Кодекс порядочных людей, или О способах не попасться на удочку мошенникам

Парижские привратники вообще слывут людьми исключительной честности, однако и им случается сыграть свою роль в больших домашних кражах.

Вообще от них требуется:

1) немного смекалки;

2) тонкий слух и прекрасное зрение.

О пользе, которую может принести привратнику о влиянии, которым он обладает:

Господин генерал П*** нанял в швейцары солидного нормандца и уехал в недавно приобретенное загородное поместье.

На следующий день в дом является старый обойщик с тележкой и козлами; господин генерал приказал ему вынести мебель из такой-то комнаты и доставить в поместье.

Привратник открывает двери и окна, раздвигает занавески, чтобы стало светлее, помогает обойщику выносить ковры и часы. Возвратившись в город, генерал узнал, во что обошлось ему простодушие нового привратника.

17

Если вашей кухарке обещано не только жалованье, но и стол, она, разумеется, получит право взимать с вашего бульона налог в пользу гренадера, нуждающегося в подкреплении своих слабых сил.

Это еще не беда. Это жертва, принесенная любви. Беда в том, что недостающий объем бульона она возместит водой, зачерпнутой прямо из Сены.

18

Есть слуги, которые оказывают такое значительное влияние на наши нравы, привычки и хозяйство, что от их верности зависит наше благополучие; обходиться с ними можно двумя противоположными способами: либо доверять им во всем, либо не доверять ни в чем.

Средний путь в этом случае совершенно непригоден.

Да будет нам позволено поместить здесь краткое рассуждение о слугах.

Слуга — член семьи в такой же степени, в какой судебный исполнитель был некогда членом парламента[32].

Если слуга выбран неудачно, виноват не он, а вы сами.

Если слуга выбран удачно, вы должны вести себя с ним определенным образом, исходя из следующего убеждения:

Слуга — человек; у него есть самолюбие и те же страсти, что и у вас, его господина.

Итак, не оскорбляйте самолюбие слуг. К какому бы сословию ни принадлежал человек, он редко прощает такую обиду.

Не говорите с ними ни о чем, кроме их непосредственных обязанностей.

Убедите их в том, что они вам небезразличны, а для этого и вправду не будьте безразличны к их делам; никогда не смейтесь вместе с ними, а главное, не смейтесь над ними в их присутствии, ибо они ответят вам той же монетой, а хозяин, над которым смеются слуги, — человек конченый.

Если у слуги есть дети, заботьтесь о них, платите за их учебу. Если слуга заболел, покажите его врачу.

Предупредите его, что ему не стоит ждать от вас пенсии после вашей смерти, но из года в год увеличивайте его жалованье таким образом, чтобы он был уверен: спустя какое-то время он станет получать солидную сумму, и все потому, что вы о нем печетесь.

Браните слуг редко, но сурово и только за дело.

Не будьте с ними жестоки.

Не доверяйте им ничего серьезного до тех пор, пока не исследуете их характер.

Есть еще одно важное условие, которое надобно соблюдать в тех случаях, когда вы не доверяете слуге; при нем не следует говорить ни о чем значительном: ни о вашем состоянии, ни о счастливых или несчастных происшествиях вашей жизни, а главное, надобно помнить о дверях и замочных скважинах, сквозь которые можно увидеть множество интереснейших вещей.

Выбор слуги — дело еще более серьезное, если вы собираетесь доверить ему своих детей.

Управлять одним человеком ничуть не легче, чем десятью; для этого надобно быть ничуть не менее тонким политиком. Комнатная дипломатия так же сложна, как и любая другая.

Один-единственный слуга, которого вы сделали своим другом, убережет вас от всех домашних краж.

19

Вы попадаете в роскошную, богато обставленную и богато украшенную квартиру; по ней расхаживает хорошо одетый человек, который беседует о делах с двумя другими господами или отсчитывает кому-нибудь банковские билеты; вы торговец, вы у этого господина впервые, вы боитесь его перебить, вы отдаете ему товар, робко протягиваете счет, он берет его и бросает на камин со словами: «Отлично, я к вам заеду!..» На вас он и не глядит, вы выходите в совершенном восторге, но на душе у вас все-таки немного неспокойно.

Сегодня таким манером не проведешь даже ребенка. Всем известно, что торговца можно принимать в доме друга, что квартиру можно нанять на две недели, и проч.

20

Продавцы оптом и в розницу, усвойте раз и навсегда коммерческую аксиому: «Незнакомым людям отдавайте товар только за наличные, а если продаете в кредит, сначала соберите самые подробные сведения о покупателе».

Когда любезный незнакомец услышит от вас, что вы торгуете только за наличные, вы оцените его кредитоспособность по выражению его лица.

21

Розничные торговцы всех разрядов, остерегайтесь меблированных комнат с двумя выходами. «Сейчас, сударь, я схожу за деньгами», — говорят вам, забирая товар, и уходят навсегда.

Вы героически ждете. Глупец, трижды глупец, вы поймете, что случилось, только после того, как хозяйка скажет вам: «Вы, сударь, кого-то ждете?» — или же сообщит вам, что квартира пуста, а прежний жилец заплатил по счету вчера, накануне пятнадцатого числа[33].

22

Имейте в виду, что нередко вы можете сделаться главным героем целого представления, которое два, три или даже четыре актера разыграют ради того, чтобы выманить из вашей лавки или вытащить из вашего кармана драгоценную панацею, имя которой — деньги!

Пример:

Однажды утром, около одиннадцати, некий англичанин подъезжает в превосходном кабриолете к прославленной бельевой лавке мадемуазель Ф… и входит внутрь. «Тут господин Шолен продает бумага? — спрашивает он на ломаном французском, но, оглядевшись, замечает белошвеек и уже было направляется к выходу, как вдруг оборачивается, показывает белошвейкам связку карандашей и говорит: — Мы, Англия, часто оставляем товар у разные торговцы; вот я привез контрабанда карандаши; здесь продавать дорого… Оставлю у вас? Вам прибыль сто процентов».

Хозяйка лавки не видит в предложении ничего опасного, да и вы бы не увидели. Что, черт возьми, можно тут заподозрить? Вот англичанин, вот конь, вот кабриолет, вот английский слуга в коротких штанах из красного плюша. Хозяйка соглашается.

«Товару на шесть сотен франков, — говорит англичанин, выгружая карандаши из кабриолета, — можно продавать за тысяча двести, остальное отдам торговцу писчей бумагой, а сам срочно ехать в Лондон».

Он садится в кабриолет и уезжает.

Белошвейки очиняют карандаш и пробуют его; карандаш отличный, мягкий, не крошится; настоящий «мидлтон». На окно приклеивают объявление для прохожих: «Склад карандашей фабрики „Мидлтон“».

Через день в лавку является прекрасно одетый и бесконечно любезный молодой человек, который сообщает, что он сын директора бордоского коллежа и хочет заказать роскошное приданое, потому что у него очень богатая невеста. Приданое он заказывает ценою в тысячу экю[34] и хочет получить его как можно скорее. Белошвеек посылают к нему на дом; любопытные болтушки докладывают, что директорский сын живет в превосходно обставленной квартире и, судя по всему, очень богат.

Однажды утром жених появляется в лавке, чтобы узнать, к какому дню будет готово приданое. Он хочет нарисовать форму воротника, а карандаша под рукой нет. Тут заходит речь о карандашах и молодому человеку вручают один из «мидлтонов».

О восторг! О радость! О упоение! «Какие вы счастливицы! Иметь такие карандаши! Как? Откуда? Да у вас тут сокровищ не меньше чем на полторы тысячи франков; ах, если бы я мог отвезти их батюшке, как бы он обрадовался!»

В самый разгар его восторгов приезжает англичанин в кабриолете и требует назад свои карандаши: он нынче же вечером уезжает в Лондон.

Молодой человек в присутствии белошвеек покупает карандаши; цену назначают в восемьсот франков, из них сотня причитается хозяйке бельевой лавки; однако англичанин желает получить деньги немедленно. Он уезжает нынче же и не успеет даже заехать к сыну директора коллежа.

Тот достает кошелек, в котором, увы, всего шестьдесят франков. Не беда: злополучная хозяйка бельевой лавки вручает англичанину недостающие семьсот франков, и он уезжает, а молодой человек намерен отправиться к себе домой за остальными деньгами; он предлагает хозяйке лавки послать с ним одну из бельевщиц, но она отказывается: ведь в залог остаются карандаши.

Кто, черт возьми, заподозрил бы здесь обман! Какое тонкое знание человеческой натуры, какой точный расчет! Хозяйка бельевой лавки радовалась тому, что, взяв на хранение карандаши, заработала за шесть дней сотню франков.

Назавтра она посылает одну из девушек к сыну директора коллежа: того нет дома; в лавке он не появляется, встревоженная хозяйка вновь посылает к нему белошвейку: его нет, он уехал.

Хозяйка лавки начинает подозревать недоброе; впрочем, утешает она себя, у меня ведь карандашей на целых полторы тысячи франков.

Месяц спустя она приглашает к себе хозяина писчебумажной лавки; тот осматривает карандаши; они неплохие и стоят в общей сложности девятьсот франков; однако обнаруживается, что у них есть один небольшой изъян: грифель совсем короткий, а по всей остальной длине сплошное дерево.

Как видите, в наши дни усовершенствуется все на свете, и мелкие воришки, трудясь в лавке, выказывают немалое остроумие.

23

Один почтенный портной изобрел способ пришивать к карманам фрака невидимые пуговицы. Изобретение неплохое, но еще дальше пошел изобретатель ложных нагрудных карманов.

Сколько-нибудь порядочный человек обзаводится в этом случае невесомыми носовыми платками, которые помещаются в боковых карманах; изящество фрака от этого только выигрывает.

Раздел второй

МОШЕННИЧЕСТВО

Мошенничество требует известной тонкости, изобретательности, ловкости. Мошенник должен придумать план, расставить ловушки. За ним наблюдаешь едва ли не с сочувствием.

Среди воришек мошенники — своего рода аристократы, они обладают приятной наружностью, одеваются, как порядочные люди, держатся с достоинством, говорят без ошибок; они проникают повсюду, бывают в кофейнях, нанимают квартиру, а из орудий физического труда признают лишь перо, которым ставят свою подпись. Встречаются среди них и такие, которые, разбогатев, выходят из дела и действительно приобщаются к сословию порядочных людей.

Человек здравомыслящий не может не содрогнуться при мысли обо всех опасностях, которые подстерегают его в Париже. Подсчитано, что в столице Франции проживает не меньше двадцати тысяч индивидов, которые, проснувшись утром, не ведают, где и как будут обедать. Но интересно не это; интересно, что обед они всегда добывают, и притом очень хороший.

Как видно, сословие мошенников весьма многочисленно и отличается любопытными особенностями.

Собственно говоря, представитель этой воровской аристократии живет одним днем. Он подобен тем насекомым с берегов реки Гипанис, о которых говорит Аристотель[35]. Если до захода солнца он раздобыл себе обед, день его прожит не зря.

Парижский гарнизон насчитывает в обычное время двадцать тысяч человек; забавное совпадение: ровно столько же проживает в Париже ловкачей, которые каждое утро измышляют двадцать тысяч ловушек для своих соотечественников, которых защищают всего двадцать тысяч солдат.

Кое-кто утверждает, что эта армия ловкачей частично погашает свой долг перед обществом посредством самоубийств: определенную часть этих аристократов уносят ежегодно бурные или тихие, смотря по погоде, воды Сены, что делает этот общественный долг в прямом смысле слова плавающим.

Число самоубийств в самом деле колеблется между двумястами шестьюдесятью и тремястами в год, однако мы обязаны предупредить порядочных людей и власти предержащие, что это вовсе не должно их успокаивать.

Во-первых, доказано, что мошенники не тонут, а если это правило и знает исключения, число умельцев сверх штата, дожидающихся своей очереди, всегда сильно превосходит число ловкачей, выходящих в отставку именно этим способом; да что там говорить, происхождение всех самоубийц давно выяснено, и науке статистике оно прекрасно известно; итак, парижанам по-прежнему угрожают двадцать тысяч ловушек, и ни одной меньше.

Аристократу воровского сословия всегда под сорок, ибо этот воровской Фигаро, прежде чем заняться своим опасным ремеслом, должен пройти через целую череду испытаний.

Он имеет представление о светской жизни и хороших манерах, он человек красноречивый и совестливый.

Из всех частей его туалета быстрее всего снашивается обувь; поэтому человек наблюдательный прежде всего обращает внимание на обувь собеседника. Это — указание несомнительное. Плуту никогда не носить безупречной обуви, ведь его ноги кормят. Кое-кому из этого класса ловкачей случалось, подобно Карлу XII, не снимать сапог пятьдесят дней подряд[36].

Чтобы получше узнать этого нового Жильбласа[37], познакомимся с ним в час его торжества. Видите вон в той гостиной прекрасно одетого усача с густыми бакенбардами? Он, должно быть, мог бы давать уроки завязывания галстука, по двадцать франков за урок: недаром собственный его галстук такой гладкий, белый и так прекрасно завязан. Этот красавец носит шпоры; ничего удивительного: он же настоящий рыцарь!

Он застыл на посту подле стола, за которым играют в экарте; он делает ставки и ждет своей очереди[38]. Ничто в его лице не обличает ни любви к золоту, ни худосочности кошелька. Он говорит уверенно, отпускает шутки, любезничает со здешними дамами; однако стоит возникнуть спору, и наш миротворец, подобно тому, которого описал Вальтер Скотт[39], становится непреклонным; он знает, как надо, и не позволит никому отклониться от правил ни на шаг. Взгляд у него пронзительный, рука, по всему видать, тяжелая, он хорошо сложен и знает это, он рисуется и щеголяет познаниями, может поговорить даже о Россини и о новой трагедии.

Полмесяца он разъезжает в кабриолете, потом расстается с ним, а потом, если дела идут на лад, опять становится его счастливым обладателем. Он стоит на страже дамской чести: в наши дни одни лишь эти потомки старинных героев и готовы вступиться за женщину, способны обнажить шпагу против всякого наглеца, который не оценил в должной мере ее прелести.

Если он садится за карточный стол, то засучивает рукава и бросает карты с восхитительной точностью: ведь сообщник, затерявшийся в толпе, одним взглядом дает ему понять, какие карты на руках у противника.

Есть в Париже один образцовый представитель этого вида. Все его знают так хорошо, что нам нет нужды его описывать. Он великий человек, Катилина среди мошенников.

Известно, что, не имея ни единого су дохода, он тратит в год сто тысяч франков. Ему исполнилось пятьдесят, но он все еще силен и свеж, как юноша. Он по-прежнему задает тон в модах. Никто не умеет так ловко править кабриолетом и так красиво сидеть в седле, с такой легкостью принимать участие и в гнусной оргии, и в великосветской беседе.

Этот Алкивиад плутов пользуется поддержкой знаменитого дипломата и своих возлюбленных, он живет карточной игрой и инкогнито принят в свете; говорят, что известностью своей он обязан негласным услугам, которые оказал знаменитому государственному мужу[40]. Все парижские негодяи произносят его имя с гордостью! Он один из их великих людей. Впрочем, чем он кончит, не известно. Ведь господам такого рода пенсий пока еще не выплачивают.

1

Первым, кто прибегнул к мошенничеству, был Цезарь; он обманом родился на свет[41].

2

Мы не колеблясь причислим нищенство к способам обманным путем выманивать деньги у ближнего, ибо

1) большинство попрошаек мастерски притворяются нищими и предъявляют нам лишь мнимые несчастья;

2) таким образом они незаконно заставляют нас отказываться от наших денег в их пользу; они играют на доверчивости, жалости, сострадании с помощью недостойных уловок и обманов.

3

Не доверяйте нищим. Настоящего бедняка на улице не встретишь.

Безногий нищий бегает быстрее вас, а слепец видит лучше вашего; больше того, нередко они оказываются соучастниками различных проделок.

Один господин решает подать монетку безногому; мимо проходит аристократ воровского сословия; он гневно восклицает: «Как вы можете подавать милостыню этому плуту?! Дайте мне на минуту вашу трость, увидите, как резво он побежит».

Господин отдает свою роскошную трость с золотым набалдашником, и мститель принимается колотить нищего; тот в самом деле вскакивает на ноги и, подхвативши миску с мелочью, пускается бежать; блюститель нравов бежит следом.

«Он его накажет! Непременно накажет!» — повторяет бывший владелец трости; вскоре он теряет из виду обоих; наказан только он сам.

Эта старая история доказывает, что нужно опасаться прежде всего тех нищих, которые выставляют напоказ отвратительные язвы; вообще по многим причинам им следовало бы запретить просить милостыню на улице. Больному не пристало разгуливать по улицам или вмяться на соломенной подстилке. Больному место в больнице.

А среди нищих, между прочим, есть люди богатые, даже очень богатые.

4

Лучше помогать семьям бедняков, чьи несчастья вам известны, лучше брать под свою опеку неимущих сирот, чем тратить в год по сто франков на милостыню для нескольких сотен попрошаек, о которых вы ничего не знаете.

5

Ни в коем случае не играйте на бильярде в кофейнях ни с кем, кроме своих приятелей.