если вы немедленно не поселите меня в комнату, я сойду с ума! Я умру! Я смертельно устала с дороги. Я шесть часов тряслась в поезде и...

- Кто вас так напугал? - снова вмешался умалишённый.

- Дайте, дайте мне ключ, умоляю вас! - воскликнула гостья.