Помоги проекту - поделись книгой:
А что если он знает правду и расскажет её – хочу ли услышать?
На сегодня уже слишком много вопросов.
Смотрю на часы: 01:37
Иду спать.
Глава 9 Зацепки
Ещё вчера, покупая трехколесный велосипед для Сашеньки, я вдруг вспомнил, что в полулегальном Спортивном клубе, который я активно посещал до «инцидента», остался под арендой горный велобайк и личный рюкзак со снаряжением для скалолазания, запертый в моей ячейке.
На велосипед как-то пофиг, а вот в рюкзаке могут быть записи, контакты или ещё что-то полезное.
Ухожу правее с перекрестка с Новым Арбатом, какой-то дед чуть не бросается мне под колеса, газую в пол, мчусь мимо посольства США, проезжаю светофор, ещё один, притормаживаю, заворачиваю во дворы. На дереве прибита табличка «Спортивный клуб Непал». Я на месте.
Чтобы нормально встать и не перегородить проезд другим автомобилям в узком как зубная щель дворике, приходится одним колесом слегка подвинуть бетонную клумбу с цветами. Надеюсь, местные бабушки не проколют за это шины своими заколками и спицами для вязания.
Спускаюсь в подвальное помещение Клуба, судя по раздолбанным кафельным ступенькам, существующего только на членских добровольных взносах.
Всюду развешаны эмблемы, вымпелы, расставлены на полках призовые кубки и тарелки. По крайней мере, народ здесь иногда тусуется. Возможно, Клубу даже перепадают раз в несколько лет какие-нибудь скромные субсидии и гранты.
Руководитель Андрей Горыч, подтянутый седоватый атлет, с запахом крепкого дерева, как будто ждал меня всю свою жизнь.
– Ну надо же! – восклицает он, размахивая руками, – молодёжь ещё не утратила интерес к физическим упражнениям. Я уж собирался к Новому году устроить распродажу забытых носков и чешек! Как фамилия?
– Роман Данко. Спасибо, что не выбросили, – вставляю я, не догадываясь, чего ещё поучительного на меня сейчас выльют.
– У нас большая часть шкафчиков не занята. И мы всегда рады тем, кто к нам возвращается. А ты вообще хоть раз приходил на занятия? Я тебя не помню совершенно. – Андрей Горыч сверяется с огромной тетрадью в клеточку, лежащей на столе, делая в ней какие-то ремарки.
– Ходил парочку, потом приболел, – отвечаю я первое, что пришло в голову.
– Ничё ты поболеть-то, артист! Три года почти прошло. Твой депозит закончился ещё прошлой весной.
– Я знаю, Андрей Горыч, но вы не в курсе моей ситуации, поэтому давайте не будем гнать напраслину, ладно?
– Ладно, ладно, – тренер показывает ладони, не скрывая настроя на перемирие и продуктивное общение, – я и не сужу. Мы тут, просто, не камера хранения, понимаешь, и аренду за полтора года тебе придется оплатить, плюс, конечно же, пеня.
Тренер что-то пишет в своей тетради. Потом что-то заметив, хмурится, переворачивает лист, ещё один. Смотрит удивленно на меня:
– Странно, у меня оказывается ещё ящик неоплаченный и невостребованный с того же периода как и твой.
Меня словно ошпарили кипятком.
Неужели зацепка!
– Вы уверены? – я пытаюсь удостовериться в том, что нет никакой ошибки.
– Абсолютно, вот смотри – Горыч мне показывает какую-то строчку в плохо начерченной таблице, в которой я ничего не понимаю, – Данко, это ты, номер 48. А вот номер 96, …… Сергей Дурнев. Такая же просрочка оплаты, как и у тебя.
– Сергей Дурнев, – молча проговариваю я про себя, перебирая всех своих знакомых и друзей из прошлого, – попался!
– Андрей Горыч, у вас есть информация про этого Дурнева? – спрашиваю я ледяным тоном, как следователь.
– У меня только Имена и сетка задолженностей, молодой человек – Тренер выписывает в тетради шариковой ручкой какую-то мазню, – если на то пошло, то я уж скорее бухгалтер, чем перепись населения.
– Можно я посмотрю, что в его ящике?
– Это не этично, молодой человек. Как можно?!
Молча достаю из кармана сложенный пополам скромный «пресс» из зеленоватых рублевых купюр, отсчитываю 5 штук – протягиваю ему.
Андрей Горыч принимает передачу, и по-хозяйски сам из моего «пресса» вытягивает ещё одну бумажку:
– А это пеня!
– Пени, – поправляю я.
– Иди за мной, – попеременно путая ты и вы, Тренер захлопывает тетрадь и достает из верхнего ящика столешницы связку из тысячи ключей.
После расчетной операции с вменённым оброком – настроение у старого наставника заметно улучшилось.
Мы молча двигаемся по узкому плохо освещенному коридору в сторону каптерки и помещения для переодевания, совмещенного с импровизированным из картонного короба душем.
Тренер подводит меня к длинному коллективному металлическому шкафчику. Подобрав, не понятно по какому принципу, нужный ключ, отпирает ячейку номер 48.
– Твоё? – спрашивает Андрей Горыч.
– Моё, – я достаю свой скомканный пыльный горный рюкзак, внимательно изучаю остаточное содержимое ячейки: бутылка с протухшей питьевой водой, эластичные бинты, ржавый насос, какая-то смятая бумажка, похожая на фискальный чек. Читаю – так и есть – оплаченные витамины, белковая смесь и непонятного бренда пшеничные отруби. Какая гадость, неужели я их когда-то ел!
– Спасибо, что не выбросили – я накидываю рюкзак на плечо и смотрю на Тренера, который молчит и чего-то ждет.
– А-а-а, 96-ая, – словно ученик, на которого упало яблоко просветления, рапортует Горыч и отпирает шкафчик под номером 96.
Я преодолеваю волнение. Так долго я ждал этого момента, что хочется оттянуть момент истины ещё чуть-чуть.
Подхожу, заглядываю вовнутрь.
Спортивный журнал о здоровом питании, мятая пачка сигарет, леденцы от кашля, скомканный пакет, пара рваных скальных туфель, потная майка Phoenix Suns на вешалке. И всё.
Я заглядываю в пакет – пусто, вот облом! Неужели всё мимо.
Беру журнал, перелистываю веером.
На полях разворота третей обложки кривым почерком кто-то небрежно написал: «Элина, 19:00».
Кладу журнал на своё место, закрываю дверцу.
– Есть у вас старые фотографии с соревнований?
– Конечно, целый альбом, – Тренер торопливо запирает, словно сейф, ячейку номер 96 и кивком приглашает куда-то в подсобку.
Мы заходим в убогое подобие кухни, на старом столе неубранные крошки, в углу стоит наполовину опустошенный кулер.
Андрей Горыч достает с антресоли коробку. Смахивает грязь, смотрит на покоцанный угол, чертыхается:
– Вот только обрабатывали, опять жрут.
Не уточняя, о какой именно жрущей твари идет речь, я наблюдаю, как из коробки появляется самая настоящая, декорированная вручную, большущая фотокнига. Я ещё сам не знаю, что должен там увидеть, но чувствую, что это правильный шаг.
Тренер церемониально, почти не дыша, протягивает её мне двумя руками, словно чудодейственные святые мощи:
– Здесь всё самое интересное из мира спорта за последние 50 лет, – улыбается, и с прищуром добавляет, – шучу, лет за пять от силы.
– Благодарю вас, Андрей Горыч.
– Не за что, молодой человек. Вы пока смотрите, а я пойду дальше поработаю. Приходите к нам на занятия, мы обязательно всё вспомним!
Вспомнить всё! Очень хотелось бы…
Я сажусь за стол, наливаю в полистирольный одноразовый стаканчик воды.
Открываю альбом.
Групповые фото с соревнований, довольные рукопожатия, медали крупным планом, лесная пьянка у озера, Тренер с какой-то девчонкой на руках, горные снимки в экипировке.
Стоп!
Я помню этот чемпионат – 1 этап Кубка России среди любителей.
Я ещё сам покупал на всех шестигранные гексы и шлямбуры, не дождавшись бюджетных денег.
Я рассматриваю большой коллективный снимок, снятый криво и не в фокусе.
Сердце замирает – в одном из позеров узнаю себя, рядом в обнимку со мной стоит какой-то парень.
И важен даже не тот факт, что среди остальных ребят я не помню его совершенно. А то, что положивший мне руку на плечи человек – один в один он похож на фоторобот Преступника на моей поисковой домашней стене.
Я его нашел.
К счастью, на парковке, сдвинутая с места клумба не привела к фатальным последствиям для моего отполированного черного как сажа, оставленного без присмотра «немца».
Помидор и яиц на лобовом стекле нет, лакокрасочное покрытие вроде цело, число атмосфер в колесах не убавилось.
Я устраиваюсь на переднее сидение, слегка отодвигаю его назад, чтобы внимательно изучить содержимое своего рюкзака.
Внутри аккуратно сложена десятиметровая страховочная веревка, несколько блестящих карабинов, стопперы, острый скальный молоток, пробойник, крюки, анкера и согнутая пополам карта с пометками. Докупить к этому джентльменскому набору пару куриных бургеров с колой, и не страшно рискнуть усами, и броситься покорять Эльбрус или Мак-Кинли.
Благоразумно выдранную «мыльную» фотографию из альбома, я кладу в наружный карман. Смотреть на неё ещё раз мне почему-то не хочется.
Я смотрю сквозь лобовое стекло на вход в подвальный спортклуб.
За те 20..30 минут, что я провел здесь никто не вышел – не зашел.
Где все спортсмены? Сидят по домам играют в гонки на планшетах? Чатятся вконтакте? Бухают? Смотрят телик?
Ещё в моё время интерес к спорту начинал угасать, кружки закрывались один за другим, банкротились секции, не заливались зимой корты для хоккея.
Вытащить людей из-за монитора становится всё сложнее. Мир по ту сторону экрана для многих стал понятнее, легче, привычнее и проще, чем жизнь среди людей. Самая настоящая Матрица.
Я завожу двигатель и думаю, куда направится дальше.
– Элина, – беззвучно губами говорю я сам себе, – 19:00. Что тебе от неё было нужно?
Глава 10 Поиски
С маленькой корзинкой в руке я беспорядочно дрейфую по супермаркету, пытаясь сориентироваться среди бескрайних полок с разношерстной провизией, вонючей бытовой химией, кухонными принадлежностями, детским питанием и китайской одежкой.
Замечаю краем глаза, что меня палит охранник, и видно без очков, что я ему очень не нравлюсь. Представляя из себя, судя по идеальной осанке, бывшего военного или милиционера, он запоминает всех посетителей и «ведёт» особо подозрительных прямо до касс, минимизируя риски администрации магазина от воровства дорогого алкоголя и компактных деликатесов.
Я киваю ему, словно приветствую, но ответной реакции не вижу. Скорее всего, страж сосисок и бобовых консервов неожиданно наткнулся на меня, не припомня, откуда и как я тут взялся. Посчитав, что я проскользнул мимо него незамеченным намеренно, секьюрити предположил, что я собираюсь это сделать повторно. Зря я ему кивнул. Теперь наш «парный союз» разрушит разве что наводнение или извержение подземного вулкана.
Домой я приезжаю полный энергии и желания продвинуться в поисках ещё дальше.
Закинув в кастрюлю мантов, и накрошив огуречный салат, сажусь за бук.
Начинаю гуглить: «Сергей+Дурнев», «…+Элина», добавляю фильтры, минус слова.
Просматриваю социальные сети, картинки, фотографии.
Ничего!
Я думал, Элина – редкое имя, но первая же соцсеть по именному запросу сходу выплюнула более четырехсот контактов с аватарками.
Я не отчаиваюсь, сливаю вспененную пельменную воду, ужинаю.
Засиживаюсь с поисками допоздна.
Для современного юзера умение «сёрфить и сёрчить» Интернет, переводя на русский, искать и находить нужную информацию быстро, точно, раньше других, практически сравнимо со способностью древней человекоподобной обезьяны поразить копьём убегающего мамонта. Неудивительно, что сотни специалистов зарабатывают «расшариванием информации» себе на хлеб: хэдхантеры, новостники, охотники за трендами, поисковые аналитики.
За несколько часов непрерывных «розыскных мероприятий» мне удалось выяснить, что Сергей Дурнев родился на год раньше меня, и судя по школьным сводкам учился в старшей со мной параллели. Я наткнулся на несколько упоминаний его фамилии в списках спортивных успехов, аннулированную страницу в фейсбуке и совсем старое закрытое закэшированное объявление по продаже магнитолы.
Поделиться книгой: