Сын Солнца

Кристиан Жак

РАМЗЕС

Книга первая

СЫН СОЛНЦА

Предисловие

«Рамзес, величайший из победителей, Король-Солнце, хранитель Истины», — такими словами Жан-Франсуа Шампольон, который, расшифровав иероглифы, открыл нам Египет, описывает фараона Рамзеса II, которому поклонялись, как божеству.

Имя Рамзеса прошло через века и одержало победу над временем; он один воплощает величие и мощь Египта эпохи фараонов, духовного отца западных цивилизаций.

За 67 лет царствования, с 1279 г. до н. э., Рамзес, «сын Света», приведет свою страну на вершину славы и будет способствовать расцвету ее мудрости.

На египетской земле путешественник встречает Рамзеса на каждом шагу. Он остался в бесчисленном множестве памятников либо построенных его мастерами, либо восстановленных при его царствовании. Прежде всего это храм в Абу-Симбеле, где царит бессмертная пара — обожествленный Рамзес и Нефертари, Великая Супруга Фараона, а также громадный зал с колоннами храма Карнака и улыбающийся колосс храма Луксора.

Рамзес — герой не одного, а нескольких романов, настоящей эпопеи, начинающейся с его возведения на престол отцом Сети, столь же могучим правителем, ведущей читателя через множество испытаний к последним дням царствования. В пяти томах перед вами предстанет судьба человека необычайного масштаба. На страницах цикла оживут незабываемые персонажи, такие, как Сети, его супруга Туйя, великолепная Нефертари, Красавица Изэт, поэт Гомер, заклинатель змей Сетау, еврей Моисей и многие другие.

Мумия Рамзеса сохранилась. Черты великого старца производят внушительное впечатление. Множеству посетителей зала мумий в музее Каира кажется, что он вот-вот очнется от своего сна. То, что физическая смерть мешает сделать Рамзесу, может предоставить ему магия романа. Благодаря науке и вымыслу мы можем разделить с ним его тревоги и надежды, пережить его успехи и поражения, встретить женщин, которых он любил, испытать предательство одних и нерушимую дружбу других, вступить в борьбу с силами зла и начать поиск Света, из которого все вышло и к которому все вернется.

Великий Рамзес… Какой великолепный типаж для романиста! От первого боя с диким быком до умиротворяющей тени акации Запада — страны мертвых — разыгрывается судьба величайшего из Фараонов, связанная с судьбой Египта — страны, любимой богами. Земля воды и солнца, где слова справедливость, правосудие и красота имели смысл и воплощались в повседневной жизни. Страна, где земное и потустороннее без конца соприкасаются, где жизнь возрождается из смерти, где ощутимо присутствие неведомого, где любовь к жизни и к нетленному наполняет сердца живущих, услаждая их.

Эта земля — Египет Рамзеса.

Карта Египта

Карта Древнего Ближнего Востока эпохи Нового Царства

Глава 1

Дикий бык, застыв, пристально смотрел на юного Рамзеса.

Животное было чудовищно: толстые, как колонны, ноги, длинные свисающие уши, жесткая борода на нижней челюсти, черно-коричневые лоснящиеся бока. Он только что почуял присутствие юноши.

Рамзес не сводил глаз с его рогов, близко посаженных, утолщенных у оснований, загибающихся назад, а затем — кверху. Они образовывали что-то вроде шлема с заостренными концами, способными пронзить любого противника.

Юноша никогда раньше не видел такого огромного животного.

Это был бык опасной породы, с которой не могли совладать лучшие охотники. Вожак своего стада, приходящий на помощь раненым или больным сородичам, следящий за воспитанием молодых, этот самец превращался в опаснейшего бойца, когда кто-либо нарушал его спокойствие. Взбешенный малейшим движением, он стремительно атаковал и не покидал поля боя, пока противник не будет повержен.

Рамзес отступил на шаг.

Хвост дикого быка хлестнул воздух; он бросил свирепый взгляд на чужака, осмелившегося ступить на его земли. Эти луга, граничащие с топями, где росли высокие тростники, он считал своей территорией. Здесь неподалеку телилась его корова, окруженная своими подругами. Здесь, на берегу Нила, гордый и могучий бык царил над своим стадом. Он не потерпит присутствия постороннего!

Юноша сначала надеялся, что его скроет трава, но взгляд глубоко посаженных карих глаз быка не отрывался от него. Рамзес понял, что поединка не избежать.

Смертельно побледнев, он медленно повернулся к отцу.

Сети, египетский фараон, которого называли «победоносный бык», находился в десяти шагах от сына. Говорили, что одно его присутствие парализовывало врагов. Его ум, острый, как клюв сокола, проникал повсюду, и не было ничего такого, чего он бы не знал. С утонченным, но суровым лицом, высоким лбом, носом с горбинкой, выступающими скулами, Сети был воплощением властности. Ему поклонялись и его боялись. Этот правитель вернул Египту былую славу.

В четырнадцать лет Рамзес, своей осанкой уже походивший на взрослого, в первый раз встретил своего отца.

До этого он воспитывался во дворце наставником, в обязанности которого входило подготовить царского сына к будущей жизни на высоком посту. Сети забрал его сегодня прямо с урока, не дав дописать иероглифов, и увел в открытое поле, далеко от поселений. По дороге не было сказано ни слова.

Когда трава стала слишком густой, фараон и его сын оставили колесницу, запряженную двумя лошадьми, и вошли в высокие заросли. Вот тут-то, пройдя через эти заросли, они и вступили на территорию быка.

Кто из них был страшнее — дикое животное или Фараон? От обоих исходила сила, управлять которой юный Рамзес был не в состоянии. Разве легенды не утверждали, что бык был священным животным, вместилищем огня другого мира, а Фараон — братом богов? Несмотря на свой высокий рост, крепкое сложение и полное отсутствие страха, юноша чувствовал себя зажатым между двумя энергиями, объединившимися против него.

— Он меня заметил, — признался он голосом, которому пытался придать уверенность.

— Тем лучше.

Первые два слова, произнесенные отцом, прозвучали как приговор.

— Он огромен, он…

— А ты кто такой?

Вопрос застал Рамзеса врасплох. Бык левой передней ногой ударил землю, комья полетели в разные стороны. Цапли торопливо поднялись в воздух, как будто покидая поле битвы.

— Ты трус или Сын Фараона?

Взгляд Сети пронзал юношу насквозь.

— Я люблю сражаться, но…

— Настоящий мужчина использует свои силы до предела, Фараон переходит этот предел; если ты на это не способен, ты не станешь царем и мы больше никогда не увидимся снова. Никакое испытание не должно поколебать тебя. Или уходи, или победи его.

Рамзес осмелился поднять глаза и сумел выдержать взгляд отца.

— Вы посылаете меня на смерть.

— «Будь мощным быком, вечно юным, с твердым сердцем и острыми рогами, и пусть никакой враг не совладает с тобой», — говорил мне мой отец. Ты, Рамзес, вышел из чрева своей матери, как настоящий бык, и ты призван стать сияющим солнцем, посылающим лучи на благо твоего народа. Я держал тебя на ладони, как звезду. Сегодня я открываю свою ладонь: сияй или исчезни.

Бык заревел: разговор незнакомых людей раздражал его. Все кругом затихло: полевые обитатели, от грызуна до птицы, казалось, понимали неизбежность битвы.

Рамзес принял вызов.

В рукопашной битве ему уже случалось побеждать более тяжелых и более сильных противников благодаря приемам, которым его научил наставник. Но какую стратегию избрать в бою с таким огромным чудовищем?

Сети передал сыну длинную веревку с подвижным узлом.

— Его сила в голове. Поймай его за рога — тогда ты победил.

К юноше вернулась надежда: во время морских поединков на озере, близ дворца, он много раз упражнялся в обращении с веревками.

— Когда бык услышит свист твоего лассо, — предупредил его фараон, — он набросится на тебя; не промахнись, второй раз он не оставит тебе шанса.

Рамзес мысленно представил свое движение и собрался с силами. Несмотря на свой юный возраст, он уже был ростом метр семьдесят и имел мышцы опытного атлета, блистающего в различных состязаниях.

Его уже давно раздражал детский локон, подвязанный лентой на высоте уха, — ритуальное украшение, сплетенное из его великолепных светлых волос. Как только он получит пост при дворе, ему будет дозволено носить другую прическу.

Но предоставит ли теперь ему судьба такую возможность? Конечно, уже не однажды и не без бахвальства пылкий юноша говорил вслух о достойных его испытаниях. Он не подозревал, что сам Фараон воплотит его мечты таким жестоким образом.

Бык, которого раздражал человеческий запах, не станет долго ждать. Рамзес сжал веревку; когда животное окажется в плену, ему придется применить силу колосса, чтобы укротить его. Поскольку он еще не обладает этой силой, юноша должен будет совершить невозможное, пусть даже его сердце разорвется при этом.

Нет, он не разочарует фараона.

Рамзес раскрутил лассо. Бык кинулся на него, выставив рога вперед.

Стремительность животного застала юношу врасплох, он отступил на два шага в сторону и бросил лассо резким движением правой руки. Оно зазмеилось и упало на спину чудовища.

Весь во власти своего движения, Рамзес поскользнулся на влажной земле и упал в то мгновение, когда рога были готовы проткнуть его насквозь. Они скользнули по его груди, а он даже не закрыл глаза.

Он хотел встретить свою смерть лицом к лицу.

Разъяренный бык добежал до тростников и развернулся одним прыжком; Рамзес, успевший подняться, устремил свой взгляд прямо в глаза животному. Он не отступит до последнего вздоха и докажет Сети, что Сын Фараона умеет умирать достойно.

Но порыв чудовища был остановлен. Веревка, которую крепко держал фараон, сжимала рога быка. Рассвирепев, бык тряс головой так, что веревка натягивалась до отказа и была готова разорвать ему затылок. Но он напрасно пытался освободиться; Сети управлял его бессмысленной силой, чтобы направить ее против нее самой.

— Схвати его за хвост! — приказал он сыну. Рамзес подскочил и ухватился за гладкий хвост, украшенный на конце пучком шерсти. Такой же хвост Фараон носил на своей набедренной повязке, чтобы показать, что он может управлять силой быка.

Побежденный бык присмирел и только шумно дышал и сопел. Царь отпустил его, сделав Рамзесу знак встать за ним.

— Эта порода неукротима; такой бык бросается в огонь и в воду и даже умеет прятаться за деревом, чтобы застать врага врасплох.

Животное повернуло голову и мгновение рассматривало противника. Потом, как будто признав свое бессилие перед лицом фараона, неторопливо удалилось на свою территорию.

— Вы сильнее его!

— Мы уже не противники, потому что мы заключили договор.

Сети достал кинжал из кожаного чехла и быстрым и точным жестом обрезал детскую прядь возле уха Рамзеса.

— Отец…

— Твое детство закончилось. Жизнь начинается завтра, Рамзес.

— Но я не победил быка.

— Ты преодолел страх, первого врага на пути к мудрости.

— А много еще врагов меня ожидает?

— Вероятно, больше, чем песчинок в пустыне.

Готовый сорваться с губ вопрос жег уста юноши.

— Значит ли это… что вы выбрали меня в качестве наследника престола?

— Ты полагаешь, что храбрости достаточно, чтобы управлять людьми?

Глава 2

Сари, наставник Рамзеса, обегал дворец вдоль и поперек, разыскивая своего ученика. Уже не в первый раз юноша прогуливал урок математики и вместо этого шел кататься верхом или устраивал плавание наперегонки с толпой своих беспутных и строптивых друзей.

С брюшком, любящий пожить и ненавидящий всякое физическое усилие, Сари непрерывно сердился на своего ученика и волновался из-за малейшей его выходки. Он занял завидный пост наставника царского сына, благодаря женитьбе на женщине гораздо моложе его — старшей сестре Рамзеса.

Завидный… Только те, кто не был знаком с непримиримым и невыносимым характером младшего сына Сети, могли завидовать Сари! Не имей он врожденного терпения и упорства на пути развития ума этого дерзкого и чересчур самоуверенного мальчишки, Сари давно бы уже отказался от своей задачи.

Согласно традиции, фараон лично не занимался воспитанием своих маленьких детей; он ждал момента, когда ребенок начинал превращаться во взрослого, тогда он встречался с ним и устраивал ему испытание, чтобы узнать, достоин ли он трона.

В данном случае решение было принято уже давно: на трон поднимется Шенар, старший брат Рамзеса. Но еще нужно было укротить пыл младшего сына, дабы он стал в лучшем случае хорошим военачальником, а в худшем — довольным жизнью придворным. Перешагнув за тридцатилетний рубеж, Сари охотно проводил бы время на берегу озера в своем поместье, в компании супруги двадцати лет; но как не заскучаешь от этого?

Благодаря Рамзесу ни один день не походил на предыдущий. Жажда жизни у этого мальчишки была неистребима, его воображение — безгранично; он вынудил уйти нескольких наставников, пока, наконец, не признал Сари. Несмотря на частые столкновения, последний добивался своего: обучить юношу всем наукам, которые должен знать настоящий писец. Хотя он себе в этом и не признавался, развивать проницательный ум Рамзеса, открытый для необыкновенных прозрений, было для Сари настоящим удовольствием.

С некоторых пор юноша начал меняться. Раньше не переносивший ни минуты бездействия, теперь он задумывался над изречениями мудреца Пта-Хотепа. Однажды Сари даже застал его наблюдающим танец ласточек в утреннем свете. Может быть, зрелость должна была совершить с ним превращение, не удавшееся со многими другими. Наставник спрашивал себя, из какого теста будет сделан Рамзес, став взрослым мужчиной, если огонь юности превратится в другой огонь, более спокойный, но столь же сильный.

Как же было не беспокоиться при таком обилии талантов? При дворе, как в любом слое общества, люди посредственные, чье положение было прочным, испытывали неприязнь, а то и ненависть к тем, выдающиеся ум и энергия которых делали очевидной их собственную ничтожность. Хотя выбор преемника, совершенный Сети, не оставлял сомнений, и хотя Рамзесу не приходилось беспокоиться из-за множества интриг, плетущихся людьми, стоящими у власти, все же ему, возможно, предстояло менее безоблачное будущее, чем можно было ожидать. Кое-кто уже мечтал удалить его от важных государственных обязанностей, и прежде всего — от его собственного брата. Что будет с ним, если его вышлют в дальний ном[1], привыкнет ли он к деревенской жизни, к монотонному течению времени?

Сари не решался поделиться своими сомнениями с сестрой своего ученика, опасаясь ее пристрастия к сплетням.

Что ж до того, чтобы открыться Сети — это было совершенно невозможно. Фараон — неутомимый работник — все силы направлял на управление страной, расцветавшей с каждым днем, казалось невероятным, чтобы он стал уделять внимание размышлениям какого-то наставника. Столкнувшись с такой сильной личностью, как Сети, Рамзес бы или взбунтовался, или был бы уничтожен. Определенно, традиция не была лишена смысла: отцы не созданы для воспитания своих детей.

Туйя же, Великая Супруга Фараона и мать Рамзеса, совсем по-другому относилась к нему. Сари, один из немногих, заметил, что ее явное предпочтение было на стороне младшего сына. Образованная, утонченная, она знала достоинства и недостатки каждого придворного. Как истинная государыня дарила она над всеми членами царской семьи, следя за строгим соблюдением этикета и пользуясь уважением как знати, так и народа.

Но Сари боялся Туйи: если бы он стал докучать ей своими нелепыми страхами, он потерял бы ее уважение. Царица не любила болтливых; необоснованное обвинение было для нее столь же серьезным, как клевета. Лучше уж было молчать, чем показаться пророком, изрекающим недобрые предсказания.

Подавляя отвращение, Сари отправился на конюшни; он боялся лягающихся лошадей, ненавидел общество конюхов, а еще больше — всадников, стремящихся к бессмысленным подвигам. Не обращая внимания на шутки, прозвучавшие при его появлении, наставник принялся искать своего ученика, но напрасно; уже два дня его никто не видел, и все лишь удивлялись, что его нет.

Час за часом, позабыв о завтраке, Сари пытался найти Рамзеса. Уставший, весь в пыли, он, наконец, смирился с тем, что придется вернуться ни с чем, когда спустится ночь. Вскоре он должен будет заявить об исчезновении своего ученика и доказать, что он не имеет никакого отношения к этому прискорбному факту. А как он посмотрит в глаза сестре царевича?

Предаваясь этим мрачным размышлениям, наставник даже не поздоровался с учителями, выходящими из классных залов; завтра с утра надо будет подвергнуть допросу лучших друзей Рамзеса, без особой надежды подумал он. Если не появится хоть малейший знак, придется признать ужасную реальность.

Чем же он, Сари, провинился перед богами, что злые духи так терзают его? То, что его карьера рушилась, было вопиющей несправедливостью; его больше не будут принимать при дворе, его супруга укажет ему на дверь, он будет низведен до положения последней прачки! Придя в ужас при мысли о таких перспективах, Сари сел в своем привычном месте в позе писца, скрестив ноги.

Обычно напротив сидел Рамзес: то внимательный, слушающий его, то мечтательный, всегда готовый подать неожиданную реплику. Когда ему было восемь лет, он уже мог уверенной рукой начертать иероглифы и высчитать угол наклона пирамиды… но только потому, что упражнение ему понравилось. Наставник закрыл глаза, чтобы восстановить в памяти лучшие мгновения своей карьеры.

— Ты заболел, Сари?

Этот голос… Этот голос, уже серьезный и властный!

— Это ты, это правда ты?