Боль в твоем сердце

Калории обеспечивают ткани тела в количественном смысле.

Минеральные соли обеспечивают качество.

Витамины обеспечивают в теле оптимальный обмен всех имеющихся в нем веществ.

Переваривание пищи происходит при помощи пищеварительных соков. Этих соков, известных науке и пока еще не известных, столько же, сколько на свете продуктов питания, подлежащих перевариванию. Если человек всю жизнь обходится без какого-то продукта, то этот вид пищеварительного сока пребывает в состоянии спячки, и пища, употребленная человеком впервые, выводится из тела в непереваренном состоянии. Если пища, которой он вынужден теперь питаться в силу обстоятельств, не вызывает у человека отвращение, то тело начинает вырабатывать необходимый пищеварительный сок. Врачебный диагноз может констатировать недостаточное количество пищеварительног сока либо его отсутствие, что само по себе является протестом против некоей конкретной энергии .

Помню, как в детстве у меня по вине взрослых образовался дефицит лактозы – фермента поджелудочной железы, переваривающего молочный сахар. То есть я, конечно, ничего не смыслила в этом, да еще с таким сложным названием, но одно я знала наверняка – если так пойдет и дальше, то к молоку я не прикоснусь до конца своих дней. Была я маленького роста, тщедушная, вечно болела, и мама старалась меня подкрепить. Я только и слышала, съешь ложечку за мамочку, а теперь за папочку, а теперь за… и так по кругу. И всегда меня устрашали – если не съешь, случится что-то ужасное. Никто не учитывал, что детский желудок вмещает столько, сколько ребенку нужно.

Когда я в знак протеста стискивала зубы, едва не плача, то знала, что сейчас придумают что-то новенькое. И придумывали. Кто-то сказал родителям, будто молоко спасает от смерти, и развернулся эксперимент по моему спасению. Эксперименту способствовало то, что наша семья держала корову, и молока было вдосталь. В это мероприятие были вовлечены все, кто переступал порог нашего дома. А еще учителя и директор школы. Я часами просиживала над стаканом молока. Выслушивала красноречивые умные лекции о пользе молока и была несчастна оттого, что эта полезная жидкость вызывает у меня тошноту.

Молоко действует так же, как желание, чтобы окружающие наладили мою жизнь. Это они и делали, делали от всей души. Но ведь я явилась на свет, чтобы самой налаживать свою жизнь. Из беды меня выручало мое тело: стоило мне выпить глоток на радость хорошим людям, как через пару минут я уже мчалась в уборную. Понос был такой, что выходила одна вода. Впоследствии тело научилось с легкостью переключаться с поноса на запор, чем выручало меня всякий раз, когда мне приходилось съедать что-либо сытное, жирное, скользкое и прочее вкусное и питательное. К настоящему времени все эти напасти уже миновали, но мой пищеварительный тракт не забывает выручать меня. По привычке спасает и тогда, когда я принуждаю себя сама.

Пищеварительные соки бывают разные, и первыми переваривать углеводы и крахмал начинают те из них, которые образуются во рту. Здесь происходит всасывание растворившегося сахара, отчего моментально уравновешиваются страхи. Поэтому сладкое и потребляется всеми, для кого это не жизнеопасно. Основная часть пищеварительных соков подключается к работе в желудке, а наибольшее их разнообразие наблюдается в двенадцатиперстной кишке. Нормальное пищеварение – это, по сути, быстро протекающая цепная реакция.

Пребывающая в постоянном движении пища, не задерживаясь нигде ни на секунду, минует на своем пути зоны действия все новых и новых пищеварительных соков. В каждом из этих участков пища отдает некое питательное вещество, которое тело в состоянии принять именно данным участком. Это означает, что телу дается пища, и тело ее принимает. Тело дает пище пищеварительный сок, и пища его принимает, при этом она отдает частицу себя, и тело принимает то, что ему дают.

Так при обоюдной признательности обеих сторон протекает непрерывный процесс «я даю – ты берешь», покуда еще есть, что давать и что брать. У человека со стрессами процесс пищеварения нарушается. Нарушения эти отражают особенности его отношения к жизни.

Желудок является органом, характеризующим качество человеческой личности. У человека уравновешенного, то есть достойного, то есть у того, кто является личностью, желудок здоровый, и вырабатываемые им пищеварительные соки забирают из еды столько калорий, минеральных солей и витаминов, сколько требуется телу. Такой желудок подобен человеку, который знает, что жизнь начинается с него самого и что в первую очередь следует заботиться о себе. Он распахивает себя перед жизнью и благодарит жизнь еще до того, как та успевает ему что-либо дать – дать пищеварительный сок, прежде чем пища оказывается во рту. Человек, который благодарит тело и пищу за то, что они есть, тем самым способствует выделению пищеварительных соков.

Поскольку человеку свойственно выносить обо всем оценочные суждения, ему далеко не безразлично, какой пищей он питается. Покуда мы остаемся людьми неуравновешенными, одни и те же пищевые продукты, пользующиеся общим признанием, будут действовать на каждого по-разному. Кто-то излечивается благодаря данному продукту, а кто-то от него заболевает. Один прибавляет в весе, а другой худеет. В процессе перечитывания рукописи данной книги мне посчастливилось прочитать книгу, в которой рассказывается о связи между группой крови и перевариванием продуктов питания, а значит, здоровьем. Речь идет о книге «Питайся правильно, соответственно своему типу» Питера Дж. Д’Адамо и Кэтрин Уитни. Из нее Вы почерпнете немало полезных сведений и найдете объяснение особенностям Ваших предпочтений в еде. Что касается местных продуктов питания, Вам следует научиться спрашивать себя, нужен Вам данный продукт или нет.

Читая книгу этих авторов, Вы, скорее всего, будете удивлены тем, что Вы как раз и едите то, что рекомендуется авторами, и терпеть не можете те продукты, которые охарактеризованы как нежелательные или вредные для Вас. Это значит, что группа крови и характер человека находятся в соответствии друг с другом. Следуйте своим ощущениям, и Вы оградите себя от многих проблем.

Поскольку же Вы как человек умный поступали так, как должно, то уготовили себе страдания, и теперь ошибку следует исправить.

Человек со стрессами благодарит лишь тогда, когда что-то получает, поэтому его желудок и не готов к приему пищи, и пища движется толчками. Есть много стрессов, влияющих на работу желудка, я же остановлюсь здесь на некоторых характерных особенностях.

Человек, который живет только во имя благополучия других, сам нуждается в малом и потому мало ест. Его пища быстро проскакивает через желудок, оставляя там ровно столько, сколько нужно, чтобы человек не протянул ноги. За других ведь питаться невозможно. Было бы можно, ел бы. Страх за дорогих сердцу людей не дает этому человеку покоя ни днем ни ночью. В суете он расходует всю энергию, полученную им из пищи, и, если не удается немедленно подкрепиться, валится без сил. Тело у него худое и холодное, тогда как самопожертвование безгранично. В его случае уязвимым местом пищеварения становится двенадцатиперстная кишка, которая выражает отношение к окружающим, семье, друзьям, коллективу, единомышленникам.

Такой человек пребывает в здравии, покуда у него есть что отдать другим, когда же ничего больше нет, развивается болезнь двенадцатиперстной кишки. Но это еще полбеды. Беда наступает, когда люди начинают отвергать его щедроты, и все благие порывы концентрируются в двенадцатиперстной кишке. Различие между жертвующими собой ради других материалистами и идеалистами заключается лишь в том, что первые пекутся о земном благополучии людей, тогда как вторые – о духовном. Ни тем ни другим не приходит в голову поинтересоваться, нуждаются ли окружающие в подобной заботливости.

Человек, который стремится к личному благополучию, чтобы затем обеспечить благополучие окружающих, непременно зарабатывает болезнь желудка, ибо перегружает его, и работа желудка замедляется. О собственном благополучии человек обычно начинает заботиться, когда разочаровывается в своей деятельности на благо других. Чем дольше пища задерживается в желудке, тем больше утрачивается ее ценность и тем сильнее процесс брожения углеводов, которые преобразуются в спирт, а тот разлагается на огонь и воду, то есть на калории и жидкость.

Застаиваясь подолгу в желудке, белки превращаются в гниющие помои, из которых тело не может извлечь ничего, кроме калорий и жидкости. Все остальное уходит в дерьмо, а дерьмо превращать в золото умеет лишь земля. Подолгу застаивающийся в желудке жир меняется по своей структуре и уже не годится в качестве жизненно важного стройматериала для тела. Зато годится в качестве резервного материала для жировой ткани, куда его и спроваживают имеющиеся в желудке стрессы.

О толстом человеке говорят «отъел брюхо», как бы подразумевая то место, где начинается полнота. В действительности же место это расположено между ушами, тогда как на уровне физическом таковым и впрямь является желудок и, соответственно, желание человека все сделать за других ради репутации хорошего человека.

Не думайте, будто к жировой ткани относится лишь слой подкожного жира, о котором принято говорить: «Фу, как противно…» Вполне возможно, Вам лично знаком человек такого типа: сам худой, а живот большой, и с ним человек постоянно мается. Человек прошел всевозможные обследования, но ничего не обнаружено. Речь идет о человеке, живущем в состоянии постоянной самообороны.

* * *

Сильным нужно быть для того, чтобы делать большие дела. Защищать себя требуется для того, чтобы выжить. Следовательно, для человека со стрессами первостепенное значение имеет самозащита. Как обороняющийся человек мыслит, так его тело и действует: жиры напрямик устремляются в большой сальник, который крепится к нижнему изгибу желудка и повисает, подобно защитному фартуку, прикрывая собой весь кишечный тракт. У человека, который имеет привычку заявлять: «Я все делаю правильно!», этот фартук особенно длинный, широкий и толстый, словно указывающий на то, что этот человек отождествляет себя со своими делами и не ошибается абсолютно никогда. Убежденность человека в том, что он поступает правильно, служит ему и щитом, и орудием нападения.

Чем больше у человека живот, тем менее он способен понять, что обороняться должен тот, кто испытывает страх, придумывает себе из страха врагов и затем притягивает их к себе. Такой человек постоянно обосновывает и оправдывает свои действия либо бездействие. Обоснование и оправдание также являются формами самообороны. Если такой человек Вам знаком, не осуждайте его, а воспринимайте его как наставника, который говорит: «Ты тоже человек со страхами, и если бы ты затеял нечто великое, то, как и я, на пути к цели встретил бы препятствия либо препятствующих и автоматически встал бы на защиту своих идеалов.

Кто защищает свои идеалы физически, у того живот тугой и стойкий к ударам, как у всякого борца. Кто защищает свои идеалы духовно, у того живот большой, мягкий, рыхлый, чтобы удар врага не причинял боли. Люди с духовными идеалами стараются делать хорошее, не делая при этом плохого, и сознают, что притягивают к себе удары».

Кто желает защитить себя от людей, тот подобен борцу сумо. Если у вас верх живота свешивается вниз, то Ваша энергия самозащиты концентрируется в основном в малом сальнике. Малый сальник соединяет малый изгиб желудка и двенадцатиперстную кишку с печенью. Чем сильнее желание быть хорошим, тем больше Вы притягиваете к себе врагов и тем рыхлее делается малый сальник, смягчающий удары.

Подавляемая печаль и обида из-за того, что люди остаются такими, какие они есть, и, невзирая на Ваши старания, не меняются ни на йоту, оседает в сальниковой сумке малого сальника, отчего тот со временем раздувается, точно мяч. Ощущение мяча в животе – чувство неприятное, но еще неприятнее, когда мяч надут. Поговорите со своим малым сальником и попросите у него прощения за то, что загнали в него желание переделать окружающих. Когда Вы даете ближнему оценку, считая его хорошим либо плохим, тем самым в Вас проявляется подсознательное желание сделать его нормальным.

Малый сальник соединяет желудок, двенадцатиперстную кишку и печень. Иначе говоря, человека, коллектив и государство. А еще точнее – человека, семью и государство, ибо семья является самым маленьким коллективом, а государство – самым большим. Желание видеть всех этих людей иными, чем они есть, являет собой на деле желание видеть иными себя. Вместо того чтобы заниматься собой, мы начинаем себя переделывать. И опять все сводится к нашей работе.

Работа является возведенной в почет деятельностью, которая в своей нейтральности не должна бы ни у кого вызывать раздражения и которая позволяет делать добро. Тем не менее, чем выше Вы пробиваетесь в жизни, заставляя себя трудиться, тем сильнее у Вас пучит верх живота. Он наставляет: всегда высвобождай из себя работу, тогда почувствуешь, нуждаешься ли ты в ней. Может, будет лучше, если ближний или ближние сами выполнят ее себе во благо. Ты же тем временем сможешь заняться собой. Только здоровее станешь и не будешь провоцировать нападки со стороны окружающих.

Подведем итоги.

...

Чем сильнее страх перед людьми , тем сильнее печаль, она же бессильная злоба на людей, и тем больше малый сальник, раздувающий верх живота.

Чем сильнее страх, что моя работа недооценивается, критикуется, опорочивается, высмеивается, тем сильнее желание защитить сделанное и тем больше становится большой сальник, раздувающий низ живота.

Пример из жизни

Людям неугодно, чтобы кто-то указывал на их ошибки, даже если это делается с целью их надоумить. Поэтому на своих лекциях мне приходится наблюдать самые разные реакции, хотя я ни на кого не указываю пальцем. Вместо того чтобы молча прокомментировать: «А у меня тоже живот большой. Пора освобождать свою самозащиту», слушатели включают систему самообороны. На меня не раз нападали с вопросом: «Что же, уже и защитить себя нельзя? Пусть со мной делают что хотят, а я им за это еще и спасибо должен сказать?» Вопрос сам по себе уже выражает самозащиту.

Атакующий тон, который говорящий обычно отрицает, провоцирует атаку. Вопрос, выражающий страх, содержит в себе обвинение и провоцирует обвинительные нападки. Все эти принципы, составляющие подоплеку заданного вопроса, провоцируют нападение. Ссылка на всех есть трагическое преувеличение. Самооборона такого человека по сути является нападением, что вынуждает к самообороне уже другого человека. Желание быть сильным и всему противостоять, то есть самооборона пассивная, превращается в самооборону активную, нападающую, до поры словесную, а там уж недолго и кулаки пустить в ход.

Отвечаю: «Да, Вы не должны себя защищать, но Вам нужно защищаться, раз уж Вы спровоцировали чьи-то нападки. Сейчас иначе уже нельзя. Большинство баталий словесные. Если начинаете ссылаться на свои знания и права, то еще хуже раздразните противника, ибо его гордыня не выносит чужой гордыни. Если Вы принимаетесь оправдываться, аргументировать, объяснять, доказывать, то и это является не сдающей свои позиции самообороной. А если спрашиваете: «В чем моя ошибка?» – возникает перемирие. Когда Вы высвобождаете из себя энергию самозащиты, то сами удивляетесь тому, сколь миролюбивые слова приходят Вам на ум. Именно те слова, которые нужны для того, чтобы избежать или разрешить конфликт».

Всякого рода оправдания, доводы, объяснения, увещевания, выдвижение разных вариантов, посулы, предупреждения, ссылки на чьи-то потребности, раскрытие чужих тайн, чтобы только добиться своего, – все это используется для того, чтобы заговорить человеку зубы, и являет собой самое элементарное принуждение, к которому также прибегают в целях самозащиты по принципу: я – тебе, ты – мне.

Пример из жизни

Через час после начала лекции один из слушателей встал и покинул зал. Он был явно недоволен. После лекции ко мне подошла сидевшая рядом с ним женщина и сказала, что тот был сильно раздосадован. Сказал, что нечестно делать кого-то из присутствующих козлом отпущения и мусолить его в присутствии всех. Женщина добавила, что если бы этот человек не высказал своего мнения, то она сама, скорее всего, покинула бы аудиторию, ибо считала точно так же.

Я спросила, разве она не обратила внимание на то, что в начале лекции мною было подчеркнуто, что у каждого есть в наличии все стрессы и каждый может почувствовать себя задетым. Женщина ответила, что обратить-то обратила, но когда мои слова стали попадать в яблочко, у нее возникла такая злость, что предупреждение начисто вылетело из головы. Реплика соседа заставила ее одуматься, но воинственное настроение осталось.

Страх перед людьми способен превратиться в активную самозащитную злобу даже при том, что человек знает про наличие у себя этих стрессов. Это значит, что от знаний пользы мало, если их не применять на практике. Обретенные знания могут дурно действовать. Например, могут спровоцировать взрыв агрессивности, если у слушателя больна печень. Либо если у него в желчном пузыре камни. Кстати, камни – признак горделивости.

Каменная болезнь говорит о том, что человек желал во что бы то ни стало возвыситься над плохим человеком и его желание сбылось. В противном случае у него не было бы желчных камней. Если у него накопилось достаточно смелости и он чувствует, что сил возвыситься над плохим человеком хватает, то он способен в гневе наброситься на того, кого считает плохим. Так что даже чтение лекций дело отнюдь не безопасное.

* * *

Движение калорий у материалиста и идеалиста происходит прямо противоположным образом. У человека, который ищет счастья в физическом труде и спорте, калории из желудка первым делом устремляются в мышцы, придавая физическую силу гладким мышцам мускулов и внутренних органов. Как только человек начинает разочаровываться в жизни, его мышцы подвергаются ожирению, ибо он начинает подсознательно протестовать против того, что прежде идеализировал.

У человека, разочаровавшегося в материальной стороне жизни и начинающего идеализировать духовность, калории направляются в первую очередь в жировую ткань. До мышц они так и не доходят, если человек начинает отрицательно относиться к своей физической жизни. Поставьте себя на место тела, и Вы поймете, что поступили бы так же, как и оно. Если Вы видите, что все физическое отрицается, а значит, и от Вас, или тела, также стремятся избавиться, то следует копить силы, чтобы подольше выстоять, – ведь такова бытующая логика мышления.

Быстрее всего на калории распадаются углеводы, медленнее всего – жиры. В иных тканях жир не разрушается даже в критическом состоянии голода, – следовательно, отложение запасов в жировой ткани является наиболее надежным способом обеспечить выносливость. Если разочарованный в жизни человек не желает жить, то телу известно, что на самом деле он не желает жить подобной жизнью. Поскольку же жизнь можно изменить, покуда человек жив, тело старается поддержать в человеке жизнь.

Проблемы ожирения мне приходилось освещать много раз, и, прежде чем растолстела сама, я пыталась понять, почему многие великие деятели духовного мира были такими толстыми. Теперь я знаю, что, помимо множества прочих стрессов, в них жило убеждение – если не сделаю я, то не сделает никто, – а также потребность защищать свои духовные достижения, ибо новое и непонятное всегда стараются уничтожить.

Кто видит духовное состояние мира, теми овладевает идея спасения мира. Они убеждаются в том, что мир услышит их, если они станут знаменитостями, то есть именитыми личностями. Реализация этой идеи сводится к тому, что человек начинает исправлять личный земной мир либо то же самое делает для ближнего.

Знание, что если не сделаю я, то не сделает никто, действует подобно плетке надсмотрщика. Ежедневные же удары плеткой приводят к тому, что человек делается нечувствительным, и та же мысль оседает в душе молчаливой тревогой. Она вынуждает человека помогать даже тогда, когда помочь не умеет. Заставляет думать и искать выход, опираясь на чувства, знания и опыт. Если Вы так и поступаете, то считаете естественным, что так же поступает и ближний, особенно если он из числа страждущих. Вы прислушиваетесь к совету бывалых людей и находите решение. Ближнему последовать бы Вашему примеру, однако он идет путем наименьшего сопротивления. Все бы ничего, но вскоре он требует Вашей помощи, что вызывает у Вас досаду. Если отказать, вся вина ляжет на Вас.

В такой ситуации и впрямь нужно защитить себя. Если Вы высвободите стрессы, именуемые спасением мира и исправлением мира, то перестанете притягивать к себе тех, кто ждет его спасения и исправления, и Вам уже не от кого будет защищаться. Если же Вы желаете кое-чему этих людей научить, не высвободив предварительно стрессов, то люди не примут Ваших наставлений.

Плохо, когда окружающие не делятся с Вами своим хорошим, но гораздо хуже, когда Ваше хорошее не принимается. Все это хорошее застаивается в Вас, превращаясь в губительное плохое. В итоге спасать приходится того, кто ратует за спасение мира, и исправлять того, кто ратует за его исправление.

Жертвование телом во имя духовности – это ошибка. Однако куда большая ошибка – губить себя во имя духовности. Мы не можем развивать духовность, не имея тела, и не можем развивать тело, когда нет духа, то есть меня самого. Они неразделимы. Вы можете сказать, что все это Вы уже знаете и не надо так часто этого повторять. Да, но от знания пользы мало. Начните отпускать на свободу эти знания, и Вы почувствуете, что это такое. На душе делается легче, тело становится здоровее, и Вы обнаруживаете, что стали мыслить иначе. Вы полностью преображаетесь.

Желание доказать справедливость своих идей велит человеку пробиваться в жизни. Это означает мобилизацию силы воли для реализации своих ощущений. Пробиваться можно самыми разными способами.

Кто брыкается, подобно норовистой лошади, разгоняя конкурентов, у того повреждаются пятки.

Кто пробивает дорогу локтями, у того поражаются локти.

Кто наносит мягкий, но мощный удар кормой, желая сбить с курса мешающих, тот наносит вред своему заду.

Кто хочет трудом доказать правильность своих идей, у того пробивные способности выражаются во вспученном верхе живота. При этом человек непременно чувствует, что его несправедливо ущемляют. Желание пробиться своим трудом в ранг преобразователя мира оборачивается уродливо вспученным верхом живота, что не позволяет толком наклоняться. Живот вынуждает человека держаться прямо и глядеть на мир иными глазами. Кто из преподнесенного урока делает неверный вывод, тот превращается в спасителя мира и вдобавок к недугам верха живота зарабатывает болезнь желудка.

Кто желает грудью пробить себе дорогу, чтобы доказать, что он что-то из себя представляет, у того поражается грудь. У мужчин большей частью поражается то, что внутри грудной клетки, а у женщин – то, что снаружи.

Кто желает пробиться вверх собственной головой, то есть умом, у того повреждается голова либо мозг. Чтобы пробиваться, человеку нужна сила.

Чем больше недостаток в минеральных веществах и витаминах, тем труднее человеку оставаться человеком.

Это значит, нарушаются наиболее тонкие функции, свойственные человеку, – восприятие и мышление, и человек вновь набрасывается на еду. После еды он хоть недолго, но ощущает себя вновь человеком. Растянутый до предела желудок может вызывать острейшие боли во всей брюшной полости. Прежде неумеренный в еде человек вынужден отказываться от еды, если ему мила жизнь.

Если человек в таком состоянии не задумывается о своих ошибках, а, наоборот, клянет свое нездоровье, ибо оно не позволяет осуществить великие планы, желудок принимает форму, именуемую каскадом,  – желудок вытягивается в срединной своей части до состояния разрыва. Подобное состояние желудка говорит о безысходности и тупом безразличии ко всему, что не касается человека самого. Иными словами, это говорит о высшей степени себялюбия, то есть эгоизме. О пассивном эгоизме.

Кто желает избавиться от своего пассивного эгоизма, у того возникает рвота. Рвотой человек ослабляет на время чувство отвращения, он же страх перед завтрашним днем, но если человек относится к числу тех, кто живет в прошлом и от всего отмахивается, то он и впредь будет маяться как душевно, так и физически.

Если человек перестает надеяться на что-либо или кого-либо, желудок прекращает переваривать пищу, и та не проходит дальше. Жизнь как будто останавливается. В таком положении человек ищет понимания. Жалость хоть и приходится ему по душе, но проблемы не решает. Если поделиться своей бедой с ближним, наступает кратковременное облегчение, но затем становится еще хуже. Жалость и предложение о помощи способствуют налаживанию работы желудка. Бодрое «ничего, оклемаешься» обозляет больного. Он чувствует, что в его недуг не верят, обращают в шутку, и это оскорбительно. Такой человек нуждается не столько в словах, сколько в том, чтобы ближний молча и ласково прижал его к своей груди, поглаживая его медленно и успокаивающе по спине.

Страх «меня не любят» делает человека активным.

Страх «я никому не нужен» — пассивным.

Опущение желудка и атрофический гастрит являются болезнями, сопутствующими пассивности. Такой пассивности, при которой человек внешне кажется согласным абсолютно со всем. Если же он внутренне упрямо продолжает отрицать собственную вину в постигшем его несчастье, ему не помогут никакие слова и никакое лекарство. Пассивность может обратиться в свою противоположность, и то же самое может происходить с болезнью. Это значит, развивается язвенный гастрит.

Кто принуждает себя превозмогать страх, тот принуждает себя также браться за работу. Каждое утро повторяется одно и то же, и в итоге возникает язва желудка. Она либо так и остается у человека, либо чередуется с язвенным гастритом, если пробудившийся от пассивности человек после приступа агрессивности чувствует себя виноватым и вновь впадает в апатию. О нормальном переваривании пищи в случае обеих крайностей не может быть и речи. Так, выделение пищеварительного сока может колебаться от нуля, то есть от полного отсутствия, до столь высокой концентрации кислот в пищеварительном соке, что слизистая разъедается до язвы за несколько часов.

Язва начинает кровоточить, когда человек вынуждает себя мстить кому-либо. Кто пускает ближнему кровь, у того язва не кровоточит, ибо его плохое выливается в виде крови, текущей из чужой телесной раны. Физическая рана ближнего становится для него собственной душевной раной, терзающей человека в виде чувства вины, покуда вина не искупается. А кто вынашивает в душе жуткую месть, тот вследствие жуткого кровотечения желудка может отправиться к праотцам, несмотря на то, что не успел сделать ничего дурного. Мысль равнозначна поступку. Если ближний либо ближние в этом уроке не нуждаются, то нет и адресата.

Кровожадная жестокость, предназначенная для нанесения душевного удара, бумерангом возвращается на свой физический уровень, чтобы мыслящий материальными категориями человек понял, какой силой обладает мысль. Проклятие типа «Я еще покажу им, на что я способен!» — способно вызвать желудочное кровотечение даже в том случае, если человек желает доказать в отместку другим, что он не слабак, как те считают.

Страхи блокируют нормальную жизнедеятельность и рождают чувство вины. Чувство вины вынуждает что-то предпринимать, чтобы не быть виноватым, чтобы душа обрела покой. Страх оказаться без вины виноватым отзывается болью в сердце. Хоть сердце и велит человеку действовать по-человечески, то есть прежде всего обдумывать свои действия и лишь потом – делать, он тем не менее прежде всего принимается за работу. Ведь физический труд успокаивает лучше всего. Так подавляются малые стрессы, и они должны вырасти в большие. В столь большие, что сердце уже не успокаивается от работы. Человек с больным желудком не находит успокоения в работе.

Человек, ощущающий себя виноватым, способен столь искренне верить в правоту чужого мнения, что ему и в голову не приходит, что он не виноват. Он оценивает себя так, как оценивают его окружающие, провоцируя их на это своими страхами. Большинство обвиняющих, то бишь оценщиков, делает это неосознанно, ибо не ведают, что в других они видят себя. Меньшая часть обвиняет осознанно, чтобы спихнуть свою вину на другого. Так человек, чистосердечно признающий свои ошибки, вбирает в себя чужие обвинения. Поэтому запомните, что ощущение собственной вины и убежденность в собственной вине – это разные вещи.

Ощущение следует исправить духовным его высвобождением.

Убежденность следует исправить физически исправлением своего проступка. Высвобождая ощущение вины. Вы перестаете испытывать стыд за содеянное и спокойно исправляете свой проступок. Тогда и окружающие будут относиться к Вам по-человечески.

Больной желудок указывает на то, что человек винит себя за состояние дел. Чтобы вину искупить, он заставляет себя чем-то заняться, и чем больше заставляет, тем серьезнее заболевает. Человек, стремящийся сделать свою жизнь полноценной, признает свои огрехи и несделанные дела, и даже если он совершенствует жизнь неторопливо, поскольку всего разом не переделаешь, то адресованное ему обвинение в корыстолюбии звучит для него как гром среди ясного неба. Ведь он тоже видит в ближнем себя. Подобная наивная, простодушная доверчивость есть изначально в каждом человеке, поэтому и приходится немало страдать детям и подросткам.

Люди в возрасте, которые находят дело по душе, а значит, обретают себя в работе и принимаются за нее с рвением, также не замечают вокруг себя растущей зависти, покуда зависть на них не наезжает. Кичливость, зависть и рвачество идут рука об руку. В ближнем такие люди видят самих себя. Не так давно я пережила подобный наезд и потому принялась изучать причины, из-за которых навлекла на себя нападение. Подаваемые желудком знаки говорили, что это не мелочь, которой можно пренебречь и за которую можно автоматически простить. Я стала изучать чувство вины в его связи с желудком.

Кичливость не признает бескорыстия и не верит в него ни при каких условиях. Кичливый человек сводит чувства к деньгам, и обвинения его основаны на зависти, даже если само слово «деньги» им не произносится. Сведение духовных ценностей к земным категориям, то есть пересчитывание всего на деньги, действует на желудок, словно пушечный выстрел. Об этом стрессе речь пойдет в первой главе следующей книги. Человек, пораженный этим выстрелом, испытывает режущую боль от всякого проглоченного куска, когда тот попадает в желудок. Так дает о себе знать острый гастрит.

Гастрит приобретает особенно тяжелую форму, если человек всецело посвящает себя другим. Такие люди отказывают себе всегда и во всем, пока не исполнят долг. Точно так же поступает и желудок, который не вырабатывает пищеварительного сока, прежде чем человек не искупит свою вину, несмотря на то, что человек ест больше, чем прежде, чтобы не ослабеть. Слабый не в состоянии доказать свою невиновность.

Без вины виноватый, который заставляет себя доказывать свою невиновность, зарабатывает атрофический гастрит, связанный с пониженной кислотностью. Его тянет на кислое, ибо кислое уравновешивает чувство вины. С той минуты, когда человек начинает себя винить, возникает избыточное выделение кислот, и открывается гастрит с повышенной кислотностью. Таким образом, принуждение себя из чувства вины – это одно, а принуждение, вызванное обвинениями в свой же адрес, – совсем другое.

Тяга к кислому может быть столь велика, что человек пьет какую угодно кислоту. Мне доводилось встречаться с людьми, которые из года в год пили раствор уксусной кислоты и жидкость из-под маринованных овощей, чем полностью разрушили слизистую своего желудка. Для повышения кислотности желудка необходимо потреблять нейтральную кислоту. Таковой является лимонный сок, который рекомендуется пить в разведенном состоянии не менее чем за полчаса до завтрака. Ваше пищеварение значительно улучшится. А вкусный апельсиновый сок может произвести обратный эффект.

Во рту происходит размельчение и растворение пищи.

В желудке происходит расщепление пищи на питательные вещества.

Если человек доволен собой, у него вырабатывается ровно столько желудочных кислот, сколько необходимо для переваривания пищи. Если же страх оказаться виноватым подавляется настолько, что оборачивается убежденностью в своей вине, то желудочного сока, или желудочной кислоты, вырабатывается соответственно больше. Убежденность в собственной вине не что иное, как обвинение в свой же адрес.

Напоминаю, что кислое являет собой энергию чувства вины и кислота – энергию обвинения. Так деятельность желудка сама по себе уже компенсирует чувство вины, ибо работа есть работа. Если деятельности недостаточно, то есть если пищи поступает мало, желудок начинает поедать самого себя. Точно так же, как и человек, который, если нет работы, начинает винить себя, терзаясь угрызениями совести, и с теми же чувствами принуждает себя браться за всякие ненужные дела. Перепроизводство желудочной кислоты происходит от непомерного чувства вины, что само по себе является жестокостью по отношению к самому себе и ведет к язве желудка. Жестокость всегда вызывает рану.

Чувство вины перерастает в обвинение самого себя. Обвинение – это уже злоба. Больных людей тянет на кислые напитки, ибо так они подсознательно приглушают чувство собственной вины, но вместе с тем усиливают энергию злобы. Чем болезнь тяжелее, тем больше следует избегать кислого. Например, больному раком нельзя есть даже незрелые бананы, не говоря уже о яблоках, ягодах и цитрусовых. Раковым больным показана щадящая овощная диета, без животных белков и жиров, не имеющая пряного привкуса. То же относится фактически ко всем болезням. Все те вкусные вещи, которые люди натаскивают заболевшему человеку, являются попыткой заглушить чувство их собственной вины.

Один страдает от избыточности желудочных соков, другой от их недостаточности. Что это означает? Есть две категории людей: одни берут вину на себя, другие не берут. Первые еще не настрадались в достаточной мере от нагнетания чувства вины, поэтому зачастую берут на себя вину чужую. Так становятся без вины виноватыми и принимаются обвинять себя – ну зачем я так сделал.

Всякое чувство вины рано или поздно превращается в обвинение. Поначалу человек винит себя, отчего развивается язва желудка как следствие жестокого обращения с собой. Далее он принимается винить окружающих, чем наносит им раны. Кому душевные, а кому телесные. Вероятно, Вам доводилось слышать, как разгневанный человек угрожает другому отравить его жизнь – и отравляет. Чем иным, кроме как обвинениями, удалось бы ему спровоцировать чувство вины у противника? Как водится, обвинения эти заслуженные. Бог с ним, с провокатором, но вот у его оппонента наверняка возникает избыточность желудочной кислоты, чтобы у него появилось занятие, которое отвлечет мысли от провокатора и заставит думать о себе.

Те, кто не берет вину на себя, натерпелись от обвинений в такой степени, что у них развивается недостаточная кислотность. Обвинение порождает самооправдание, которое является наиболее распространенной формой самозащиты для цивилизованного человека. Словесное отрицание вины свойственно детям и тем, кто желает быть честным. Постоянный страх перед очередными обвинениями ведет к умеренному самооправданию.

Человек, желая оправдаться, принимается разъяснять, обосновывать, доказывать, ссылается на логику и знания, и чем чаще достигает цели, тем тверже убеждается в том, что был прав. Чем чаще человек одерживает верх в спорах, тем это опаснее для него. Так незаметно возникает самоуверенность, которая оценивается тем положительнее, чем она непоколебимее. А как обстоит дело в действительности?

Самоуверенный человек постоянно думает о работе и делах с оглядкой на недоброжелателей и их возможные обвинения, чтобы каким-то образом себя защитить.

Самоуверенность – это средство обезопасить себя, оградить себя крепостной стеной. В старину люди возводили крепости – известно для чего. Нынче крепостей не строят, ибо люди осознали, что это не помогает. Если же Вы продолжаете возводить вокруг себя крепость, то неизбежно должны оправдывать свою затею и поступок, испытывая леденящий душу страх.

Самоуверенный человек считает себя сильным, а у сильного уверенность почти всегда железная. Если он ошибается, то неопровержимо доказывает, что виноваты окружающие. Самооправдание вызывает пониженную кислотность желудка. Одним из явных признаков самоуверенного человека является атрофический гастрит, при котором желудочная кислота оценивается как нулевая, а также развивается малокровие вследствие нехватки витамина В12.

Железо придает крови силу.

Малокровие есть следствие избыточной силы.

Витамин В12 являет собой энергию самозащиты. Себя защищает тот, кто живет со страхами.

Жизнь со страхами – главная ошибка человека, и она тянет за собой все остальные.

Незаметно для себя такой человек перестает быть дающим. Поскольку невозможно жить, ничего не отдавая, человек отдает что похуже, уверяя всех, в том числе и себя, что отдает лучшее. Подобная позиция ведет к развитию малокровия. Предвестником малокровия служит бледный цвет кожи, особенно кожи лица, что может длиться годами, прежде чем возникает анемия.

Если ребенок имеет бледный цвет кожи либо ему хотя бы раз диагностировали малокровие, то родителям настоятельно требуется высвободить свою самоуверенность. Предвосхищая тему, подчеркну, что особенно важно высвободить самоуверенную ревность, ибо она ведет к наиболее тяжелым болезням крови.

Если у Вас после еды возникают боли вверху живота, ощущение вздутости, отрыжка, застаивание пищи в желудке и чувство непроходимости, заметное на глаз вздутие верха живота, тяжесть на сердце, то освободите свой страх оказаться виноватым, свое самооправдание, непогрешимость, самоуверенность. Чувство вины – это стресс сердца, связанный с любовью, а также стресс желудка, связанный с работой. Страх оказаться виноватым ведет к аритмии сердца, поэтому после основательного приема пищи сердце может столь же основательно забарахлить. Если человек пребывает в уверенности, что приличную порцию заслуживает лишь тот, кто делает большую работу, то сердце его за это наказывает, и наказывает прилично.

Если Вы намерены возразить, что, дескать, знаете, что Вы не из числа непогрешимых и что непогрешимых людей вообще не бывает, то от Вашего знания пользы мало. Освободите свои знания, и Вы почувствуете, как желудок начинает переваривать пищу. Это значит, что Ваша самоуверенность разрослась до того, что уже не позволяла понимать жизнь. Пониманию мешали знания. Это то же самое, как если бы знать и понимать, что такое еда или продукты питания, но не знать, что такое питательные вещества. А если и знать, то не понимать, что такое белки, жиры и углеводы и для чего они нужны.

Одним из широко распространенных признаков самоуверенности (он же чрезвычайно тяжелый стресс) является знание, что если не сделаю я, то не сделает никто. Его название следует начертать золотыми буквами, ибо так полагает каждый, кто что-то совершил или чего-то добился. Чем сильнее страх, тем непоколебимее это укоренившееся убеждение, независимо от уровня развития. Иными словами, так может мыслить работник и физического, и умственного труда. Подобное представление ведет к душевным либо физическим болезням, сопоставимым с тяжестью железа, которые делают с человеком то, что человек делает с железом, желая согнуть его.

Кто носит этот стресс в себе либо выражает его открыто, у того имеется богатый арсенал вспомогательных средств. Выражать его принято уверенно, убежденно, одобрительно, нервно, обиженно, устало, с горечью, по-рабски, с задней мыслью, печально, жалея себя, с дикой яростью, шантажируя, жестоко, смеясь над собой либо окружающими, с вызовом, с целью провокации, с упором на собственную никчемность, озабоченно, язвительно, высмеивая собственную глупость, с ложной скромностью, с видом незаслуженно обиженного человека и т. п.

Каждый из названных стрессов придает основному стрессу некий энергетический нюанс. Материализуются они в болезнь желудка, отчего ухудшается состояние всего тела. Если поначалу от душевных переживаний заболевает тело, то впоследствии тело усугубляет душевное нездоровье. Это повторяется снова и снова, и с каждым разом на все более низком и серьезном уровне, покуда тело не погибает. Чем человек уверенней в том, что к нему относятся несправедливо, тем тяжелее болеет. Так человек расплачивается за догматизм своих убеждений.

Всякое абсолютно твердое убеждение есть зло, ибо человек перестает развиваться. К чему вообще думать, раз я знаю, что дело обстоит именно так, а не иначе! У меня и без того много важных дел. Это значит, что всякое жесткое представление являет собой сумму подавляемых стрессов. За ними скрывается злоба, и чем дольше ее вынуждают таиться, тем в большее зло она превращается. Знания и убеждения не углубляются, а уничтожаются. В итоге у человека – в нынешней ли, в будущей ли жизни – появляется сомнение: а так ли все в жизни, как мне представлялось?

Малосимпатичная энергия подавления стрессов носит симпатичное название – самоуверенность. Так ее назвали по внешним признакам. Самоуверенный человек ни в чем не сомневается и считает себя непогрешимым. Если он абсолютизирует материальность, то, встав из-за обеденного стола, он бросается работать, поскольку твердо знает, что если не сделает он, то не сделает никто. Поначалу стресс проявляется в виде самовосхваления, а со временем, усиливаясь, – в виде порицания окружающих. Радость от собственной беготни оборачивается печалью из-за того, что никто не помогает. Когда в семье, школе либо рабочем коллективе заводится человек, который хочет все делать сам и беспрестанно талдычит, мол, кто же сделает, если не он, то вскоре, опасаясь этих слов, Вы начинаете его ненавидеть и в знак протеста перестаете делать даже крайне важные дела. Человек, который выполняет за других их работу, не в состоянии справиться с собственными ответственными заданиями. В интересах коллектива Вам приходится делать работу за него, и вскоре Вы начинаете мыслить точно так же, как и он.

Вспомните свое детство, и Вы поймете, откуда у Вас взялся данный стресс. Если бы не сигналы со стороны моего желудка, я бы так и продолжала заниматься делами, что казались мне важными. Я ведь не трублю на всех перекрестках, что мне приходится делать дело за других. Наоборот, во мне ширится протест против такого положения дел, поскольку моя мать изо дня в день судила да рядила по этому поводу, распаляясь в жалости к себе. Напомню, что если ребенок дает себе клятву никогда не быть таким, как мать, он полностью подавляет в себе соответствующий материнский стресс. Окружающие говорят о нем, будто он и не ребенок своей матери.