Ваш Друг — Джек Потрошитель

Так все это и началось. Я специально рассказал о нашей первой встрече со всеми подробностями, потому что считаю ее очень важным моментом: наш разговор проливает свет не только на характер сэра Ги и его манеры, но и позволяет понять, что все, случившееся потом…

Но к этому я еще со временем подойду.

Идея сэра Ги была довольно проста. Это была даже не идея, а своего рода интуитивный толчок.

«Вы знаете здесь массу людей, — сказал он. — Я уже справлялся об этом. Поэтому вы показались мне идеальным человеком для моего плана. Среди ваших знакомых много писателей, художников, поэтов — так называемых «представителей творческой интеллигенции». В сущности — это богема, странные и экзотические люди.

По некоторым причинам — нет смысла их называть — я пришел к заключению, что Джек Потрошитель принадлежит именно к этому кругу людей. Он очень эксцентричен. И я думаю, что если вы познакомите меня со своими друзьями, то вскоре я смогу так или иначе выйти на его след.»

— Ну, я-то согласен. — ответил я англичанину. — Но только как вы собираетесь его искать? Ведь вы утверждаете, что он может оказаться кем угодно. И жить где угодно. А вы даже не имеете представления о том, как он выглядит. Он может быть и стариком, и молодым человеком. Вы же сами только что говорили, что Джек Потрошитель — это внешность на любой вкус: богач, бедняк, нищий, вор, врач, адвокат… По-моему, у вас нет никаких шансов опознать его.

— Посмотрим, — вздохнул сэр Ги. — Но найти его я просто обязан. И причем немедленно.

— А к чему такая спешка? Англичанин снова вздохнул.

— Потому что через два дня он опять совершит убийство.

— Вы и этом уверены?

— Абсолютно, как в движении звезд. Я же все рассчитал — убийства подчиняются определенному астрономическому ритму. Если, как я предполагаю, он совершает эти убийства для омоложения, то ему нужно принести следующую жертву в течение ближайших двух дней. Вспомните даты его первых убийств в Лондоне: седьмое августа, затем 31 августа, восьмое сентября, тридцатое сентября, девятое ноября. Перерывы идут в 24 дня, 9 дней и 22 дня — тогда он убивает сразу двоих — а потом наступает затишье на 40 дней. Конечно, между этими числами тоже происходили убийства. Так и должно быть. Но они или раскрывались, или же не приписываются ему.

Во всяком случае, руководствуясь своими записями, я смог рассчитать его ритм. И со всей определенностью говорю вам. что в течение двух ближайших диен будет совершено еще одно преступление. Поэтому мне надо немедленно разыскать его, прежде чем он успеет совершить очередное убийство.

— И все же мне непонятно, зачем вам понадобился я.

— Возьмите меня в гости, — сказал сэр Ги. — Представьте своим знакомым, свозите на вечеринки…

— Но с кого начать? Насколько мне известно, все мои богемные друзья, несмотря на свою эксцентричность, — вполне нормальные люди.

— И Потрошитель тоже нормальный. Абсолютно нормальный. За исключением некоторых ночей. — И опять в глазах сэра Ги я увидел какую-то пустоту и отчужденность. — И тогда он становится патологическим чудовищем, не имеющим возраста, он ползет вперед с единственной целью — убить. И звезды сияют ему, когда он идет убивать.

— Ну, хорошо, — сдался я. — Хорошо. Я возьму вас на вечернику, сэр Ги. Я и сам хотел куда-нибудь пойти. В конце концов, мне необходимо выпить после всего, что вы тут нарассказывали.

Мы обсудили план. И в этот же вечер я взял его с собой в студию Лестера Бастона.

Пока мы поднимались в лифте на верхний этаж дома, я успел предупредить сэра Ги:

— Бастон — настоящий сумасброд. И все его гости тоже. Так что будьте готовы ко всему.

— Уже готов, — сэр Ги Холлис был абсолютно серьезен. Он сунул руку в карман брюк и вынул оттуда пистолет.

— Какого черта?! — начал было я.

— Если я увижу его, то должен быть наготове, — прервал меня англичанин. Он не улыбался.

— Послушайте, не можете же вы веселиться на вечеринке с заряженным пистолетом в кармане!

— Не волнуйтесь. Глупостей я не наделаю.

Я задумался. По моему мнению, сэр Ги все же был не вполне здоров.

Мы вышли из лифта и направились к квартире Бастона.

— Между прочим, — прошептал я, — как вы хотите, чтобы я вас представил? Должен ли я им сообщать, кто вы такой и что здесь делаете?

— Мне безразлично. Наверное, лучше сказать всю правду.

— А вам не кажется, что Потрошитель — если вдруг произойдет чудо, и он окажется среди нас — немедленно скроется или замаскируется?

— Мне кажется, что от шока, который произведет мое признание, что я охочусь за ним, он чем-нибудь обязательно выдаст себя, — парировал сэр Ги.

— Из вас получился бы неплохой психиатр, — заметил я. — По крайней мере в психологическом отношении ваша теория — не самая худшая. Но я вас хочу предупредить, что над вами будут подшучивать. Это совершенно безумная компании!

Сэр Ги улыбнулся.

— Я готов, — произнес он. — И кроме того, у меня есть кое-какой план. Поэтому не удивляйтесь ничему, что я сделаю. — предупредил он.

Я кивнул и постучался в дверь.

Бастон открыл дверь сам и молча проводил нас в просторный холл. Глаза у него уже были такого же цвета, как вишенки, плавающие в его коктейле. Некоторое время он очень серьезно рассматривал нас, мерно покачиваясь из стороны в сторону. Потом прищурился и, придирчиво осмотрев мою фетровую шляпу и усы сэра Ги, громогласно объявил:

— Ба! К нам явились Плотник и Морж! Я представил сэра Ги.

— Добро пожаловать, — просиял Бастон и изысканным жестом пригласил нас пройти в шумную гостиную. Сам он нетвердой походкой двинулся вслед за нами.

Еще из холла я увидел множество людей, снующих по комнате в сигаретном дыму. Вечеринка только начиналась, но каждый гость уже держал в руке стакан со спиртным, и лица у всех были раскрасневшиеся. В углу кто-то в полную громкость играл на пианино марш из «Любви к трем апельсинам», но это ничуть не мешало азартной игре в кости, которая шла полным ходом в другом углу.

Прокофьев не смог состязаться с любителями поиграть, и костяшки клавиш гремели не громче, чем игральные кости.

Сэр Ги сразу же воспользовался своим моноклем. Он увидел здесь поэтессу Ла Верне Гоннистер, встретился взглядом с Гими Крэликом. Гими лежал на полу и безутешно рыдал до тех пор, пока проходящий мимо за выпивкой Дик Пул не наступил ему случайно на живот.

Англичанин услышал, как коммерческая художница Надя Вилинофф говорила Джону Окдатту, что татуировка на нем просто безобразная и безвкусная, а потом увидел, как Бэркли Мелтон полз куда-то под обеденным столом вместе с супругой Джонни Окдатта.

Эти наблюдения могли бы продолжаться до бесконечности, если бы неожиданно Лестер Бастон не вышел на середину ковра и не разбил большую вазу, чтобы привлечь всеобщее внимание.

— Сегодня среди нас присутствуют почетные гости, — выкрикнул Лестер, указав пустым стаканом в нашу сторону. — Не кто иные, как Плотник и Морж. Морж — это сэр Ги Холлис, кто-то там из британского посольства. А Плотник, как вам известно, это наш дорогой Джон Кэрмоди, известный фармацевт и продавец мази от либидо.

Потом он повернулся, ухватил сэра Ги за рукав и вытащил на середину комнаты. На секунду мне показалось, что Холлис будет упираться, но он успел подмигнуть мне, и я успокоился. Видимо, он действительно был готов ко всему.

— У нас есть обычай, сэр Ги, — громко произнес Бастон, — подвергать всех наших новых друзей перекрестному допросу. Это просто небольшая формальность наших совершенно официальных собраний, понимаете? Вы готовы ответить на все наши вопросы?

Сэр Гн кивнул и хитро ухмыльнулся.

— Вот и хорошо, — пробурчал Бастон. — Друзья мои, я отдаю вам на растерзание нашего английского гостя. Пожалуйста, ваши вопросы…

И тут началась потеха. Я очень хотел послушать, но в эту минуту меня заметила Лидия Дэр и утащила с собой в вестибюль, как всегда уверяя на ходу, что она ждала меня и только меня целую вечность.

К тому времени, как мне удалось отделаться от нее я вернуться в гостиную, импровизированный допрос был уже в полном разгаре. По реакции толпы я понял, что сэр Ги отлично справляется со своей ролью.

И тут сам Бастон выступил вперед и задал вопрос, который спутал все наши карты:

— Но что же все-таки привело вас сюда, к нам? Какова ваша миссия, милый Морж?

— Я ищу Джека Потрошителя.

Тут, как вполне понятно, в гостиной наступила тишина.

Наверное, все были потрясены сказанным. Так же, как и я, когда впервые услышал от сэра Ги это имя. Я оглядел своих соседей и задумался:

«Ла Верне Гоннистер. Гими Крэлик. Совершенно безобидные люди. Дик Пул, Надя Вилинофф, Джонни Окдатт с женой, Бэркли Мелтон, Лидия Дэр — все совершенно безобидные.

Но какая натянутая улыбка у Дика Пула! И какая самоуверенная, чуть заметная для окружающих ухмылка на лице Бэркли Мелтона!..»

Конечно, все это было нелепо, я понимаю сам. Но впервые в жизни я посмотрел на этих людей с другой стороны: я задумался об их жизни — о тех секретах, которые они могли иметь за пределами наших вечеринок.

«Сколько же людей могут хранить свои тайны, а перед другими просто притворяться?

Кто из них мог бы поклоняться дьяволу и приносить ему страшные кровавые жертвы?

Даже сам Лестер Бастон запросто мог оказаться «темной лошадкой»!»

Через некоторое время мне показалось, что мое настроение начало передаваться и всей компании. Я увидел вокруг себя вопросительные взгляды.

Сэр Ги стоял в середине, и могу поклясться, что он сознавал, какую заварил кашу, и молча наслаждался этим.

Я рассуждал про себя, почему же он такой странный и непонятный. И зачем ему так понадобился этот Джек Потрошитель? Может быть, ему самому есть что скрывать?..

Как всегда, первым опомнился Бастон и помог разрешить это недоразумение. Он все перевел в шутку.

— А ведь сэр Морж не шутит, друзья мои, — сказал он и похлопал сэра Ги по спине, потом обнял его и произнес: — Наш брат из Англии действительно напал на след известного сказочного убийцы. А вы же помните, я надеюсь, Джека Потрошителя? Это был большой шутник в старые добрые времена, особенно когда выходил на промысел…

Так вот, у Моржа есть кое-какие соображения, и он считает, что Потрошитель еще жив и рыщет сейчас по Чикаго с бойскаутским ножом в кармане. А известно ли вам, — тут Бастон па секунду замолчал и продолжил уже суфлерским шепотом, — что у него есть все основания полагать, что Джек Потрошитель сегодня находится среди нас?

Как и ожидалось, эта фраза была встречена взрывом смеха и благодарными улыбками дам. Бастон с укором посмотрел на Лидию Дэр.

— А девушкам тоже не надо смеяться, — многозначительно заметил он, погрозив ей пальцем. — Вы же знаете, что Джек Потрошитель может оказаться и женщиной — этакой Джилл Потрошительницей…

— Вы хотите сказать, что на самом деле подозреваете одного из нас? — взвизгнула Ла Берне Гоннистер и нервно улыбнулась сэру Ги. — Но ведь этот самый Джек Потрошитель исчез целую вечность назад, разве нет? В 1888 году!

— Ага! — перебил ее Бастон. — Откуда вам так много известно, юная леди? Это подозрительно' Следите за ней, сэр Ги, она может оказаться и не такой уж молоденькой. У этих поэтесс всегда темное прошлое.

Напряжение прошло, общее настроение повышалось, и ситуация переросла я обычную шутку. Пианист смотрел на клавиши, размышляя, что бы повеселее сейчас сыграть, а Лидия Дэр уже поглядывала на кухню, где стояли готовыекоктейли.

И тут Бастон сказал:

— А знаете что? У Моржа есть пистолет.

Одной рукой он быстро нащупал в кармане у сэра Ги пистолет и, прежде чем тот успел опомниться, вынул его.

Я уставился на сэра Ги, подумав, что Лестер, очевидно, зашел чересчур далеко. Но англичанин снова подмигнул мне, и я вспомнил, что он просил меня ни о чем не беспокоиться.

Итак, я стал ждать, что же пьяный Бастон придумает дальше.

— Давайте будем честными с нашим другом Моржом, — выкрикнул он. — Он приехал из далекой Англии, чтобы попасть к нам на вечеринку и выполнить свою миссию до конца. Если никто из вас не собирается добровольно сознаваться, то я предлагаю дать ему возможность самому выяснить истину.

— Это каким же образом? — спросил Джонни Окдатт.

— На одну минуту я выключу свет. А сэр Ги будет стоять здесь с пистолетом в руке. Если кто-то из нас — Джек Потрошитель, то у него появится возможность или сбежать или — ну, скажем, покончить навсегда со своим преследователем. Так будет честно.

С моей точки зрения это было еще глупей, чем прозвучало. Но почему-то всем затея понравилась. Сэр Ги протестовал, но его уже не было слышно в общем шуме и гомоне, который последовал сразу же за предложением Бастона. И прежде чем я успел подойти к толпе поближе, чтобы высказать свое мнение на этот счет. Лестер протянул руку к выключателю, и все замолчали.

— Никто не шевелится, — произнес Бастон с напускной торжественностью. — В течение одной минуты мы остаемся в темноте, а возможно, что и во власти убийцы. По истечении этого времени я включу свет, и мы посмотрим, все ли остались на местах. Выбирайте своих соседей, дамы и господа!

И тут свет погас. Кто-то засмеялся.

Я услышал в темноте какие-то шаги и бормотание. Потом чья-то рука провела по моему лицу. Мои наручные часы затикали особенно громко. Но еще громче доносился до меня другой стук. Это билось мое собственное сердце.

Стоять в темноте в компании подвыпивших идиотов было и совсем уж нелепо. Но тем не менее какой-то настоящий ужас вползал в комнату по этому бархатному мраку.

Я подумал, что так же незаметно входил и Джек Потрошитель. И в руке у этого безумца был нож.

Однако, всходи из человеческих законов, Потрошитель мертв и превратился в прах уже много лет назад.

Но только, когда вы стоите в темноте, все человеческие законы постепенно тают, ибо здесь действуют лишь законы темноты; она прячет и защищает вас, и маска спадает с вашего лица. И вот внутри вас что-то растет, переполняет душу, и появляется какая-то пока еще неосознанная, бесформенная, но непреодолимая жажда, цель, которая сродни только самой темноте…

И тут раздался голос сэра Ги.

После этого я услышал, как что-то упало на пол. Бастон включил свет. Все вскрикнули.

На полу лежал сэр Ги Холлис, тело его было неподвижно распростерто на ковре. В руке он все еще сжимал пистолет.

Я посмотрел на лица присутствующих и удивился тому, как много всяких выражении может создавать чувство страха.

Все гости были на месте, из комнаты никто не исчез. И тем не менее сэр Ги неподвижно лежал на ковре… Ла Верне Гоннистер плакала и отворачивалась.

— Все в порядке! — Холлис вскочил на ноги. Он улыбался. — Неплохой эксперимент, а? Если бы среди вас оказался Джек Потрошитель и решил бы, что меня убили, то он наверняка бы чем-нибудь выдал себя в тот момент, когда зажегся свет в все увидели меня на полу.

Поэтому я убежден в полной невиновности вас всех вместе взятых и каждого в отдельности. Это был розыгрыш, друзья мои!

Изумленные гости начали медленно обступать его.

— Может быть, нам пора идти, Джон? — спросил он меня. — Мне кажется, уже становится поздно.

Англичанин повернулся и направился к выходу. Я последовал за ним. Никто не проронил ни слова.

В общем, вечерника после этого стала уже неинтересной.

* * *