Помоги проекту - поделись книгой:
— Император Артур никогда не бежит, и поистине ты не должен так говорить. Муж, которого ты видишь, — Кэй, самый доблестный из рыцарей Артура, и те, кто в середине войска, спешат увидеть его великолепие, а те, кто на краю, разбегаются, чтобы их не растоптал его конь.
Тут они услышали, как зовут Кадора, графа Корнуолла. И он вышел с мечом Артура в руке, на котором были изображены две золотые змеи. Изо рта у них, когда меч вынимали из ножен, вырывались языки пламени, и нелегко было смотреть на них из-за их пугающего обличья.
Тут порядок восстановился, и граф вновь вошел в шатер.
— Иддауг, — спросил Ронабви, — кто тот, что нес меч Артура?
— Это Кадор, граф Корнуолла, который подносит оружие Артуру перед сражениями».
Большинство специалистов склонно связывать валлийское название меча Каледфолх с ирландским «Каладболг» (справедливости ради надо сказать, что некоторые исследователи считали происхождение валлийского «Каледфолх» от ирландского «Каладболг» маловероятным; возможно, оба названия появились еще в очень давние времена, а позднее меч Каледфолх стал связываться в бриттской традиции исключительно с личностью Артура). Меч Каладболг (иногда он выступает еще под названием «Каладхолг» — «Твердое лезвие») принадлежал знаменитому Фергусу мак Ройгу, герою ульстерского (уладского) цикла ирландской мифологии; молва также связывала его с именами некоторых других великих героев Ирландии. Саги описывают этот меч как двуручный; он светился в воздухе, подобно радуге, и обладал такой силой, что им можно было срезать вершины холмов. Меч Каладболг фигурирует в классической ирландской повести X столетия «Разрушение Трои» (Togail Troi) и в тексте знаменитой саги уладского цикла «Похищение быка из Куальнге», часть которой, по мнению специалистов, была создана в VII веке, а некоторые фрагменты — возможно, даже раньше.
Сюжетным фоном саги является война двух ирландских королевств: Ульстера и Коннахта. Фергус мак Ройг, сводный брат ульстерского короля Конхобара, вынужденный бежать из своего королевства, выступает в этой войне на стороне короля Айлиля и королевы Медб — правителей Коннахта. Первоначально Айлиль, обнаруживший связь Фергуса со своей женой Медб, приказывает отобрать Каладболг у героя, однако вынужден вернуть оружие перед лицом военной угрозы со стороны уладов:
«И тогда сказала Медб Фергусу:
— Пришло тебе время помочь нам, себя не щадя, ибо прогнали тебя из родных краев и земель, а у нас ты нашел и владения, и кров, и немало заботы в придачу.
— Был бы со мною мой меч, — отвечал ей Фергус, — высоко взгромоздил бы тела на тела, руки на руки, макушки голов на макушки голов, головы на кромки щитов; столько рук и ног уладов раскидал бы я на восток и на запад, сколько градин меж двух сухих полей, вдоль которых скачут королевские кони, если б только при мне был мой меч.
И сказал тогда Айлиль своему вознице Фер Лога:
— Принеси же скорее мой меч, что разит человечьи тела, о возница! Слово мое порукой, что, если ныне ты будешь владеть и сражаться не хуже, чем в день, когда взял ты его у меня на склоне Круахнайб Ай, все воины Ирландии и Шотландии не уберегут тебя от моей кары.
Тут вышел вперед Фер Лога, неся драгоценный меч, сияющий, словно факел, и передал его Айлилю, а тот вложил в руки Фергуса. Приветствовал его Фергус и молвил:
— В добрый час, о Каладболг, меч Лейте! Истомились герои богини войны. Против кого обратить этот меч?
— Против врагов, что подступают к тебе отовсюду, — сказала Медб, — пусть никто, кроме верного друга, не знает сегодня пощады и милости.
Взял тогда Фергус свое оружие и двинулся в бой. Взялся Айлиль за оружие. Взялась Медб за оружие и двинулась в бой. Трижды они побеждали у северного края сражения, пока лес мечей и копий не заставил их вновь отступить…
Отправился тогда Копхобар на север, где трижды клонилась победа к ирландцам, и поднял свой щит против щита Фергуса, сына Ройга. Щит же его, Окайн Конхобуйр, был с четырьмя золотыми углами и покрыт четырьмя слоями красного золота. Три могучих, геройских удара обрушил Фергус на Окайп Конхобуйр, и застонал тогда щит короля. Когда же стонал он, ему отвечали щиты всех уладов.
Но, как ни сильны и могучи были удары Фергуса, еще вернее и крепче удерживал щит Копхобар, так что угол щита не коснулся и уха.
— О воины, — молвил Фергус, — кто против меня поднимает свой щит в день битвы Похищения у Гайрех и Илгайрех, где сошлись войска четырех великих королевств Ирландии?
— За этим щитом стоит воин моложе тебя и сильнее, — отвечали ему, — чья мать и отец благородней твоих, тот, кто изгнал тебя из родных краев, земель и владений, тот, кто принудил тебя жить среди зайцев, лисиц и оленей, тот, кто не дал тебе клочка земли длиной и в шаг в твоих краях и владениях, тот, кто запятнал тебя убийством трех сыновей Уснеха, которым давал ты защиту, кто сокрушит тебя ныне перед лицом всех ирландцев, Конхобар, сын Фахтиа Фатаха, сына Роса Руайд, сына Рудрайге.
— Воистину это и выпало мне! — воскликнул Фергус, и, обхватив обеими руками рукоять Каладболга, замахнулся так, что острие прикоснулось к земле за спиною, желая обрушить три могучих геройских удара на упадов, чтобы осталось средь них меньше живых, чем убитых.
Вышел Конхобар сразиться с Фергусом. Вот был каков меч Фергуса, меч Лейте из сидов — словно радуга, светился он в воздухе, когда заносили его для удара. Фергус, между тем, приподнял свою руку и снес верхушки трех холмов, что и до сей поры стоят, напоминая об этом, на болотистой равнине. Зовутся они три Масла Миде.
Когда же услышал Кухулин удары Фергуса по Окайн Конхобуйр, то молвил:
— Скажи, друг мой Лаэг, кто посмел нанести удары по Окайну господина моего Конхобара, пока я жив?
— Это могучий меч, огромный, словно радуга, проливает кровь, возбудитель сражения. Это герой Фергус, сын Ройга. Меч колесничный сокрыт был у сидов».
Сойдясь в поединке с Конхобаром, Фергус поверг его на изукрашенный золотом щит, но Кормак, сын короля, стал просить за жизнь отца, тогда Фергус прекратил избиение уладов. Позже мстительный Айлиль убил Фергуса, купавшегося в озере вместе с Медб, но и сам в итоге был убит. Могилу Фергуса с тех пор не мог найти никто: считалось, что она была скрыта чарами. Неясной осталась и судьба меча. Открытым остается вопрос: является ли Каледфолх валлийских преданий о короле Артуре и Каладболг Фергуса одним и тем же мечом, и если да, то каким образом следует выстраивать его историю? Если считать, что валлийский эпос о короле Артуре начал формироваться в V–VI веках, а «Похищение быка из Куальнге» действительно было создано в VII веке, то тогда логично предположить, что ирландскому герою неисповедимыми путями достался Каледфолх, меч легендарного Артура, в ирландской транскрипции получивший название «Каладболг», которое много столетий спустя превратилось в латинизированное «Калибурн», а потом — в офранцуженное «Эскалибур». Но если однажды будет доказано, что предание о Фергусе и его волшебном мече относится к гораздо более ранним векам кельтской истории, вся картина повернется на 180° и станет гораздо более запутанной…
Средневековые хронисты, писавшие о ранней истории Британских островов, неизменно пытались соединить события этой истории с событиями истории римской. В их среде особенно была популярна «Энеида» Вергилия. Почерпнутые из нес факты эти хронисты упорно пытались соединить с фактами рапней истории Британии, в результате чего на свет появилось несколько увлекательных литературных произведений, которые, однако, с большим трудом можно назвать историческими, — настолько переплелись в них вымысел и правда. Именно в этой причудливой среде греко-римско-кельтских мифов и легенд родилась другая версия происхождения Эскалибура…
Старинные предания донесли до нас упоминания о загадочном мече под зловещим названием «Желтая Смерть» (лат. — Сгосеа Mors). О нем упоминает в своей «Истории бриттов» Гальфрид Монмутский (ок. 1100–1154/55), средневековый английский автор, труды которого в большой мере повлияли на зарождение «классического» цикла легенд о короле Артуре. В валлийских версиях легенды этот меч носит название Angau Glas («Красная Смерть») или Agheu Glas («Серая Смерть»).
Предание рассказывает, что этот меч был изготовлен самим богом-кузнецом Вулканом (Гефестом). Свое название «Желтая Смерть» он получил оттого, что был щедро украшен желтой яшмой и золотом; угрожающее определение «смерть» означало, что этот меч беспощадно разил всех, на кого обрушивал удар его обладатель, и не было защиты от этого удара…
Богиня Венера поспешила одарить этим мечом своего сына, троянского принца Энея. Схватив упавший с неба меч, Эпей ясно услышал донесшиеся до него слова: «Этим завоюешь». По версии «Энеиды» Вергилия, Вулкан по просьбе Венеры отковал только доспехи для Энея, а меч, украшенный желтой яшмой, у героя уже имелся: «Меч у него на боку был усыпан яшмою желтой» (Вергилий, «Энеида». Кн. 4,260). Прибыв в Лациум и одолев всех своих противников, Эпей вступил в брак с Лавинией, дочерью царя Латипа, и в дальнейшем стал царем Лациума. Потомки Энея основали великий город Рим.
В годы Римской республики легендарный меч был утерян и найден только Юлием Цезарем в годы его юности. Молодой Цезарь воспринял эту находку как знак того, что боги избрали его с тем, чтобы он стал императором всей тогдашней ойкумены. Меч сопровождал его во всех военных походах, включая поход в Британию в 55 году до н. э.
Как сообщает Гальфрид Монмутский, в устье Темзы, у города Доробеллум, легионы Цезаря уже поджидало войско короля бриттов Кассибеллана. «Кассибеллан со всеми своими полчищами двинулся им навстречу и, подойдя к укреплению Доробелл, держит там с военачальниками и знатью королевства совет, как бы отбросить с побережья врагов… Все они, стремясь поднять в остальных боевой дух, настойчиво убеждали Кассибеллана напасть немедля на лагерь Цезаря и выбить его оттуда, пока он не успел захватить какой-нибудь город или укрепление. Ибо если он завладеет крепостями их королевства, говорили они, изгнать его окажется делом куда более трудным; ведь у пего будет тогда не отсиживаться со своими воинами. И так как все согласились с этим, бритты устремляются к тому берегу Темзы, на котором Цезарь разбил свой лагерь и поставил палатки. Там, как только противники построились в боевой порядок, бритты вступили в рукопашную схватку с римлянами, отвечая на дротики дротиками и на удары ударами…»
В горячке боя случилось так, что брат короля бриттов, принц Ненний Кентерберийский, шедший во главе своего отряда, натолкнулся на римскую когорту, при которой находился сам Юлий Цезарь. Началась яростная битва:
«И вот когда воины обеих сторон стремительно неслись друг на друга, случай столкнул Ненния и Андрогея, возглавлявших кантийцев и граждан города Тринованта (По мнению Гальфрида Монмутского, так римляне называли Лондой. — Авт.), с римским отрядом, при котором находился неприятельский полководец. Когда они сошлись, когорта полководца была почти полностью рассеяна, а бритты сомкнутым строем продвигались вперед. И когда между ними и римлянами закипела жаркая сеча, случай свел Ненния с Юлием.
Бросаясь на него, Ненний безмерно радовался, что на его долю выпало счастье нанести хотя бы один удар такому знаменитому мужу. Заметив над своей головой меч Ненния, Цезарь, накрывшись щитом, отвел от себя удар и, обнажив свой меч, изо всей силы обрушил его на шлем Ненния. Подняв свой меч, он собрался повторить удар, дабы поразить насмерть бритта, но тот в предвидении этого заслонился щитом, в котором и застрял меч Юлия, соскользнувший с большой силой со шлема Ненния. И так как набежавшие отовсюду воины помешали противникам в сумятице общего боя продолжить единоборство, римскому полководцу так и не довелось извлечь свой меч из щита Ненния. А тот, завладев описанным образом мечом Цезаря, отбросил в сторону тот, которым был вооружен, и, вытащив из своего щита застрявший в нем меч, поспешил кинуться с ним на врагов.
На кого бы он с ним ни обрушивался, тому он либо отсекал голову, либо наносил рану такого рода, что у него не оставалось ни малейшей надежды выжить. И вот ему, рассвирепевшему и неистовому, попадается под руку трибун Лабиен, которого он убивает в первом же столкновении. Наконец, по миловании большей части светлого времени, после стремительных бросков бриттов, отважно кидавшихся на пришельцев, победа по Божьему изволению досталась им, и Цезарь, потерпев поражение, укрылся со своими в лагере и на судах. Той же ночью, собрав всех своих, он полностью перешел с ними на корабли, радуясь, что отныне его лагерь — владения бога Нептуна. И так как его приближенные отсоветовали ему упорствовать и продолжать военные действия, оп, поддавшись их увещаниям, возвратился в Галлию».
В стане бриттов царило ликование: грозный враг отступил! Как пишет далее Гальфрид Монмутский, «Кассибеллан созвал соучастников одержанной им победы и щедрой рукой, сообразно заслугам и доблести каждого, их одарил. Но вместе с тем его не покидали печаль и тревога, потому что жизнь его брата Ненния держалась на волоске. Поразил же его Юлий в описанной выше схватке, нанеся ему неисцелимую рапу. На пятнадцатый день после битвы он был похищен неумолимою смертью и переселился из нашего мира в иной; погребли его в Тринованте у северных городских ворот. Устроители его по-королевски пышного погребения положили вместе с ним в каменный саркофаг меч Цезаря, который тот, сражаясь с Неннием, вонзил в его щит. Этот меч прозывался Желтою Смертью, ибо никто из пораженных им не выжил».
Около пятисот лет легендарный меч пролежал в могиле принца Ненния, однако память он нем не умирала никогда. В первой половине 400-х годов власть над Британией захватил Вортегирп, вождь племени гевиссеев. Он распорядился извлечь меч Юлия Цезаря из могилы Ненния и выставить его на всеобщее обозрение на центральной площади Лондона. Чтобы его не украли, меч было приказано вонзить в железную наковальню высотой 1 фут (позже известную как «наковальня Вулкана»), а сама наковальня вставлена в большой известняковый камень. Вортегирн рассчитывал, что этот трофей давней победы над римлянами поднимет народный дух, поскольку в это время над Британией, измученной набегами пиктов с севера, нависла новая грозная опасность — саксы.
Судя по всему, ожидаемого эффекта акт переноса меча не произвел. Горожане быстро утратили интерес к легендарному оружию, и вскоре меч остался интересен только для воров, которые время от времени пытались вытащить его из камня. Ни одному, однако, это сделать не удалось. Кто-то из неудачливых похитителей, как рассказывают, вырезал под рукояткой меча надпись: «[Трудно] освободить [железо] из известняка», что по-латыни звучит как ex calеc libera. Из этой латинской фразы, как считается, и происходит название легендарного меча короля Артура — Эскалибур (Гальфрид Монмутский называет его Калибурн).
Между тем, пока полузабытый меч продолжал уныло торчать посреди лондонской площади, Британия погрузилась в анархию и гражданскую войну. Епископ Брайс горячо молился, прося Бога послать знамение, указывающее на окончание смуты. И тогда он неожиданно узрел стоящий посреди площади камень, из которого торчала рукоять меча. Голос, исходивший с небес, произнес: «Кто сумеет извлечь меч Цезаря из «наковальни Вулкана», тот должен стать королем Британии, поскольку Бог всегда споспешествует тем, кого Он избрал». И с этого момента история меча Желтая Смерть полностью сливается с историей другого легендарного меча — Эскалибура…
С XII столетия легенда о короле Артуре и рыцарях Крутого стола прочно входит в пространство общеевропейской культуры. Во Франции, в Германии, Италии создаются се новые версии, украшенные новыми подробностями, которых никогда не знала кельтская традиция. Многие из этих подробностей авторы поэм о короле Артуре черпали непосредственно из окружающей их действительности, поэтому неудивительно, что сегодня у древних легенд обнаруживаются самые неожиданные корни. Не стала исключением и легенда об Эскалибурс…
Вот уже без малого девятьсот лет гости старинного аббатства Сан-Гальгано, расположенного неподалеку от итальянского города Сиена, с безмерным удивлением взирают на главную здешнюю достопримечательность: средневековый рыцарский меч, вонзенный глубоко, по самую рукоять, в… каменный утес!
Долгое время в среде досужих обывателей бытовало мнение, что этот меч — лишь поздняя фальшивка, предназначенная для привлечения туристов и паломников. Однако всесторонние металлографические исследования, проведенные осенью 2001 года в университете города Навия, показали, что меч датируется XII столетием!
«Перед нами стояла очень трудная задача, но в итоге мы можем с уверенностью говорить, что химический состав металла, стиль и методы изготовления соответствуют той эпохе, — заявил руководитель исследований Луиджи Гарлачелли. — Тем самым мы опровергли тех, кто утверждал, что этот меч — фальшивка недавнего происхождения».
Это заявление вызвало новую волну интереса к загадочному «мечу в камне». Что это за меч, каким образом восемь веков назад он смог пронзить скалу?
Старинная легенда связывает историю меча с рыцарем Гальгано Гвидотти (1148–1181), чей родовой замок располагался неподалеку от Сиены. Отличавшийся необузданным нравом, жестокостью и распущенностью, полный высокомерия и эгоизма, Гальгано являлся настоящим бичом здешних мест, и все окрестное население страдало от его выходок. Но в 1180 году произошла удивительная встреча: Гальгано явился архангел Михаил и указал ему путь к спасению души. Для этого Гальгано должен был поселиться в пещере и поститься. Потрясенпый рыцарь выполнил это указание. Однако его родственники, недовольные внезапным постничеством недавнего удальца, стали ежедневно приходить к пещере и всячески пытаться вернуть его к прежней жизни. Раздосадованный Гальгано сел на лошадь, решив отдаться на волю Божию, и лошадь принесла его на вершину крутого холма Монте-Сиени. Внезапно громкий голос повелел ему остановиться; на вершине холма, только что пустынного, Гальгано увидел круглый храм, а на его ступенях — Иисуса Христа и Деву Марию, окруженных апостолами. Гальгано застыл, ошеломленный; между тем видение исчезло. Однако голос с небес продолжал звучать. Он повелел рыцарю отказаться от мирских удовольствий и стать отшельником. Гальгано робко возразил, что для него это столь же трудно, как вонзить меч в эту скалу. В доказательство своих слов он ударил мечом по скале, и… меч вошел в нее, как в масло. Лишь рукоять и несколько дюймов лезвия остались торчать снаружи…
Для Бога нет ничего невозможного. Поняв это, Гальгано остался жить отшельником на вершине Монте-Сиепи. Еще при жизни совершив несколько чудес, он умер год спустя и в 1185 году был канонизирован. Над ото могилой на вершине Монте-Монте-Сиенибыло выстроено цистерцианское аббатство, а над скалой с торчащим из нес мечом поднялся круглый храм — точь-в-точь такой, какой предстал перед Сан-Гальгано в его видении…
Тайна меча Сан-Гальгано давно привлекала к себе внимание исследователей. Некоторые историки-медиевисты обнаруживают параллели в легенде о Сан-Гальгано и эпосе о короле Артуре. Известно, например, что королю Артуру, чтобы доказать свое королевское происхождение, пришлось выдернуть меч Эскалибур из камня. Но во всей Европе сегодня известен только один меч в камне — это меч Сан-Гальгано! Интересно и другое: легенды аббатства утверждают, что любой, кто пытался вытащить этот меч из камня, лишался рук, так что, если связать оба эти предания, перед королем Артуром и вправду стояла трудная задача…
В своей книге «Тайна Сан-Гальгано» итальянский исследователь Марио Моираги утверждает, что меч Сан-Гальгано в действительности является не чем иным, как знаменитым мечом легендарного короля Артура — Эскалибуром. Моираги уверен также, что легенда о короле Артуре имеет итальянское происхождение, хотя традиционно считается, что ее родина — север Европы или Франция.
Результаты анализов показали, что меч Сан-Гальгано датируется XII веком. Первые же свидетельства об Эскалибуре (именно об Эскалибуре, а не о Калиберне, Каледфолхе, Каладболге и других его предшественниках) появляются лишь несколько десятков лет спустя. Самое раннее упоминание об Эскалибуре содержится в поэме «Персеваль» французского поэта Робера де Борона. По его версии, меч был воткнут в наковальню, стоявшую на вершине скалы. Широкое же распространение легенды о короле Артуре и его мече получили только в XIII столетии, когда история о мече Сан-Гальгано была известна уже повсюду в Европе.
Марио Моираги отмечает, что в легендах о Сан-Гальгано есть ряд примечательных совпадений с преданиями о сэре Персевале, который нашел Святой Грааль. По мнению Моираги, это дает основания полагать, что именно жизнь святого Гальгано, рыцаря-отшельника, навеяла легенды о короле Артуре, а сам Гальгано стал прообразом сэра Персеваля.
Но если личность короля Артура продолжает оставаться легендарной, то меч Сан-Гальгано вполне материален, и увидеть его сегодня, как и сотни лет назад, может любой желающий. Только не надо забывать старинные легенды и пытаться вытащить меч из скалы…
IX
Меч Карла Великого или сабля Аттилы?
Легендарный император Карл Великий является одной из ключевых фигур европейской истории. Сын франкского короля Пилила Короткого, он родился в 742 году. В 768 году Карл вместе со своим братом Карломаном унаследовал отцовскую корону, а когда Карломан в 771 году скончался, Карл стал единственным правителем франков. Вскоре ему пришлось вступить в борьбу с лангобардами — врагами римского папы и язычниками-саксами. Его военные успехи заставили папу Адриана I в 774 году провозгласить Карла защитником Церкви. Следующие 10 лет его правления прошли в почти непрерывных битвах с саксами, ломбардцами и испанскими маврами. В войне с последними особую известность приобрела кампания 778 года, когда произошло легендарное сражение в Ронсевальском ущелье. В этом бою пал знаменитый паладин Карла — граф Роланд, навеки вошедший в легенды. Это о нем была сложена знаменитая «Песнь о Роланде».
«Песнь о Роланде» донесла до нас название меча Карла Великого — Жуайез, что обычно переводится как «Радостный»:
И далее:
«Песнь о Роланде» повторяет распространенную в эпоху Средневековья легенду о том, что в рукоять меча Карла Великого было вделано легендарное копье сотника Лонгина. Семьсот лет спустя американский писатель Томас Булфилч (1796–1867) в своей книге «Легенды о Карле Великом, или Романсы Средневековья» (1863) изобразил, как Карл Великий казнит своим Жуайезом сарацинского военачальника и этим же мечом посвящает своего соратника Ожье Датчанина в рыцари.
Легенды утверждают, что Жуайез являлся одним из легендарных четырех мечей власти. Рассказывают; что в одном из сражений Карл Великий потерял меч, но один из его рыцарей отыскал Жуайез. В благодарность Карл пожаловал этому рыцарю апанаж (удел), получивший название Жуайез в честь меча; современный французский город Жуайез в Провансе до сих пор сохраняет это название.
По одной из версий, в 814 году легендарный меч был предан земле вместе с телом скончавшегося Карла Великого, по другой, был передан в аббатство Сен-Дени и в дальнейшем вошел в число коронационных регалий французских монархов. До наших дней сохранились два меча, которые по традиции связываются с именем Карла Великого. Один ныне хранится в парижском Лувре, другой (это скорее не меч, а сабля) — в бывшей имперской сокровищнице, во дворце Хофбург в Вене.
Меч, находящийся сегодня в Лувре, принадлежит к числу самых известных мечей в мире. Традиционно в течение многих столетий он использовался во время коронации королей Франции и входил в число регалий французского королевского дома. Молва утверждала, что это и есть знаменитый Жуайез Карла Великого. Романтически настроенные любители исторических загадок даже полагают, что возраст этого меча намного старше, он мог быть изготовлен задолго до эпохи Карла Великого. Специалисты настроены более трезво, но и они затрудняются точно датировать овеянное легендами Оружие.
Клинок у меча довольно тонкий и относительно широкий, его длила составляет 828 мм (общая длина меча — 980 мм), ширина в основании — 45 мм. Тяжелое золотое навершие эфеса сердцевидной формы имеет высоту 53 мм и сделано из двух половинок. Золотая рукоять 107-миллиметровой длины была украшена геральдическими лилиями, но при коронации Наполеона в 1804 году они были удалены. Золотая крестовина шириной 226 мм имеет форму двух крылатых драконов с лазуритовыми глазами; на ней сохранился латинский текст с указанием веса, читающийся следующим образом: Deux marcs et demi et dix esterlins («Две марки с половиной и десять стерлингов»). Общий вес меча составляет 1 кг 630 г.
Ножны для меча имеют длину 838 мм и ширину в устье 70 мм. Они покрыты фиолетовым бархатом и украшены геральдическими лилиями, вышитыми золотом (бархат и лилии были добавлены в 1824 году для коронации Карла X). Устье изготовлено из позолоченного серебра и усыпано драгоценными камнями.
Меч долгое время хранился в аббатстве Сен-Дени наряду с другими королевскими регалиями и Орифламом — боевым знаменем Французского королевства. Уже в Средние века бытовало убеждение, что это оружие принадлежало Карлу Великому. Большинство современных исследователей, отмечая прекрасное мастерство, с которым сделан меч, склонны полагать, что это все-таки не легендарный Жуайез. Хранящийся в Лувре меч имеет гораздо более позднюю дату: XII–XIII века. Об этом свидетельствуют пропорции меча и ряд украшающих его декоративных элементов. В то же время меч не имеет никаких известных аналогий, а датировка его по стилевым признакам довольно спорна…
На сегодняшний день существуют две основные версии происхождения меча. Согласно первой, в основе его лежит все-таки Жуайез, легендарный меч Карла Великого. По мнению сторонников этой теории, об этом свидетельствует декор рукояти, не характерный для более поздних мечей; этот декор указывает на раннюю дату изготовления. Но клинок, скорее всего, следует считать более поздним: каролингские мечи были короткими и более широкими, напоминающими римский гладиус. Таким образом, меч составлен из разных частей, самые ранние из которых относятся приблизительно к 800 году, т. е. к эпохе Карла Великого. Некоторые специалисты видят даже сходство художественного оформления головки эфеса с декоративным стилем эпохи Сасапидов, и в этой связи было высказано мнение, что западноевропейский мастер (а меч, несомненно, изготовлен в Западной Европе) по неясным причинам пытался подражать этому стилю. Эта гипотеза отчасти помогает оценить возраст меча: период расцвета искусства Сасапидов — середина VII века, традиции этого искусства были живы еще около столетия; следовательно, меч вряд ли мог быть создан позже Vin века.
Приверженцы второй версии убеждены, что весь меч является поздним изделием. На это указывают общие пропорции меча, а не только клинка. Наиболее вероятный период его изготовления — не ранее 1150 года и не позднее начала ХIII столетия. Декор меча близок по стилю основным течениям европейского искусства того времени. Возможно, этот меч в ХIII веке заменил собой оригинальный Жуайез и был задуман как его более или менее точная копия — этим объясняются все архаические черты его облика. В последующие столетия меч, очевидно, несколько раз «подновлялся», и эти подновления окончательно запутали картину. Наиболее распространенная сегодня точка зрения такова: головку эфеса следует датировать X–XI веками, перекрестие — 2-й половиной ХIII века, рукоять — XII века. В отношении клинка мления расходятся: одни считают, что он все-таки средневековый, другие — что он относится к началу XIX века и появился после реставрации меча в 1804 году, проводившейся по случаю коронации Наполеона.
Самый первый факт использования этого меча в церемониальных целях зафиксирован в 1270 году, при коронации Филиппа Смелого. Церемония коронации обычно проводилась в Реймсском соборе, а королевские регалии привозили сюда из Сен-Дени, все они хранились все остальное время. Инвентарная опись, сделанная в 1505 году, упоминает коронационный меч Карла Великого наряду с тремя другими историческими мечами: это были меч Людовика IX (правил в 1226–1270 гг.), сопровождавший его в Первом крестовом походе, меч Карла VII (1422–1461) и меч Реймсского архиепископа Турпина (ум. в 800 г.). Ни один из них не сохранился до наших дней; что же касается меча Карла Великого, то он уцелел лишь чудом и попал в хранилище Лувра 5 декабря 1793 года.
Если аутентичность французского меча продолжает вызывать споры, то сабля Карла Великого, хранящаяся в Вене, кажется, не вызывает никаких сомнений: это, конечно, не Жуайез, но оружие, бесспорно, принадлежавшее легендарному императору. До 1794 года сабля хранилась в Аахене, бывшей столице Карла Великого (правда, когда именно она попала туда — неизвестно, и вообще об истории этого оружия известно крайне мало). Полная длина сабли составляет 1060 мм, длина клинка, изготовленного из углеродистой стали, — 840 мм. Медная позолоченная рукоять украшена сложным растительным орнаментом. Деревянные ножны покрыты кожей и дополнены позолоченными медными устьем и длинным наконечником, покрытыми узорами, выдержанными в едином стиле с узором на рукояти. Исследователи, изучавшие саблю, обнаружили следы ремонта, которому подвергалось оружие в XV столетии.
По мнению специалистов, Сабля имеет, несомненно, восточноевропейское происхождение и ее следует датировать 2-й половиной IX столетия (некоторые эксперты приводят в своих работах несколько иную датировку — рубеж IX–X вв.). Каким образом это традиционное оружие конных воинов евразийских степей вошло в число имперских регалий — неизвестно, но богатое художественное оформление ясно указывает на то, что сабля была изготовлена для какого-то богатого и знатного человека. Наиболее вероятно, что она попала к Карлу Великому в результате его походов на авар в 795–796 годах в качестве боевого трофея; согласно другой версии, сабля представляет собой изделие венгерских оружейников.
Существует, однако, романтическая легенда о том, что эта сабля — не что иное, как меч легендарного вождя гуннов Аттилы. Предания, уходящие своими корнями в глубокую, еще скифскую древность, называют этот меч «божественным», «небесным»: тот, кто владеет им, непобедим и будет владеть всем миром. По преданию, он упал с неба. Однажды меч нашел безвестный мальчик-пастух. Увидев торчащую из земли рукоять, он попытался вытащить оружие, но тут меч неожиданно запылал и сам выпрыгнул из земли. Дождавшись, когда стальной клинок остынет, мальчик взял меч и отнес его вождю своего народа — Аттиле. Он был уверен, что только правитель достоин обладать таким необычным мечом.
В изложении римского историка Иордана, написавшего сочинение «О происхождении и деяниях гетов», эта история выглядит несколько иначе. Ссылаясь на другого римского историка, Приска, Иордан сообщает:
«Хотя он (Аттила. — Авт.) по самой природе своей всегда отличался самонадеянностью, но она возросла в нем еще от находки Марсова меча, признававшегося священным у скифских царей. Историк Приск рассказывает, что меч этот был открыт при таком случае. Некий пастух, говорит оп, заметил, что одна телка из его стада хромает, но не находил причины ее ранения; озабоченный, он проследил кровавые следы, пока не приблизился к мечу, на который она, пока щипала траву, неосторожно наступила; пастух выкопал меч и тотчас же принес его Аттиле. Тот обрадовался приношению и, будучи без того высокомерным, возомнил, что поставлен владыкою всего мира и что через Марсов меч ему даровано могущество в войнах».
То, что Иордан вслед за Приском именует меч «Марсовым», безусловно, отражает точку зрения римлян: гунны не стали бы использовать имя римского божества. Более вероятно, что для них это просто был меч бога войны. В венгерских легендах этот меч именуется «мечом Бога».
Со слов Приска известно, что Аттила видел в чудесно обретенном мече знак особого покровительства небес, знак того, что ему предстоит завоевать весь мир и править им. В дальнейшем это обстоятельство, возможно, способствовало тому, что за Аттилой закрепилась репутация «Божьего бича». Таким образом, меч играл роль не только боевого оружия, но и символа высшей политической власти.
Став обладателем небесного оружия, Аттила повел гуннов на запад. Он сокрушил германские племена Восточной и Центральной Европы и обрушился на Римскую империю, все сметая на своем пути. Современники называли Аттилу «потрясателем Вселенной»; на руинах поверженных им царств обладатель Марсова меча создал самое сильное в мире государство — правда, распавшееся сразу после его смерти.
Поделиться книгой: