Меч Господа нашего-5 [СИ]

Сержант пошел к лодке, опираясь на суковатую палку, там его приняли, помогли забраться. Следом, один за одним — перевалились за борт тюлени, не прекращая держать под прицелом своих автоматов окрестности.

— Десант на борту! Груз на борту, сэр! — крикнул морпех, отступавший последним.

Рулевой включил моторы на реверс — и лодка, пятясь, пошла в море. Кто-то — выдал условную серию второй, прикрывающей лодке — все в порядке, возвращаемся…

Лодка развернулась — и, осев на корму и взревев двигателями, с ускорением пошла в открытое море…

— Йе-ху! — крикнул один из морпехов, радостный от того, что все хорошо закончилось.

Санитар подсел к сержанту, сидевшему у борта.

— С вами все нормально, сэр? Я имею в виду — дотянете до авианосца? Там вас осмотрят нормальные медики, куда до них мне, недоучке.

— Меня уже осмотрел нормальный медик, санитар — сказал сержант и плюнул за борт, что по меркам всех водоплавающих было святотатством — мне ничего не нужно…

Примерно через месяц — на закрытой церемонии сержанта морской пехоты США Грегори Бунта за исключительный героизм, проявленный при выполнении особо важного правительственного задания, наградили Военно-морским крестом.

Картинки из прошлого

13 сентября 2009 года

Индийский океан

Ударный авианосец USS Dwight D. Eisenhower

Старая, раздрызганная, провонявшая блевотиной Треска[29] со всех сил ударилась о палубу ударного авианосца Дуайт Д. Эйзенхауэр, который уже полгода болтался поблизости от территориальных вод Сомали, вылавливая пиратов — и это вызвало новые утробные стоны и рыки летевшей с самолетом матросни. Кто-то прибывал сюда на замену, кто-то возвращался после излечения ранения или командировки на берег. Но все были пьяны — кроме одного человека, который выделялся пропыленной пехотной формой расцветки "цифровая пустыня". Он единственный из всех — вез с собой снайперскую винтовку и огромный мешок со всем, что необходимо при высадке на берег и длительном рейде. Он же единственный — ни разу не проблевался за весь полет…

Лезть к нему никто не лез…

Самолет с помощью тягача отогнали с посадочной полосы, матросня поползла к выходу, буквально падая на руки встречающих из палубной команды. Все всех знали — поэтому, представители боевых частей корабля оттаскивали своих подальше от глаз командования. Офицеры тоже старались на это не смотреть — все устали, всем все надоело. Болтаться на громадном авианосце у берега вконец зверевшей страны и наблюдать — фактически наблюдать, ничего не делая — как пираты захватывают одно судно за другим. Хотя пары ударных вылетов этих профессионалов бомбежек, налетавшихся и над Афганистаном и над Ираком — вполне хватило бы, чтобы пиратство в сомалийских территориальных водах — навсегда прекратилось…

Ганнери-сержант морской пехоты США Грегори Бунт вылез из самолета позже всех остальных. Привычно осмотрелся на все стороны… эта привычка у тех, кто воевал в Афганистане, оставалась на всю жизнь. Ничего необычного… голубое, выцветшее под лучами безжалостного солнца небо, стоящая на стартовых позициях дежурная пара. Только ракетное вооружение — бомбить здесь некого уже давно. Суета там, где должны быть спасательные вертолеты… на позициях нет ни одного. Значит — в полете, воздушный патруль, здесь это так называется. Суть его заключается в том, что вертолет летает в заданном районе и пугает местных негров, которые типа вышли на рыбный промысел, но почему то так и норовят залезть на какой-нибудь сухогруз или танкер. И если они туда полезли — то ничего предпринимать уже нельзя, хотя опытные снайперы могли бы снять их одного за другим в течение нескольких секунд.

Это называется — "борьба с пиратством"…

— Ганнери-сержант Бунт?

Сержант посмотрел на стоящего перед ним моряка — ему не было, наверное, и двадцати пяти и у него обгорело лицо.

— Так точно.

— Лейтенант Стефан. Позвольте, я провожу вас.

Сержант закинул на плечи рюкзак.

— Что с вашим лицом, лейтенант? — спросил он, идя по палубе и смотря, как бы не поскользнуться на пролитой смазке.

— Купленный крем для загара не выдержал местного солнца, сэр. Здесь это бывает…

Понятно… Сержант тоже кстати — имел возможность загореть и сильно. Если бы был белым — обязательно загорел бы. А так — солнце впустую…

Они нырнули в душную тесноту корабельных коридоров. Народа было полно — значит, авианосец не ведет активных операций и большая часть боевых постов — просто ни хрена не делает. И это в то время, когда над Афганистаном частенько не хватает самолетов…

— Сюда, сэр… Прошу…

Сержант шагнул в каюту…

— Сэр!

Лейтенант-коммандер Джек Лонг, один из немногих белых людей, достойных настоящего уважения — поднялся из-за стола.

— Рад тебя видеть, ганни. Выдернули тебя из Кандагара?

— Из Кабула, сэр. Лечился после небольшого ранения.

— Но сейчас все в порядке?

— В полном, сэр.

— Что происходит в Афганистане?

— Полное дерьмо, сэр. Ситуация обострилась, теперь там с каждым днем все хуже и хуже. С той стороны границы приходят отряды боевиков, мы наносим удары Предаторами, хотя по-хорошему — там надо было бы все выбомбить к чертовой матери, чтобы стало лучше…

— Да… — неопределенно протянул Лонг.

— Сэр, каково будет мое задание?

— Да… Нам потребовалась твоя помощь, ганни. На берегу. У нас нет людей твоей специализации. Знаешь, что здесь происходит?

— Никак нет, сэр.

— Ничего хорошего… Местные ублюдки организовали здесь что-то вроде африканской Аль-Каиды. Называется Союз Исламских Судов, эта организация построена по тем же принципам, что и Аль-Каида. Может вступить любой, кто разделяет догмы радикального ислама суннитского толка или ваххабизма. До недавнего времени мы не обращали на это на все внимания, в принципе было даже неплохо, что нашелся кто-то кто начал наводить порядок в этой стране. Старая администрация совсем ни хрена не обращала внимания на то, что здесь творится, они предпочитали искать химическое оружие в Ираке, а тут было что-то вроде негласного договора о ненападении. В результате, сейчас мы имеем на берегу скопище группировок исламистского толка, численностью до тридцати тысяч боевиков, плюс как минимум в десять раз больше активных сторонников. Работу по этому региону полностью запороли, сейчас мы с удивлением узнаем о том, что местные получали деньги от суданских фондов, находящихся под контролем бен Ладена и платили местным боевикам до четырехсот долларов в месяц, и это при том, что местные живут меньше чем на один доллар в день. Африканский миротворческий контингент во главе с эфиопами вышиб ублюдков из больших городов, но это ничего не значит. В провинции сейчас черт знает что творится, одна огромная бочка с порохом и нет никакого закона, кроме того, что скажет местный мулла. Сейчас мы с удивлением узнаем, что местные имеют агентуру во всех близлежащих странах — Кения, Эфиопия, Судан, Джибути, Йемен. А в Канаде недавно отловили ублюдка из местных, который намеревался атаковать дискотеку.[30] Так что нам нужно пошевеливаться, если мы не хотим чтобы через пару лет у нас возникли проблемы по всей Восточной Африке…

Лонг понизил голос.

— Ты еще не разучился местным языкам?

— Никак нет, сэр. На суахили я говорю свободно, на африкаанс тоже. В Ираке выучил арабский. Еще знаю амхари, но не так хорошо, не было практики длительное время. Сейчас не до языковой практики, сэр.

— Это точно… Но сейчас твои языки сильно нам пригодятся…

— Джентльмены!

Сержант с удивлением посмотрел на сидящих в задрипанных креслах людей. Все белые, ни одного черного… ну, конечно.

— Ганнери-сержант морской пехоты США Грегори Бунт — представил сержанта Лонг — первый батальон специальных сил морской пехоты США. Прибыл для усиления вашей группы из Афганистана и пойдет с вами. Сержант…

— Спасибо, сэр. Постараюсь не облажаться… — сказал Бунт, занимая кресло.

— Внимание, господа, прошу внимания на экран.

На экране появилось изображение — спутниковый снимок. Опытный Бунт сообразил, что этот снимок представляет собой результат оценки эффективности бомбового удара.

— Как вы уже знаете — первого мая прошлого года три ударных самолета ВМФ США сбросили три бомбы весом по одной тысяче фунтов каждая по отмеченному разведкой дому в населенном пункте Дхусамариб. В результате этого нам удалось ликвидировать находившихся в доме двоих лидеров исламистских бандформирований — Адана Хаши Фарраха и шейха Мухаддина Омара. Еще четверо полевых командиров были ранены. К сожалению, при этом погибли тридцать гражданских лиц, ущерб был признан чрезмерным и не соответствующим условиям проведения операции и Правилам ведения боевых действий. Таким образом, на использование подобного метода решения наших проблем здесь Объединенным штабом был наложен запрет, в отличие от Афганистана такие меры признаны чрезмерными, и нам ничего не остается, джентльмены, кроме как подчиниться…

На экране появился новый слайд.

— Наша новая цель, джентльмены, которую мы должны взять живой или мертвой. Желательно мертвой. Это Салех Али Салех Набьян. Одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения, родился в Момбаса, Кения, наполовину белый, что не мешает ему пользоваться уважением и даже славой, на данный момент он является главным представителем Аль-Каиды в регионе. Радикальный исламист, третий в списке особо разыскиваемых лиц ФБР. За ним — попытка сбить самолет в Момбасе в две тысячи втором году, взрыв начиненной взрывчаткой автомашины у израильской дипломатической мисси там же. Возможно, он прямо причастен и к взрыву американского посольства в Кении, где погибло двести пятьдесят человек. Мы считали, что погиб в битве под Рас-Камбуни от авиационных ударов, но теперь — получена достоверная информация, что он жив. Образован, умен, фанатичен, чрезвычайно опасен. Мистер Далли, у вас есть что сказать?

— Пожалуй, да, сэр…

Лонг сошел с трибуны и сел на одно из свободных кресел. А на трибуне — его место занял солидный, средних лет мужчина выглядевший как университетский профессор, и державший себя как не меньше, чем президент.

— Джентльмены, то что я вам сейчас скажу — совершенно секретно…

Из папки — мужчина достал несколько фотографий.

— Возьмите, посмотрите…

Фотографии пошли по рядам.

— ФБР внесло Набьяна в список особо разыскиваемых лиц в две тысячи шестом году. Как вы сами понимаете, для того чтобы попасть в такой список недостаточно взорвать израильское посольство и угрожать сбить израильский самолет. Такое происходило не раз, не два и даже не десяток раз, это привычно и для нас и для израильтян. Пусть сами с этим и разбираются. Дело немного в другом, джентльмены.

Фотографии дошли до сержанта, тот принялся их перебирать. Это были фотографии людей.

— Люди, которых вы видите, принадлежат к исламистским террористическим ячейкам, тайно обезвреженных нами на территории США в две тысячи шестом — две тысячи девятом годах. Двое из них — оказались врачами, точнее — один врач и один студент медицинского факультета одного из университетов Канады, оба легализовались и имели прекрасные документы. Во время допросов, врач признался в том, что успел умертвить восемнадцать пациентов в больнице, в которой он работал. Ему почти удалось получить работу в компании, занимающейся производством консервированной крови и плазмы. Он признался, что собирался заразить направляемую в Афганистан консервированную донорскую кровь вирусом СПИД. Как вы сами понимаете, меры безопасности в военной медицине ослаблены, донорская кровь почти никогда не проверяется — и таким образом, он мог заразить несколько сотен, а то и тысяч наших солдат. Тот, который учился на медицинском — параллельно проводил опыты в области создания примитивного биологического оружия. Третьего выявили, когда его повысили до менеджера и назначили в багажное отделение аэропорта Джона Ф. Кеннеди Четвертого — удалось остановить, когда он, работая в Консолидейтед Эдисон, перевелся на атомную станцию Индиан Пауэр Пойнт в Вестчестере, это рядом с Нью-Йорком. Что объединяет этих людей, джентльмены? Их объединяет то, что все они являются выходцами из Сомали или стран Восточной и Северной Африки, получили статус беженцев или легализовались иным образом. Их так же отличает чрезвычайная эффективность планов, которые они продумывали. Они не собирались делать глупости с тараном здания аэропорта на машине как в Лондоне. Они тихо и методично вредили нам, каждый использовал свою профессию, против этого мы практически бессильны. Наконец, сейчас мы получили информацию о том, что еще не активизировавшиеся агенты на территории США получили приказ на совершение террористического акта против действующего Президента США. И мы считаем, что за всеми этими террористическими действиями стоит Салех Али Салех Набьян, лидер сомалийской Аль-Каиды, имеющей серьезную законспирированную подрывную сеть в Канаде и США. Именно он вынашивает план убийства Президента Соединенных штатов. Поэтому, джентльмены, этот человек должен быть ликвидирован любой ценой, он представляет собой угрозу не меньшую, чем Осама бен Ладен. У меня все, джентльмены.

— Спасибо. Итак, джентльмены, перед нами чрезвычайно опасный противник. Вы сами прекрасно слышали, что замышляет он и его люди. Его нужно убрать со стопроцентной гарантией. Мы не можем полагаться на удар с воздуха, поскольку один раз мы уже считали этого человека погибшим. Если мы промахнемся на этот раз — никто не может дать гарантию, что не погибнет Президент Соединенных штатов или кто-то из этих ублюдков — не окажется в военном госпитале с вирусом СПИДа. Поэтому — за основу принимается план с вертолетным налетом. Прошу карту.

На экране появилась карта.

— Это городок Барааве, в Южном Сомали, впервые за многие месяцы у нас есть независимое подтверждение, что этот ублюдок там. Мы считаем, что в течение ближайших двух дней он выдвинется небольшим конвоем на север. Две три… максимум четыре машины. В качестве атакующего средства — мы используем вертолеты типа АН-6, они атакуют конвой по вашему наведению и уничтожат его. После чего — мы ожидаем, что вы либо доставите тело Салеха на авианосец, либо, по крайней мере, возьмете пробу ДНК для того, чтобы могли впоследствии точно установить, попали мы в яблочко или промахнулись. Для координации действий будет использоваться легкий беспилотный летательный аппарат. Все ясно?

— А план Б, сэр? — спросил один из тюленей.

— План Б. Если по каким-то причинам вертолеты не смогут выйти на цель — вы атакуете цель самостоятельно и уничтожаете ее. Для этого — у вас будет все необходимое. После чего — вы выходите в точку эвакуации, непосредственно к берегу, где вас подберет эвакуационная группа на скоростных лодках. Сержант Бунт в этом случае поможет вам, он специалист по Африке, знает местные языки и обычаи, принимал участие в боевых действиях в Могадишо. Он будет у вас кем-то вроде проводника и специалиста по общению с местным населением. Условия признания миссии успешной те же самые — тело Салеха или образец ДНК.

— Сэр, почему нельзя использовать вертолеты с управляемым вооружением? — спросил один из тюленей.

— По двум причинам, джентльмены. Первая — нам нужно что-то, чтоб мы могли провести опознание. Желательно, само тело. Второе — по нашим данным у бандформирований Салеха на вооружении есть ракеты земля — воздух. Он специалист по их применению, не забывайте, он собирался сбить коммерческий авиалайнер в две тысячи втором. Именно поэтому — использование обычных вертолетов слишком опасно, а в вашей группе будет два опытных снайпера. Они подстрахуют вертолеты на случай, если по ним откроют огонь управляемым вооружением.

— Сэр, почему нельзя использовать управляемые ракеты, запускаемые с земли? — спросил ганни Бунт — они неплохо применяются в Афганистане. Цель вполне для них обычная — гражданское транспортное средство.

— По той же причине. Нам нужно что-то, что мы можем опознать. Кроме того, нам хе-хе… не хватает бюджета, чтобы использовать такие дорогие игрушки. Это не Афганистан…

После брифинга — ударная группа молча начала собирать все необходимое для рейда. Между морскими котиками и морскими пехотинцами в последнее время очень усилилась напряженность: раньше было все понятно, морская пехота была просто ударной силой, морские котики — спецназом. Но сейчас… морская пехота обзавелась курсами легких водолазов, вместе с ВВС они стали тренироваться в затяжных прыжках и специальных операциях по спасению в зоне, контролируемой противником. Антитеррористический элемент у морской пехоты был давно: они охраняли посольства США по всему миру, и им просто оставалось создать спецгруппу для экстренного усиления группы безопасности посольств, находящихся в критической ситуации. И морская пехота создала MARSOC, силы специальных операций морской пехоты, вся разница с морскими котиками у которых состояла, что морские котики были военными моряками, научившимися действовать на земле, а спецназ морской пехоты был сухопутными крысами, знающими все про ближний бой, но теперь научившимися и плавать. Таким образом, получились два прямо конкурирующих подразделения с одними и теми же навыками, но морская пехота традиционно требовала намного меньше средств, чем флот, морские пехотинцы привыкли обходиться малым и перемещаться по миру налегке. Сейчас, когда людей не хватало — с этим мирились, но все понимали, что когда-нибудь эта проклятая Долгая война все-таки закончится. И встанет вопрос о сокращении бюджетов…

И тем не менее, несмотря на традиционную нелюбовь друг к другу, ни морские котики, ни сам ганни Бунт не стали сейчас вести какие-то гнилые разборки. Все они были профессионалами и понимали, что крепость цепи равняется крепости самого слабого его звена…

— Сэр…

Ганнери-сержант оторвался от своей снайперской винтовки. Перед ним стоял один из морских котиков, по-видимому, командир. Ни один морской котик не носил знаков различия, да и общались они неформально, поэтому о том кто у них командир — оставалось только догадываться…

— Я лейтенант Снейк. Спецотряд ВМФ, шестая группа.

— Бунт. Морская пехота.

— Бывали в Ираке, сэр? Мы только что из Зеленой зоны…

— Бывал, парень. Только одну ходку… потом перебрался в Афганистан — сержант растягивал слова на южный манер — ну и дерьмо же там у вас, доложу я вам…

Сержант Бунт был в армии уже длительное время, он привык выживать в самых разных условиях и никогда без нужды не показывал, кто он есть на самом деле. В его распоряжении было много масок — "свой парень", "тупой дрилл-сержант", "тупой ниггер" — и сейчас он привычно одел маску тупого ниггера. Благодаря MTV, раскручивающему откровенных чернокожих уголовников с их тюремным рэпом — за чернокожими закрепилась слава недалеких и примитивных людей и ганнери-сержант ничего не имел против этого. Если кто-то считает его тупым ниггером — пусть так и будет, ему же проще. Другим — совершенно необязательно знать, что он любит читать, причем не комиксы и знает несколько иностранных языков.

— Да, приятного мало. Сэр, вон тот кривляющийся придурок — это Кейв Этерли, он пойдет в одной связке с вами, если не возражаете…

— Какие возражения…

— Вот и хорошо. С вами все в порядке, сэр?

— В полном. А что?

— Мы слышали, вас выдернули из госпиталя, где вы оправлялись после ранения. Вы уверены, что сможете пойти с нами, сэр? У нас серьезные нагрузки, мы собираемся за ночь пройти около десяти миль с грузом и это после десантирования. Если у вас проблемы, то…

— Хочешь, толкнем землю?[31] Кто быстрее сдаст?

Лейтенант молча выругался про себя. Он должен был предвидеть это — ни один морской пехотинец никогда не признает, что у него и в самом деле проблемы.

— Не стоит, сэр. В случае чего — Кейв вам поможет…

— Договорились. Но если ему потребуется моя помощь — ты угостишь меня виски, идет? Старый добрый арканзасский виски будет в самый раз.

Снейк вздохнул.

— По рукам, сэр…

Винтовка… прицел, который надо проверить отдельно. Для морского пехотинца его оружие — это его жизнь, перед тем, как сесть за стол, он сначала обслужит свою винтовку. Десять магазинов к ней, еще несколько пачек с патронами в рюкзаке. Пистолет… еще один пистолет… две мины Клеймор… подрывная машинка… гранаты… дымы… малый набор выживания… жратва… нож, но не Ка-Бар, а складник, острый как бритва и удобный… рация… прибор GPS, Кестраль… спальник, потому что хрен знает сколько времени там придется провести, а лежать на голой земле не годится… наверное все. Теперь — надо проверить парашют…

Закончив со снаряжением, ганнери-сержант Бунт поднял большой палец — готов. Лейтенант Снейк кивнул… никто не договаривался о распределении ролей в отряде, но ганни знал, что в случае неприятностей ему, как старшему в этой команде — придется повести за собой остальных. Морские котики были совсем молодыми… лейтенанту на вид и тридцати не было. Ему же уже сороковник. Под огнем они не растеряются, сработают навыки, заложенные в процессе обучения — а вот если придется совершать длительный рейд по пустыне, в отсутствие поддержки и под обстрелом… вот тут придется туго.

— Джентльмены, на палубу…

Под аккомпанемент вздохов и приглушенной ругани — они впряглись в свои рюкзаки. Пошли на палубу, где их ждал самолет…

— Ганни!

Ганнери-сержант обернулся. Подошел к стоящему в тени Лонгу.