Ареал. Вычеркнутые из жизни

Майор подобрал лежащий рядом с Капканом гранатомёт, подхватил запасной выстрел и быстро пополз вслед за остальными. Добравшись до бывшей позиции Водяного и Базальта, он остановился, опустил забрало шлем-сферы до второго щелчка и поднялся на ноги, укладывая на плечо РПГ-7.

— Посмотрим, какой ты живучий! — заявил здоровяк, наводя прицел на слабо виднеющуюся в темноте лаборатории тепловую сигнатуру Профессора. — Эта игрушка тебе понравится!

Гранатомёт выстрелил, гулким эхом отзываясь через стенки загерметизированной шлем-сферы, и реактивная граната стремительно рванулась внутрь здания. Оглушительно громыхнул взрыв, темнота лаборатории полыхнула пламенем, и наружу рванулось целое облако обломков и дыма. Изнутри лабы раздался истошный визг, но Медведь уже укладывал на плечо заново заряженный гранатомёт. Вторая граната ушла вслед за первой, и следующий взрыв сотряс здание, заставляя подпрыгнуть потолочные плиты. Облака дыма и осколков хлестнули из всех щелей, и истеричный визг усилился, вибрируя, и внезапно начал удаляться, быстро затихая вдали.

— Не понравилась, — определил Медведь, опуская гранатомёт. — Странно. Извини, ошибка вышла.

— Коля! — окликнули его сзади, и здоровяк обернулся. Айболит стоял с биноклем в руках: — Там Байкал руками машет так, словно планирует взлететь!

— Водяной, Базальт, сходите за ним! — приказал майор. — Только быстро и осторожно! Остальным держать пролом на прицеле! Прикройте меня, я за пулемётом вернусь.

Но больше воевать не пришлось. Спустя десять минут обычно немногословный Байкал эмоционально рассказывал о произошедшем, покачивая головой от удивления.

— После второго выстрела штатные ворота вырвало взрывом, словно их бульдозером таранили! Створки рванулись прямо по Плеши, их аж сточило наполовину! — снайпер сделал большие глаза: — И вслед за ними из ворот Профессор вылетает! С визгом, как, блин, олимпийский прыгун в длину, метров десять — одним прыжком! Пронёсся над Плешью на двухметровой высоте, приземлился на ноги и рванулся, словно скаковой жеребец, прямо на меня! Я думал — всё, конец фильма… А он промчался мимо в своём белом халатике, так и не переставая визжать, скорость километров шестьдесят в час была, я клянусь! В полуметре от меня пронёсся, аж воздушным потоком ударило! Ну и рожа у него, никогда не забуду! Такое не в каждом ужастике увидишь!

— В Эпицентр побежал, лечиться! — определил Айболит. — Видать, серьёзно его поцарапало. Думаю, у нас есть не меньше четырех часов на осмотр лабы. Ночью он вернётся. Привыкают они к своему дому.

— Тогда не будем терять времени, — Медведь встал с трухлявого обломка древесного ствола и поднял стоящий рядом «Печенег». — Пошли внутрь. Там темно, провозимся долго.

Досматривали лабораторию до самого вечера, сильно замедляло дело отсутствие освещения, «Светлячков» было всего два, и приходилось жечь лучины, нарезанные тут же, из обломков лабораторной мебели. На всякий случай попробовали изготовить факел, но чуда не произошло: едва вспыхнув, он быстро потухал. Ареал по-прежнему не любил много огня. Но к наступлению темноты поиски всё же удалось закончить. Результаты превзошли все ожидания: на экспериментальном столе обнаружились два осколка, ещё четыре хранились в экранированном лабораторном шкафу в кабинете начальника лаборатории. Один из них оказался втрое крупнее остальных, размером почти с кулак, и постоянно гасил подносимые к нему лучины.

— Сильный гадёныш! — заявил Айболит. — Это хорошо. Посмотрим, что скажут наши Эйнштейны. Я думаю, надо забрать с собой жёсткие диски с местного центрального компьютера. Мало ли, вдруг там есть что-то, что им пригодится.

Пока ковыряли приборную стойку, взламывая экранированный корпус, куда-то делся Водяной, и хватились его, только когда вышли на улицу. Уже темнело, и стоило оперативно решить, искать место для ночлега или возвращаться на базу. Ждать возвращения Профессора никто желанием не горел.

— А где Водяной? — Медведь окинул взглядом своих бойцов. — Куда делся? Кто-нибудь видел, как он выходил?

— Я первым из лабы вышел, — наморщил лоб Байкал. — На улице никого не было. Может, он всё ещё внутри? Заблудился в потёмках?

Медведь в два шага оказался у здания, прыжком заскочил в пролом и издал зычный клич:

— Водяной!!! Ты где?! — Он набрал воздуха в лёгкие и заорал ещё громче: — Водяной!!!

— Я тут, — из глубины захламлённого коридора появился Влад с зажигалкой в руке. — Извините, увлёкся. Никак не открывается! Освещения не хватает, надо на улице попробовать.

— Чего открывать-то собрался? — посторонился здоровяк, пропуская его к выходу наружу.

— Нашёл в лаборатории, — Водяной перелез через обломок стены и убрал зажигалку в карман. Во второй руке у него обнаружился небольшой кубический контейнер. — Случайно, в общем-то. Споткнулся и уронил зажигалку. Начал искать, а тут он. Только открыть не могу, замок какой-то мудрёный, в темноте не получается. — Он приподнял контейнер на ладони, подставляя его под слабые голубоватые лучи вечернего солнца.

— Экранированный контейнер малого размера, — определил Айболит. — ГНИЦ изготавливал такие для хранения и транспортировки объектов, требующих отдельного содержания. Внутри может находиться осколок или срез какого-нибудь образца, не нуждающегося в заморозке… Только замок кодовый, наверное.

— А! Вот оно как работает! — довольно воскликнул Влад, нажимая на выпуклую серьгу запирающего устройства и одновременно отводя его в сторону. — После нажатия ещё додавить надо было! Он, видимо, герметичный!

Водяной довольно улыбнулся и открыл крышку контейнера. Внутри, на мягкой противоударной подкладке, в вырезанном точно по размерам гнезде лежал небольшой полупрозрачный минерал округлой формы, напоминающий кусок янтаря мутно-песчаного цвета.

— Ещё один осколок! — заявил Водяной, намереваясь вытащить минерал из контейнера.

— Брось!!! — вопль нескольких голосов слился в один, но Влад уже держал его в руке.

— Ой… — растерянно произнёс он, озираясь вокруг ошарашенным взглядом, — что это…

Медведь хлёстким ударом ладони выбил минерал у него из руки, и бойцы, не сговариваясь, бросились на красную резину земли, занимая круговую оборону.

— Ложись! — могучий здоровяк буквально вбил Влада в землю. — Водяной, ты что, псих?!! Чего без перчаток хватаешься за всё подряд?! Это же «Шестое чувство»!!! Жить надоело, что ли?! Рассказывай быстро, кого видел? Где? Дистанция?

— Я не понял ничего! — виновато поморщился Влад. — Всё слишком быстро закончилось… ощущение такое странное… будто вокруг тебя столько всего… какие-то звери испуганные, люди злые, что-то непонятное, переживающее, что не может попасть домой… бред какой-то, если честно.

— Люди?! — мгновенно насторожился Медведь, оглядывая почву вокруг. — Куда мет упал?

— Здесь, — Базальт перевернулся на бок и указал на лежащий неподалеку метаморфит.

— Посмотри, — велел Медведь, — и прячь сразу! Всем, подствольники к бою! Заряжать прыгающими![5] Байкал, в центр обороны!

Базальт подобрал «Шестое чувство», снял резиновую перчатку и взял метаморфит в руку. Пару секунд он был неподвижен, после чего быстрым движением забросил мет в подсумок и вскочил на ноги, надевая перчатку.

— Зомби! — выдохнул он. — Две роты на два часа, дистанция девятьсот метров, идут на нас! Зверьё быстро покидает район, Профессор сидит в кустах на полпервого, триста метров отсюда.

— Так, дострелялись! — Медведь мгновенно оказался на ногах. — Уходим! Быстро! Водяной, веди!

— Куда? — Влад торопливо поднялся. — На Базу?

— Куда угодно, лишь бы быстро! — здоровяк подхватил «Печенег». — От Зомби можно уйти только бегом! Как только они доберутся до лабы, встанут на наши следы и, если не успеем уйти далеко, не отвяжутся! Могут до самого Выброса нас по Ареалу гонять!

— Туда! — Водяной ткнул рукой в сторону юго-востока и сорвался с места. Отряд бросился следом, на ходу переводя оружие в походное положение.

От Зомби уходили долго и гарантированно оторвались только к полуночи. Вымотанные пятичасовым марш-броском люди, услышав команду «Привал!», попадали на землю, восстанавливая дыхание.

— Оторвались? — задыхаясь, спросил Водяной. Ему погоня далась особенно тяжело. — У меня ноги больше не шевелятся… Никогда в жизни столько не бегал… Суставы словно кислотой разъедает…

— Это пот, — повалившийся рядом Медведь хрустел липучками «Эмки», снимая перчатки. — Ты кожу «Мембраной» растёр, вот и жжётся. Сейчас Айболит отдышится и прилепит к тебе что-нибудь полезное. Айболит, — негромко окликнул он санинструктора, — займись Водяным, не то без проводника останемся. Нам ещё полночи топать!

— Что за люди… — философски вздохнул Айболит, — не дадут спокойно умереть старому уставшему человеку! Водяной, потерпишь пять минут? Подышу хоть!

— Потерплю, конечно, — Влад оторвался от фляги с водой. — Я могу хоть до Базы дотерпеть, это не проблема, тем более если надо ещё идти! Мы ещё не оторвались, получается?

— Болт рассказывал, что Зомби на ночь спать ложатся. — Медведь снял шлем-сферу и потряс кистями рук, наслаждаясь отсутствием изнуряющей духоты хотя бы в некоторых частях тела. — Но встают рано и вновь на след становятся. Так что если хотим заставить их бросить преследование, то надо за ночь успеть уйти далеко, чтобы следы не выглядели свежими. Тогда отстанут. Не понимаю, чего они за нами увязались так упрямо! А насчёт подлечиться — это ты зря, Водяной! Пока отдыхаешь, кажется что болит терпимо. Но если в кровь растёр, то как побежишь, так через десяток шагов и свалишься. Тут без повязки не обойтись. Или без «Медсестры».

— Повязка — долго, — глубокомысленно изрёк Айболит, подходя к лежащему на синюшной траве Водяному. — Поставлю «Медсестру» с «Пиявкой» на несколько минут. Крутовато, конечно, но больше ничего нет. Так что следи за ощущениями, как мурашки по телу забегают, сразу говори! Эх, сейчас бы «Пластырь» или «Зелёнку»… — мечтательно протянул санинструктор, возясь с бедренным карманом «Мембраны» Водяного, — и «Банка» бы не помешала… «Энерджайзеров» бы десяток, или хотя бы «Адреналин»…

— Это всё меты? — уточнил Влад, морщась от контакта с «Пиявкой»: — Ай! Жалится!

— Угу, медицинские, — подтвердил Айболит. — Нужные вещицы, и очень полезные, если правильно с ними обращаться. Не то вреда будет больше, чем пользы. Та же «Банка», например, может и до остановки сердца довести, если забыть снять.

— А для чего именно она нужна? — спросил Влад, чувствуя, как утихает боль в невыносимо зудящих потёртостях. — И почему именно «Банка»?

— Инфекции лечит тяжёлые, — ответил санинструктор, — такое часто бывает, если токсин с когтей местного зверья или шипов растений попал в кровь, а антидота или нет, или ввели слишком поздно. Тут «Банка» бывает незаменима, почище антибиотиков срабатывает, правда, лечит довольно долго и внимания требует, как я уже говорил. А назвали так, думаю, потому, что сам мет внешне похож на банку, вроде тех, что при простуде на спину ставят. Только внутри он конечно же не полый. Ну, как чувствуешь себя, Водяной? Мурашки пошли?

— Есть немного, — поёжился Влад. — И «Пиявка» кусается. Хотя всё это вполне терпимо…

— Достаточно, — прервал проводника Айболит, извлекая метаморфиты из его кармана обратно. — Тут главное не переусердствовать, болячка у тебя слишком мелкая для этих метов. Доберёмся до Базы — придёшь на перевязку.

— К Нефтенакопителю уже не пойдём? — Влад перевёл взгляд с Айболита на Медведя.

— Не будем рисковать, — здоровяк кивнул в сторону преследователей. — Лучше отсидеться на Базе несколько дней, пока эти товарищи уберутся восвояси. После Выброса сходим. Как раз Кварц с Расом вернутся, будут свежие новости, так даже…

— Газы!!! — рявкнул Байкал, находящийся в хвосте отряда, одновременно защёлкивая на себе шлем-сферу. В ночной тишине негромкое шипение приближающейся газовой аномалии отчётливо слышалось на увеличенном расстоянии. Усталость была мгновенно забыта, и бойцы стремительными движениями надевали перчатки и сферы, стремясь загерметизироваться в оставшиеся до прихода газового фронта секунды.

— Водяной! Успел? — голос Айболита, глухо пробивающийся через шлем-сферу, почти тонул в шипении заполонившего всё вокруг газа.

— Успел! — Влад показал ему большой палец. — Медведь, вы про эту аномалию говорили тогда, ну, после Сторожа, когда у вас УИП зашипел?

— Про неё, — кивнул здоровяк. — А ты разве не чувствуешь её, или что там у тебя в таких случаях?

— Убежать хотелось, — немного подумав, ответил Влад. — Как только предупреждение прозвучало. Недалеко, я бы даже сказал, не убежать, а отбежать. Шагов на десять, может быть. В ту сторону, — он указал направление.

— Значит, нас самым краем зацепило, — определил майор. — Скоро пройдёт. Это хорошо, в газовой аномалии можно и час проваляться, если совсем не повезёт. Не страшно, в общем-то: тут ведь раз успел противогаз надеть и живым остаться, то бояться уже нечего. — Он иронично ухмыльнулся: — Если противогаз исправный. Вот когда накрывает токсичным облаком, то лучше вообще не шевелиться, герметичность у правильно застёгнутой «Мембраны» полная, но лишний раз рисковать, резвясь внутри кислотного потока, лично я бы не советовал.

— Может, выйдем тогда из неё? — предположил Влад. — Если внутри газового фронта ходить не запрещается? Зачем тогда лежать?

— Давай выйдем, — согласился Медведь. — Если ты знаешь, куда идти. Я, например, понятия не имею: УИП показывает кругом опасность, он же внутри аномалии, как и мы! А наугад идти, мягко говоря, неумно. Особенно в Жёлтой Зоне. Всё вокруг шипит, никакого «внутреннего голоса» и тому подобных чудес не услышишь. Ты видишь дорогу?

— Уже нет, — признался Водяной. — Как накрыло, везде страшно. Вот и предложил выбраться… не подумал, что никто не знает безопасного пути.

— Потому под Лизуном, Жаровней, газовой аномалией и токсичным облаком рекомендовано лежать до её полного прохода и окончания воздействия, — объяснил здоровяк. — Чтобы не вляпаться случайно. В первые годы существования Ареала много народу так полегло: видят, что накрыло Лизуном или газом, противогазы вроде защищают, а Лизуна так и вовсе нечего бояться, вот и идут себе напролом. Выходят за пределы, делают пару шагов и вляпываются. Аномалии друг с другом не сталкиваются, но это ещё не значит, что они проходят мимо на расстоянии в километр. Там дистанция непредсказуема, иногда и двух шагов может не быть. Так что лучший вариант сейчас — это отдохнуть, раз уж выпала возможность.

Газовая аномалия прошла быстро, Медведь не ошибся, и уже через двадцать минут Спецотряд продолжил движение. За ночь прошли почти тридцать километров, оказалось, что поскольку Водяной видит безопасную дорогу явно не глазами, то идти днём или ночью — разницы для него никакой. Топал бодро, глазея на светящийся в ночной тьме Студень скорее из любопытства, чем по делу. Лишь однажды он остановился и попросился поспать хотя бы полчаса, глаза слипались прямо на ходу, и рисковать совсем не хотелось. Айболит вновь посетовал на отсутствие «Энерджайзера», и был объявлен сорокаминутный привал. Отряд вновь разбился на две группы, первая спала двадцать минут, после чего сменила вторую на часах, будить не стали лишь Водяного, давая проводнику возможность лучше отдохнуть.

К Базе вышли к полудню, усталые и голодные. Есть никто не стал, люди сложили снаряжение прямо в тамбуре и разошлись по своим комнатам. Через минуту База погрузилась в сон. Дольше всех продержался Медведь. Выбравшись из душной «Эмки», он выложил из подсумка добытые осколки метеорита и кивнул на них учёным, удивлённо косящимся на неуклюже расползающихся по комнатам бойцов.

— Люди устали, почти семнадцать часов на марше пришлось провести, — он потёр глаза рукой, не позволяя им закрыться. — Так что раньше завтрашнего утра про нас лучше не вспоминать. Вот, — он кивнул на шесть осколков, — всё, что удалось достать из полевой лаборатории. Больше там нет, мы её дважды перевернули. Остальные надо искать. Вот тут, — он хлопнул ладонью по подсумку, — лежит метаморфит «Шестое чувство». Его ни в коем случае нельзя трогать руками и вообще контактировать с ним кожей. Иначе можно спровоцировать атаку всех, кому не лень. Так что если считаете нужным — изучайте, только без тактильного контакта. Не хочется проснуться на том свете… — он потряс головой, отгоняя сон, понял, что результат отсутствует, и добавил: — Всё. Я уже не с вами. До завтра… — и побрел мимо молча переглядывающихся Степанова и Николаевой.

Добравшись до своей комнаты, майор рухнул на спальный мешок и погрузился в сон. Проснулся он оттого, что кто-то за тонкой стеной орал нечеловеческим голосом «Работает!» и «Не работает!». Пришлось подниматься и идти смотреть. Выяснилось, что уже полдень следующих суток, все давно проснулись, привели себя в порядок, поели и даже успели сходить на склад НЗ за новой партией воды, так как всё, что имелось в наличии на Базе, выпил Водяной. В данный же момент он с Базальтом и Шорохом ушёл в Зелёную, встречать в условленном месте Раса и Кварца, остальные принимали непосредственное участие в научно-техническом прогрессе. Учёные оборудовали осколками метеорита пару подрывных машинок и несколько электрических лампочек, и испытания шли полным ходом. Кто-то сидел на втором этаже и крутил рукоятки машинок, кто-то тянул сапёрные провода, а кто-то на первом этаже наблюдал за тем, загораются ли лампы. И, собственно, сообщал об этом наверх, применяя старый добрый принцип военных связистов: «Громче крикнешь — дальше слышно!»

— Почему бы вам для начала пару раций не усовершенствовать? — сонно осведомился здоровяк, протирая глаза. — Чтобы не орать на всю Жёлтую…

Однако его сарказм воспринят не был. Увлечённые экспериментальным процессом люди удостоили его недовольными взглядами, после чего Медведю было предложено «сходить на камбуз и молча поесть», а также «не мешать воплощению в жизнь достижений передовой научной мысли». Прислушавшись к голосу разума, доносящемуся из района желудка, майор пришёл к выводу, что первое предложение всеобщего учёного собрания содержит в себе глубокий смысл, и удалился на камбуз, где его весьма кстати ожидала остывшая, но не ставшая от этого менее вкусной двойная порция пищи.

К трём часам вернулся Водяной со спутниками. Кварц и Рас принесли с собой немного воды и много новостей. Строительство Сателлита идёт полным ходом, причём строят только Зависимые. Обычные люди наотрез отказываются приближаться к стройке, опасаясь несчастных случаев и прочих полтергейстов. Поэтому работы идут в шесть смен круглосуточно: каждый строитель трудится четыре часа, после чего убывает в Зелёную Зону, в рабочий посёлок, отдыхать от Зуда, боль от которого к тому моменту уже слишком сильна. РАО пригнало с Большой Земли двести автобусов, которые непрерывно челночат туда-сюда, обеспечивая ротацию рабочей силы. В новом городе каждому сотруднику РАО обещана типовая двухкомнатная квартира под землёй, площадью целых пятьдесят квадратных метров, со всеми удобствами. Говорят, что количество людей, поступивших на работу в РАО, превысило одиннадцать тысяч.

Под Сосногорском произошли первые серьёзные столкновения между Общаком и Городскими, делили один из районов произрастания «златовласки». По слухам, стрельба велась часа четыре, с обеих сторон имеются убитые и полно раненых. Кто одержал верх — непонятно, торговцы больше склоняются к мысли, что Городские. Все ожидают в ближайшее время повторных разборок, раз первые не выявили абсолютного победителя.

Экспедиция РАО в Нижний Одес, насчитывавшая почти сотню человек, из которых половина — вооружённая охрана, благополучно добралась на четырёх грузовиках к развалинам нефтепромысла и два дня сливала «Икс» в привезённые с собой бочки. Но вчера в полдень на них вышло две роты Зомби, и началась такая резня, что экспедиция еле ноги унесла. По дороге одна из машин вляпалась так, что кувыркнулась через остатки кабины, наполненные бочки разлетелись по округе, и теперь кому угодно понятно, в том районе стрельба будет греметь ещё долго. Как только Зомби уйдут, за бочками бросятся все, кому стрелять проще, чем цедить «Икс» по нефтяным пятнам. Говорят, что группировка Наёмников в последнее время набирает силу, и они-то уж точно двинут туда первыми, к тому же им ближе всего. РАО и Общак тоже не бросят столь лакомый кусок, это очевидно. Даже из Вольных кое-кто уже кучкуется, собираясь попытать счастья.

— Мы по-прежнему в розыске, — добавил Кварц. — Теперь уже все, кроме Раса. Белов сотоварищи, похоже, его всерьёз не восприняли в силу возраста. Награда за поимку всех остальных увеличена, но лидер у нас, как всегда, ты, Коля. Шестьсот тысяч долларов. Впрочем, учитывая стремительный рост цен на питьевую воду, продукты и патроны, думаю, это не предел.

— С трудом удерживаюсь от соблазна заработать на самом себе! — буркнул Медведь и погрозил хихикающему Расу огромным кулаком: — А ты скользкий и противный тип, оказывается! И здесь умудрился отвертеться! Тебя в детстве мама мылом, часом, не натирала перед тем, как на улицу выпускать?

— Я считаю это большой удачей, — вступился за паренька контрразведчик. — Этим необходимо воспользоваться в целях сбора агентурной информации. Пока Рас вне подозрений, он должен держать в тайне свою принадлежность к нашему отряду. Будет помогать мне проводить агентурные и разведывательные мероприятия.

— Я могу вернуться в РАО, если надо, — предложил молодой сталкер. — Обратно в поисковый отдел, им люди постоянно требуются, сейчас хороших сталкеров везде не хватает. Только мне там не нравится.

— Слишком рискованно, — Кварц отрицательно покачал головой. — Кто знает, как будут меняться со временем взгляды у людей Белова. Логичнее и эффективнее будет работать по легенде Неприсоединившегося. Их практически никак нельзя контролировать и тем более пересчитывать. Так что мы разработаем тебе простенькую легенду, согласно которой ты подался на вольные хлеба, ходишь по Зонам в поисках любого товара, ни в какой группировке не состоишь, словом, сам по себе. При этом, разумеется, абсолютно безвреден и неопасен.

— Неприки так Неприки, — согласился Рас. — Как скажете, я тут всех старожилов знаю много лет, никто перепроверять не станет.

— Какие ещё «неприки»? — недовольно нахмурился Медведь. — Что за новая гадость?

— Ну, Неприки! Или Непры, так тоже говорят, — смутился молодой сталкер. — Вы что, не в курсе? Так Неприсоединившихся прозвали, чтобы покороче. Это уже давно! А то выговаривать устаешь, а «нейтралы» — это больше к нейтральным территориям относится, что вокруг Зелёной Зоны, где магазины стоят! Правда, некоторые говорят, что «непры» — это от фени, от «непруха», то есть невезение. Им и вправду не очень везёт, они же сами по себе, живут маленькими группками, вечно прячутся, чтоб под раздачу не попасть…

— Ликбез потом проведёшь, — оборвал его контрразведчик. — Есть ещё одна новость. Осколки метеорита сейчас РАО принимает по штуке баксов за каждый. Никто их не сдаёт, похоже, их действительно ни у кого нет, потому как не нужны ни для чего. Выкрасть что-либо у РАО невозможно, я там тщательно всё обошёл. Охраны полно, к стоянке не пускают уже с двухсот метров, но, самое главное, она посреди рабочего посёлка расположена, если начнётся стрельба, жертв будет огромное количество. Не говоря уже о том, что население встанет на сторону РАО, они очень рассчитывают на эти квартиры в Сателлите. Зато Рас отыскал того, кто, вероятно, не откажется отдать нам несколько осколков. — Он кивнул сталкеру: — Рассказывай!

— Мужик есть один, Кошель у него прозвище, — принялся объяснять Рас. — Он барыжил метами на чёрном рынке ещё чуть ли не до официального основания РАО. В момент катастрофы был в отъезде, в Питере, что ли, как раз торговал «Примус» какому-то богатому чудаку, что любит собирать всякие диковины, желательно понепонятнее и подороже. Кошель ещё рассказывал, как тот покупатель с гордостью показывал ему картину «чёрный квадрат Малевича», клялся, что один из трёх подлинников!

— Дурак зажравшийся, — поставил диагноз Айболит. — Таким вечно денег девать некуда. Только дебил может купить кусок холста с квадратом чёрной краски и всерьёз считать это шедевром. На таких идиотах хитропопые личности и зарабатывают. Лучше б психиатру хорошему заплатил. Глядишь, подлечили бы. А Кошель зачем сюда вернулся? Тоже жадность сгубила?

— Это точно, — фыркнул Рас. — Семья его вместе с ним уезжала, по культурной столице погулять. Так он за своим тайником вернулся, посчитал, что после катастрофы цена на меты взлетит!

— Вот она и взлетела, — невозмутимо изрёк Байкал. — Входной билет в Зону — вечное рабство.

— И что, он и семью от жадности Зависимыми сделал? — изумился Водяной. — Из-за денег?

— Нет, им повезло, — успокоил его Рас. — Дочка у него как раз простудилась, купались где-то в Финском заливе, за городом, там то ли продуло, то ли вода была холодная… В общем, в больницу попала, и жена с ней осталась. Кошель вернулся и заработал Зуд и Зависимость, всё как положено. В общем, она с ним развелась, как только вся эта буча из-за полтергейстов началась, теперь он здесь, с Вольными, торговлей промышляет. Хотел Перекупом заделаться, но для этого же надо всем группировкам бабла занести, так сказать, «за лицензию», и он решил схитрить. Собрал караван и повёл его в Ярегу, «Икс» с нефтяных танков сливать.

— Не мы одни такие хитрые? — усмехнулся Медведь. — И кто его там нахлобучил? Уголовники, Зомби или зверьё?

— Там всё сложно получилось, — фыркнул молодой сталкер. — Если верить рассказам тех, кто был в его караване, но успел сбежать. Пришли они к Яреге, добрались до нефтяных танков, начали их ковырять. А накануне, оказывается, тем же самым занимались бандюки какие-то, вроде как ничьи. Там рядом, в Нижнем Доманике, исправительная колония была, в её развалинах они и поселились. Какие-то не очень умные братки попались, — пожал плечами Рас, — я там был через месяц после катастрофы. Радиация повсюду и одни руины. Чего их там привлекло, понятия не имею! Короче, за день до появления Кошеля на бандюков напал мутировавший медведь! Сожрал и покалечил половину, другая бегала от него до ночи по всей Зелёной! Утром они собрались вместе, злые и психованные, а тут какой-то караван на их месте нефть сливает!

— И несправедливо обделённые жертвы произвола Российской судебной системы восстановили статус-кво? — предположил майор. — Путём принуждения к миру подлых конкурентов?

— Ага! — подтвердил Рас. — Именно так! В общем, кого-то убили, кто-то сбежал, а Кошель попал в плен. Уголовники как узнали, что он барыга, так не просто отобрали всё, что было при караване, но ещё и посадили его в подвал. Остальных, кого схватили, отпустили, чтоб они рассказали родственникам Кошеля о том, что его в заложниках держат. И принесли выкуп, иначе ему крышка. Срок — до второго Выброса.

— Забавно! — весело осклабился Медведь. — А родственников у этого Кошеля, как я понимаю, уже нет. И выкуп вносить некому. Сам он, естественно, боится сказать, где зарыл миллион золотых зимбабвийских тугриков, так как понимает, что уголовнички его немедленно порешат, едва узнают.

— Что-то вроде того, — кивнул молодой сталкер. — Сам Кошель клянётся, что денег у него нет, якобы всё в караван вложил и семье на Большую Землю отослал. Это он, конечно, врёт. Тут каждого второго семья бросила из-за Зависимости, но что-то потока денег на Большую Землю никто не наблюдает. Скорее, денег у него действительно нет.

— Врёт или не врёт — нам без разницы, — майор коротко махнул рукой. — Чем конкретно он интересен? Вы ведь не просто так про него рассказываете? — он с подозрением посмотрел на Кварца.

— У него есть осколки! — заявил Рас. — У нас с Кошелем общий знакомый имеется. От него я всё это и узнал, он с Кошелем в том караване был, и к бандюкам в плен попал. Они его в числе других пленных отпустили за выкупом. Так вот, мужик этот Кошеля похоронил уже, говорит, нет там никаких денег. Кошель сам ему плакался, что всё потратил на какую-то бабу, есть у него какая-то в борделе у Вольных. Остальное вложил в караван. Говорит, нечем выкуп за себя платить, в тайнике лишь осколки метеорита остались, да и то лишь потому, что не нужны никому. А скидывать их за бесценок Кошель не хотел, думал, вдруг когда-нибудь на них спрос вернётся!

— И сколько у него осколков? — поинтересовался Медведь. — Ради чего хоть сыр-бор?

— Не знаю, — пожал плечами сталкер. — Это всё, что удалось выяснить.

— Угу, обнадеживающие подробности, — хмыкнул здоровяк. — А уголовников в Яреге сколько?

— Говорят, человек двадцать осталось, после медвежьего кормления-то, — ответил Рас. — Раньше больше было раза в два-три. Они даже называли себя какой-то там бригадой, а теперь народ за глаза посмеивается над ними, мол, крутая бригада «медвежий корм», банда «Лакомка» и всё такое.