Ламии. Во тьме

- Прости…

Брат спал, уткнувшись своей лохматой головой в огромную, любимую им с детства ещё дедову перьевую подушку. Я тронула его торчащие в стороны пряди волос. Он был для меня всем… Он и мама.

В комнате витал легкий кисловатый запах пива и почти тут же, как я уловила его, я увидела под столом соответствующую алюминиевую баночку.

Он был невыносим. Интересно, мама знала?

Его могучий, но старенький компьютер мирно жужжал под столом, скачивая очередную стрелялку или какое-нибудь странное анимэ, так любимое им. Я подошла и выключила единственный освещающий комнату светильник, прикрепленный за край ковра висевшего на стене.

Брат что-то пробубнил и гортанно выдохнул, но даже не шелохнулся.

В кухне, куда я быстро переместилась, было темно. Открыв высокий, купленный пару лет назад холодильник, мне на глаза сразу же попалась литровая бутылка гранатового сока. Не медля ни секунды, я быстро полоснула себя зубами по краю ладони и поднесла руку к узкому горлу бутылки. Густая бурая кровь толстой дорожкой потекла вниз, капая в сок.

- Анна? - мама отпрянула, вздрогнув от моего резкого появления - Я подумала, ты с Владом.

- Он спит. - Иногда я забываюсь и веду себя чересчур обыденно, только лишь для меня, что заставляло её до сих пор замирать и после, несколько секунд приходить в себя.

- Прости, я не хотела напугать тебя… снова. - мои слова прозвучали тихо и спокойно. Она улыбнулась и присела на диван, похлопав рядом с собой, призывая меня сесть рядом. Я послушалась.

Ее сердечный ритм, был стабилен, по крайней мере она не боялась и не переживала… она так приятно пахла, раньше я не замечала этого… когда была просто человеком. Сейчас её кожа источала сладостный ванильно - горьковатый аромат. Это было, необычно… Я просияла и потянулась к ней. Мама обняла меня и поцеловала в макушку.

- Ты как, в порядке? - спросила она, и её голос звучал отовсюду… прямо из её груди. Я поспешно кивнула и отстранилась, мои глаза горели. Мама заворожено глядела в них, не моргая.

- Ты такая красивая, Анна… - сказала она - Я так тебя люблю и беспокоюсь… - её пульс подпрыгнул на пару баллов выше.

- Нет, не стоит… - я мотнула головой, было трудно делать какие-то обычные телодвижения, я про них просто забывала, наверное, чаще казалась пугающе замороженной.

- Уже давно не нужно переживать за меня. - добавила я, тронув ее руку своей - Это я теперь должна переживать за вас с Владом.

- Анна… - мама, вдруг, сдвинула свои тонкие ровные брови - Я знаю, что ты делаешь, но не нужно, пожалуйста…

Я молчала. Конечно же, она давно обо всем догадалась. Но никогда не говорила об этом раньше.

- Не говори ему. - быстро проговорила я - То, что я делаю важно для меня и для вас.

Мама сдавлено улыбнулась, устало опустила свои веки.

Я сожалела, но только лишь о том, что это был не очень обычный способ защитить их, но лучшего я не знала.

- Я не скажу, конечно же, нет… - она снова посмотрела в мои, с новой силой вспыхнувшие глаза - Просто он удивился на днях, когда его укусила здоровенная бродячая собака, поранив его запястье так сильно, что мы уже хотели ехать в травмпункт зашивать рану. А через минут десять от раны не было и следа… только розовые линии порезов от клыков. - мама покачала белокурой головой - Это ненормально и Влад в шоке до сих пор. Он стал задавать вопросы. Много вопросов. Странных. Связанных со всеми странностями, творящимися вокруг нас и тебя в том числе, милая.

- Я поговорю с ним. - поднялась я и выпрямилась как струна в одну наносекунду.

- Снова внушение? Не нужно… - запротестовала мама, но оборвалась на полуслове и опустила голову, глядя на свои руки, сцепленные на коленях - Это ненормально…

- Ты хочешь все ему рассказать… - поняла я.

- Ему уже двадцать, он все поймет и воспримет как нужно. - парировала она.

- Ему всего двадцать! Он - тинейджэр, мама, безрассудный и любопытный. У него полно друзей, которым он может все выложить при первой же совместной гулянке. Они может и не поверят в его бредни, но реально обдумав, хоть один, да задумается над тем, что его сестра и в самом деле совершенно в прямом смысле испарилась из вашей жизни. - я не выбирала слова - Влад не сдержан и избалован. Он глуп и я не доверяю ему, хоть и дико люблю.

Она не смогла меня убедить, а я и не стала бы больше ничего слушать. Это было ни к чему, говорить брату обо мне правду. Эта правда и так уже приносила достаточно проблем моей маме.

Уходя, я решила, что позвоню ему завтра и договорюсь о встрече. Нужно было что-то придумать относительно моего появления в городе, он думал, что я в разъездах по работе.

В последний раз, вдохнув аромат родного дома, я вышла за дверь…

Прошелестев к окнам на первом этаже, увидела маму, которая тихонечко пройдя в комнату брата, поцеловала его в щеку и вышла, выключая свет в комнатах. У меня что-то сжалось внутри. Я так скучала по этому.

6.

Время было почти два часа ночи, когда я с гулким стуком опустилась на крышу павильона. В тени соседнего дома меня почти не было видно. В окнах Антона не было света, как впрочем, и во всем доме.

Но он был там… И у меня все затрепетала внутри… Я так скучала по нему. Его мирное дыхание я узнаю из миллиона.

Через секунду я тронула холодное стекло кончиками своих пальцев. Он, как обычно спал на своем диване, вытянувшись во весь рост… в нескольких метрах от меня. Покрывало было слегка накинуто на его тело, прикрывая лишь часть ног и бедра. Он лежал на спине, голову немного наклонил в бок… к окну, словно для меня… словно знал, что я приду полюбоваться на него.

Его голая мощная грудь равномерно вздымалась, на широких ключицах поблёскивала серебряная цепочка. В лунном свете он был так прекрасен…

Но мне стало не по себе в одну секунду… Я знала Антона, знала запах его тела, ритм его сердцебиения… И сейчас что-то было не так. Я упустила из виду то, что помимо него сейчас меня окружали сотни запахов других людей и их сердец, звук которых я пыталась не слушать, пыталась не обращать на них внимание. И я всматривалась… я вслушивалась… выделяла для себя лишь его.

Тонкая красивая рука неожиданно легла поверх его талии.

Я в шоке отпрянула от окна… Если бы мое сердце билось, у меня случился бы инфаркт. Мои глаза зажглись ледяным пламенем… я, широко распахнув их, смотрела на свое отражение. Из-за отблеска света отразившегося в стекле мне ничего не стало видно, что спровоцировало гнев, дав волю очередной вспышке шального огня.

Замерев на месте, я уже видела, как буду рвать на куски тело непрошеной гостьи, раскидывая его по всей квартире Антона…

Злость помутила мой разум. Этого не может быть!

Это происходит снова, Антон снова не один! Кто она?! Кто эта девушка?

Чёртовы глаза… я все ещё ничего не могла разобрать за стеклом. Цвета слились у меня перед глазами…

Антон продолжал дышать. Он не знает о моем существовании… Что я хотела от него? Я только призрак из его прошлого…

У меня в голове мелькнул образ любимого, державшего за руку маленького мальчика… О том, что когда-нибудь ему придется завести семью, я думала часто… У него будут дети и жена, которую он полюбит… полюбит так, как когда то любил меня.

Это невыносимо. Я не смогу этого пережить и просто принять. Я не могу сейчас думать об этом, видя перед собой, как она обнимает его.

Вырывая с корнем кустарник и поднимая вверх комья грязи и облака пыли, я неслась в сторону полей за чертой города. Я чувствовала лишь уничтожающее меня изнутри предательство. Оно заполнило меня всю, с ног до головы.

Я резко остановилась, и мой дикий крик отразился от холмов и эхом разлетелся по пустынной округе.

Без сил я падаю на колени, вцепившись ногтями в сухую холодную землю. Я не дышу, но я задыхаюсь… Я не плачу, но горесть так больно выжигает мои глаза, что я сильно зажмуриваю их.

Синий свет заполнил все пространство, и я вскочила на ноги. Меня уже тошнит от синего. Хочется обливаться горячей, красной кровью мерзкой сучки. Мои зубы не могут сомкнуться, клыки то и дело царапают мой язык и губы. Я так хочу вернуться… Это невменяемое чувство манит меня… Но я не могла так поступить с Антоном! Он не переживет этого никогда!

Тогда я решаю подкараулить ее, проследить за ней и потом просто убить! Эта мысль уже не оставляет меня… лихорадочно буравит мой мозг. Девушка исчезнет, и он никогда не узнает, что с ней стало. И Антон снова, как прежде, будет спать один на своем диване, а я буду любоваться им…

Выскочив на дорогу, я метнулась в сторону города, обратно к его дому. У меня было выключено сознание, я хотела лишь одного… глаза сияли как две кометы, но мне было наплевать!

Мне понадобилась всего несколько секунд, чтобы преодолеть нужную дистанцию. Свет уличных фонарей и вывесок магазинов окружил меня, слившись в размытую карусель цветных полос. Дом Антона был совсем рядом… оставалось, каких-то пара кварталов и одно шоссе…

Я не заметила эту машину! Тойота материализовалась уже у самого моего носа и я совершенно не успела среагировать.

Удар был таким сильным, что я отлетела на добрые полсотни метров в сторону пешеходной части и глухо вписалась в кирпичную кладку местного банка, недавно отделанного блестящими декоративными панелями, которые сейчас с треском разлетелись в стороны, выгибая под собой алюминиевый каркас.

Машина же, подлетев на, метра два вверх, с грохотом и противным звуком рвущегося металла, повалилась на бок посреди проезжей части. Скрип, скрежет и звук захлебывающегося двигателя качающейся из стороны в стороны машины эхом отразился от стен девятиэтажек. Её колеса всё ещё крутились, шаркая и задевая асфальт. Ото всюду, из дворов взвыли сигнализации автомобилей.

Я подняла голову. Мое тело с легкостью реагировало на мои команды. Все было цело и невредимо. В отличие от вмятины в стене банка, из которой, шипя на тротуар, осыпался дробленый кирпич и машины, конечно же…

Встав на ноги, я огляделась. Никого. Люди, проснувшиеся и выглядывающие сейчас в свои окна, скорее всего уже вызвали полицию. Нужно было уходить. Меня это все здорово отрезвило. Мысли об убийстве внезапно оставили меня.

Я оглядела себя… джинсы порваны на одном бедре, куртка висела клочьями, один рукав был оторван напрочь. Стянув с себя её, вернее то, что от нее осталось, я поправила на себе уцелевшую толстовку.

Вдруг, среди какофонии воя автомобилей возник новый звук… я подняла голову и, оцепенев, прислушалась. Этот звук издавала не машина и не что-то в округе. Похоже на…

Хрип? Там был человек!

Ну, конечно же, там был человек, идиотка, не ехала же машина сама по себе!

Забыв о зрителях, забыв о своем недавнем раздражении по поводу моей очередной классной куртки, я, как можно “человечнее” но быстро, достигла автомобиля и припала на асфальт, заглянув в зияющую дыру с кусками обвисшего лобового стекла.

Парень был весь в крови… Он был один и весь в крови, весь!

Я задержала дыхание. Его лицо, почти не различимое, состояло из месива стекла и плоти. Я отшатнулась в ужасе… Он пытался дышать, из его рта булькающим свистом вырывался воздух. Но это не было нормальным дыханием, скорее неглубокое и учащённое… такое, какое бывает у пробежавшихся собак.

Парень не шевелился. Я протянула руку и дотронулась до его лица. И тут он резко открыл свои карие глаза!

Меня словно током ударило… Это был он!

Полицейские машины оцепили перекресток. Две кареты скорой помощи, как бы, по ошибке приехав, встали неподалеку, а два врача поглядев на пострадавшего, уселись назад, в свои тёплые кабины и ничего не собирались предпринимать.

Следователь, которого, было похоже, вытащили из уютной постели, орал и матерился на своих еле-еле живых прапоров. Никто из них не торопились вынимать парня из искореженной машины. Топтались в стороне и всё говорили, о каких-то спасателях, а спасать то больше было некого… Он ещё дышал, когда я сунула в его рот свою кровоточащую ладонь. Но, он затих… и разом стихли все звуки вокруг. Заткнулись сигнализации, умерла его Тайота. Наступила полная тишина…

Я посмотрела на свою уже зажившую дрожащую руку. Вспомнила его карие глаза с тёмными густыми ресницами. Мне было жаль его. Он ведь мне понравился там в клубе.

- Суворов Денис Андреевич! - донеслось до меня. Один из полицейских держал в руках окровавленные права.

- Ему всего девятнадцать! - добавил мужчина - Странное дело, абсолютно нет следов препятствия…Что же произошло с тобой, парень?

7.

Мой дом как никогда казался пустым и безжизненным. Я уже несколько часов сидела в углу дивана и смотрела в черную панель телевизора.

Рваные джинсы все ещё были на мне, рукава кофты испачканы кровью… В груди была пустота, в голове каша из мыслей о произошедшем… Это же моя вина! Вот черт, я снова убила человека… Нет! Нет! Из моего горла вырвался животный рык, раскатившийся по всему дому…

Дым испугавшись, выскочил из своего убежища и рванул в кухню. Его шерсть встала дыбом, хвост был похож на лохматую колючую ель. Я замерла… Большое окно уже во всю заливал свет, казавшийся кроваво - бурым от тонировки стёкол. Настал день.

Не было сил шевелиться, встать на ноги… Казалось все мое тело налилось тяжелым свинцом. Ещё пара часов на одном месте ничего не изменили.

Мой желудок сжался в спазме, заставив меня согнуться пополам… меня вырвало прямо на шикарный ковер.

Я уставилась на уже успевшие свернуться сгустки крови в слизи из слюны. Что происходит? Снова порыв рвоты… и снова, пока я полностью не освободилась от своего ночного ужина. Голова шла кругом, но я все же метнулась к туалету, чтобы взять тряпку… Во рту был противный привкус желчи с примесью меди. Не рассчитав скорость, я сильно ударила косяк дверного проема ванной комнаты… он тяжело хрустнул и прогнулся. Ох… Этого ещё не хватало, рушить свой собственный дом.

Ледяная вода остудила мое пылающее, першащее горло… немного прояснилось мутное сознание. Такое со мной уже было, но тогда я укусила наркомана. С чего это происходило сейчас, мне было не известно совершенно. Ни одной догадки.

Кровь отмыта, но противный запах желудочной кислоты уже несколько часов не выветривался из комнаты.

Я схватила пульт и включила телевизор… В местных новостях ничего не говорили об аварии… я не имела привычку просматривать их, но сегодня особый случай. Ненавижу неизвестность.

Пара грабежей… один арест толстого, с засаленным до блеска лицом чиновника за махинации и взятие взяток. В интернете тоже пусто. Я не могла думать ни о чем другом… Даже совсем не отвлекалась на окружающие меня звуки, доносившиеся из-за холма со стороны поселка. Так я еле вытерпела этот день…

В городе был один крематорный блок, и небольшой морг неподалеку. Все располагалось на территории главной больницы…

Стоя перед трех этажным зданием из красного кирпича, я медлила. Его тело должно было быть здесь…

Гоняться за трупами не в моих правилах, а прогуливаться по моргам тем более. Я понятия не имела, что здесь делаю. Это как должное… меня сюда просто тянуло! Я была в ярости на саму себя из-за этого… не знала, зачем мне смотреть на убитого мною парня. На его серое безжизненное поврежденное тело… Меня снова замутило.

Я не ела с ночи, и если учесть то, что меня выворотило, после этого, я не ела уже двое суток.

Широкая железная, толщиной в сантиметр дверь была заперта. Может, существовал другой вход? Но мне совершенно не хотелось бродить в поисках него и я просто, ухватившись за рукоятку, дернула на себя. Щеколда прогнулась и стала похожа на букву ”г”… Значит, в здании кто-то был, раз дверь заперта изнутри.

Я вошла. Темный коридор вел к узкой лестнице ведущей сразу на второй этаж. Не очень-то приятное местечко… даже зловещёе. Зеленые крашеные стены, цементный пол. Единственный грязно жёлтый свет льётся из светильника расположенного над дверью. Жуть…

Я сразу услышала возню и музыку. Руки Вверх? Веселые дяденьки патологоанатомы явно не скучали. Песня эта правда давно устарела.

Второй этаж не отличался внешне от первого, только, что был ярче освещён его зеленый коридор. Одна лампа раздражающе моргала.

За приоткрытой дверью два худощавых мужчины, лет пятидесяти один, и на лет десять моложе первого другой, ковыряли тело. Судя по узким лодыжкам, торчащим из-под брезентовой простыни, это была женщина. У меня вырвалась истерическая ухмылка…

Напротив их операционной расположен холодильник… на серой двери так прямо и написано “холодильник”. Я вошла.