Помоги проекту - поделись книгой:
Светлана Борминская
МОСКВА В РЕШЕТЕ
Последний вагон качнуло, он въехал в тоннель и томские огоньки остались за горой и густым лесом за ним. Ира вытерла смазавшуюся тушь и, подышав на стекло, попыталась угадать — что там, в темноте? Только ночь. Больше ничего не разглядев, она постояла ещё с минуту, и вошла в купе.
Попутчик и попутчица спали, одно место наверху было свободно. Ира легла на нижнюю полку и попробовала заснуть, но всё, что она пыталась забыть, снова вставало перед глазами…
Пять лет назад Ира с отличием закончила Томский госуниверситет, и сразу же начала работать на местном телевидении, где быстро стала популярной телеведущей. Она удачно, по любви вышла замуж за дизайнера Женю Кочеткова, родился сын Яшка… Всё шло на удивление хорошо — дождь счастья пролился над ней за пять последних лет. И всё рухнуло за один год.
Брат Вадим…
Ира, ребёнок и муж жили с родителями в большой квартире на проспекте Ленина, и приезд брата, закончившего учёбу в Санкт-Петербурге, ждали всей семьёй. Правда, через неделю после приезда последовало неутешительное открытие — её младший брат стал наркоманом, но и это было ещё не самое ужасное.
У Вадима в Питере остались какие-то нереальные долги и за ними приехали. В результате от большой квартиры за полгода не осталось ничего, мать Иры с внуком ютились у сестры в малогабаритной «хрущёвке», а муж предпочел исчезнуть по-английски, когда понял, что ситуация вышла из-под контроля, отец Ирины жил у друга и тщетно пытался заработать, но в семьдесят лет, согласитесь, это невозможно. Несмотря на продажу квартиры, Вадим остался должен почти столько же, и неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы месяц назад он не умер от передоза. От них не сразу, но отстали, но жить по-прежнему было негде! Ирин супруг окончательно вычеркнул её из своей жизни, что было, пожалуй, самым невыносимым в сложившейся ситуации. Весёлую передачу на ТВ Ира вести больше не смогла, и на её место взяли по конкурсу девочку с беззаботным лицом… И поэтому в ночь на 31 декабря Ирина Стрельцова не сидела, как все замужние женщины за накрытым ею же столом с шампанским, оливье и мандаринами в кругу мамы, папы, мужа и сына…
Ира ехала в чудо-город Москву!
Вы знаете про такой?..
А я нет.
В Москву может приехать любой. И каждый может остаться в ней.
Для этого нужны лишь деньги на билет, а можно и без денег — «заячьим» маршрутом на электричках. Раньше в Москву ездили за колбасой и одеждой, сейчас — за деньгами. В столице деньги не переводятся, ведь их там печатают, чего не скажешь о других российских городах.
Но на билет у Ирины деньги всё-таки были, и одета она была ничуть не хуже, чем аборигенки с московской пропиской. Единственное, что тревожило её — где остановиться и как найти работу? Она приехала заработать, чтобы вернуться в Томск и купить квартиру своим самым дорогим и любимым — сыну Яшке и родителям.
Остаться в Москве насовсем тоже неплохо, размышляла она, спускаясь по эскалатору метро… «Останусь, если получится!» — решила она и огляделась, а на неё, в свою очередь, посмотрел рыжий сержант из патруля.
Как сержант-лимитчик, с носом в форме картофелины, в 27-летней нарядной женщине угадал приезжую? Но ни билет, по которому она только что приехала, ни полупустой кошелёк не спасли её от штрафа за отсутствие регистрации.
— Иди-иди, жалуйся, — пряча сотню в карман, подмигнул сержант, возвращая паспорт Ирины. — Могу помочь в трудоустройстве. Приходи вечером, проверим на профпригодность, хе-хе…
Ирина смерила его презрительным взглядом и быстро отошла.
Москва — город чудес, Чудо может произойти с тобой завтра или никогда, сидя в гремящем метропоезде среди таких же странников разглядывала названия станций кольцевой линии Ирина. Вышла на Арбатской.
«Завтра поеду на телевиденье», — решила она.
На Арбате мела позёмка и сквозь неё едва сияли знаменитые арбатские фонари. Ира прошла весь длинный Старый Арбат насквозь и вышла к «Смоленскому» гастроному.
Она приехала в Москву два часа назад. И что дальше?
Она огляделась и, купив бублик, подошла к киоску, чтобы купить газету с объявлениями о найме жилья. Первый же набранный номер долго не отвечал.
— Приезжайте! Аванс за полгода вперёд, — наконец ответили на её вопрос. — Квартира однокомнатная, за свет, газ и междугородние звонки платите сами.
— Но я сейчас могу заплатить только за один месяц! — быстро вставила Ира, прижимая трубку к уху.
— Нет! — ответили на том конце и раздались отрывистые, обидные гудки.
Так она прозвонила ещё десять номеров, пока не вспомнила, что ещё в Томске ей порекомендовали несколько вариантов недорогого жилья, и вытащила записную книжку.
У неё с собой была лишь сумочка с документами и деньгами, вещи она сдала в багаж. Набрав самый первый номер из записной книжки, Ирина подула на замёрзшие руки. Номер долго не отвечал.
— Приезжайте, сдаём, — наконец, добродушно ответили ей, выспросив все её данные.
Итого — три адреса, которые ответили согласием сдать ей комнату… И Ирина выбрала самый недорогой вариант из них.
Было уже семь часов вечера, позёмка не прекращалась. Ирина зашла в гастроном и выпила кофе, разглядывая сквозь витрину бегущих по своим делам москвичей. Она вдруг пожалела, что не решилась остановиться на эту ночь в гостинице. Но за ночь в гостинице ей нужно было выложить столько, что волей-неволей, приходилось думать, что потом?..
Какая-то медвежья окраина, выйдя в Медведково, хмуро огляделась она.
Мимо, шатаясь и задев её, прошли пьяные подростки в мохнатых шапках. На Ирин вопрос:
— Где тут Колодезный переулок?
— Через дворы быстрее, — оглядев её с ног до головы, сказал какой-то невзрачный мужичок и сплюнул. — Иди туда! — кивнул он на серые монолиты домов за деревьями.
— Дом 102, корпус 4, восьмой подъезд, код — 3467… — Ира, повторяя адрес, шла и рассматривала номера домов. — «Колодезный переулок», ну наконец-то! — прочла она синюю с белым табличку на длинном угловом доме. — Вот он, сто второй!
Было около девяти вечера и подъезд, в который она вошла, оказался светлым и чистым. Ирина приятно удивилась и направилась к лифту.
— Это вы звонили?.. Точно, вы?.. А я вас жду, вот ключи, — у двери № 777 стояла молоденькая девушка с приятной улыбкой. — Простите, но я очень тороплюсь, вы готовы сразу рассчитаться?
Ирина вдруг почувствовала, что её неоправданно торопят. У неё даже перехватило дыхание.
— Мы что, даже не войдём?.. А расписку в получении денег вы мне дадите?
— Конечно! — девушка улыбнулась, показав отличные зубы. — Вот расписка в получении от вас денег за два месяца. Ваша комната в конце коридора. Остальные тоже со временем будут сданы, а пока наслаждайтесь тишиной и покоем! — открыв обитую чёрным дерматином дверь, добавила она.
Ира заглянула в тёмную прихожую — там было тихо и пахло чужим логовом, с неприятным амбре канализации.
— Я хочу посмотреть комнату, хорошо? — твёрдо сказала она, глядя на девушку.
— Да, пожалуйста! — вежливо улыбнулась та. — Заходите, можете сразу и раздеться…
В прихожей, освещённой лампочкой, на стене висела дешевенькая вешалка, на полу — подставка для обуви. Две ближние двери были закрыты, распахнута в самом конце коридора оказалась лишь дверь в её комнату. Ира огляделась и спросила:
— Как к вам обращаться?
