Помоги проекту - поделись книгой:
— Отвези нас, сильная птица Могол, прочь из подземного царства, наружу, на белый свет.
Посадила к себе на спину птица Могол трёх царевен и трёх богатырей и полетела из подземелья к выходу. Да не лёгок путь к свету белому — вот уж день прошёл, и другой прошёл, вот уж третий день на исходе.
Всё труднее махать птице крыльями, всё труднее нести свою ношу. Да только и выход уж близится. Из последних сил взмахнула чёрная птица крылами и вырвалась из ночи на солнечный свет, в яркий день. Поблагодарили богатыри птицу, отвезли домой царевен вместе с их скатанными в яички царствами, а там сыграли они три свадебки, весёлые да счастливые.
Так спасли полонённых красавиц небесные богатыри.
А что же Морена, Кощеева пленница? Что с ней сталось в Кощеевом царстве? Ну так вот, Морена, краса холодная, пировать принялась в роскошном дворце Кощея, украшенном алмазами, яхонтами да изумрудами крадеными. Пировала, пила-ела, да с Кощеем-злодеем разговаривала.
— Знаю я, — говорила Морена, — где твоя, Кощей, смертушка спрятана. Знаю я про заветное яйцо, Родом в начале мира рождённое.
— Тише, тише, Морена-чудесница, лишь нам двоим эта тайна ведома. Нам двоим да ещё мудрой Макоши. Кабы кто другой не услышал!
Засмеялась Морена хитрая и дальше так говорила Кощею:
— А за то, Кощей, чтоб никто более не прознал про ту тайну страшную, хочу получить я от тебя услугу одну. Хочу, чтобы царство твоё моим бы стало с этого дня. Чтобы жить мне и властвовать и в светлом Ирии, и в мире Яви, и в твоём тёмном Кощеевом царстве.
— Ты не властна пока в светлом Ирии, да и в Явном мире твоя власть безраздельна лишь холодной зимой, ну а в царстве Кощном, подземном, не бывать тебе, Морена, правительницей, покуда я здесь хозяин.
— Так возьми меня в жёны, удалой Кощей, будем вместе с тобой мы царствовать! Станешь ты с братцем Вием вершить дела свои чёрные, а я буду подрезать чёрным серпом нити жизни у тех, кому пришёл срок, кому так завязано Долею да Недолею. Будут мары, мои служанки, и тебе и мне прислуживать. Вместе с тобой мы погубим всех, кто на свете мне не угоден.
Не долго думал Кощей, приглянулась ему красавица мрачная — не сыскать ему лучшей жены!
— Только будешь ты, Морена-жена, во всём меня, мужа своего, слушаться. Как скажу тебе, так и станется.
Так решил напоследок Кощей. Тут сверкнула Морена глазами, повела белыми плечами, но, улыбнувшись, произнесла:
— Будь по-твоему, Кощей Чернобогович. Играй свадебку да неси вина.
И на радостях принёс Кощей две чарки хмельного вина, и на радостях отлучился — распоряжения делать про свадебку.
А Морена, колдунья умелая, травы разные побросала в Кощееву чарочку, заговорами заколдовала вино. Её слуги, грозные мары, духи напастей и бед, помогая своей хозяйке, закружили вокруг Кощея, и когда тот вернулся да выпил хмельную чарочку, то заснул сей же час заколдованным сном.
Велика сила Хмеля могучего!
Отнесла Морена Кощея в пещеру тайную в подвале его дворца, там заковала цепями железными, заговорёнными — ни одному смертному не разбить тех цепей, и даже не всякий бог с ними справится, — заложила вход плитами каменными, а сама пошла из Навьего царства прочь. И шептала себе под нос Морена, уходя из Кощного царства:
— Не тебе, Кощей Чернобогович, мне, великой Морене, указывать! Насовсем не могу я тебя погубить, не могу разбить яйцо заветное, Родом в начале мира рождённое, — великая сила сокрыта в том яйце! Зато сидеть тебе теперь в темнице сырой долгие годы безвылазно. А в твоём царстве Кощеевом я хозяйничать буду, если пожелаю.
У выхода из подземного мира великаны Дубыня, Горыня да Усыня взглянули со страхом на Морену Свароговну. Хотел было бесшабашный Усыня змеёй оборотиться да загородить дорогу богине. В ответ лишь цыкнула Морена на Усыню, будто на собачонку, и, поджавши хвост, убежал змей-великан.
Морена, богиня таинственная, перешла речку Смородину по зачарованному мосточку Калинову, по которому свободно ходят лишь мёртвые, да и то в одну лишь сторону, а потом вернулась обратно в Ирийский сад.
Так чудесница Морена Свароговна обманом пленила Кощея злобного.
И остался у Чернобога — Чёрного Змея в Навьем царстве один лишь Вий-сынок живым и невредимым. Но, как вы помните, дорогие мальчики и девочки, не мог он видеть света солнечного, а потому никогда самолично не вылезал на поверхность. Так что теперь в мире Яви летали и бродили только многочисленные потомки Горына Змеевича, бесславно погибшего от рук Дажьбога с Семарглом.
Правда, этот злобный змей, перед тем как погибнуть, успел-таки расплодиться! Не удивляйтесь, с нечистью так случается часто: не успеешь и глазом моргнуть, а она уже тут как тут. С тех пор всех потомков Горына стали звать
Правда, со временем змеи те измельчали, голов у них всё меньше становилось, пока в конце концов не осталась всего одна. Да и размером уступали они своим предкам. Люди говорили даже, что встречали потомков-Горынычей размером с курицу или утку, они даже по-утиному крякали, но были по-прежнему злобные и с огнём во рту. Таких можно и палкой прибить, если не боишься обжечься!
Этих летающих змеев разного размера именовали люди по-разному: летавцами и летунами, огнянниками, а позже даже планетниками — повелителями облаков. Летавцы и огнянники страшно любили посещать женщин, у которых мужья умерли или были в отъезде, причём умели они этими самыми мужьями и оборачиваться! Были летавцы цветом обычно красные, подобно раскалённому углю, и над тем местом, в которое они прилетали, бывало, рассыпались летавцы яркими звёздочками под громовой грохот. Огнянники же изрыгают огонь на лету, покрыты их тела отливающей всеми красками чешуёй, и потому кажется, что это не огнянник летит, а молния сверкает — так огонь от их чешуи отражается. Когда садятся на землю, тоже, бывает, с шумом и грохотом рассыпаются искрами.
Жили летуны и огнянники на скалах, в пещерах, а иногда и прямо на облаках. Многие прилетали из страны Лукорья-Лукоморья, где по-прежнему правил мудрый полуконь-получеловек Китоврас. И все потомки Горына по-прежнему любили воровать красавиц и драгоценности.
А в конце февраля и начале марта, в ветреные холодные ночи, падали с неба звёзды-призраки, предвещающие беду. Кто из людей увидит такие звёзды, тому несдобровать. Этих призрачных летунов, женщин и мужчин, стали называть люди маньями и маньяками — слова прижились в нашем языке и существуют до сего дня, только смысл слова «маньяк» стал теперь другим, хотя древняя злобная суть в нём осталась.
Вот сколько наследников наплодил этот коварный змей! Правда, был у Горына и ещё один наследник, главный, —
А теперь, дорогие мальчики и девочки, пришёл час поведать вам о новом боге Ирия, из-за которого в небесной стране скоро вся жизнь по-иному сложится.
Глава 8. Как родился в Ирии Громовик Перун, а в навьем царстве — злобный Скипер-зверь
Раз случился день в мире Прави, когда зашатались горы высокие, взволновались озёра глубокие, пригнулись к Сырой Земле травы и великие громы загремели на небе. В этот день пришло время Ладе-матушке родить в светлом Ирии своего сыночка младшего, сына сильного, буйного, беспокойного — непоседу Перуна.
И, как Макошью было завязано, родился на свет, словно молния, сын Сварога Перун-громовержец.
Как родился Перун, закричал на весь свет во весь голос. И от этого крика Перунова расплескались моря, стали рушиться скалы, засверкали огни между тучами. И тогда отец небесный Сварог стал баюкать сына могучего — ударял тяжким молотом в небесный свод, чтобы громы гремели на небе, чтобы гул стоял по всей земле.
— Баю-бай, сынок, засыпай, сынок, впереди ещё твои подвиги. Засыпай, сынок, набирайся сил.
И под громовые раскаты заснул Перун, успокоился. И проспал Перун целых три года, а потом ещё и три месяца.
Как проснулся Перун, закричал опять. И тогда отец Сварог вместе с Семарглом-Сварожичем отнесли его в небесную кузницу. Там раздули меха, разожгли огонь и на том священном огне закалять стали молодого Перуна. Закаляли огнём, обливали водой, чтобы стал Перун крепче крепкого, сильнее сильного.
И поднялся Перун на ноги булатные, и сказал Сварогу небесному:
— Дай, отец, мне палицу стопудовую и коня подари, чтобы был мне под стать!
Дал Сварог сыну стопудовую палицу да привёл молодого жеребчика, чтобы конь тот вместе с Перуном рос, чтобы был ему первым помощником.
И пошёл Перун гулять по саду Ирийскому, стопудовой палицей поигрывать, а молодой его конь рядом с ним скакал, и гудело-дрожало небо от его прыжков.
А Сварог сказал сыну такие слова:
— Скоро вырастешь ты, наш сынок Перун, быть тебе тогда громовержцем, повелителем грома и молнии.
А тем временем в подземном царстве опять закипел злобой Чернобог — Чёрный Змей.
Разобиделся он на Ирийских богов за то, что детей его погубили-позапрятали. И решил отомстить Чёрный Змей. И родил он из злобы своей своё самое жуткое чудище — родил Скипера, зверя лютого.
Была у того Скипера голова как у льва, шёрстка медная, копыта и кожа железные, а на хвосте было скорпионово жало, которое ядом всех поражало. Рыло было у Скипера как острое копьё, как калёные стрелы были уши его. На львиной голове росли рога, а ноги были как четыре столба. Ростом был с гору Скипер-зверь, а пасть у него — как в Навье царство дверь. И умел он шипеть по-змеиному, и свистеть умел по-соловьиному, и реветь мог страшно по-звериному, отчего леса к земле преклонялись, реки из берегов выливались, травы сохли в полях, а с гор камни огромные сыпались.
Вот такое родилось страшилище! И вдобавок следом за ним повылазили на землю целые полчища нечисти, стадо то ли звериное, то ли змеиное. Словно смерч, по земле прошёл Скипер-зверь, стал по белому свету без спросу разгуливать. Уцепился за тучи рогами и полез лютый зверь в царство Прави. А там в Прииском саду собирали цветы три богини, три красавицы — Перуновы сестры: Леля, Жива и Морена прекрасные. Как дохнул на них лютый Скипер-зверь, так они без чувств на землю попадали. Он схватил их когтями острыми, поволок за собой в стадо звериное. Превратил трёх богинь лютый Скипер-зверь в трёх волосатых чудовищ, и с тех пор не стало на земле ни любви, ни весны, ни зимы, ни лета.
Перемешалось всё в царстве Яви.
Тут увидел лютый Скипер-зверь, будто кто-то играет у камушка, стопудовой палицей размахивает. Пригляделся Скипер-зверь — то Перун молодой своей силушкой богатырской тешится. Подивился Скипер-зверь этой силушке и сказал Перуну Свароговичу:
— Ты, Перун молодой, будь навеки со мной. Отрекись от своих отца с матерью, стань хозяином чёрной нечисти, стань моим, Перун, ты помощником.
Засмеялся Перун смехом громовым, на такие слова он ответил лютому Скиперу:
— Мой отец Сварог, моя Лада мать, и служу я лишь Роду вездесущему, лишь отцу родному с родной матерью!
Взбеленилось тут отродье подземное, приказало своему войску змеиному сечь и бить Перуна могучего. Только не берут Перуна их мечи и когти острые, ни царапинки они на теле не оставили. Захотел тогда утопить Перуна Скипер-зверь в океане-море, но и воды морские не берут Перуна — не тонет он в волнах высоких. Хотел сжечь Перуна Скипер-зверь, но и подземный огонь не берёт Перуна — не горит он, не пламенеет. Тогда выкопал своими рогами Скипер яму глубокую и столкнул в неё Перуна-воина. Заложил ту яму щитами дубовыми, камнями стопудовыми, закрыл дверью железной, засыпал песками сыпучими и, усевшись сверху, произнёс:
— Не видать тебе больше, Перун, света белого, не видать тебе солнца красного. Не ходить тебе, Перун, по Сырой Земле!
И заснул Перун под землёй мёртвым сном — дитю малому не совладать со Скипером! И прошло с тех пор уже триста лет, и на триста лет в царстве Яви стал хозяином лютый Скипер-зверь.
Много бед за триста лет приключилось. Пыльным облаком, туманной плесенью Скиперово стадо зверино-змеиное расползлось по всей Сырой Земле. Плохо стало жить на земле мирным пахарям, им не видно стало красного солнышка, ни тепла не стало, ни дождичка. Не родился теперь хлеб на Сырой Земле, и охотиться в лесах стало не на кого.
И взмолились люди Сварогу небесному, отцу Сварогу да Ладе-матушке, и Семарглу, огня хозяину, и Дажьбогу, и Хорсу сияющему, и Стрибогу, и мудрому Велесу, и хозяйке небесной Макоши, чтобы помогли им всесильные боги, чтоб избавили их от Скипера.
И пошла тогда Лада-матушка к мудрой Макоши, что плела в Ирии нити судеб вместе с Долею и Недолею. Призадумалась мудрая Макошь, стала нити живые перебирать в руках, а потом так ответила Ладе:
— Только буйный твой сын, громовик Перун, может со зверем Скипером справиться. Так завещано Родом всесильным, и так нитями моими завязано. Пусть отыщут Ирийские боги братца Перуна пропавшего, лишь когда обретёт он великую силушку, лишь тогда от его руки примет смерть Скипер-зверь.
Разыгралась тут в небесах непогодушка, и из-под тучи гремучей, из-под дождей ливучих выпорхнула птица Слава, птица Матерь Сва. Оборотилась в ту птицу Лада-матушка, полетела к Сварогу-батюшке, стала крыльями бить и слова говорить:
— Ты зови, Сварог, наших сыновей, ты зови всех Родовых родичей, пусть взлетят они нынче же по-над землёй, пусть отыщут Перуна Свароговича!
И по зову Сварога всесильного поднялись в небо птицы могучие: из-за Рипейских гор взмыла в вышину птица радостная Алконост, душа-птица Дажьбога и Хорса, а за ней птица Сирин печальная, птица мудрая мудрого Велеса, а потом с Буяна-острова прилетела птица Стратим, птица бога ветров Стрибога.
Облетели те птицы сильнокрылые всю Сыру Землю вдоль и поперёк, но нигде не нашли братца Перуна. Облетели они все океаны-моря, но и там Перуна-братца не заметили. Стали горы облетать высокие те чудесные мудрые птицы, стали пропасти глубокие осматривать — может, скинул туда лютый Скипер-зверь молодого Перуна-громовика! Но даже своим острым зрением не сумели углядеть они и следов Перуна пропавшего.
Лишь у входа в пещеру тёмную копошилось стадо змеиное, а по полю-полюшку чистому бегало стадо звериное, топтало его своими лапами. А рядом сидел лютый Скипер-зверь. Как увидел он великих птиц-богов, поспешил убраться восвояси, от божьих взоров подальше — за хребты неприступные, в тёмное ущелье.
И тогда поняли боги: где-то рядышком запрятан Перун, где-то здесь их братец схоронен. Тут ударились оземь волшебные птицы и обернулись богами Ирийскими: Алконост стала Дажьбогом и Хорсом, птица Сирин — премудрым Велесом, а Стрибогом стала птица Стратим.
— Выходи давай, лютый Скипер-зверь, — сказали хором боги чудовищу. — Говори-признавайся скорей, куда дел ты Перуна-воина, брата нашего, Перуна-громовика?
Но ни звука в ответ не слышалось. Хитрый Скипер под землю ушёл, даже носа своего вонючего светлым богам не показывал! Что же делать теперь, как быть потомкам Рода всесильного? И тут, на Перуново счастье, из-за быстрой речки, из синей дали прискакал к богам Перунов конь. Тот самый, Сварогом подаренный, славный конь громовика могучего.
Привязал его к горюч-камню Скипер-зверь триста лет назад, а теперь из жеребчика вырос этот конь, оборвал путы ненавистные, чтоб стать Перуну первым помощником. Подбежал к тому месту конь, где Перун был зарыт, и давай бить копытом в сыпучий песок, давай ржать и скакать вокруг яростно. А в небе принялся грозный Орёл над тем местом кружить, своим клёкотом цель указывать. Быть тому Орлу священной птицей Перуна, другим его верным помощником и его небесными крыльями!
Тут уж поняли светлые боги, что им теперь делать надобно.
Дунул Стрый посильней — и вмиг во все стороны разлетелись пески сыпучие, рубанул мечом Дажьбог — и развалилась дверь железная, раскидал Хорс камни стопудовые, а Велес щиты дубовые одним ударом разнёс на щепочки.
А внизу в холодной яме спал Перун беспробудным сном.
Стали думать-гадать боги светлые, как же им разбудить милого братца, как же им оживить бога могучего. И тогда в небеса поднялась вещая птица Гамаюн. Привязали ей боги бочку под крылья, чтобы набрала в Ирии вещая птица священной сурьи, и наказали ещё, чтобы в клюве принесла птица Гамаюн с Рипейских гор живой воды.
Понеслась быстрее ветра птица Гамаюн, полетела в светлый Ирий, зачерпнула бочкой священной сурьи, а в клюв набрала водицы живой. И вернулась обратно быстрокрылая птица, донесла свою ношу братьям Сварожичам.
Омыли боги Перуна живой водой, и открыл глаза громовик Перун, засмеялся, белому свету радуясь. Поднялся на ноги крепкие, расправил плечи широкие, и стал Перун краше прежнего. За триста лет вырос Перун, возмужал, выросли у него усы золотые да серебряная борода.
Тогда поднесли родные родичи Перуну испить священной сурьи, принесённой с Рипейских гор. Выпил сурьи Перун и почувствовал в себе молодецкую силушку.
— Не сбылось твоё, Скипер, пророчество, — так молвил Перун, полной грудью вздохнув. — Вижу я белый свет, по земле хожу матушке, и гляжу на солнышко красное. Молодецкую чую силушку! Как же долго я спал во Сырой Земле!
И ответили ему братья Сварожичи:
— Спать бы тебе, Перун, вечным сном, если б мы не пришли на выручку. Принимай ты вторую чарку, ты почувствуешь новую силушку.
Выпил Перун вторую чарку священной сурьи и почуял в себе такую великую силищу, что мог бы он сдвинуть с места всю Вселенную. По колено ушёл в землю громовик Перун — словно великана Святогора, перестала держать его Земля-матушка. Тогда дали ему выпить братья священной сурьи остаток.
— Что теперь ты чувствуешь, братец? — спросили они с волнением.
— Чую, что силушка уполовинилась. Ровно столько её теперь, сколько надобно. Вот теперь поквитаюсь я с лютым Скипер-зверем! Отплачу ему за все обиды тяжкие, спасу наших красавиц сестёр и верну людям всем радость жизни.
Вскочил на коня своего Перун и поехал в светлый Ирий к любимой Ладе-матушке — испросить у неё разрешения, чтоб отправиться в путь неблизкий, погубить чтобы лютого Скипера. Отпустила сына Лада-матушка, распростёрла с любовью над ним свои крыла, чтобы быть сыночку невредимому, чтобы стать ему победителем.
И помчался Перун искать зверя Скипера.
И сверкнула на небе молния, и ударил в землю громовой раскат.
Глава 9. Как Перун победил зверя Скипера и нашёл себе жену-красавицу
Как скакал Перун по свету белому, перемахивал с холма на холм и с горы на гору перескакивал. Конь под ним быстрей ветра летел, рек под ногами не замечал, дремучие леса в один скок перепрыгивал.
Долго ли, коротко ли ехал Перун по нехоженым тропкам да стёжкам, нам не ведомо, а известно лишь, что леса непроезжие, которые на пути его встретились, в один миг порубил Перун. Горы толкучие, что друг с другом сходились, одним ударом покрошил Перун. Перешёл даже речку Смородину по Калинову шаткому мостику, хотел было в царство спуститься подземное, но из Навьего царства сбежал Скипер-зверь — он укрылся в своём дворце, сложенном из черепов человеческих.
Стоял тот дворец в Чёрных горах на чёрной скале, под охраной грифонов и василисков, под защитой змеино-звериного стада. То летающий выше всех могучий Орёл рассказал своему повелителю, он коню и дорогу указывал.
Вот всё ближе к поганому логову подъезжает рассерженный громовик, и тогда путь-дорогу ему преградили грифоны-воины и василиски шипучие. Грифоны страшные, с львиным туловищем, с волчьей головушкой, крылья свои порасправили, вот-вот заклюют Перуна огромными медными клювами, но пустил в них Перун стрелы свои закалённые, и грифоны попадали замертво, а которые грифоны выжили, улетели на самый край света. А какие поодаль сидели, улетели обратно к Алатырским горам, чтоб, как прежде, охранять им подходы к светлому Ирию.
Вслед за грифонами выползли и василиски-чудовища. У них голова петушиная, глаза как у жабы, а медные крылья как у мыши летучей. Воют василиски, брызжут ядовитой слюной — не дают Перуну проехать. Всё живое от жабьего взгляда их каменеет, но Перун оказался им не по зубам. Он насквозь их копьём пронзил одного за другим, и завыли предсмертным воем умирающие василиски.
Едет дальше Перун-громовик, видит — стадо ходит звериное, а меж диким зверьём змеи ползают. Всех путников конных и пеших до косточек те звери обгладывают — голод страшный зверей терзает. А пасут то дикое стадо три девицы в диком обличье. Кожа у них как древесная кора, а волосы как пожухлая трава.
Пригляделся Перун повнимательнее, присмотрелся он к тем пастушкам и узнал в них сестриц своих Лелю, Морену и Живу: пришлось богиням зачарованным прислуживать подлому Скиперу, пасти стадо его людоедское. И Перун, разозлённый-разобиженный, напустил на стадо своего коня — под копытами его могучими стала гибнуть коварная нечисть, а которые змеи выжили — расползлись по миру мелкими змейками, а которые звери выжили — по одному или по двое по лесам разбежались дикими волками и другими хищными тварями. Так в славянских лесах поселились хищники, и так змеи появились на полях и в болотах.
Подъехал Перун к сестрам своим заколдованным и сказал им такие слова:
Поделиться книгой: