Помоги проекту - поделись книгой:
Оказалось, наш сказочник повествует о великом, могучем и неотразимом Джокере, грозе злодеев! Что-то в его рассказах являлось правдой, что-то художественно приукрасили, а что-то и вовсе было выдумкой. Однако надо отдать должное Ладасу, привлечь внимание публики он умел. Я и сама не заметила, как застыла с раскрытым ртом, внимательно слушая.
Изображала статую я недолго — до того момента, как рассказчик перешел к очередному делу Джокера: спасению аданийской принцессы! Ну и не было там ни схваток на мечах, ни головокружительных погонь, да и принцессы-красотки не было — просто маленькая перепуганная девочка, дочь аданийского аристократа. А что задело больше всего — Джокера там тоже не было! Уж свое первое дело я кое-как запомнила. Похищенную спасали мы с Киром. Я держалась до момента, когда Джокер ворвался в публичный дом, вышибая ногой двери и доставая меч, и с порога крича: «Я разнесу это гнездо разврата и преступности!» В этом месте я не выдержала и рассмеялась. Ладас сразу умолк и укоризненно зыркнул на меня.
— Да я просто представила, как в тихую романтичную гостиную с кучей полуголых девиц вдруг с воплями врывается какой-то мужик, еще и выхватывая на ходу меч. — И снова расхохоталась. — Слышала я про это дело. Ты еще скажи, что он на аданийской принцессе потом женился!
— Не женился, — обиженно промычал рассказчик. — Хотя и подумывал об этом. Девушка так точно была не против!
— Еще бы! В десять девчачьих лет такой герой на белом коне появляется — еще бы не влюбиться! — Я снова развеселилась, от смеха утирая слезы. — Вот только что будет взрослый мужчина делать с такой соплюхой? Разве что еще лет десять подождать. Пока вырастет.
По сторонам раздались смешки. Затем женский голос мечтательно добавил:
— Ну и пусть это сказки. Приятно иногда повздыхать по такому вот мужчине. А парням и пример взять не мешало бы.
— Наверное, — неуверенно произнесла я. — Хотя в лицо его все равно никто не видел — может, и вздыхать особо нечего. А как пример для подражания… поскольку я девушка, то и подражать надо женщине! Подожду, пока какая-нибудь госпожа-Тень появится.
Толпа рассеянно загалдела.
— Так всю жизнь ждать будешь, — с насмешкой выкрикнул какой-то юный женоненавистник.
— Вы абсолютно неправы, молодой человек. — В поле зрения появился еще один участник — Джек Сорби. — Известных женщин-Теней в истории побольше, чем мужчин. Из недавних взять хотя бы Рыжую Берту.
Студенты загалдели — про Рыжую Берту наверняка все слышали.
— Да она небось уже лет сто как померла…
Конечно, для двадцатилетних ребят события, происходившие столетие назад, — это история, канувшая в Лету.
— Напротив, жива и процветает, — продолжил профессор. — Более того, не советую представлять себе эдакую древнюю старушку, на вид ей и тридцати пяти сейчас не дашь.
— А вы ее знаете? — удивленно произнес робкий девчачий голос.
Группка слушателей на мгновение замерла.
— Знаю. Но кто она сейчас и чем занимается, естественно, не скажу. И еще, — Сорби сделал паузу и с улыбкой обвел студентов взглядом, — у нее есть воспитанница Гейша — наша новая восходящая звезда. Думаю, скоро вы про нее услышите. Уверен, она переплюнет и Джокера. И кстати, я совершенно точно знаю, что в спасении аданийской девочки участвовал не Джокер, а именно Гейша. Вот так.
Джек усмехнулся, а слушатели замолчали, переваривая информацию. Затем до меня донеслись легкие шепотки. Студенты мигом бросили старого кумира и принялись обсуждать Гейшу. А Сорби тем временем закончил:
— А сейчас прошу всех занять свои места в аудитории. Профессор Фальк снова неважно себя чувствует, я его сегодня заменяю.
Группка цепочкой потянулась в лекционный зал. Я шла со всеми, довольно улыбаясь, радуясь, что справедливость восторжествовала, и думала, что у меня начинают появляться поклонники, пусть и не те, на которых я рассчитывала.
ГЛАВА 7
— Кир, а что особенного в Фелиции Мальн? — спросила я принца, когда наконец нашла время его навестить.
Мы сидели все в той же «Бешеной индейке». Исталийцу интерьер мог показаться необычным: приглушенное электрическое освещение, обилие пластекса и металла в отделке, огромные стеклянные окна во всю стену, — но я уже привыкла. «Хорошо хоть растения живые стоят», — подумала я и машинально оторвала листочек с ближайшего кустика.
Заказ мы давно сделали, теперь в ожидании медленно распивали вино.
— О, Фелиция — это в определенных кругах такая же знаменитость вашей страны, как и принц Эрик. Только в отличие от Эрика про нее не все знают.
— Я слышала, что у нее нет ни одного Дара, при том что она дочь герцога. Для столь высокой аристократии это, конечно, редкость, но… из-за этого быть знаменитостью? — удивилась я.
Кир загадочно на меня взглянул и ответил:
— Это еще не все. Ты знаешь правила браков королевских семей. У королевы, а желательно и вообще у всех жен принцев должен быть Дар Королевской Спутницы. Если его мужской аналог — Королевский Дар — встречается в некоторой степени у многих аристократов, только с разной степенью силы: у короля и его семьи высший третий уровень, у близких родственников обычно второй, у герцогов второй или первый, и так далее, то с Даром Королевской Спутницы несколько сложнее. Обычно с этим Даром рождаются дочери короля и принцев, а далее все — Дар затухает. Но на собственной сестре не женишься. Выходит, что надо либо брать жену-иностранку, либо… а здесь уже начинаются варианты. В Адании, как ты знаешь, проводится особый конкурс, благодаря которому выбираются невесты для высшей знати. Если находится подходящая девушка для принца, Дар Королевской Спутницы у той появляется сам собой. У вас по-другому. Время от времени среди знати появляются девочки с врожденным Даром Королевской Спутницы.
— И Фелиция?.. — Я уже начала догадываться, к чему эта лекция. Мой бокал опустел, и я протянула его принцу за добавкой.
— Да-да. В настоящий момент единственная и неповторимая обладательница данного Дара. Учитывая, что никаких других при этом нет, можно сказать, что они с принцем Эриком друг друга стоят, в чем-то боги правы. — Кир негромко рассмеялся. — Так сказать, неофициальная невеста наследника престола. Неофициальная, потому что никто ей предложения не делал и, как я подозреваю, не сделает. Король не дурак, понимает, что если уж сын такой слюнтяй, то, может, хоть королевой станет женщина сильная и хваткая. Но герцог надежды стать королевским свекром не оставляет. И Фелицию большую часть времени держат дома, не выпуская даже на балы, так сказать, блюдут.
Кир прервался, увидев идущего к нам официанта. Тоже мастер своего дела — как можно принести десяток полных тарелок просто в руках, не используя даже подноса, для меня полная загадка. Оценив вид принесенных блюд, я неожиданно потянулась за десертом. На приподнятую бровь принца только пожала плечами и тихонько фыркнула. Какая разница, внутри все перемешается.
— Так вот, возвращаясь к Фелиции, — продолжил мой собеседник. — Все бы ничего, да только Дар Королевской Спутницы, как остальные, не может быть инициирован в храме при проверке. Обычно это делается во время свадебной церемонии или хотя бы при помолвке. А до тех пор… без единого Дара Фелиция фактически взрослеет как обычный человек. И ей… если не ошибаюсь, уже около двадцати пяти. Еще несколько лет, и будет тридцать. Только большинству аристократок, что выглядят на тридцать, на деле все сто. Герцогу давно пора выдать Фелицию хоть за кого-нибудь, она рано постареет. Вот такая грустная история.
Да, действительно… Наверное, в самом деле грустно понимать, что в шестьдесят ты уже старуха, в то время как твои подруги все еще выглядят молоденькими девушками, и особенно при том что у тебя был шанс стать королевой, инициировать свой Дар и жить долго-долго… Мне стало жаль Фелицию… Единственное, чего я так и не поняла…
— А при чем тут я, Сорби и Джокер? — спросила я скорее сама себя, чем Кира.
— То есть?
Я пересказала разговор с Бертой. Мол, посетовала, что за всю жизнь ни одного не встретила, а теперь шагу без них не ступить, и ответ приемной матери — оттого что аристократки зануды, а Фелиция Мальн особенно.
— Хм… Не знаю. Могу только согласиться с тобой — просто так она редко что-либо говорит.
На этом обсуждение Фелиции закончилось. Я взялась за следующее блюдо, после студенческой кухни радуясь любой нормально приготовленной стряпне. По секрету рассказала Киру о своей учебе в Академии. Точнее, не смогла удержаться и не похвастаться успехами.
— Смотри. — Обхватила пальцами чашку с полуостывшим кофе, прошептала короткое заклинание, и через несколько секунд та снова задымилась.
— Неплохо, — кивнул мой зритель. — А теперь суп подогрей.
— Не, еще и суп — сложно, легче на плиту поставить, — засмеялась я. Потом неожиданно рассказала, как я в первый и единственный раз напилась, и как Джек учил варить меня суп, и как я взломала его блок.
Принц вместе со мной веселился и отпускал язвительные комментарии. Затем вдруг как-то внимательно и немного грустно на меня посмотрел и сказал:
— Корни, я только очень тебя прошу, как друг: постарайся не влюбиться в Сорби. Ты заметила, что уже называешь его исключительно Джеком? Не милордом, не Сорби, не герцогом… Не хочу, чтобы ты потом страдала. Пообещай мне, что будешь осторожна.
— Я… конечно. — А сама задумалась. Ведь и правда, рассказывая об Академии, я говорила только о Джеке. Когда это он успел пустить столь прочные корни в моих мыслях? — Да, Кир, я постараюсь. Кстати, аура у него сияет — смотреть больно. Как ты думаешь, какие у него еще Дары есть?
— А сама как считаешь?
— Наверное, должен быть Воин — для аристократа не редкость. К тому же от одного сидения в профессорском кресле так изящно двигаться не будешь. Что еще… учитывая, что он герцог, может быть Королевский Дар первого или второго уровня. Больше догадок нет…
Кир чуть кивнул и поднес бокал к губам.
— Думаю, где-то так и есть, — согласился принц.
Закралось подозрение, что он знает немного больше. Но раз сам не говорит, значит, и глупые вопросы задавать нечего. Мужчина чуть приподнял вопросительно бровь — ожидал, что стану допытываться. Я с удовольствием по-детски показала ему язык и мысленно улыбнулась.
ГЛАВА 8
Близился к концу первый семестр. Еще пара недель экзаменов, и все. Свобода! Для нас, первокурсников, на целый месяц. Это со второго начнутся отработки, и заслуженный отдых сократится вдвое.
На Королевской площади в преддверии Нового года уже ставили чучела королевской семьи — короля Асона, принца Эрика и лик-принца Ленси. Не знаю, откуда пошла эта традиция… Слепленные из чего попало статуи, обвешанные магическими светлячками, простоят две недели, пока длятся праздники богов, а затем будут сожжены на народном гулянии. А вокруг уже сейчас начинали разворачиваться стихийные ярмарки. Прогулявшись между рядами, купила себе яркий платок и два сладких пирожка.
Сознание не желало больше сосредотачиваться на учебе и экзаменах. Хотелось думать о вещах приятных, например, как проведу каникулы. Через пять дней после Нового года день почитания бога Ари, покровителя актеров, лицедеев и обманщиков, к которому я не раз обращалась в трудные минуты. По улице пройдет красочное зрелищное шествие. Надо поучаствовать и отнести пожертвование в храм. А еще погостить у Кира, посетить их знаменитый ежегодный конкурс «Мисс Адания», отбирающий невест для верхушки аристократии (у всех свои обычаи), тем более что сам принц, по слухам, тоже надумал жениться. А потом… потом можно еще на юг куда-нибудь заскочить, погреться на солнышке…
Нагулявшись, вся в приятных мечтах, я вернулась в общежитие. К моему удивлению, дверь была заперта. Я бы подумала, что Люська тоже где-то загуляла, но мой слух обмануть сложно — из-за двери доносились сдавленные всхлипывания. Я не стала стучать, а, воспользовавшись ключом, быстро вошла внутрь и снова закрыла дверь.
Чтобы уловить дух отчаяния, страха, чувства вины и какой-то обреченности моей соседки, не обязательно было применять эмпатию. По первой оценке состояние девушки находилось в зыбком промежуточном равновесии между «эмоциональная истерика уже прошла» и «мысли о ненужности собственной жизни на подходе». Рыдала Люська, похоже, давно. Слезы со временем закончились, остались только всхлипывания, и теперь ее просто трясло.
— О боги, Люсик! Что случилось? Тебя Верс оставил? — бросилась я к сидевшей на кровати подруге.
— Хуже! — подняла она заплаканное лицо. С появлением сочувствующего слушателя слезы мгновенно вернулись. Девушка схватила меня за плечо, словно пытаясь найти опору, и тихонько завыла.
Зная Люську, я могла предположить трагедию такого масштаба только по одному поводу — неудача в личной жизни. По-моему, с ее точки зрения остальные проблемы просто не существовали. Правда, сейчас появилась еще одна, но временная — экзамен по теории материальной магии.
Данный предмет сочетал в себе не только магию как таковую, но и давал некоторую научную базу по математике и физике. Подруге, в целом неплохо учившейся, этот предмет не давался никак. И чем ближе подбирался день экзамена, тем хуже становилось. Перечитанные по двадцать раз учебники уже можно было заучить наизусть, тем не менее студентка утверждала, что ничего не помнит. Верс, пытавшийся с ней заниматься, быстро сдался — девушка при желании могла достать кого угодно. Но мелкие истерики не шли ни в какое сравнение с тем, что я наблюдала сейчас.
— Люсь, ты мне скажешь, что произошло? Не плачь, мы сейчас что-нибудь придумаем.
— Мне уже ничего не поможет, — обреченно покачала головой та и махнула рукой в сторону стола.
Поверх привычно разбросанных книг и тетрадок лежало несколько смятых бумажек. Развернув одну из них, я пробежала глазами по заголовку и содержимому и, мягко говоря, удивилась:
— Люсь, это же экзаменационные задачи по теории материалки! Где ты это взяла?
Билеты были составлены по всем правилам, не хватало только подписи и печати ректора.
Вместо ответа страдалица закрыла руками голову и, покачиваясь из стороны в сторону, снова заскулила.
— Боже Ари, ты ведь не украла эти бумаги? — вопросительно посмотрела я на подругу. Ответ не потребовался, и так все стало ясно. — Хоть расскажи, как это тебе удалось?
Все оказалось просто. Днем Люська забежала к ректору Маслите в кабинет подписать направление на практику. Постучалась, вошла, направилась к столу, но не успела озвучить просьбу, как в кабинет заглянул кто-то из старшекурсников. Тихо сказал пару слов профессору, и они на несколько минут выбежали из комнаты. Ожидая возвращения начальства, Люська бросила взгляд на стол, и сердце замерло — рядом с ней лежала аккуратная стопочка листов с практическими заданиями на экзамен. Рука самовольно туда потянулась, разворошила несколько верхних — они предназначались первому и второму курсу, добралась до третьего… Дальше… сама не помнила, как выдернула пару нужных листов и, скомкав, как попало сунула в портфель. И лишь тогда сообразила, что натворила. Исправить содеянное не хватило времени — вернулся ректор. Маслита вежливо извинился, мол, срочно надо убегать, и попросил Люську зайти завтра.
Ничего не соображая от страха, подруга выползла из кабинета и затаилась в ближайшем коридоре. Через пару минут появился профессор. Действительно запер дверь и куда-то ушел.
Вероятно, готовые задания были отданы ректору на формальное утверждение — тому следовало поставить на каждом листке печать и подпись. Скорее всего, он собирался этим заняться сегодня, но раз уж его отвлекли, то отложил на следующий день. Не надо иметь избыток ума, чтобы понять, что будет дальше. Завтра ректор обнаружит пропажу билетов для третьего курса, и узнать, кто виноват, не составит труда — Люську даже спрашивать не обязательно, достаточно в лицо посмотреть. А потом… как минимум карьера магички после исключения из Академии подруге не светит.
Я задумалась. Естественно, для меня проблема не являлась столь уж неразрешимой. Но ведь я завязала… А с другой стороны — как не помочь подруге? Конечно, надо помочь! Я попыталась огорчиться оттого, что жизнь меня снова заставляет становиться на скользкую преступную дорожку, но самовнушение не помогло. Наоборот, я зажмурилась от удовольствия, а в крови забурлил знакомый азарт.
К сожалению, кроме ректорского кабинета следовало еще решить вопрос с самой Люськой — она ведь спросит, каким образом бумаги вернулись на место… Времени оставалось немного.
Первым делом неплохо бы сбегать домой. Но сначала я прогулялась мимо двери ректорского кабинета. Пришедшая поздно вечером студентка вызовет меньше подозрений, чем та, которая станет что-то вынюхивать здесь ночью. Во-первых, я убедилась, что профессора, как и ожидалось, все еще нет и, по-видимому, сегодня и не будет. Потом осторожно рассмотрела охранки на двери… Да уж — почти что спальня его высочества. Забираться этим путем мне расхотелось. Надеюсь, окно охраняется все же поменьше.
Затем сбегала домой за похмельной настойкой, которой я в свое время поила госпожу Азалию, и парой бутылок вина. За время моего отсутствия в комнате ничего не изменилось — соседка по-прежнему занималась самобичеванием и прощалась с загубленной собственными руками жизнью. Я налила ей чаю, отмерила четыре капли настойки и отнесла. Затем уложила спящую красавицу в кровать. Прости, родная, завтра, конечно, будет похмелье, но зато ты сама не вспомнишь про эти чертовы бумаги. Меньше знаешь — лучше спишь.
Я откупорила бутылки, налила понемногу в стаканы — пусть выветривается до утра. Остальное вино вылила в туалет, а тару выставила на видном месте. Замечательно — чем не картина маленького вечернего девичника.
Осталось что-то сделать с помятыми листками. С этим отправилась к Версу. Все-таки маг-материальщик. Когда-то он у меня на глазах поломанный карандаш срастил, так бумагу выровнять и подавно сможет. Мне повезло, приятель оказался у себя в комнате. Разложила на столе листы чистой стороной вверх, отшутившись любовными посланиями, не предназначенными для чужих глаз. И через несколько секунд экзаменационные билеты стали как новенькие.
Осталось дождаться ночи.
Я взглянула на будильник — час ровно. Пора. По общежитию студенты всю ночь слоняться будут, все-таки сессия. Многим не спится — вот и бегают проторенной дорожкой на кухню делать кофе. Зато из Академии даже полуночники давно по домам порасползлись. Надев рабочее трико и забросив за спину авоську, я вылезла в форточку. Через минуту была у главного учебного корпуса. Стоило подумать, с какой стороны лучше забраться. Это вокруг общаги студенты утоптали весь снег, а возле здания Академии расчищенными оказались только дорожки у входов. Оставлять следы не хотелось. Осторожно подошла к черному ходу — здесь и освещение не такое сильное, и встретить кого-нибудь маловероятно. Хотя и меня сложно заметить — трико давно слилось по цвету со снегом, а чтобы Тень не могла ночью спрятаться от постороннего взгляда…
Запрыгнула на козырек входа, а оттуда по стенам к нужному мне окну. Перебравшись на фасад здания, я поняла, что везение сегодня выдается порционно. На абсолютно темном фоне здания красовалось одно-единственное яркое пятно. Окно, расположенное наискось вниз и вправо от ректорского, до сих пор светилось. И все бы ничего, если бы оно не было окном профессора Сорби… Лазить мимо последнего я не рискнула. Осмотрев скат крыши, увидела не сильно заснеженный участок — птицы днем, похоже, сидели. Вот там я и залегла, ожидая, когда Джеку наконец спать захочется.
Ждать пришлось достаточно долго. Становилось ощутимо холодно, к тому же трико все-таки не было полностью водонепроницаемым, а подтаявший снег тепла не добавлял. Я начала подумывать о том, чтобы отправиться назад в общежитие. В конце концов, сюда можно вернуться и через пару часов. Но свет в кабинете неожиданно погас. Я вздохнула с облегчением. Посидела еще несколько минут, ожидая, пока Сорби выйдет из здания. Затем сама себя отругала — зачем ему выходить, если он всегда моментальным порталом пользуется.
Остановившись у окна ректора, долго рассматривала его на предмет охранок и ловушек. Закончив, была готова истерично расхохотаться. Скажите на милость, зачем делать столь убойную защиту на двери, если окно при этом остается совершенно свободным? Нет, на нем обнаружилось некоторое количество заклинаний — от сквозняков и холода, от замерзания, от шума и прочая бытовуха. И ни одного,
Сейф не прятали. Металлическая дверца расположилась в стене рядом с письменным столом, чтобы сидящий на своем месте ректор мог спокойно до нее дотянуться. Здесь в отличие от окна кое-какая защита обнаружилась. К счастью, не столь мощная, как на двери, — пришлось немного повозиться, но в целом все прошло гладко. Я заглянула в тайник и улыбнулась. Заветные билеты профессор оставил здесь. Их явно сложили последними и поспешно. Возникло искушение пошутить и, вместо того чтобы оставить бумаги, забрать вообще все. Но глупостями все же заниматься не стоило. Бегло просмотрела верхние листы — Люська правильно запомнила, стопка отсортирована по курсам. Быстро нашла место для заданий третьего, вложила похищенные бумаги и закрыла сейф. Готово.
Вылезла в окно, закрыла задвижку и прежним курсом направилась обратно.
Практически достигнув земли, я почувствовала, как меня ухватили за лодыжку и мощным рывком сбросили на землю, уронив прямо в сугроб. Снег моментально залепил глаза и рот и набился за шиворот. Не успела проморгаться и отфыркаться, как чья-то рука подхватила меня за талию и вздернула в воздух. Я оказалась прижатой спиной к крепкому мужскому торсу.
Я затаила дыхание.
— Какая встреча, — медленно протянул над ухом знакомый голос. — У тебя есть тридцать секунд, чтобы придумать достаточно убедительное объяснение, что ты делала в кабинете ректора Академии.
Вторая рука в это время сначала ловко ощупала меня, затем обыскала авоську.
— Ну?
— Я окном ошиблась, — ляпнула я первое, что пришло в голову.
— Да? И куда же мы собирались, если не секрет?
— Э-э-э… К вам! Решила в гости зайти, — ответила радостно. Боги, что за чушь я несу… это все нервы…
— Вот как, — пробормотал Сорби. — Ну что же. Раз меня решила навестить дама, будет невежливо ее не пустить.
Я почувствовала, как Джек махнул рукой, едва заметила засветившуюся золотом рамку, и через секунду меня неожиданно швырнули в кресло. Рядом навис темный мужской силуэт.
— Располагайтесь, леди.
Послышался легкий щелчок, и возле нас появился крошечный, почти не дающий света магический огонек. Я осмотрелась. В отличие от студенческих, комната Джека больше походила на крошечную квартирку, состоящую из прихожей-гостиной и спальни. И конечно, здесь было не в пример уютнее. Гостиная выглядела мягкой и плюшевой. Старая, но добротная мебель, шикарный пушистый ковер, куда с моих ног уже натекла немаленькая лужа, посредине круглый стол с изогнутыми ножками, покрытый простой темно-синей скатертью, рядом пара кресел — одно из которых мне уже знакомо, именно в нем я сидела на кухне. Я мельком глянула на дверь, ведущую в спальню, но та терялась в темноте. Виден был только маленький уголок кровати, застеленной коричневым покрывалом.
— Итак, чем обязан? — оторвал меня Сорби от разглядывания.
— Мм… Ну вы же на ужин приглашали, — неловко ответила я, — а у меня как раз выдалась свободная минутка…
Герцог подошел поближе и склонился надо мной, пристально и холодно всматриваясь в лицо. В полутьме его глаза казались почти черными, с легкими отблесками золотистого магического огонька.
— И часто ты так ходишь в гости? На ужин. Ночью. К мужчине. К потенциально спящему мужчине…
Он склонился так низко, что я щекой чувствовала его дыхание. Во рту неожиданно пересохло, и я еле сглотнула вязкую слюну. С трудом вдохнула. Джек присел прямо на ковер у моих ног. Чуть провел рукой — лужа моментально высохла. Затем взял мои ступни в ладони и медленно стащил мокрые рабочие туфли. Невесть откуда взявшимся полотенцем растер озябшие ноги, а затем легонько помассировал пальцами. От этой незатейливой ласки меня бросило в жар. Я попыталась выдернуть ступни, и, к удивлению, у меня это получилось. Поджав ноги под себя, я поглубже зарылась в кресло. Тем временем мужчина переместился и встал у меня за спиной. Не видя его, я занервничала и сразу ощутила, как сильные пальцы массируют мне плечи. Я почувствовала себя девственницей на первом свидании. Чуть скосив глаза в сторону спальни, где выглядывал уголок кровати, мгновенно залилась краской. «Как хорошо, что Сорби стоит сзади и не видит», — подумалось некстати.
Поделиться книгой: