Подруга игрока

Миранде всем сердцем стало жаль бедную женщину. Ей страшно хотелось сказать миссис Гастингс, что сын ее находится в полной безопасности под ее же кровом.

— Возможно, — предположила леди Трой, — он написал тебе, Табита, а письмо потерялось.

Миссис Гастингс покачала головой:

— Я уже несколько раз посылала слуг к нему домой. Они узнали, что он так и не вернулся после того вечера. Я уверена, с ним что-то случилось.

Леди Трой вновь попыталась рассеять страхи своей подруги.

— Возможно, он уехал с каким-нибудь другом и напишет тебе, когда вернется в столицу.

— Нет, нет, для него так не характерно подобное невнимание ко мне. Даже когда он выезжает за город с дамой, он никогда не забывает прислать мне записочку.

— Я уверена, что тебе не стоит впадать в такое уныние, Табита. Все будет хорошо, если ты перестанешь волноваться. Вот что! Мы сегодня отправимся на прогулку, и ты займешься покупками, а к тому времени, когда мы сядем за ужин, ты посмеешься над собой, потому что получишь известия о мистере Гастингсе и тебе будет стыдно, что ты так распустила нюни.

— А вы собираетесь надолго? — спросила Миранда в надежде на то, что до их возвращения она избавится от мистера Гастингса.

— Да, надолго, — ответила ее мать, — боюсь, потребуется посетить очень много магазинов и сделать очень много покупок, чтобы излечить Табиту от хандры.

— Если бы он уехал, то наверняка взял бы с собой какие-то вещи, но Димпсон говорит, что все его вещи и саквояж на месте, — сдерживая слезы, сказала миссис Гастингс.

Тут она бросила свою часть работы и заломила руки.

Не в состоянии сдержаться, Миранда прильнула к миссис Гастингс и положила ладони ей на руки.

— Я бы не удивилась, — тихо сказала она, — если бы мистер Гастингс увлекся игрой в пикет и потерял чувство времени.

— О, — произнесла миссис Гастингс, пораженная большой вероятностью того, что мисс Трой попала в самую точку.

Леди Трой нахмурилась:

— Ты не говорила мне, Миранда, что мистер Гастингс любит играть в карты. Мне кажется, ты провела не так уж много времени в его обществе, чтобы узнать о его пристрастии к пикету или какой-то другой игре.

Чтобы избежать новой лжи, Миранда предпочла отмолчаться.

Мать внимательно смотрела на нее с выражением озабоченности во взгляде. Миранда покраснела, однако была избавлена от необходимости отвечать, так как мать спросила ее:

— Так ты потому поссорилась с мистером Гастингсом, что он любит карты, а ты — нет?

Испытанное Мирандой облегчение чуть было не заставило ее улыбнуться, но она вовремя сдержалась. Смиренно склонив голову, она сказала:

— Действительно, мама, мы с мистером Гастингсом не сходимся во мнении относительно карт. Но, возможно, я несколько строга в своих взглядах. Во всяком случае, мне кажется, я могла бы обещать не питать неприязни к джентльмену только из-за любви к пикету.

Мать хотела спросить еще что-то, но тут вошел дворецкий с запиской и вручил ее Миранде. Она быстро пробежала записку глазами. Затем, осознавая, что обе матери наблюдают за ней, сказала:

— Кажется, с визитом пожаловал какой-то джентльмен.

Она приложила максимум усилий, чтобы, произнося эти слова, оставаться с виду спокойной.

— Я и не знала, — сказала ее мать, — что у тебя есть какие-то знакомые в Лондоне.

— О, у меня их нет!

— Так кто же тогда пожаловал?

Миранда закусила губку, не желая лгать без особой надобности. Она резко встала:

— Пойду сначала посмотрю, кто там пришел, а тогда и расскажу вам все.

С этими словами она оставила обеих леди сидеть в удивлении и направилась прямо в библиотеку, где ее поджидал джентльмен, которого она никогда в жизни не видела. Это был круглолицый, приятной наружности, с иголочки одетый человек примерно того же возраста, что и мистер Гастингс, но крайне отличавшийся от него по фигуре. В то время как мистер Гастингс был строен и энергичен, незнакомец был толстоват и медлителен. В то время как мистер Гастингс источал юношеское обаяние, которое было почти опасным для женщин, посетитель мгновенно располагал к себе собеседника своей внешностью. В данный момент в глазах его была тревога.

— Вам известно, где находится Гастингс? — поинтересовался он.

— А вы мистер Деуитт?

Феликс нетерпеливо кивнул:

— У него все в порядке?

— Я рада сообщить вам, что у мистера Гастингса все в порядке, если не считать раны на голове, но что до этого, то он быстро поправляется.

Поднеся платок ко лбу, Феликс промокнул выступившие бусинки пота. Миранда заметила слезы облегчения в его глазах.

— Я думал, что он погиб. По намекам и ухмылкам Эверарда у миссис Стаут я был уверен, что Гастингс встретился с ним и был убит.

— Дуэли не было. Трое мужчин, которые, как я считаю, были наняты лордом Эверардом, совершили нападение на мистера Гастингса.

— Боже, это те три бездельника, которые маячили возле дома, когда я прибыл сюда. Этакие здоровяки, далеко не приветливые.

Миранда встревожилась. Известие о том, что возле дома блуждают трое нападавших, заставило ее позабыть, какое неудобство представляет назойливое присутствие мистера Гастингса. Она поняла, что уход его действительно сопряжен с большой опасностью. Слава Богу, подумала она, что он придумал изменить свой внешний вид.

— Я не хотел напугать вас, — сказал Феликс. — Прошу прощения.

В некотором волнении Миранда призналась:

— Боюсь, что они намерены доставить серьезные неприятности мистеру Гастингсу. Их расправа уже могла быть короткой, если бы им не помешали.

— А что им помешало?

Залившись краской, Миранда ответила:

— Мистер Гастингс обо всем расскажет вам в надлежащее время. Кстати, вы привезли с собой то, за чем он посылал к вам?

Феликс кивнул и нагнулся за стоявшим у его ног бумажным свертком, перевязанным бечевой. Он протянул этот сверток Миранде.

— Какого черта Чарльзу потребовалась эта мишура — выше моего понимания. Вместо того, чтобы откалывать штуки, он лучше бы придумал способ выбраться из этой ситуации. То, что он жив, — весть добрая, однако Эверард наверняка постарается найти средство избавиться от него.

— Эта мишура и есть средство для побега. Мистер Гастингс хочет замаскироваться.

У Феликса отвисла челюсть.

— Замаскироваться?

— Да, и учитывая ту опасность, которая нависла над ним, мне кажется, что он поступает мудро, принимая такие меры предосторожности.

Гримаса сошла с лица Феликса. Он пожал плечами:

— Что ж, — сказал он, — если Гастингсу нравится выглядеть шутом, я, вероятно, тоже не стану возражать.

— Если вы придете на конюшенный двор сегодня в три часа дня, когда дома никого не будет, то встретитесь там с мистером Гастингсом. Велите своему кучеру ждать вас чуть поодаль, чтобы создалось впечатление, будто вы пришли на Куин-стрит пешком. Вы оба постучите в парадную дверь, чтобы вас увидели, а потом сможете уйти. Те, кто будут следить за вами, доложат, что мистер Деуитт с кем-то заходил к миссис Гастингс, пока ее не было дома. И поскольку ничего особенного замечено не будет, вы с мистером Гастингсом сможете пройти к тому месту, где вас должен ждать экипаж, и немедленно отправитесь за город. Вот что просил передать вам мистер Гастингс.

— О, значит, мне позволено отвезти его за город? А ему не приходило в голову, что этим вечером я могу быть занят? Ему не приходило в голову, что я не имею никакого желания уезжать из Лондона? Ему не приходило в голову, что леди Понсенби, у которой лучший повар в Европе, пригласила меня на ужин? Ему не приходило в голову, что она собирается подать рагу из баранины и оленину в кисло-сладком соусе?

Миранда пришла в ужас от мысли, что великолепное меню леди Понсенби может стать причиной задержки отъезда мистера Гастингса еще на двадцать четыре часа. И хотя она многое дала ради его спасения, Миранда не в состоянии была выдержать еще одну ночь, проведенную вместе. Присутствие мужчины было бы более чем раздражающим. Оно не просто угрожало ее репутации, а стало невыносимым. Каждый раз, когда они беседовали, спорили или играли в карты, он улыбался ей очень по-особенному, словно догадывался о каких-то секретах, спрятанных в ее сердце. В спальне повсюду встречались предметы, напоминающие о нем — перепачканный кровью сюртук, галстук, которым он обвязал ее дневник, чтобы не прочесть его случайно, небрежно брошенная на спинку кресла рубашка, платок с сильнейшим запахом своего владельца. Она жила в постоянном страхе, опасаясь, что кто-то может войти и обнаружить принадлежности мистера Гастингса.

Когда на глаза не попадались его вещи, попадался он сам. Казалось, что они постоянно протискиваются друг мимо друга в самых тесных закоулках. Они жили так близко, что часто тяжело было вздохнуть. А потом еще этот эпизод накануне вечером. Миранду чуть лихорадка не охватила, когда она подняла взгляд и обнаружила, что он рассматривает ее лежащей на кровати, а пламя свечи отбрасывает дрожащие тени на его грудь. Хотя Миранда и приняла невозмутимый вид, задула свечу и повернулась к нему спиной, о спокойствии не могло быть и речи. Остаток ночи она провела почти без сна, как сова. Она была просто не в состоянии провести еще одну ночь, да что там ночь — мгновение в такой близости с мужчиной.

— Я уверена, — произнесла она осторожно, — что в данном случае мистер Гастингс вовсе не проявляет своенравие. Он просто хотел бы добраться до безопасного места, чтобы дать возможность закрыться ране и придумать план, как расправиться с лордом Эверардом.

— А до завтра это подождать не может?

Его мольба была чуть ли не жалобной, однако Миранда оставалась непреклонной.

— Я уверена, что если бы это не был вопрос жизни и смерти, мистер Гастингс ни в коем случае не стал бы тревожить вас. В данном случае, боюсь, все должно быть сделано сегодня.

Феликс быстро и с любопытством посмотрел на нее.

— Кто вы, мисс Трой? Почему вы проявляете такой интерес к Гастингсу? Почему вы с ним разговариваете? Вы что, прячете его?

От этих колких вопросов щеки Миранды залило краской. Она заставила себя произнести:

— Могу ли я передать мистеру Гастингсу, что вы приедете к трем? Или вы намерены огорчить его?

Вздохнув по поводу уплывающих из-под носа рагу и оленины, Феликс сказал:

— Хорошо, я приеду. Но рассчитываю получить от него за это компенсацию. Можете так и передать ему.

Миранда улыбнулась:

— С удовольствием.

— Не забудьте ему сказать, что если мы остановимся на постоялом дворе, который славится отвратительным меню, я больше не возьму у него в долг ни шиллинга. Передайте ему это!

Миранда сдержанно пообещала.

У дверей спальни Миранду перехватили.

— Кто был этот посетитель, дитя мое? — потребовала ответа мать.

— Мистер Деуитт.

Миранда безуспешно попыталась скрыть тот факт, что в руках у нее — огромный пакет, перевязанный веревкой.

— Это я знаю. Дворецкий назвал мне его имя. Кто он?

— Кто он?

— Да, как вы познакомились с ним?

— Я не знакома с ним, мама.

— А зачем же он пришел к тебе?

— Зачем?

— Да, зачем? Ты знакома с кем-нибудь из его родственников? Или у вас есть общие знакомые?

— Да, есть.

— О, понимаю. Вероятно, кто-то, с кем вы вместе учились в школе.

Миранда не отвечала.

— Деуитт? Не могу припомнить, чтобы у тебя в школе учился кто-нибудь с такой фамилией.

От отчаяния Миранда собралась было выложить начистоту всю правду. Она почувствовала, что если солжет еще раз, то подавится этой ложью.

— В то же время, — заметила леди Трой, — я, разумеется, не могу помнить всех девочек, с которыми ты училась в школе, не так ли, дитя мое?

— Разумеется, нет, — жалобно ответила Миранда.

— Что ж, поскольку вы учились с ней в школе, ты должна пригласить ее к нам на чай. Я уверена, что Табита будет рада обществу молодой девушки. Несчастное создание так переживает из-за невнимания мистера Гастингса, что, мне кажется, будет рада отвлечься.

Миранда надеялась, что на этом беседа будет закончена. К сожалению, мать никак не проявляла желания уйти.

— Дитя мое, — горестно промолвила леди Трой, — мне бы хотелось, чтобы ты хоть чуть-чуть полюбила мистера Гастингса. Он действительно очень галантен, да и красив. Не понимаю, как ты можешь быть столь невосприимчива к его очарованию. Однако, — добавила она с проникновенным вздохом, — дочерям, вероятно, не нравятся джентльмены, которыми восхищаются их матери. Может быть, я помогу тебе в комнате с книгами?

Миранда в оцепенении повторила:

— С книгами?

Леди Трой показала на сверток, который Миранда наполовину закрыла юбкой.

— Думаю, я вполне справлюсь, — заикаясь, ответила она.

— Дитя мое, — нежно произнесла мать, — я должна тебя предупредить.