Фронтир 3

Константин Калбанов

Фронтир 3

ГЛАВА 1

Выбеленный потолок, из плотно подогнанных досок. По центру висит керосиновая лампа. Стекло несет незначительные следы копоти. Как видно, за чистотой тут следят тщательно, если не забывают регулярно промывать его. Можно было бы подумать, что лампой пользуются не так давно, но это не так. На корпусе явно видны следы потертостей и облупившаяся краска. Вещь уже давно не новая.

Сейчас на кончике фитиля нет пламени. В этом нет необходимости, так как свет заливает все помещение через окна. Они не такие уж и большие, но со своей задачей вполне справляются. Этому способствуют и белые стены комнаты из ошкуренных бревен.

Большая комната находится явно не в новом строении. Деревянные новостройки пахнут по особенному. Это же уже успело изрядно пропитаться ароматами жизнедеятельности человека, давно поглотившими запах дерева. Капитальное строение. Ставили его с тщанием, присущим тем, кто трудится не за страх, а за совесть.

В больничной палате он был один. Отчего такая уверенность насчет больнички? Так ведь просто все. Вокруг стоят неистребимые запахи, присущие лечебным заведениям. Ни с чем иным их не спутаешь. Опять же деревянные кровати, выстроившиеся в ряд, со стоящими возле них тумбочками и табуретами в ногах. Всего кроватей десяток, на семи матрацы скатаны к стене, еще две расстеленные.

Разве только большая доска на глухой стене слева и стоящий перед ней стол со стулом. Ни дать, ни взять, учебный класс. С боков от учебной доски сколоченные из тщательно оструганных досок стеллажи, что-то типа книжных шкафов без дверей. Но вот сомнений в том, что это именно больничная палата нет.

Других обитателей палаты не видно. Скорее всего, они сейчас на улице. День погожий, так чего тереться в помещении, если можно провести время на свежем воздухе. Сергей скосил взгляд на распахнутое окно, откуда легонько повеяло прохладой. Получается, что сейчас утро. Будь день или вечер, то воздух был бы куда более прогретым.

Итак, он в больнице или госпитале. Нет, вряд ли это госпиталь. Вернувшиеся на заставу после ранений шевроны говорили о том, что даже там их содержали в каморках с решетками на окнах и часовыми за дверью. Здесь же ничего подобного не нет, во всяком случае, решетки на трех, видимых ему окнах не наблюдаются. Что там с охранником, бог весть, но скорее всего и его нет. Какой смысл нести службу за дверью, если для побега можно воспользоваться окном.

Ну и как он сюда мог попасть? Неужели Грибски с другими шевронами успели прийти на помощь троим разведчикам оказавшимся отрезанными от остального патруля? Да нет же, это еще более фантастично, чем то как он оказался в этом мире.

Хотя… Вряд ли может быть что-либо более фантастичное, чем это. События последних лет сами собой начали всплывать в его сознании. С другой стороны, заняться все одно нечем. Попытка пошевелить ногой или рукой, успехом не увенчалась. Хотел было позвать кого-нибудь, то же безрезультатно. Из пересохшего горда удалось выдавить только еле различимый сип, и заполучить ощущение прошедшегося по глотке наждака. Остается только ждать и вспоминать.

Эта история началась два с половиной года назад, если он конечно не провалялся в беспамятстве слишком уж долгое время. Сергей Варакин тогда жил в родной сибирской деревеньке и занимался тем, чем занимались все в их роду — был охотником промысловиком. Жил не тужил, проводя половину года в одиночестве на промысле. Была у него избушка, где он зимовал вместе с собаками и лошадью. Коротая долгие зимние ночи, он любил почитать. Книг у него на зимовке было всегда много.

И кто бы мог подумать, что это его увлечение фантастикой, может обернуться явью. В последнее время, стало популярным такое направление как «попаданцы». Попадали наши современники в самые разные миры — кто в прошлое, кто в будущее, кто в сказочную страну, с магами, эльфами, орками и другими прелестями. Вот и он попал. Только в отличии от них, прогнуть этот мир у него никак не выходило, скорее уж он измывался как хотел.

Так вот. В их деревеньке появился некий ученый Болотин Алексей, которому нужен был проводник в глухой уголок тайги. Нет, потом-то выяснилось, что он никакой не ученый, а просто авантюрист, энтузиаст и охотник за различными аномалиями. Дилетант, одним словом. Нда. Это еще мягко сказано.

Как-то в его руки попала рукопись о портале, ведущем то ли в параллельный мир, толи вообще на другую планету, схожую с Землей. Вот он и загорелся идеей изучить его. Тут только одна сложность, портал открывается раз в сто лет, и нужно было поспеть к определенной дате.

Они успели. Портал действительно существовал и предстал перед горе исследователями во всей красе. А потом выяснилось, что Болотин напутал с датами, не учтя перехода России на календарь нового стиля. Вот из-за этой оплошности они и оказались неизвестно где и предстояло им провести тут всю свою жизнь.

По счастью никаких магов или всякой нечисти здесь не оказалось. Тут проживали обычные люди, разве только уровень их развития соответствовал середине девятнадцатого столетия на Земле. В чем-то они ушли вперед, в чем-то отстали, но в общем и целом, очень похоже. Мало того, место где они оказались, было схожим с Америкой.

Впоследствии они, насколько возможно, ознакомились с картами этого мира. Нашлось много похожего на их Землю, как хватало и отличий. Это уверило их, что Глобус все же, это не другая планета, а скорее все же параллельный мир. Почему Глобус? Просто местные называли свою планету по названию макета планеты, но название у него уж больно заковыристое, вот и назвали пришельцы его по аналогии, Глобус.

Оказались они как раз на границе освоенных земель с дикими, населенными местными аборигенами. Эдаком Диком Западе. Вынужденные выживать в условиях фронтира, они решили сначала изучить язык и хоть как-то подготовиться к переезду в более цивилизованные места. Сергею в принципе нравилось и здесь. Он и раньше вел образ жизни далекий от благ этой самой цивилизации. Чего не скажешь об Алексее, стремившемся вырваться из такой глухомани.

Как бы то ни было, но начинать приходилось отсюда. В конце осени, на хутор приютившего их семейства Кафка, напали бандиты. Сергею и Алексею удалось перебить банду и вот с этого момента начались их беды.

Алексей прикарманил похищенные деньги. Ничего не знавшего об этом Сергея начали обвинять в данном деянии, угрожая смертной казнью. В какой-то момент он запаниковал и решил прорываться из форта Опань, где все это происходило. Вырваться у него не получилось, но в ходе потасовки он убил одного полицейского. Как следствие, приговор к двум годам каторги, равносильный смертному, так долго там еще никто не выдерживал.

Алексей во время попытки вернуть деньги был убит. Сергею заменили каторгу на два года службы на пинкской территории в качестве черного шеврона, так тут называли штрафников. Вот так он оказался на заставе по берегу реки Мравы, в глуби земель племени арачей, настроенных крайне враждебно ко всем белым.

За год проведенный в опасном месте он успел заматереть, обрести боевой опыт, найти новых друзей и стать десятником. Тяжкий год выдался. Сколько раз бывало такое, что думал — все. Но ничего. Удача была на его стороне и из многих передряг он выходил с минимальными потерями. Когда они влипли в последний раз, думал это конец. Он помнил как пуля проломив пластину бронежилета впилась в тело, как его сбила лошадь и довершил начатое сильнейший удар ногой в голову, проносящегося мимо всадника арачи. Но похоже опять обошлось.

Интересно, а где он находится сейчас? И как такое вообще могло случиться? Как ему удалось опять избежать встречи с костлявой? Он мог быть уверенным только в одном, лично его заслуги в этом не было никакой. Парни смогли отбиться от наседавших пинков?

Сомнительно. Он отчетливо помнил, как тряслись его руки. Как выпустив весь магазин «дятлича», а это на секундочку шестнадцать патронов, он сумел попасть только раз, да и то случайно. Его друзья Ануш и Хват, конечно стрелки хорошие, да только после длительного бега, состояние у них было ничуть не лучше, а потому сомнительно, чтобы они выказали снайперскую стрельбу.

Остается только помощь от сержанта Грибски. Просто неоткуда больше было прийти подмоге. Но об этом уже говорилось. Нереально. Вырвавшийся из засады патруль мог оказаться на заставе только через несколько часов. Потом столько же на обратный путь… Но если это не Грибски, то кто?

Сначала послышались голоса. О чем говорят не понять, звуки приглушаются закрытой дверью. Но вот она открывается и в комнату вваливаются двое, одетые в исподнее. У того, что поменьше, похожего на квадрат, на голове красуется повязка из белых бинтов и движется он как-то неуверенно, сильно опираясь на второго. Этот, с левой рукой весящей на перевязи, выглядит не таким широким в плечах и дело вовсе не в том, что он уступает первому, хотя и это есть, просто он на полголовы выше.

При виде этой странной парочки, эдаких Штепселя и Тарапуньки, Сергей едва не проронил скупую слезу, но ком все же сдавил горло. Он непроизвольно попытался вздохнуть, но грудь отозвалась острой болью, от чего перехватило дыхание.

Ануш и Хват, его соратники и друзья. Господи, как такое могло случиться? Они все трое выбрались из этой передряги. Невероятно, но это факт. Вряд ли на небесах есть необходимость расхаживать в повязках, так что они все еще на грешной Земле, или Глобусе, что собственно не имеет никакого значения.

— Стой Ануш. Давай-ка передохнем.

— Я не устал, — упрямо буркнул невысокий и широкоплечий парень.

— А я разве сказал, что ты устал? Мне-то отдохнуть можно? Ты вроде и похудел, но знаешь ли, легче от этого не стал.

— Тебе? Ну давай передохнем, — тяжело привалившись к дверному косяку, снизошел до просьбы друга Ануш.

Короткого взгляда было достаточно, чтобы понять, что отдых нужен как раз бывшему хуторянину, а никак не вору. Впрочем, то же бывшему. Сейчас они черные шевроны, военнослужащие по приговору, призванные выполнять самые безнадежные и рискованные поручения. Впрочем… С последним утверждением придется еще разобраться.

Если Грибски или еще какое армейское подразделение не имеет отношения к их спасению, то очень даже может быть, что они сейчас являются дезертирами. При таком раскладе, они уже превратились в желанную добычу для охотников за головами. С другой стороны, если спасшие их сообщили о них в Крумл, то не все так плохо. Поправятся и вернутся дослуживать оставшийся срок.

— Ты погляди приятель, а командир-то очнулся.

При этих словах Хвата, Ануш тут же устремил взгляд на Сергея. Сказать, что в их глазах плескалась радость это не сказать ничего. Они разом рванули к его койке, Бартова даже практически не опирался на здоровую руку друга.

— Командир, ты как? Слышишь меня?

— А почему я не должен тебя слышать? — С трудом разлепив губы и чувствуя пульсирующую боль в висках и затылке, в свою очередь спросил Варакин.

— Ну, наш хуторянин только на второй день сумел меня услышать, — не выдержав ухмыльнулся Хват, как всегда поймав недовольный взгляд Ануша.

— Где мы? Почему вы не ушли в плавни? И что вообще случилось?

— Не все сразу, командир. Сначала про плавни. Так вот, мы бежали настолько быстро, что почти не промахнулись. Всего-то на пол версты. Ага. Не успели бы мы до них добраться. А вот что случилось… Я сам толком так и не понял, хотя уж кому-кому, а мне по голове ни разу не прилетело. Как раз у того места где мы приняли бой, к берегу прибился валийский пароход с баржей. Вот его-то экипаж и помог нам отбиться от арачей. Ну и наши гранаты, сказали свое слово. Короче, как только арачи поняли, что вместо парочки стрелков, против них уже около двух десятков, то тут же повернули назад. Ну и как на зло, нас с Анушем приласкали уже в самом конце, ему в голову, мне в руку.

— Значит мы в Новой Валенсии? Но почему тогда нас не передали на заставу? Ведь им все одно нужно было проходить мимо. Или пароход шел вверх по Мраве? Тогда мы в Крумле. Но почему не под замком?

— Ни то и ни другое. Когда мы вышли на берег, пароход заканчивал разворот, чтобы направиться вниз по течению. Маневр сложный, река изменчивая, вот и сели слегка на мель. Потом еще до вечера снимались.

— Разворачивались?

— Ну да. Там почти весь экипаж состоял из куроки.

— Куроки?

— Сам ни лукавого не понял. Знаю что, валийцы сошли с парохода, как только сумели сняться с мели. Что мы на пинкской территории. Если быть более точным, то у куроки, где-то очень глубоко в их землях. Где, что и как, не спрашивай. Понятия не имею. Мы вроде как и не под арестом, но в то же время, под присмотром. Трое воинов куроки постоянно ошиваются рядом и к домику нашему посторонние не подходят и нам отходить далеко нельзя. Народу в госпитале хватает, но мы тут только втроем, никого больше не подселяют.

— Странно. И ничего не объясняют?

— Я пытался было поговорить с доктором, но тот сказал, чтобы я потерпел. Мол нам все объяснят, но позже. Ах да, — Хват поднялся с соседней койки и выглянул в окно, — Меткая Стрела, скажи доктору, что командир пришел в себя. Он просил сразу сообщить, как только ты очнешься, — это уже к Сергею.

— Буран, Гром? — Продолжал расспрашивать Сергей.

— Предатели, — с показной обидой буркнул Хват.

— Нормально с ними, Сергей, — отмахнувшись от вора, наконец заговорил Ануш. — Когда ты остался, они с нами побежали, а потом, когда завертелось, двоих загрызли.

— Во-во. Командир, а ты уверен, что мамашу их повязал именно с собакой, а ни с котом каким. Прыгучие, аж жуть, — не утерпев перебил друга, Хват, вызвав у того, опять же показную гримасу недовольства, словно зуб заболел. Ну да, Хват он и есть Хват, что с него взять. — Это же надо было умудриться, добраться до глотки всадников. Пинкские лошадки они конечно так себе, не больно-то и высокие, но все одно, интересно получилось.

— А чего ты хотел? — Слегка пожав плечами, стараясь не потревожить голову и грудь, ответил Сергей. — В них кровь охотников на пушного зверя. Мать Грома, та вообще умудрялась забраться по гладкому стволу на два человеческих роста.

— Ага, тогда понятно. Да не переживай, нормально все. Их даже не поцарапали. А вот как только сюда добрались, так эти паразиты рванули по округе. Только к вечеру и возвращаются и то не всегда, причем каждый раз потасканные, как будто всю ночь пахали в борделе.

— Получается, здесь в округе хватает стойбищ?

— Спроси что полегче.

— Ладно. А сколько я в отключке-то был?

— Сегодня ровно неделя. Доктор сказал, что если не очнешься в ближайшие день два, то тебе конец. Но теперь вроде должно быть нормально.

— Значит, повезло.

— Именно, что повезло, любезный.

Голос с менторским тоном, принадлежал появившемуся в дверях доктору. Самому натуральному. В белом халате, с завязками на спине, таком же чепчике, отдаленно походящем на медицинский колпак, впрочем, в этом мире все доктора носили такие. На переносице самое настоящее пенсне, со шнуром уходящим под горловину халата куда то на грудь, а скорее все же к кармашку жилета. Ну не мог он не иметь жилета, так как на нем были самые натуральные брюки и ботинки.

Только одно не соответствовало знакомому образу. Доктор был явным представителем пинков. Краснокожий, с длинными черными волосами, разве только не сплетенными в косы, а забранными в конский хвост. Было что-то не естественное в том, как этот куроки (ну а кто еще-то) ходит с важностью заправского светилы медицины, хотя его внешность требовала от него кошачей грации, несмотря на то, что ему было под пятьдесят. Хотя, у пинков с возрастом после тридцати можно было легко ошибиться.

— Господа, прошу вас отойти к своим койкам, пока я буду осматривать вашего друга.

Хм. Закрой глаза и ни дать ни взять, самый натуральный рустинец, говорит совершенно без акцента. Сергей хотя и не смог избавиться от такового у себя, умел различать чистую речь. Но перед ним был самый настоящий доктор, к тому же и не молодой. Ну и чтобы это все значило? Господи, да сколько вопросов у него за последнее время. Все сыпет и сыпет ими, не находя ответа.

Осмотр продлился не так чтобы и долго, минут пятнадцать не больше. Не было никаких анализов, никаких приборов, если не учитывать слуховую трубку, с помощью которой доктор прикладывался к груди Сергея. В остальном подспорьем врачу были только его руки. Ими он мял, простукивал, внимательно вслушиваясь и вглядываясь в реакцию пациента.

— Ну, с раной на груди, полный порядок. Конечно она еще не зажила, но опасений не вызывает, как и сломанное ребро. Немного времени и будете как новенький. Когда говорите, голова болит?

— Пульсирует в висках и затылке.

— А сейчас?

Доктор вдруг возвысил голос настолько, что казалось голова лопнула, как переспевший арбуз. От нестерпимой боли Сергей сжал голову руками, стараясь предотвратить ее раскол. Обхватил руками? Ведь еще совсем недавно он не мог пошевелить ни рукой ни ногой.

— Спокойно, спокойно, все хорошо, — голос доктора теперь журчал ласково и успокаивающе, как вода в ручье. — Значит, от громкого звука сильные боли? Понятно. Хорошего конечно мало, но думаю с этим мы справимся. Не обещаю, что вы избавитесь от головных болей, придется носить с собой травяной настой, но опять же, жить будете. Главное, что вы пришли в себя, с остальным можно жить.

— Доктор, а как вас зовут? — Не удержался от вопроса Сергей.

— Хитрый Змей. Находите странным, что при своем занятии, я имею пинкское имя.

— Признаться, меня вообще все удивляет.

— Это только начало. Дальше удивительного будет гораздо больше, уверяю вас. Но предвосхищая ваши вопросы, отвечу сразу. Я вам ничего рассказывать не буду. Вам и вашим друзьям придется немного обождать. Вот окрепните, тогда и будете задавать вопросы. Хват.

— Да, док.

— Я пришлю настойку. Как только покормишь его, дашь выпить одну стопочку.

— Как Ануша, усыплять будем?

Это что? Он не ослышался? Все это Хват? Он как наседка ухаживает за раненными друзьями? Впрочем. А как еще можно назвать то, как эти двое вошли в палату? Именно, что как наседка, иначе и не скажешь.

— Да. При контузиях, сон первое лекарство, — ответил вору доктор. — А как только проснется… Впрочем, я все распишу. Прошу простить, но сиделкам не положено общаться с вами, так что приходится во всем полагаться на вашего друга. Вы не переживайте, у него хорошо получается. Если уж он вас двоих умудрялся кормить бульоном, когда вы были в беспамятстве и обихаживать в остальном, то и с этим справится.

При этих словах, бывший вор покрылся такой краской, что хоть костер запаливай. Сергей же взглянул на него с совершенно другой стороны. Он и раньше считал этих двоих своими друзьями, а теперь… Это было нечто иное, более близкое, теплое и трепетное… Братья? Быть может и так. Скорее всего так.

* * *

Дни в госпитале потянулись однообразные, похожие один на другой. Поначалу, большинство времени Сергей проводил в сладких объятиях морфея. Но теперь это было не полное забытье, он спал и видел сны. Порой они были черно-белыми, порой цветными, но всегда приятными. Только однажды ему приснился дурной сон. Да и дурной ли? Он видел Алексея. Нет, не растерзанный труп и даже не того Алексея, которого он знал. Этот сильно отличался, от прежнего друга. У него все было в порядке, он прекрасно себя чувствовал, находясь в окружении незнакомых женщин и мужчин. Кажется это было что-то вроде бала.

Хороший сон, вот только проснувшись, Сергей погрузился в хандру. Еда была безвкусной, шутки Хвата не цепляли. Насупившийся из-за состояния Варакина Ануш, так же не способствовал поднятию настроения. Впрочем, чему удивляться, если грудь сдавило тисками, от чувства тяжелой утраты. Все же Алексей был ему ни чужим. Конечно между ними не было кровного родства, но так уж случилось, что и ближе него у Сергея никого не было.

Однако прошло не так чтобы и много времени, как Хват все же сумел расшевелить прикинувшегося поленом друга. Да, Алексей это большая утрата. Но кто сказал, что Варакин остался один? Вот рядом друзья, которые стали ему такими же родными. Болотин, конечно земляк, единственное, что связывает с родиной, но и эти двое ему уже давно не чужие. А еще есть Эмка, которая ждет его на отцовском хуторе, молясь за него Создателю.

Конечно прошло уже изрядно времени, но Сергей ничуть не сомневался по отношении девушки. Как пить дать — ждет и надеется. Интересно, как оно повернется, когда до них дойдет весть о пропаже Сергея и Ануша. Ведь Бартова тоже вроде как в будущих зятьях у хозяйственного хуторянина Кафки. Хотя… Тут-то как раз уверенности у Сергея не было. Сарка всегда боялась остаться в старых девах и всячески старалась найти себе жениха.

Конечно Ануш хорошая партия, но станет ли она его ждать, вопрос. Опять же, младший сын, без кола и двора. Она практичная девушка, а потому, если появится какой зажиточный претендент, то скорее всего своего не упустит. Жаль, если так. Ануш по настоящему хороший парень и будет настоящей опорой для своей семьи, а в этих краях это подчас побольше трудолюбия будет. Что толку обзаводиться семьей, пахать, сеять и разводить скот если ты все это не сможешь защитить.

Настал день, когда Сергей с помощью друзей сумел подняться и выйти на улицу. Господи, как бывает приятно просто посидеть на завалинке, в приятной прохладе и вдыхать свежий воздух, а не уже надоевший пропитанный больницей. А еще, впиться зубами в горячий кусок мяса, хорошо пропеченный и сочный до одурения. Это Меткая Стрела, один из их охранников, расстарался по просьбе Хвата.

Охрана, это вообще отдельная тема. Вот вроде и охраняют, и дальше чем на десяток шагов от отдельно стоящего домика не отпускают, и другим не позволяют приблизиться, а чувствуется, что смотрят на них с нескрываемым уважением. В начале, когда Сергей был совсем уж слаб, и парням было не управиться с ним, они без намека на недовольство выносили его на улицу и устраивали в тени. Опять же, вот мясо приготовили, чтобы побаловать раненных. Заботились о собаках.

Ну как заботились. Те их к себе не подпускали, воспринимая как нечто неизбежное. Если, к примеру, принимать пищу из рук шевронов они не стеснялись, а Гром так и вовсе мог потребовать свою долю, если уговоры не действовали, по к курокам такого отношения не было. Когда они пытались их накормить, то неизменно нарывались на утробное и угрожающее рычание. Тут или Хват, единственный ходячий с самого начала, брал еду и предлагал питомцам, или они сами уходили на охоту.

Сергей в очередной раз глубоко вздохнул, благо острой боли уже не было, а только какая-то ноющая, как бы застарелая и вполне терпимая. Потом поднялся и отошел немного в сторону, выше по склону. Охранники покосились было в его сторону, но потом успокоились. Подопечный направился немного в сторону от строений, только для того, чтобы охватить взглядом общую панораму. Убежать не сумеет, слишком слаб, пообщаться с кем-либо то же не получится. Ну и пусть его, смотрит.

Госпиталь расположился на пологом склоне горы, на самой кромке покрывающего ее леса. Благодаря этому, здесь хватало мест, чтобы укрыться от палящих лучей солнца и сам воздух был более прохладным, чем на равнине. Само лечебное заведение состояло из трех строений. Большого барака, возле которого сейчас бродило больше дюжины мужчин в исподнем, причем как белых, так и пинков. Это главный лечебный корпус. С боков от этого барака, стояли два домика, близнеца. Один из них занимали Сергей с товарищами, в другом обитал медицинский персонал. Там располагались аптека, операционная и кабинет доктора.

Не сказать, что с ними особо откровенничают, но и скрыть все невозможно. В их домике, разделенном на две части, обычно жили медицинские сестры. Они занимали правое крыло, сейчас закрытое. В левом располагались ученики доктора, где проходили и занятия. От того, это помещение в чем-то и походит на класс. В настоящее время домик очистили от посторонних, из-за странных то ли пленников, то ли гостей.

За домиком доктора, видны две большие армейские палатки из парусины. Там сейчас располагаются обитатели строения, выделенного под Сергея и его друзей. Странное поведение. Очень странное. Сергей хотел было выяснить его природу, но Хитрый Змей, только отмахнулся. Его задача поставить раненых на ноги, остальное не его заботы. А еще, над всеми строениями и палатками развиваются белые флаги с красным кругом и кулаком в центре. Это признанный во всем цивилизованном мире знак, что-то вроде красного креста на Земле.

Есть еще одна постройка, но там обитателей нет и близко. Это склад, где хранится имущество госпиталя и продовольствие. Там же находится и кухня. Все же народу тут изрядно и централизованное питание вовсе не будет лишним. А вот отдельной столовой нет.

Пищу разносят в баках, прямиком по палатам. Поддержание в чистоте посуды, это уже полностью забота пациентов, сестры милосердия ухаживают только за лежачими. А вот в случае со странными гостями, одно время этот вопрос целиком и полностью лежал на Хвате. И как только он справлялся со всем этим с одной рукой?

Ну и разумеется ограда. Ничего такого, что могло бы остановить человека. Так, довольно высокий плетень, позволяющий уберечься от зверья. Не сказать, что животные вокруг ходят стадами, все же человек внушает уважение и опасение, но случаи бывают разные, а потому лучше подстраховаться.

У подножия склона, на берегу бурной речки, расположился поселок, дворов на двадцать. До него примерно с версту, так что особо не рассмотришь, но насколько понял Сергей, население там смешанное. И куроки и белые проживают в обычных деревянных домах, причем первых большинство.

Видны разбитые огороды. За поселком пасется стадо коров голов на двести. Никаких полей нет и в помине, но зато ниже по течению имеется большое подворье где расположилась дубильня. Здешние жители занимаются выделкой кож и изготовлением кожаных изделий.