Подруга игрока

— Да, мы в самом деле приглашены, но это подождет, — сказал он. — Мне бы очень хотелось встретиться с миссис Гастингс.

Звучание его голоса, если это вообще можно было назвать «его голосом», так потрясло Миранду, что она и рта не могла раскрыть. Она не сразу поверила, что эти звуки вылетели из его горла. Они были тихими, нежными, полными любви.

— Вы разумная девушка, — сказала ему леди Трой. Она снова взяла мистера Гастингса под руку, оторвала от Миранды и повела в салон.

Миранда и Феликс обменялись полными отчаяния взглядами.

— Он более чем странный, — мрачно промолвил Феликс.

— Он тревожится из-за матери. Мы должны помочь ему. — Миранда взяла Феликса под руку и потянула его за собой.

В салоне они обнаружили только мистера Гастингса и леди Трой. Миссис Гастингс нигде не было видно. Леди Трой говорила слуге, что из еды надлежит принести для молодых людей. Потом она отправилась разыскивать хозяйку дома.

Как только она удалилась, Феликс набросился на мистера Гастингса с упреками.

— Ты что, совсем с ума сошел? — прокричал он. — Мне совсем не хотелось бы отказываться от бокала вина и кусочка торта, но мы же не может остаться здесь, Гастингс. Ты же видел, что здесь прячется этот тип, разве нет? Если это не Эверард, значит мои глаза обманывают меня. Ты в опасности. Мы не можем больше откладывать свой отъезд.

Мистер Гастингс спокойно покачал головой:

— Я должен поговорить с матерью.

Феликс закатил глаза:

— У тебя определенно что-то случилось с головой.

Миранда собиралась подкрепить аргументы Феликса, но оказалась лишена такой возможности. Леди Трой ввела в салон миссис Гастингс, увещевая и успокаивая ее.

— Ну иди же сюда, познакомься с этими милыми молодыми людьми, — ворковала она.

Представить мистера Деуитта было совсем не сложно, поскольку он был уже знаком миссис Гастингс. Но Феликс начал путаться в словах, когда попытался представить мистера Гастингса в качестве своей кузины. В конце концов тот пришел ему на помощь.

— Бедный Феликс настолько привык звать меня Шарлоттой, — сказал он, — что совсем не знает, как следовало бы меня представить.

Он говорил тем особенным голосом, который придумал себе сам. Миранда узнавала его как голос мистера Гастингса, однако он был настолько мил и приятен, что она вслушивалась в эти звуки с изумлением. Она и не думала, что ему удастся так изменить свой голос. Она ведь ему так и сказала. Но миссис Гастингс и леди Трой, видимо, нашли этот голос безупречным, поскольку пригласили молодую даму освежиться глотком миндального ликера.

«Что же он собирается делать сейчас?» — Безмолвный вопрос Миранды был обращен к небесам.

— Боюсь, я не смогу пробыть у вас долго, — сказал мистер Гастингс. — Мой дорогой кузен Феликс согласился отвезти меня за город, где я смогла бы отдохнуть и оправиться от легкого недомогания. Ведь так, Феликс, дорогой?

— Да, Шарлотта, — ответил Феликс. Вид его был жалок.

— Он самый милый кузен, какой только может существовать на свете. Я так люблю его. — Гастингс подошел к Феликсу и запечатлел поцелуй на его раскрасневшейся щеке.

Рот у Феликса от смущения раскрылся и снова закрылся.

Несмотря на предпринимаемые усилия, Миранда не смогла удержаться от улыбки. Было ясно, что мистер Гастингс решил хоть как-то развлечься в той абсурдной ситуации, в какую он попал, и Миранда вынуждена была согласиться с тем, что веселье его заразительно.

Леди Трой пригласила мисс Деуитт присесть на диван рядом с миссис Гастингс, которая сохраняла угрюмое молчание, не обращая никакого внимания на вежливую беседу, которая велась рядом с ней. Когда обе уселись, леди Трой сказала мистеру Гастингсу:

— Итак, вы — Шарлотта Деуитт? Не припоминаю, чтобы мне приходилось слышать ваше имя в школе миссис Уортл.

Гастингс посмотрел на нее так, словно она только что обратилась к нему на готтентотском языке.

Миранда поспешила вступить в беседу.

— О, Шарлотта училась в старших классах, мама. Эти девочки настолько превосходили нас во всем, что у меня и смелости бы не хватило рассчитывать на дружбу одной из них.

— Ах, тогда все понятно. — Леди Трой просто сияла, разглядывая молодых людей. — Как же тогда, если мисс Деуитт была настолько старше тебя, вам вообще удалось познакомиться?

От этого с невинным видом заданного вопроса Миранда похолодела. Изобретательность, рождаемая отчаянием, теперь оставила ее. Она бросила беспомощный взгляд на Феликса, но тот пожал плечами.

— О, это удивительно забавная история, не правда ли, Миранда? — тихо проговорил мистер Гастингс голосом Шарлотты.

Выбора не было, и Миранда кивнула, соглашаясь. Она ожидала, что мистер Гастингс что-нибудь расскажет, но он молчал.

— Мне бы хотелось услышать об этом, — сказала леди Трой. — И Табите тоже, не правда ли, дорогая?

Миссис Гастингс словно бы отсутствовала. Она часто моргала, пытаясь сдержать слезы, и не могла ничего ответить.

— Дорогая Миранда должна непременно рассказать вам об этом, — промолвил мистер Гастингс.

— Мне бы хотелось, чтобы ты рассказала им все, дорогая Шарлотта, — ответила Миранда, мило улыбаясь. — У тебя это получается гораздо лучше, чем у меня.

— Зато ты умеешь рассказывать подобного рода истории очень оригинально, — настаивал Гастингс. — Сделай нам одолжение, милая, любезная Миранда. — Потом он повернулся к своей матери и что-то сказал ей, но так тихо, что никто его слов не услышал.

Миранде было ясно, что он рассчитывает использовать возникшую возможность, чтобы успокоить свою мать. Ей же предоставлено было, как она видела, отвлекать всех остальных, пока он не выполнит то, что задумал. Итак, она сделала глубокий вдох и начала:

— Впервые я встретилась с Шарлоттой в школе миссис Уортл, когда случайно обнаружила ее, лежавшей без чувств в огородике за кухней.

— Боже милостивый! — воскликнула леди Трой. — Она была больна?

Феликс, передвинувшийся на самый краешек кресла, заметил, пытаясь помочь Миранде:

— Вне всяких сомнений, она упала в обморок.

— Было бы лучше, если бы она упала в обморок из-за болезни, — сказала Миранда. — Правда, когда я узнала ее, оказалась гораздо ужаснее.

— Спаси нас Господь! — вскричала ее мать. — Что же с ней случилось?

— А случилось с ней то, — тут Миранда замолчала, чтобы сделать вдох, — что ее жестоко избили, и ей еще не долго оставалось бы дышать, не появись я как раз вовремя.

— Ага! — сказал Феликс. — А я все думал, как же именно вы оказались во все это замешаны.

— Дорогая моя, бедная крошка, — вздохнув, сказала леди Трой. — Как же ты, должно быть, была напугана!

— На испуг не было времени, мама. На голове у Шарлотты была такая ужасная рана, что я немедленно забыла обо всем, кроме того, что ее надо спасать.

— Итак, ты сходила за врачом, — сказала леди Трой.

— Нет, нет. Я не могла этого сделать, хотя мне очень и хотелось. Шарлотта не стала даже слушать об этом.

— Но почему? — спросила леди Трой. Ее возбуждение стремительно нарастало.

Миранда посмотрела на мистера Гастингса, который был в тот момент всецело поглощен разговором с матерью. Насколько она могла видеть, он был еще не готов к тому, чтобы распрощаться и уйти. Без сомнения, он собирается мучить ее, сколько сочтет возможным.

— Вопрос «почему» здесь вполне закономерен, — сказала Миранда. — Но моя дорогая подруга Шарлотта — девушка своенравная, упрямая, капризная, думающая только о себе, а поведение обычно объясняется особенностями характера.

Феликс кивнул:

— И еще она не в силах отличить фрикассе от рагу, что вызывает мое глубокое сожаление.

Леди Трой озадаченно посмотрела на мисс Деуитт, которая что-то тихо шептала мисс Гастингс и казалась просто образцом нежности и очарования.

— Она кажется весьма милой, — заметила ее светлость.

Осознав, что она отклонилась от своего рассказа, Миранда промолвила:

— Да, особенно когда с ней познакомишься поближе. Кстати, одно или два ее качества характеризуют ее с лучшей стороны.

— В самом деле! — подхватил Феликс. — Она абсолютно непринужденно и свободно тратит деньги, одалживает их, не спрашивая залога или процентов.

— Странное свойство для молодой дамы, — отметила ее светлость. — Но ты нам так и не рассказала, Миранда, почему же ее так ужасно избили?

— Ох, — выдавила из себя Миранда, с трудом проглатывая застрявший в горле комок. — Разве я не рассказала об этом?

— Нет, моя милая. Расскажи же нам.

— Да, — сказал Феликс. — Я тоже не могу дождаться, когда услышу об этом.

— Боюсь, вы будете ужасно потрясены, мама.

— Я уже и так ужасно потрясена.

Миранда почувствовала, что, несмотря на щекотливую ситуацию, в которую попала, она испытывает некое удовольствие, рассказывая эту историю. Ей представилась возможность говорить правду и при этом никому не навредить. Более того, сама ситуация была забавной. Мистер Гастингс оказался прав, когда заметил, что многое в жизни напоминает азартную игру и что отчаянный риск добавляет игре остроты.

— Что же, поскольку вы настаиваете, — проговорила Миранда, — я расскажу вам правду, а именно, что на бедную Шарлотту напали бандиты.

Леди Трой принялась быстро обмахиваться веером.

— Ты же мне совсем не писала об этом, дорогая. Мне следовало бы немедленно забрать тебя из школы.

— Это были не обычные бандиты, мама. Это были три амазонки, нанятые одной из наших соучениц, чтобы задать Шарлотте взбучку, которую она запомнит на всю жизнь. Кажется, она поймала одну из девушек на обмане во время экзамена и пригрозила раскрыть обман, если та не исправится. В награду она получила побои.

Поскольку раньше леди Трой никогда не приходилось слышать рассказ очевидца столь отвратительной истории, она откинулась на спинку кресла, тяжело дыша.

— Пожалуйста, продолжай, моя милая, — пробормотала она между вздохами.

— Шарлотта умоляла меня не посылать за врачом, — рассказывала Миранда, — сказала, что если я это сделаю, ее враг снова организует нападение на нее. Я, сказала она, — единственная ее надежда. И попросила меня спрятать ее в моей комнате.

— Боже! Какая, однако, ловкая! — воскликнул Феликс. — Итак, хитрая лисица именно там и спряталась — в вашей спальне!

Покраснев, Миранда призналась, что именно так оно и было.

— Почти три дня я скрывала ее от всего света.

— Не иначе, как ты смеешься надо мной, — сказала леди Трой. — Чтобы ты смогла сохранить это в тайне? Невероятно! Во-первых, горничные, миссис Уортл и соученицы, жившие с тобой в одной комнате, обнаружили бы ее. Во-вторых, Миранда, ты же не умеешь лгать. У тебя бы никогда такое не получилось.

Склонив голову, Миранда промолвила:

— Ты слишком пристрастна, мама. Жаль, что я не настолько добродетельна, какой выгляжу, если послушать вас. Что я могу вам сказать? У нас с Шарлоттой все получилось.

— А что было потом? Как она разрешила свою ссору с той отвратительной девчонкой, которая наняла бандиток? Конечно же она не оставила школу. Это было бы трусостью.

— Расскажите же нам, чем все это закончилось, мисс Трой, — попросил Феликс. — Мне ужасно хочется узнать, как все разрешилось.

Краска отхлынула от щек Миранды. До этого момента она могла в своем рассказе просто следовать действительному ходу событий. Теперь же ей предстало положиться на свое воображение.

Однако она была избавлена от необходимости рассказывать еще одну небылицу. Мистер Гастингс поднялся с дивана. Следом за ним поднялась миссис Гастингс. Они тепло взяли друг друга за руки, потом Гастингс повернулся к Феликсу и сказал голосом Шарлотты:

— А теперь, кузен, думаю, нам пора отправляться в путь. Мы и так слишком задержались. Боюсь, как бы нам совсем не опоздать.

Все встали, а леди Трой воскликнула:

— О, мисс Деуитт, Миранда поведала нам вашу историю. Как же вы были храбры. Я ужасно горжусь вами обеими.

Миранда отметила на себе внимательный взгляд Гастингса. Его серые глаза вдруг стали серьезными.

— Да, — сказал он. — Миранда была удивительно храброй. Я навечно в долгу перед нею.

Потом он подошел к Миранде обнял и поцеловал в щеку. Ее матери это должно было показаться очаровательным выражением симпатии, но что потрясло Миранду, так это поразительная теплота объятий. Он уже оставил их дом, а она все еще пыталась умерить охватившие ее чувства.

После бессонной ночи в своей собственной постели, той самой, где недавно отдыхал и приходил в себя мистер Гастингс, Миранда явилась к завтраку в гостиной, чтобы объявить о своем полном чудодейственном выздоровлении. Миссис Гастингс смотрела на нее с восторгом, отмеченным такой светящейся любовью, что Миранде стало понятно: ее больше не мучают приступы рыданий по непокорному сыну. Ясно было, ее уверили в том, что он в безопасности… и еще кое в чем. Миссис Гастингс сжимала руку Миранды с пылкой нежностью, словно та была ее дочерью. Это необычайно смущало девушку. Она вспомнила прощальные объятия, в которые мистер Гастингс заключил ее на глазах у собственной матери. Только леди Трой, которая, насколько Миранда могла судить, не подозревала, кем была Шарлотта Деуитт на самом деле, не заметила в этих нежных объятиях ничего удивительного. Все остальные, включая миссис Гастингс, должно быть, прекрасно понимали, что они означают. Миранда боялась, что хозяйка дома может намекнуть на это, но к ее беспредельному облегчению, все, что миссис Гастингс знала или думала, что знала, она держала при себе.

Леди Трой обращалась к дочери с обычными ласковыми словами, надеясь, что теперь с ее крошкой будет все в порядке, и они смогут съездить посмотреть столицу. Это предложение было как нельзя кстати. Миранда в последнее время чуть ли не задыхалась от нехватки воздуха, ей страстно хотелось уехать с Куин-стрит куда угодно. Казалось, только с головой уйдя в изучение парков, садов и дворцов Лондона, она сможет стереть в памяти воспоминания об унижениях, только что пережитых ею, и о непутевом человеке, который навлек их на нее.

Итак, три дамы отправились осматривать столицу. Миранда терпеливо снесла посещение Музея, Тауэра, Собрания восковых фигур. И теперь могла с чистой совестью проводить сколько угодно времени, изучая извилистый пруд, устроенный Нэшем в парке Сент-Джеймс, сады Кейпибилити Браун в Хэрроу-он-те-Хилл и лабиринт в Хэмптон-Корт. Поскольку миссис Гастингс постоянно обеспечивала ее приглашениями на званые обеды, вечера карточных игр, чайные церемонии, танцевальные вечера, загородные прогулки, выезды в театр, Миранда каждый день ложилась очень поздно и была слишком утомлена веселыми развлечениями, чтобы задумываться о запахе волос мистера Гастингса, еще исходившим от ее подушки, или о его галстуке, которым все еще был перевязан ее альбом и который она постоянно забывала уничтожить.

Когда осмотр достопримечательностей утомлял леди Трой и она упрашивала оставить ее на Куин-стрит со своим журналом для дам и стаканчиком негуса[4], Миранда и миссис Гастингс гуляли по столице вдвоем, заглядывали в лавочки, где продавался фарфор, и в картинные галереи, да еще ухитрялись достаточно долго слоняться вдоль книжных прилавков, чтобы Миранда могла еще нарастить уже собранную ею целую башню из книг по садово-парковому искусству, пополнив ее томиком Уотли или Прайса, или же «Заметками по теории и практике формирования парковых ландшафтов», написанную рукой самого мастера. Именно в один из таких походов миссис Гастингс, не в силах сдерживать порыв чувств, сжала Миранде руку и прошептала:

— Дорогое мое дитя, я обещала Чарльзу, что никогда не промолвлю ни слова. Но как же я могу послушаться, если вы и только вы были способны спасти его и успокоить мой возбужденный разум?

Миранду пронзила боль, и она оторвала глаза от книги, которую внимательно рассматривала в углу магазинчика. Она хорошо осознавала, что мистер Гастингс сообщил своей матери о некоторых обстоятельствах вышеупомянутого «спасения», однако надеялась, что эта женщина никогда не унизит ее каким-либо намеком на них. Она испытала острое чувство стыда при мысли, что миссис Гастингс известно обо всех непристойностях, на которые Миранда пошла ради спасения ее сына. Ее унижение только усилилось, когда стало очевидным, что миссис Гастингс совсем не осуждает ее, а напротив, питает к ней необычайную нежность.

Еще хуже, чем благодарность этой дамы, был полный ожидания блеск ее глаз. Казалось, в глазах ее светилась возродившаяся надежда на брак Миранды с мистером Гастингсом. Как будто то, что они оказались на грани бесстыдства, каким-то образом связало их, предопределило постоянство их союза. Она бы с радостью открыла миссис Гастингс, что не имеет никакого желания выходить замуж за кого бы то ни было, и уж менее всего за человека, который использует в игре в качестве ставки свою жизнь, рискует жизнью ради собственной забавы и преподносит себя главным образом в отвратительном свете. Но она не могла произнести ни слова, поскольку миссис Гастингс ни разу не упомянула о женитьбе. Идея эта витала между ними, огромная, видимая, неизбежная, и в то же время непреодолимая, как Великая китайская стена. И все-таки пока миссис Гастингс не попыталась воплотить эту идею в слова, Миранда тоже не могла себе этого позволить. Было бы верхом самонадеянности, если не сказать самомнения, если бы она хотя бы намекнула на это.

Миссис Гастингс поспешила успокоить опасения Миранды.