Время перемен

– Значит никого против нет? Пиши указ. Ну что Варлаам, доволен? Всё будем русскую цифирь пользовать. Ты лучше расскажи, много ли чего в летописях ещё интересного?

– Не вели казнить! Запамятовал я. Летописей немало, не все кириллицей писаны, надобно переводить. – Проговорил скороговоркой он, пав на пол.

– Заварил ты кашу, вот будешь и расхлёбывать. Станут теперь монастыри архивами. Соберёте все и перепишите во множестве и чтобы во всех были копии чего только не найдёте, а оригиналы, вернёте туда, где взяли. По одной копии и для Кремля сделаете, и тут архив сделаем. Вот печатный двор построим, мы их ещё и напечатаем. Библию напечатаем во множестве и другие книги.

На меня уставились не понимающие лица. Есть ведь летописи, зачем их ещё размножать, а вот при упоминании библии, была видна положительная реакция.

– Теперь Макарий, вернёмся к тебе. Строить будем церковь, чтоб лепоты была неописуемой. Напротив стен Кремля Московского, аккурат промежду Фроловской и Тимофеевской башнями. Двор же Митрополичий с Кремля уберём и поставим в Китай-городе на берегу кремлёвского рва от новой церкви в сторону Водяных ворот. Подберёшь подходящие места и для кремлёвских монастырей.

Пора было заканчивать с нагромождением в Кремле различных дворцов и просто дворов разных князей и бояр. В конце концов, он уже не единственная крепость в городе.

– Будем строить здесь дома для приказов. Дворец для Думы построим около Тимофеевских ворот, вдоль Москвы-реки. Селиться князьям и боярам в Кремле и Китай-городе запрещаю.

Бояре на такое зароптали. Ещё бы, их же от моего тела отрывали. Ничего привыкнут.

– Стены Белого города пора менять. Будем делать из плинфы.

Это предложение в свете новых веяний прошло на ура.

– Ров, вдоль Кремля, оденем в камень, и Пожар покроем им же. Не очень как-то звучит, нужно другое название, не так ли?

На это моё обращение не сразу отреагировали. И в самом деле, какая особо разница.

– Приказов надобно больше. Нужны ещё Челобитный, Морской, Розмысловый и Приказ Великокняжеской Казны. В этих приказах головами будут пока бояре, как и в приказе Большого двора. Пиши указ о создании всех приказов скопом, нечего бумагу марать.

Эта новость вновь оживила бояр. Опять пошли пряники.

Всё это конечно хорошо, но это решения на перспективу. С Казанью же решать нужно было сейчас.

– Отошлите приказ явиться в Москву воеводе князю Воротынскому.

Посмотрим, кто таков и почто его фамилия меня заинтересовала. Потом родилась запоздалая мысль.

– Сколько ему лет-то?

– В возрасте Иван Михайлович уже, – ответил мне мой тезка.

– А у него сыновей случаем нет?

– Есть, как не быть.

– Их тоже вызывайте.

– В Новгород пошлём мы Ивана Михайловича Шуйского. Посмотрим, за кого у него душа болит.

– …суров государь-то. Ему же теперь, чтоб опалу снять стольких примучить нужно, – донеслось до меня.

– С Шуйским пошлём Охранную стражу. Пусть только попробует Русь матушку не любить.

– Собираем войско. Казань воевать будем. Побить, может и не побьем, но пограбить их нужно. С этого года зорить казанцев будем каждую зиму. Они к нам летом, а мы к ним зимой. Холопить их без разбору. Всё, хватит, откормились они там, нам в самый раз. Чтоб до самых Ногайцев ни одной живой души не осталось. Только не так, что недавно, хватит уже заговоров!

Глава 10

На этом Дума закончилась, и я решил малость отдохнуть, но не тут-то было! Борьба за власть начала разгораться. А что вы хотите? Приходится признать, что произошла революция, только об этом никто не догадывается. Да и ругательства такого ещё не придумали. Вроде в своём праве, но пятнадцати лет мне ещё нет, а значит, по завещанию, править должны опекуны. Но те, кто по нему был им уж далече, а иные и вовсе отошли в мир иной. В новые… Особо желающих не находилось. Вот и наступила парадоксальная ситуация.

Ох и нажились бы юристы, всякие адвокаты и иные сволочи на чем-то подобном, там, в будущем, однако в настоящем этих достижений цивилизации ещё ни одна свинья не родила, и пока, беззакония творили без их помощи. Здесь, все тонкости в прочтении прав решались словом Великого князя. Иногда хватало даже недоумённого взгляда. Нет, закон, конечно, был, однако Президиум Верховного Суда, а так же Конституционный отсутствовали как класс, да и в голову бред об их создании никому не приходил. Так что время ещё моё как бы не наступило, но протестовать вроде уже и не кому.

Пока суд да дело, вот и решил приступить к «небольшой» трапезе. Кто бы мне раньше сказал, что когда стол, и не маленький стол, всего лишь заставлен едой, а не ломится от неё, это так, лёгкий перекус, в глаз бы ему плюнул.

Начнём с самого простого, с чёрной икры. Ладно бы я её ещё ел, или хоть немного в ней ковырялся, так нет, каждый раз по чашке. А логика простая, вдруг государь ножкой взбрыкнёт, а её нет, всё амба! Таисия со свету сживет!

Ей богу, вроде всем рулят мужики, а боятся пуще чёрта её. Бедные беззащитные забитые существа. Как они тут без феминизма то живут, что даже однажды на Думе зашёл разговор, что пора бы со всеми этими женскими безобразиями закончить. Они те без всяких могли и в глаз заехать, да ещё чем потяжелей догнать. Одно слово, правовой беспредел! Не… ошибся, два!

Кстати, по мне так всё европейское воспитание «моей» матери и заключалось в одном, что властвовала она в открытую. Тяжко боярам пришлось, на работе она, домой придёшь там ещё опасней, жена встречает. Эх, где ж вы кроткие безмолвные существа. Точно, в этом времени таких найти непросто. Да и как иначе, мужики постоянно в войнушку играются, а хозяйство кому вести. Тут особо не помычишь! Нате здрасте, муж на пару дней заскочит, а попробуй, перестройся сразу, вот и перепадает.

Ладно, вернёмся к икре, да к чёрту её, тьфу. Ни там, в будущем её не любил, ни здесь. Гадость, одним словом и чего в ней находят? Однако продолжим. В обязательном джентельменском наборе, солёные грибочки с лучком и под сметанкой, квашеная капустка, солёные огурчики и яблочки мочёные. Прелесть, однако, не всегда до этого дохожу, но бывает в прикуску с птицей или мясом, очень даже оно. Правда, здесь это едой не считается и стоит вместе со специями, соответственно не учувствует в перемене блюд.

К баловству относят и всякую солёную рыбу. Ой, лучше бы и не вспоминал. Стерляди живопросольные, осетрина просольная, лещи рассольные, стерляди вислые, осетрина косячная, белужина ветряная в рассоле, стерляди бочечные, схабы белужьи, тегли осетровые. И это только что упомнил, хотя и не всегда понимаю, чего они под этим подразумевают, а спрашивать оно как-то не с руки. Сказать-то скажут, из чего нашинковали, а, поди, проверь. Ведь ещё и копчёная. Пара трёшка видов всегда в блюдах, наструганная соломкой. Так что даже увидь я, как каждая из них выглядит целиком, вряд ли признал.

Ах да забыл уточнить, всё сразу не принято выставлять на стол и то, что он завален едой, так то одна перемена, и таких может быть много, так что на пиру этот процесс часов на 8-10 затягивается, однако, всё это считается тем же начатым давно обедом. Более того, блюда не смешивают, так что в одну перемену похлёбки и мясо не бывает, не смотря на это, никакого разделения на первые и вторые блюда. Так что гущи, они же каши, могут быть и раньше окрошки, а посреди обеда подадут и кисели и взвары.

Кстати, окрошка не салат. Тут вообще ещё не додумались до такой ерунды. Всё это относится к похлёбкам и про супы здесь никто не слышал. И да, уха вполне тут готовится и из свинины, не закрепилось ещё это название исключительно за рыбными. Фокус в том, что из осетрины она не готовится, и навар получают из рыбы попроще, а кусочки добавляют для пущего эффекту. А вот щи, они и тут родимые и борщ, только картошки нигде нет, а так, один в один.

Ладно, вернёмся на грешную землю. Потчевать меня собрались пирогами, да не теми что в руку и вперёд, а такими что человек двадцать, одним наедятся. Лотерея однако! Всегда пробую угадать с чем, редко получается.

– «Ну, допустим, сегодня рыбные».

Вроде что там такого особенного может быть, а поди ж ты! Начинка не рубилась, ни клалась кусками, а пластовалась. Если японцы всё сырым жрут, чтобы вкус сохранить, то здесь это умудрились сделать приготовив в Русской печи. Тонкие пласты добавили начинке нежности, а тесто запечатало всё внутри не дав вырваться и улетучиться при томлении.

Более того, подозреваю, что оно само играет не последнюю роль во вкусовых качествах. Помнится, поленился идти в магазин купить замороженных дрожжей, а решил использовать для приготовления закваски сухие из пакетика, жутко шустрые. Через неделю понял, как ошибался, когда квас упорно получался ядовито горьким, а вовсе не кислым. Вот капиталюги, они этот штамм создали, чтобы тесто быстро поднималось, а не чтобы хлеб получался вкусным.

А тут даже не на дрожжах, потому только заводят больше 12 часов. Специально выпытывал, м-да там в будущем, никто, конечно, так делать уже не будет. Вот и весь секрет утери русской кухни, быстрей-быстрей. Эти пироги даже выпечкой, язык не поворачивается назвать. Эффект такой же, если сравнивать фуагра с утиной печенью.

– Пироги с колбасой! – Объявили громко, когда блюда с ними уже расставили по столу.

– «Вот те раз!» – И чуть не заржал, но быстро понял неуместность такой реакции.

Получилось чуть ли не из «Ивана Васильевича»: «Икра красна, икра черная, и с пиететом, икра заморская баклажанная». Это там, в будущем это ерунда, а здесь продукт новый, модный, да и не из дешёвых, по большей части. Хотя, торгаши они во все времена одинаковые, появляться стали предложения и нижней ценовой категории, для более полного удовлетворения спросу. А то, что химии ещё нет и ничем не замаскировать изменение вкуса, так это ерунда.

Естественно вопросительно стрельнул взглядом на один пирог.

– Это государь, с варёной колбасой, чесночком и сыром!

– А этот? – Не удержавшись, спросил в слух и ткнул в его сторону пальцем.

– С копчёной, а также солёными огурчиками и грибочками!

Перст неумолимо переместился к следующему.

– С запечённой, облитой сметаной, и посыпанной хреном!

Но этот увлекательный процесс был бесцеремонно прерван. Ну не то что бы, но в приоткрывшуюся дверь просунулась голова Прохора, что естественно сбило настрой.

– «Господи, что там произошло?!!!»

Не просто так эта мысль мелькнула. Там бы в будущем, его явление в момент государевой трапезы, это минимум ядерная война началась, и срочно нужно бежать к чемоданчику.

– «Его же жена убьёт! Видать что-то действительно серьёзное!!!»

– Говори. – Обратился к своему няньке, наконец, остановив бешеный бег мыслей.

И правда, чего гадать, проще узнать.

– К вам, государь, ваши дядюшки.

– Тфу, и ты из-за этого… – Но на полуслове остановился.

– «Стоп, это же Князья Юрий и Михайло Васильевичи, но им-то чего надо?!» – Удивился я мысленно.

Мне они оба не нравились. Первый был думским боярином, не плохо он на той истории с выходом Бельского поднялся. Второй, оказал куда ловчей и получил знатный сан Конюшего. Припал, что называется, к колодцу. Великокняжеские конюшни были огромны, и потому мимо конюшего проходили огромные материальные и денежные средства. По их величине уступали лишь казне, а по бесконтрольности невозможности всё точно учесть, оставляли далеко позади всех. Мир, как говорится, не без добрых людей. Мне уже рассказали, как ручеёк и не маленький, прилипает к его загребущим ручонкам.

Эта парочка напоминала голодных мух и никак от этой ассоциации отделаться не мог. Послал же бог родственников. Может это и наветы завистников, но зачем тогда такая ожесточённая борьба вокруг этой должности. Видать, вкусна в том колодце водица, вот и рвутся. Да и доступ к моему телу получат прямой, а там, глядишь, и ещё каких плюшек перепадёт, даже возможность пристроить детей и родственников поближе к власти не малого стоит.

– Пропусти. – Прозвучала просьба к Прохору.

Дверь-то была открытой, вот и услышал. Судя по голосу Михайло.

– «Хм. Не захотел ссориться, понимает, что тот куда ближе ко мне и за него могу, кого хочешь в элитную тюрьму направить, для вправления мозгов». – Успела сформироваться мысль.

Он же, пользуясь своим положением и родственными отношениями, затащил ко мне в трапезную и своего брата Юрия, без моего дозволения, оттеснив таки моего няньку. От такой наглости аж прям опешил. Он что, забыл кто он?! «Царский слуга» и не более! Взрослые люди, сами имеющие огромную власть, сопротивлялись тому, что должны прислуживать, тем более мне, ребёнку. Только вот дети имеют странное свойство взрослеть, и почему-то они помнят все детские обиды.

Шуйский был изначально обречён, я всего лишь ускорил процесс. Вот и эти на его место рвутся. Наглость конечно второе счастье, но надо и честь знать. Ох. Чувствую быть им обоим думскими боярами, с традициями и мне приходится считаться, а то и этого бы им не светило. Но даже намёка на влияние лишу, не будь самим собой. Такие вещи никому не прощу, а-то сядут на шею и капец всем планам.

– «А мухи-то отъелись, залоснились!» – Пробилась сквозь возмущение мысль.

– Ты кушай, кушай дорогой племянничек. Мы зашли переговорить о малости, сущей безделице. – Слащаво начал разговор Михайло.

– «Они, что меня совсем за дебила держат?! Они бы ещё сюсюкаться начали». – Подумал, и поморщился, от пришедшего на ум.

Видимо, всё-таки он приглядывался к моей реакции и потому начал говорить скороговоркой.

– Понимаешь, Иван, большая власть будет у Головы «Ближней Рады». Им должен стать верный тебе слуга. Юрий, вот нужный тебе человек!

Какая же тоска меня охватила в тот момент. Как же обрыдли мне эти властолюбцы. Вот и эти не имеют своих сил, так решили как настоящие герои, в обход и с использованием тяжёлой артиллерии, в моём лице, поучаствовать в дележе должностей.

Новгородцы, только и могут, что обирать своих же, зато гордятся умением торговать, а что они сами-то сделали. Редкие исключения погоды не делают. Обычные посредники, которые и разбоем не гнушаются. Московские, только и знают, как отираться вокруг двора. Глядишь, чего и скомуниздишь с великокняжеской казны.

Нет, все они чего-то для страны делают, но это вынужденная мера, такой способ нагадить соперникам. Хотя смутное время доказало, что только фигура Великого Князя и заставляет их совершать хоть что-то на благо отечества. Безсеребрянников мочат первыми, чтобы не мешались. Как вообще в той обстановке Минин и Пожарский чего-то смогли организовать и уцелеть при этом?

– Трофим. Трофим мать твою! – Крикнул я.

В трапезную ввалился растрепанный дьяк, с сонными глазами и вопросительно уставился на меня.

– «От скотина, дрыхнет! Тут государя отвлекают, можно сказать голодом морят, а он…».

– Спишь, ноги в руки и бегом к кремлёвцам! Скажи, чтоб прислали сюда парочку и собрали сюда же бояр и всех окольничих, нового митрополита прихватят пусть.

Но видимо к яви он ещё не перешёл и потому, рванув из трапезной, врезался в косяк.

– Бездельник, выгнал бы, да вот беда, полезный.

Дядья мои заволновались и стали переглядываться.

– Государь, погодь, такие дела решаются среди ближников. Не надоть никого. – Взял слово Юрий.

– «Опа! Вспомнили, наконец!»

– А вот это мне решать! – Резко высказал я и решил уже чего зажевать, пока всех приведут, но не тут-то было.

Такое чувство, что все они только за дверью и дожидались, когда их позовут. Трапезная не «Грановитая палата» и здесь вмиг стало тесновато, не то что бы очень, но как-то привык уже к пустоте. Даже заказанная парочка кремлёвцев явилась позже. Оказалось, что про места для сидения на такое количество народу не подумали, и сейчас в комнату затаскивали лавки. Наконец, все расселись и уставились на меня.

– Сладко ли тебе елось и хорошо ли спалось? – Спросил своего дядю Михайло Васильевича.

– Благодарствую. – Ответил он мне и недоумённо уставился на меня.

Оно же отразилось и на лицах всех здесь присутствующих.

– Так зачем же ты крал у меня? Что молчишь, аль не думал, что узнаю?! В темницу его!

В этот раз охрана тушеваться не стала.

– Государь! Племяш! Наветы это всё завистников, да я за тебя…

Я же спокойно продолжал смотреть на него, пока его не вытащили из трапезной. Ох, чего мне это стоило, сколько же пены хотело вырваться наружу. На лицах присутствующих мелькали совсем разные эмоции.

– Теперь займусь вами. – Переведя взгляд на собравшихся, угрожающе произнёс в пространство.

Этим заявлением вызвал не шуточное волнение у присутствующих.

– Не в темницу вас садить собрался, успокойтесь. Не терпится вам, погляжу. Неужто без меня решить не могли?!

– Да как же тут решишь-то, коли дядьки твои к вам же и побежали. – Встав, проговорил Алексей Адашев.

Ох, как на него за это посмотрели. Если бы взгляды убивали…

– Без мест я сказал! – Решил вмешаться в набиравшую силу молчаливую бурю.

– Кому говорил, что вы сами себе его выберете? – Обратился к своему протеже.