Обратная сторона маски

Я пригляделась. Фонтан представлял собой достаточно большой округлый бассейн диаметром метров шесть — восемь. В середине возвышалась конструкция из чаш разного размера, по которым друг в друга переливалась вода. На самой верхушке из крошечной пиалки выглядывал темный кожаный ремешок.

— Сейчас его видишь только ты, и снять тоже можешь только ты, — пощекотав своим дыхание мое ухо, продолжил Джек. — И у тебя есть всего пять минут, чтобы достать камень. Ну как?

Я попыталась отстраниться, чувствуя, как тепло стоящего вплотную ко мне мужчины мешает думать. Но Сорби не позволил. Медленно вдохнув и выдохнув, я снова посмотрела на фонтан. Если пройду по бассейну, вымокну до середины бедра, потом придется карабкаться наверх. Хоть там и не брызжут струи во все стороны, но все же композиция из чаш достаточно высокая, пока по ней взберусь, на мне сухой нитки не останется! Запросто представляю, что выйдет — ткань костюма станет совершенно прозрачной, да еще и прилипнет к телу — все равно что голой останусь. Я обернулась к Сорби. Словно в ответ моим мыслям тот насмешливо кивнул, иронично приподняв бровь. В глазах читался вызов. Я сощурила глаза. Несколько секунд мы играли в гляделки, затем милорд ехидно-довольным тоном напомнил:

— Одна минута прошла.

Ах вот как! Резким движением я оттолкнула от себя мужчину.

— Считай, что камень уже мой! — с азартом бросила ему. — И не смей что-то сделать с фонтаном.

Я рванула обратно на сцену, буквально перелетев через ступеньки. На ходу махнула рукой музыкантам, прося тишины, и с разгону крикнула в зал:

— Поцелую любого, кто перенесет меня до центра фонтана и обратно так, чтобы я не сильно намокла! Только быстро!

Возможно, еще вчера такое бы не прошло. Но сейчас, под впечатлением от моего танца, сразу несколько парней поднялись со своих мест. И ни один из них не успел дойти до сцены. За моей спиной кто-то вежливо прокашлялся.

— Не разрешите мне?

Сзади стоял Рон — солист группы. Я расцвела. Конечно, он меня не узнает, но я все равно рада была его видеть — это раз. И вполне могла доверить себя — это два. Несмотря на Дар Менестреля и слезливые песенки, певец отнюдь не был хилым и тщедушным. Напротив — статным, рослым и сильным парнем.

— Идет! — хлопнула я по раскрытой ладони. — Быстрее, время не ждет! Мне надо дотянуться до верхушки.

Тот все понял с полуслова. Быстро оценил расположение и архитектуру водоема. Не сбавляя шага, подхватил меня и шагнул в воду. Ближе к центру легко подбросил мою нетяжелую фигурку, пересаживая к себе на плечо, нашел наименее мокрую сторону фонтана и подошел вплотную так, что большая часть воды лилась именно на него. Я же сидела с противоположной стороны. Приподнявшись, легко подхватила пальцами ремешок и помахала в воздухе трофеем, показывая его Сорби.

Рон перенес меня обратно и аккуратно сгрузил на пол.

— И где мой обещанный приз? — не откладывая, поинтересовался он.

Я действительно была готова расцеловать его. Немного смущали зрители. Целый зал студентов сейчас с интересом следил за нами — вот уж героиня дня. Кроме того, я спиной ощущала внимательный взгляд Джека. Посмотрела на музыканта, прикидывая, с какой бы стороны побыстрее чмокнуть его в щеку и скрыться. Но тот, явно разгадав мои намерения, поднял вверх указательный палец и легко покачал им, мол, ничего выйдет. Затем шагнул ко мне, приблизившись так, чтобы я оказалась с его сухой стороны, взял мое лицо в ладони и поцеловал. Из зала послышались свист и одобрительные выкрики. Я расслабилась. Во-первых, симпатичный парень, целующий нежно и настойчиво, сильный и приятно пахнущий. Во-вторых… эх, да чего там — с ним я целовалась не впервые, правда, последний раз был уже очень давно. Отпустив меня, Рон вежливо поклонился, весело стрельнув глазами, и направился к своей группе.

Я же, спрыгнув со ступенек, с явным удовольствием сунула подвеску под нос Джеку.

— Вот! — с триумфом произнесла я.

Мужчина ловко перехватил пальцами камень.

— Молодец, — послышалась сдержанная похвала, — позволишь, я сам его надену?

Я кивнула, разворачиваясь. Прохладные пальцы скользнули по шее, убирая волосы. Спина ощутила идущее от мужчины тепло, а чуткий слух уловил тяжелое дыхание. Джек обернул шнурочек вокруг моей шеи и завязал его сзади. Я коснулась пальцами гладкого камня, одновременно поворачивая голову назад.

— Носи на здоровье, — хрипло произнес Сорби, как-то странно глядя на меня.

На миг кольнула интуиция: что-то здесь не так. Но я не успела ничего спросить — Джек уже скрылся. У меня же осталось стойкое ощущение, что меня снова где-то провели, а я не понимаю, где именно.

Стоит ли говорить, что к столику я возвращалась звездой. Внимания оказалось чересчур много — эйфория спадала, а я чувствовала себя все более и более неловко.

— Ну ты даешь, — таким оказалось дружное приветствие сидящих за нашим столом.

Я только вздохнула. Что-то я переборщила с привлечением внимания — и не пила ж почти ничего… Сколько я ни просила друзей перестать меня обсуждать, рано или поздно разговор скатывался к моей скромной персоне. Я уже десяток раз выслушала истории о своем блистательном выступлении — правильно, подразумевается, что я об этом не помню.

У столика постоянно тусовались посторонние — ребята делали неуклюжие комплименты и приглашали танцевать, я пока вяло отбрыкивалась, обещая танцы позже, девушкам хотелось узнать — каково это, целоваться с Роном.

Ситуацию спас Ладас, решивший рассказать очередную байку о своем любимчике Джокере. Присутствующие мигом переключились на новую тему. Чем дальше я слушала, тем больше вытягивалось от удивления мое лицо. Речь шла о недавних событиях в Адании. Быстро же распространяются слухи… и даже могу предположить, кто их распространяет… Убью Джокера! «Чем ты популярнее, тем больше тебе платят», — поделился он не так давно одним из жизненных правил. В отличие от прошлых рассказов Ладаса этот оказался почти правдивым — небольшое приукрашивание истории рассказчиком не в счет. Конечно, засекреченной информацией поклонник Джокера не обладал, но и остального оказалось достаточно. Ладас сообщил кучу подробностей, включая нашу временную свадьбу. Желание убить Джокера переросло в желание сделать это прямо сейчас. Я поискала глазами Сорби — плевать, один он или их там двое… Обоих прибью! К счастью для меня, в зале я его не обнаружила. Друзья тем временем активно принялись обсуждать исследование лабиринта — пустят ли туда магов, а если пустят, то сможет ли поехать студенческая группа. Затем завистливо повздыхали, мол, если и поедут, то наверняка одни старшекурсники. Я поморщилась — было бы о чем жалеть, глаза бы мои больше не видели те катакомбы!

По ходу повествования я успела заскучать, выпить еще один бокальчик вина и отклонить несколько очередных приглашений.

— Надеюсь, мне вы не откажете? — послышался сзади приятный голос.

«Еще бы ему не быть приятным, — мысленно фыркнула я, — у менестреля с Даром третьего уровня». С обворожительной улыбкой обернулась к источнику звука:

— Не откажу.

Рон взял меня под локоть и под завистливыми взглядами окружающих девиц неторопливо повел к танцполу.

— Ну здравствуй, Ванесса, — шепнул он так, чтобы слышала только я.

— Хм… — я с удивлением взглянула на парня, — вообще-то вслух меня лучше называть Корни.

— Это я уже понял, — снова улыбнулся мой давний знакомый.

— Как ты меня узнал?

— По твоему танцу. Это, знаешь… почерк мастера. Все равно как искусствовед узнает руку одного и того же художника на разных картинах.

— А остальные, — кивнула я в сторону прочих участников группы, — тоже меня узнали?

— Вообще-то нет.

Не успела я с облегчением вздохнуть, как услышала:

— Но не мог же я не поделиться такой новостью!

Подойдя к площадке, Рон на секунду подвел меня к музыкантам — те слаженно кивнули, приветствуя меня, но, надо отдать должное, ни один не показал, что встречал меня ранее.

— Сыграйте нам «Весенний вальс», — попросил он.

Мм… мой любимый.

Я позволила мужчине обнять меня за талию, и мы закружились в танце. Несмотря на кажущуюся фамильярность, между нами никогда не было ничего больше дружеских отношений. Да и те продолжались недолго — очередное задание закончилось, и я исчезла из жизни группы. Что касается Рона, то он влюблялся заново едва ли не каждый месяц, причем каждый раз безнадежно — его избранница либо оказывалась замужем, либо отдала свое сердце другому. Певец страдал, выплескивая эмоции на бумаге и рождая новые песни. В порыве творчества тоска уходила, и он сразу же оказывался готовым к новой легкомысленной и ни к чему не обязывающей любви. Впрочем, подобные чувства совершенно не мешали ему параллельно развлекаться на стороне. Подозреваю, что момент, когда Рон влюбится по-настоящему, станет для группы катастрофой — кто еще будет писать эти популярные тоскливые баллады.

— Хорошо, что я тебя нашел, — отвлек меня от мыслей певец. — Не исчезай так внезапно на этот раз, ладно? Хоть адрес почмага оставь. Обещаю, что не стану надоедать. — Он весело усмехнулся.

— Ладно-ладно, — пообещала я. — Слушай, Рон, раз ты меня узнал, зачем настаивал на поцелуе — мог бы и за просто так помочь.

— Мог… — беззаботно протянул мой кавалер. — Но, во-первых, после того концерта, что ты устроила, только полный импотент мог не хотеть тебя поцеловать. А я все же мужчина в расцвете сил. А во-вторых, на тебя, кажется, Сорби глаз положил. Хотел его позлить.

— Есть причины его не любить?

— Нет, нету. Я тут чуть скупую мужскую слезу не уронил, глядя, какой он у вас душка, — легкомысленно заметил Рон, но продолжил более серьезно: — При чем тут любовь или нелюбовь. Я вообще его побаиваюсь.

Я вопросительно взглянула на собеседника.

— Мы ж гастролируем по Исталии, Адании и Лаору. Чуть где какая заварушка, как нас начинают доставать проверками во всех трех странах на предмет шпионажа. Причем сначала смотрят, не завербовал ли нас кто-нибудь раньше, а потом и сами начинают ненавязчиво предлагать работу. — Парень печально на меня взглянул. — Ну какой из меня шпион?

Я улыбнулась. Действительно, никогда бы не подумала.

— С его светлостью совсем недавно общались. — Менестрель опять перешел к своему беззаботному стилю. — Потому и захотелось его в отместку позлить.

— Думаешь… он злился? Что-то я не заметила, когда спустилась к нему.

— Зато я заметил. Опыт работы с публикой как-никак. Плохим я был бы исполнителем, если бы не чувствовал реакцию зрителей на собственные действия.

— О как. — Я довольно усмехнулась. Все идет по плану. — Только Сорби тоже в отместку какую-то пакость сделать может. — В мозгу мелькнула неясная догадка. — Если еще не сделал…

Я покосилась на добытый непосильным трудом камушек, пытаясь просканировать его. Фонит магией.

— Вот гад! — Я в сердцах выругалась. — Чувствовала ведь, что дело нечисто. Теперь у меня есть амулет, делающий неизвестно что. Надо будет его засунуть куда подальше.

Рон с интересом выслушал меня и покачал головой:

— Какие вы забавные, ребята. Ванесса, то есть Корни, сделай одолжение. Когда вы между собой разберетесь, расскажешь мне, а? Я вам балладку состряпаю. Хитом станет — вот увидишь, — хитро прищурил глаза приятель.

Мы дружно рассмеялись.

Танец закончился. Рон поблагодарил, выразил сожаление, что не может провести со мной больше времени — пора возвращаться к работе, раз уж танцы в самом разгаре. Да и дразнить герцога сверх меры не хочет — голова еще дорога. Я пригласила его забегать временами к нам в гости. Со взаимными расшаркиваниями менестрель провел меня обратно к столику и отправился к своим.

— О, Корни, а мы тебя ждем. Сейчас в фанты играть будем! Остались только твои пожелания. Вот листочки — пиши и бросай в коробку.

Лица, окружавшие меня, выглядели изрядно веселыми и пахли спиртным. Похоже, теперь моя очередь над ними потешаться — и никакого гипноза не надо. «Изобразить привидение» — это будет первый фант. «Пролезть под столом у соседей справа» — второй. Остался еще один. Я секунду подумала, расправила смятую бумагу и написала: «Сказать Сорби, что он козел». Мысленно похихикала, затем, конечно, старательно замалевала написанное. «Искупаться в бассейне». Все. Смяла листок и бросила к остальным. Люська оказалась на раздаче. Для каждого по очереди вытаскивала пожелание, и мы дружно веселили народ. Недалеко от нас, в небольшой затемненной нише на диванчике я заметила Сорби, сидящего с бокалом вина в руках и лениво наблюдающего за нашей игрой. Первый круг прошел для меня легко — пришлось выпить дополнительный бокал вина. Со вторым вышло сложнее — надо было пойти к Ленси и попросить у него в долг пять лейров. Я мысленно обматерила того, кому пришла в голову эта идея, но выпитое ранее вино придало храбрости. К счастью, Ленси тоже следил за нами, поэтому мне не пришлось краснеть-бледнеть и заикаться, прося у него деньги. Он сам достал монетку и ловко бросил ее мне. Пользуясь случаем, я набралась смелости и решила задать еще один вопрос:

— А вы не скажете, какое заклинание наложено на камень, что мне дал милорд Сорби?

Ленси внимательно просканировал украшение и покачал головой.

— Сказал бы, но не могу. Не вижу. Все-таки Джек намного более сильный маг. Вам лучше спросить его самого.

Я сердито поскрипела зубами… а что оставалось делать? Почему-то не покидала уверенность, что его светлость тоже мне ничего не скажет. Начался третий круг фантов. Увидев, какой листочек разворачивает Люська, я тихо застонала. Огромное зарисованное пятно видно было издалека. Похоже, бассейна мне сегодня не миновать. Вот уж не рой другому яму…

— Пригласить на танец Сорби! — весело огласила Люська.

Не веря, я выхватила у нее бумажку. Так и есть — она прочитала верно. Именно это было написано ровным, каллиграфическим… и таким знакомым почерком. Я посмотрела в сторону угла, где сидел Джек, — тот легко отсалютовал своим бокалом. Я быстро отвела глаза, снова уставившись в записку.

«Боишься?» — появилась новая надпись. Ничего я не боюсь.

«Скажи спасибо, что избавил от купания». Да он просто издевается! Я опять сердито зыркнула в сторону Сорби. Зато следующая надпись прочно вогнала меня в краску. Нет-нет, он больше ничего не писал… наоборот… это мои каракули, закрывающие пожелание «Сказать Сорби, что он козел», медленно исчезали, открывая надпись. Джек, наблюдающий со своего места, уже не скрывал улыбки.

— Ну же, — поторопила меня Люська, — сбегай быстренько. Профессор все равно никогда не соглашается, когда его приглашают. Но раз уж кто-то додумался такое написать…

Ага, как же, откажется. Стало страшно. Одно дело, когда я сама тут распыляюсь, — то мои планы, и другое, когда инициатива уплывает из рук, — тут чего угодно можно ожидать, мало ли что герцогу в голову взбредет. Я еще раз неловко обернулась, надеясь, что ребята передумают, но не встретила ни капли сочувствия. Медленно переставляя ставшие вдруг ватными ноги, я побрела к Джеку.

— Так нечестно, — первое, что выпалила я.

— Хм… я ожидал других слов, — лениво протянул наглец, даже не приподнявшись с дивана.

— Других?

— Ты же пришла пригласить меня на танец? — язвительно напомнил мужчина. — Вот и приглашай.

Я смутилась.

— Э-э-э… разрешите пригласить вас на танец, — невнятно промямлила я.

— Что? Прости, я, кажется, не услышал, — «подбодрил» меня Джек.

Я разозлилась. Подняла глаза.

— Потанцевать не желаете? — сквозь зубы процедила я, сжимая кулаки.

— Ну… — Сорби изобразил на лице задумчивость. — С тобой, что ли?

— Нет, самостоятельно, — рявкнула я, не сдержавшись, но тут же пожалела о своей вспышке — он же специально злит меня.

— Самостоятельно не желаю, а с тобой… так и быть, потанцую, — смилостивился мой собеседник.

— Не надо мне одолжений делать, — прошипела я.

— Да ну? Хочешь искупаться? Не я же заставлял тебя пожелание такое писать.

— Зато я уверена — вы приложили руку к тому, чтобы этот фант попался мне.

— Не пойман — не вор, — довольно мурлыкнул Джек, крепко беря меня за руку повыше локтя и подталкивая к танцполу.

Неожиданно я перехватила взгляд Рона. Заметив нас с Джеком, он движением руки прервал медленную заунывную мелодию, под которую топтались с ноги на ногу несколько пар, и зашуршал нотами.

— Вот это подойдет, — расслышала его обращение к группе.

Танцующие нестройно повозмущались, с чего вдруг пропала музыка, затем среди пар прошел шепоток — не иначе увидели, что Сорби собирается со студенткой танцевать, и все быстренько покинули площадку, предпочитая наблюдать со стороны. Мы остановились напротив музыкантов. Рон мне подмигнул и дал команду начинать.

— Кажется, я готов простить его, — пробормотал Сорби, услышав музыку.

Вальсир! О боги…

И все же в душе поднялась волна ликования. По жилам разлился жидкий огонь. Я помнила наш первый танец на балу у графа Грисенна. Но тогда я милорда боялась, а сейчас… в моей душе царил хаос — желание, страсть, доля восхищения и одновременно злость. Отличный коктейль для вальсира. После «сеанса гипноза» мне казалось, что я станцевала свой лучший в жизни танец. Теперь же понимала, что есть шанс побить собственный рекорд. Вальсир — не танец. Это роман — короткий, но бурный и страстный.

Сорби легко взмахнул рукой, и свет практически погас, оставив лишь оранжевые отблески, напоминающие живой огонь. По телу прошла странная волна покалывающих кожу мурашек. Опустила глаза — мой наряд из нежно-голубого стал жгуче-алым. «Так лучше», — прочла я по губам Сорби.

Я гордо выпрямила спину и замерла, глядя в глаза мужчине, практически не моргая. Томно улыбнулась, во взгляде блеснул вызов. Он шагнул ко мне, но я оказалась проворнее, подарив лишь короткое касание и сразу выскользнув из его рук, а через мгновение застыв у него за спиной. Тихо рассмеялась, празднуя маленькую победу. Неуловимый поворот, и мужчина стоит ко мне лицом, мы снова пристально смотрим в глаза друг другу. И начинается движение по кругу. В какой-то момент он ловит мою руку, и я знаю, меня не отпустят до конца танца. Я все еще злюсь. С силой, до боли вырываюсь, пытаясь сбежать, пытаясь ударить, и сразу оказываюсь в кольце его объятий. Кружась вокруг него, касаюсь свободной рукой его груди, его спины, волос, на мгновение приближаюсь к лицу, чтобы услышать чужое дыхание, почувствовать его тепло. Хочу отстраниться, но оказываюсь лишь ближе. Растрепанные волосы щекочут лицо, порой на миг кажется, что я свободна, но снова и снова чувствую на себе нежные дразнящие касания сильных рук. Эмпатией ловлю его страсть, смешиваю со своей и отдаю обратно.