— Ой, извините! Я Настя, — представилась девушка и приветливо добавила. — Запомнить не трудно, да? Проходите, не бойтесь, сейчас я включу свет.
Ира сняла пальто и за Настей вошла в комнату. Та шарила рукой по стене и искала выключатель. Ира вдруг почувствовала сзади чьё-то дыхание и быстро оглянулась — сзади неё стояла фигура с лицом, которое она будет помнить всю жизнь!.. Ира инстинктивно отпрянула в сторону Насти, которая стояла с расширившимися от ужаса глазами, и вдруг почувствовала взмах!.. и свист разрываемого воздуха, словно кто-то поднял тяжёлый меч над её головой… Она страшно закричала, потому что меч, лязгнув, плашмя обрушился на неё…
Выщербленный грязный паркет, свисающие обои, чёрные стёкла, немытые много-много лет — вот что увидела она, когда пришла в себя. Ничто не напоминало вчерашнюю трёхкомнатную квартиру, в которой предполагалось, она проживёт до самой весны.
Ира встала, держась за батарею, и выглянула в серое слепое окно. Второй этаж, наконец, поняла она, привыкнув к свету. И стала оглядывать себя…
Вместо дублёнки из канадского мутона на ней была накинута безразмерная телогрейка-пуховик немаркого зелёного цвета. Сапоги и джинсы её собственные, а свитера не было — под пуховиком одна лишь футболка… Нигде не было видно её сумки с кошельком и документами.
Ира закричала!..
Только через полчаса по заваленной слоем мусора лестнице, она спустилась вниз и вышла через проём на улицу — дверь в подъезде отсутствовала.
— Сегодня третье января, — вспомнила Ирина. — Нет, вчера было четвёртое. Значит, сегодня пятое?..
Старый московский двор — две пустые предназначенные на снос пятиэтажки, из одной она только что вышла. Машинально посмотрев на часы, которых не было, Ира пригладила волосы, нащупав в них какой-то спёкшийся сгусток. Краем глаза она увидела, что со стороны жилого по виду здания к ней быстро шла женщина в оранжевой куртке. Не доходя до Иры метров трёх, она остановилась, опёршись на метлу.
— Скажите, это Колодезный?.. Вы милицию не вызовете, а то у меня украли телефон и сумку… Что вы так смотрите на меня?
Женщина продолжала стоять, молча разглядывая её. Потом неожиданно оскалилась, сплюнула, вытерла губы и подошла ближе. Ира почувствовала, что её невыносимо мутит от морозного воздуха и, охнув, прислонилась к стене.
— Эй, ты чего? — угрюмо спросила её незнакомка.
Ира с трудом сфокусировала на ней взгляд. В глаза почему-то лезли лишь накрашенный оранжевой помадой рот и два косящих глаза незнакомки. «Помада под цвет куртки?» — изумилась Ирина.
— Эй, ты, алкашка! — женщина помахала перед Ириным носом рваной дамской сумкой. — Твоя?.. — Косоглазая женщина с серыми порами на крупном лице, наконец, разглядела её Ирина, и от подступившей дурноты закрыла глаза. Но женщина, похоже, не собиралась оставлять её в покое.
— Сумка твоя? На дороге нашла только что, — огромная красная рука с заусеницами на пальцах снова очутилась у её лица. — Чего кобенишься? Говори…
— Моя, — Ира кивнула. — Меня ограбили… Вызовите милицию, пожалуйста!
— Чево?..
— Меня ограбили, — повторила Ира и потеряла сознание.
Когда Ирина пришла в себя, в её ушах почему-то отпечаталось громкое ворчание дворничихи:
— Не бойся, девка, живая осталась и то хорошо!
Ира всхлипнула и открыла глаза.
— Изнасиловали? Не-е-е-т?.. А что тогда плачешь, а? — сердито проворчала дворничиха.
— Ограбили… куда я без документов? — Ирина опасливо всмотрелась в зелёные глаза дворничихи, та её крепко держала, прислонив к стене, и громко успокаивала: — Подожди! Стой, держись, я сейчас… Не твои случайно? — вытаскивая из мусорной тумбы у дома паспорт и разорванный кошелёк, крикнула она.
Ирина вгляделась в раскрытый перед её глазами паспорт. «Стрельцова» — выхватила она глазами свою фамилию.
— Жива-здорова!.. Не изнасиловали?.. Ну, иди, голова два уха! Всё хорошо!.. Опять упала-а-а-а!.. Господи, прости!
Ира огляделась и поняла, что сидит в узком закутке между кроватью и столом в какой-то полутёмной комнате. Ира вдруг вспомнила тёткин дом в деревне — тёплый, с горячей русской печью и такой же захламлённый, сор везде — от принесённого на ногах с улицы сена и садовой земли.
Справа неё была тонкая фанерная стена с календарями за много лет, а слева — стол под растрескавшейся клеёнкой, щедро разрисованной золотыми самоварами и плюшками. Напротив сидела знакомая дворничиха и пила чай. Сердито взглянув на неё, дворничиха отставила чашку и кашлянула.
— Вы милицию вызвали? — увидев свои документы и порванную сумку на краю стола, спросила Ира, стараясь сесть, как можно прямей, но это у неё плохо получалось.
— Щас, — кивнула женщина. — Только шнурки поглажу и вызову! Иди сама, если хочешь, в отделение через две улицы. Там тебя очень ждут с твоим сибирским паспортом и без регистрации. И одета ты соответствующе, сразу в обезьянник загремишь! Потом сама не вспомнишь, золотце, то ли тебя грабанули, то ли ты кого ограбила…
— Вы что несёте? Это меня ограбили, меня, а не я… — Ира попыталась встать, но голова снова закружилась, и она снова села, закрыв глаза.
— Много денег-то у тебя там было? — услышала она через секунду.
— Триста пятьдесят, — вспомнила Ира.
— Рублей?! Господи прости! — поразилась дворничиха.
— Долларов, — покачала головой Ира и всхлипнула.
— Что?! Ты ври, да не завирайся, — засмеялась дворничиха сначала тихо, потом громче.
— И дублёнка с шапкой, — добавила Ира. — А в дублёнке сотовый телефон.
— А «Мерседеса» с личным шофером не было? — хмыкнула хозяйка, потом вытерла слезы в уголках глаз и посмотрела на Иру уже благодушнее. — Ты кто?
— Журналистка, — сказала Ира.
На краю стола лежал её красный диплом без вкладыша, который тоже, видимо, валялся в мусорном баке где-то неподалёку.
— Ирина Кузьминична Стрельцова? — взяв паспорт, громко прочитала дворничиха.
— Да, — кивнула Ира. — Я вчера приехала на Ярославский вокзал из Томска, в дублёнке остался мой билет, я шла снять квартиру… или комнату — в Колодезный переулок вчера вечером.
— Вчера? — переспросила дворничиха. — А какого числа было твоё вчера?..
— Четвёртого января, — вспомнила Ира вчерашний вечер.
— Четвёртого… Колодезный? — покачала головой дворничиха. — А сегодня, милая ты моя, второе февраля! И никакого Колодезного переулка здесь отродясь не было! Я живу здесь с самого рождения, а это 1949-ый год, милка моя, апрель месяц. И у нас не Москва, у нас тут город-герой Пушкино, улица Конечная!
— Пушкино? — Ира вдруг испугалась, ей внезапно стало не страшно обидно, а просто страшно. — Мамочка, — простонала она. — Что вы такое говорите, а?
— Не кричи, тшшшш!.. — дворничиха приложила палец к губам. — Тшшшш… Ребёнка разбудишь, — и кивнула назад.
Ира повернулась и увидела за занавеской беленькую голову малыша, по всему видно, годовалого.
— Внучок, Пашка, — сказала дворничиха и улыбнулась. — Выходит, попала ты, девка, в худые дела? И где ж ты месяц-то обреталась, не помнишь что ли?
— Нет, — покачала головой Ира.
Поделиться книгой: