Тайные общества Черной Африки

Существует много способов испытания силы стрельных ядов. Доробо испытывают стрельный яд, введя некоторое его количество в рану черепахе, которая должна умереть, сделав пять-шесть шагов. В некоторых племенах делают на руке надрез до крови и помещают около раны немного яда, давая ему смешаться с кровью. Если кровь темнеет, яд считается очень сильным.

Свойства стрельного яда, введенного в тело, во многом зависит от таких факторов, как скорость, с которой летела отравленная стрела в момент поражения, и угла соприкосновения стрелы с телом. Количество яда на наконечнике стрелы совсем необязательно указывает на то, что весь яд с нее проник в тело жертвы. Установлено, что количество яда, находящегося на одном наконечнике стрелы, достаточно, чтобы убить около двухсот пятидесяти человек.

Время, через которое на животное подействует яд, в значительной степени зависит от поступления крови к ране, нанесенной стрелой. Если кровоснабжение этого участка хорошее, яд быстро всасывается, распространяясь по всему телу, и эффект наступает очень скоро.

На разные виды животных яд действует по-разному. Например, наиболее устойчивы к нему птицы.

Вообще же количество яда, необходимого для появления симптомов отравления, зависит от веса животного. Очень молодые и очень старые животные обычно более чувствительны к яду.

Обычно небольшие животные (например, антилопы) умирают от действия стрельных ядов очень скоро, тогда как крупные (например, слоны) погибают только спустя несколько дней после воздействия того же типа яда. Однако если смерть наступает несколько дней спустя после введения яда, это скорее всего может быть отнесено за счет вторичных воздействий (например, инфекции) скорее, чем к непосредственному отравлению ядом.

Стрельный яд средней силы вызывает смерть нормального человека в промежутке от получаса до часа после того, как яд попадает в кровь. Фактически трудно установить точную дозу любого яда, поскольку на нее влияет несколько факторов.

Многие знатоки трав считают, что имеются противоядия от стрельных ядов. Однако неизвестно никакого особого противоядия от оуабайна, так что к мнениям знатоков необходимо относиться осторожно. Большая часть этих заявлений основывается на предрассудках и не заслуживает рассмотрения.

Большинство стрельных ядов сохраняет свою силу долгое время, если, конечно, соблюдаются условия хранения. Были исследованы несколько образцов стрельных ядов, шести из которых было больше пяти лет, а двум — по десять лет, и все они оказались очень токсичны для лабораторных животных (мышей, крыс, кроликов).

Хотя во многих исследованных образцах присутствовал оуабайн, по наличию этого сердечного яда все же нельзя судить о токсичности материала. Очевидно, что другие ингредиенты стрельных ядов гораздо сильнее влияют на их токсичность.

Наиболее широко стрелы, отравленные ядом, издавна применялись в охоте на диких животных. Однако большинство охотников предпочитало все же собак. Пигмеи батва жевали кору какого-то дерева с большими листьями с кожистой поверхностью, полыми цветками и большим зеленым плодом, наполненным латексом, а затем вводили по нескольку капель полученного сока в ноздри своих собак, чтобы стимулировать их обоняние во время охоты. Такие собаки хорошо выдрессированы для травли зверя. Обычно, когда зверь загнан, он поворачивается к собакам, готовый к схватке, и в этот момент охотнику легко подбежать и ударить животное копьем или выпустить в него с близкого расстояния отравленные стрелы. Некоторые охотники вешают на шею собакам колокольчики, чтобы во время гона слышать, где именно они находятся. Вероятно, первый способ, использованный древними охотниками, состоял в гоне жертвы до тех пор, пока она не устанет, а затем убийстве ее копьем или дубинкой. Одомашнивание собаки, впервые случившееся более чем пятнадцать тысяч лет назад, было вызвано насущной необходимостью.

Другой способ, применявшийся древними охотниками, состоял в том, что на тронах к водопою и вдоль берегов рек рылись ловушки и маскировались ветками кустарника. Иногда эти ловушки (применяемые до сих пор) снабжались по центру вертикально торчащими кольями. Туркана из северной части Кении роют ямы на звериных тропах, но другим способом. Они устраивают «колесные ловушки», состоящие из кожаных арканов, положенных на землю вдоль часто используемых животными троп. Петля аркана размещается на круглой рамс из колесного обода со множеством острых спиц. Устройство помещается над ямой глубиной около восьми дюймов и прикрывается землей. Свободный конец аркана привязывается к середине сильно подрубленного толстого дерева высотой около трех футов. Ничего не подозревающее животное, идущее по тропе, наступает на колесо и проваливается. В панике оно вырывает ногу, на которой, благодаря острым спицам, плотно сидит колесо. Петля затягивается все туже под весом вырванного кола. Охотник преследует животное и находит его, когда оно уже полностью изнемогло. Обычно привязанный кол повреждает задние ноги животного.

Еще одно приспособление, применяемое охотниками доробо, — «падающее копье». Оно состоит из жерди трех футов длиной и трех дюймов в диаметре. К ней привязывается крепкая деревянная стрела около десяти дюймов длиной, снабженная железным шипом, смазанным ядом. Устройство устанавливается над охотничьей тропой. Любое большое животное (например, буйвол), проходя внизу, задевает спусковой шнур, и ему в спину впивается копье.

Многие браконьеры используют различные западни, арканы и захлопывающиеся ловушки, особенно при отлове свирепых животных, и в буше можно часто увидеть искалеченных животных, которые пытались высвободиться из подобных ловчих устройств. По свидетельству профессиональных охотников, раненые животные, особенно леопарды и львы, становятся очень агрессивными, и многие из них превращаются в людоедов.

Охотниками также применяется маскировка с помощью шкуры какого-либо животного или перьев страуса, позволяющая незаметно подкрасться к добыче. Маскировка под страуса, часто используемая бушменами Намибии, состоит в том, что в подкладку из травы втыкаются страусиные перья, и это сооружение водружается на плечи охотника, тогда как длинная палка с подобием страусиной головы находится у него в руке. Некоторые охотники очень хорошо имитируют голоса различных животных и пользуются этим, чтобы стрелять в них с близкого расстояния. Многие из них забираются на верхушки деревьев около водопоев или звериных троп и также стреляют с близкого расстояния.

Использование лука и стрел для охоты в Кении запрещено. Однако владение этим оружием не является нарушением, и единственное основание для наказания браконьера появляется только в случае его поимки во время совершения преступления или уже с тушей убитого животного.

Многие браконьеры-любители пользуются не заслуживающими доверия стрельными ядами, причиняющими животным мучительные страдания, поскольку подранки часто умирают не сразу. Как правило, животные, раненные отравленными стрелами, скрываются в лесу, где и умирают, а затем их поедают другие животные, такие, как гиены. Некоторые охотники ставят ловушки в лесу и не проверяют их по нескольку дней, а то и недель. В подобных случаях животные погибают в агонии и разлагаются прежде, чем охотник найдет их.

В древние времена большинство охотников убивало животных ради пищи или шкуры и не нуждалось в трофеях. Среди некоторых африканских племен (например, боран и масаи) ни один воин не может назвать себя мужчиной, пока не окровавит свое копье в схватке с опасным животным. Обычно охотится группа людей, но первый человек, ранивший животное, заявляет свое право на добычу.

Примитивные охотники являются важными членами занимаемой ими экологической ниши, поскольку помогают контролировать численность животных. За последние годы количество слонов в кенийском национальном парке Цаво настолько возросло, что им стало не хватать корма. Долгое время племя валиашулу, используя отравленные стрелы, добывало слонов для пропитания и помогло снизить их количество.

Многие консерваторы становятся очень сентиментальными, говоря о вреде браконьерства. Они заявляют, что «мы не должны повторять ошибок наших предков». Однако существуют письменные исторические свидетельства, доказывающие, что древние египтяне имели системы охраны, подобные используемым в современных национальных парках. Ассирийцы, персы, вавилоняне, римляне также пытались на протяжении всей истории охранять животных, и всегда терпели неудачу. Вильгельм Завоеватель (1060 г.) применял очень крутые меры для искоренения браконьерства, включавшие ослепление, кастрацию или нанесение увечий. Однако это не принесло ощутимых результатов.

В Кении каждый год полиция выявляет и расследует случаи убийств с применением стрел.

Несомненно, произошло гораздо больше убийств с использованием отравленных стрел, не раскрытых полицией. Среди некоторых кенийских народов племенные старейшины все еще ответственны за разрешение гражданских и уголовных споров в своем поселении, и если вопрос разрешается примирением обеих сторон, об этом никогда не сообщают полиции.

Иногда, если человек убит во время совершения преступления (например, кражи скота), его соплеменники уносят тело куда-нибудь подальше, поскольку оно может выдать их.

Стрелы не так широко используются в качестве оружия убийства, как, например, кинжал, рунгу (деревянная дубинка) и трость. Поскольку владение луком и стрелами в Кении и сегодня не является чем-то предосудительным, это затрудняет установление случаев покушения на убийство при отсутствии свидетелей.

Смертельную дозу какого-нибудь яда определить довольно сложно. В расчет должно приниматься много факторов, один из которых, например, состояние здоровья человека. В любом случае, даже если известна смертельная доза яда, все-таки сложно установить, сколько именно его всосалось в организм, поскольку неизвестно общее количество яда на стреле.

Концентрация любого яда в крови — объективный показатель общего количества яда в теле. Когда-то думали, что сердечная мускулатура имеет особую способность концентрировать оуабайн, и именно поэтому он оказывает такое воздействие на сердце, однако сейчас эта теория опровергнута.

Около девяти процентов случаев убийств в Кении произошло во время межплеменных столкновений, особенно при похищении скота. Для многих племен убийство множества врагов и захват пленных не является поводом для радости. Одобрение храбрости во время налета можно заслужить захватом какого-нибудь товара, который может принести племени ощутимую выгоду. Убийство людей во время угона скота часто влечет за собой возмездие, ввергая таким образом соседние племена в состояние войны. Информация о подобных событиях обычно помещается в местных газетах. Вот некоторые из них.

«Три человека серьезно ранены во время перестрелки из луков при угоне скота в Южной Ньяпэс.

Владелец стада в двести голов, мистер X, был ранен в грудь стрелой, выпущенной членом банды похитителей скота. В тяжелом состоянии он был доставлен в больницу.

Позже полиция арестовала человека, который был ранен стрелой мистера X во время нападения и также доставлен в больницу.

Перестрелка из луков началась также, когда большая группа людей из племени кипсигис встретилась с группой куриа из Южной Ньянзы, и один из куриа был ранен стрелой. Пострадавший доставлен в больницу».

Другое сообщение появилось в следующем месяце: «Похитители скота из племени кипсигис были ранены стрелами во время стычки между ними и племенем кисии. Количество раненых все еще неизвестно. Полиция и части наземной поддержки патрулируют территорию».

Пять дней спустя в газете появилось еще одно сообщение, относящееся к этому же инциденту: «Вчера сообщалось, что на границе племени масаи и кисии произошли столкновения в результате убийства четырех масаи во время угона ими скота. Три дня назад вооруженные силы полиции были вынуждены открыть огонь, чтобы положить конец сражению, продолжавшемуся более одиннадцати часов. Во время последнего столкновения двое масаи и двое кисии были ранены стрелами и доставлены в больницу. Одиннадцатичасовое сражение вспыхнуло в школе Ньабиази и распространилось до рынка Ньябитинья. По сообщению полиции причиной столкновения было то, что несколько человек кисии налетели на загон для скота масаи, украли триста тридцать одну голову скота и убили одного масаи».

Следующее сообщение, напечатанное в этой же газете: «Банда похитителей скота, вооруженная луками и стрелами, совершила нападение на дом мистера X. в Ойапи около Михери, и после перестрелки, тяжело ранив одного человека, скрылась с пятнадцатью головами скота».

Масаи считают, что весь скот во всем мире принадлежит им, и крадут скот у своих соседей просто потому, что считают это возвратом того, что когда-то принадлежало им.

Примерно девять процентов случаев убийств с использованием отравленных стрел явились результатом ссор после употребления алкогольных напитков.

Около шестнадцати процентов убийств приходится на родственников, когда, например, сын убил отца или муж убил жену. Во многих африканских сообществах выплата компенсации родственникам покойного, независимо от обстоятельств смерти, — самое обычное дело. Однако исключение делается в том случае, если, например, покойная была ведьмой.

Существует весьма распространенное поверье, что, если стрела удалена немедленно после попадания в тело, то жертва может выжить, поскольку в этом случае успевает всосаться очень мало яда. Это логично, но, к сожалению, выдергивая стрелу, можно нанести человеку еще большие повреждения, и в результате смерть может наступить от обширного кровотечения. Большинство стрел имеют на наконечнике зазубрины, так что стрелу не так просто безболезненно вытащить. В большинстве случаев наконечник стрелы остается в теле.

Древние люди приписывали болезни козням зловредных богов, духов предков, ведьм и вообще потустороннему миру. Для них болезнь была просто «божьим наказанием». Ранние формы лечения состояли в попытках умиротворения этих божеств главным образом принесением жертвы. В этих ритуалах использовались растения (например, мирра[9] и ладан, упоминаемые в Библии), имевшие историческое значение. Даже сегодня многие знахари в Африке используют травы не только для лечения, но и при совершении определенных ритуалов.

До начала XX века лекарства природного происхождения (растения, животные и минералы) имели гораздо большее значение. Многие официальные медицинские препараты в Британии, США, Европе, России были просто списками лекарств (особенно трав), выбранных наугад.

Мы до сих пор не знаем, как действует большинство медикаментов, и, пытаясь скрыть свое невежество, используем непонятно, но «научно» звучащие термины, такие, как «таксифилаксия» и «идиопатический», обвиняя в свою очередь в невежестве «примитивных» людей. Современные медики без зазрения совести дают «пустышки» вместо лекарств (плацебо[10]) и отвергают травников, занимающихся лечением, методика которых проверена вековым опытом. Принципы лечения, практикуемые современными докторами, и пигмеями, живущими в непроходимых лесах, имеют между собой много общего.

Древние люди сделали несколько важных наблюдений, которые выдержали проверку временем. Например, они часто отмечали, что отдельное растение воздействует преимущественно на одну из частей тела (например, сердце, желудок и т.д.), и учились использовать травы для разных целей. Однако древние люди часто не представляли, что «ядовитые» соединения в то же время можно использовать в качестве медикаментов.

Под ядом часто подразумевается вещество, которое, попав в организм через рот и всосавшись в кровь, способно серьезно повредить здоровью или вызвать смерть. Очень редко мы принимаем во внимание тот факт, что отравляющее действие соединения зависит от принятой дозы. Часто полезные свойства медикаментов неразрывно связаны с их нежелательными свойствами. Некоторые полезные лекарства приведут к смерти, если принять их в чрезмерном количестве. Напротив, некоторые «смертельные яды» могут быть использованы в качестве медицинских препаратов, если их применять в тщательно контролируемых дозах.

У некоторых лекарств разница между дозой, требуемой для лечения или облегчения боли, и смертельной очень невелика. О таких медикаментах говорят, что они имеют «узкую границу безопасности». Два наиболее важных лекарства, полученных из стрельных ядов (оуабайн и тубекурарин), имеют узкую границу безопасности, и это означает, что они могут применяться только в строго определенной дозировке и под постоянным наблюдением врача.

Говорящие барабаны

Бум... Бум... Бум! Огромный резонатор Африки передает монотонный древний сигнал, неизменный на протяжении веков. Настойчивый, иногда нервирующий. Этот дьявольский барабанный бой навсегда остается в памяти. Барабаны Африки нельзя забыть. Барабаны Африки, обращающиеся как человеческие голоса к дальним горизонтам, одно из ее чудес.

— Я слышал барабаны на западноафриканском побережье от Сьерра-Леоне до Камеруна. Путешествуя вдоль всего течения Конго и лежа бессонными ночами под москитной сеткой, я вслушивался в таинственные звуки, которые взлетали и падали, трепетали и содрогались в лесу. И в Восточной Африке я снова слушал этот бой и вспоминал суахильскую поговорку: «Когда на Занзибаре играют на барабанах, танцует вся Африка до Великих озер», — рассказывает уже знакомый нам исследователь и писатель из Южной Африки Л. Грин.

Ни одно рождение или смерть в Тропической Африке, ни одна охота или война не обходятся без того, чтобы барабанный бой не разнес новость от деревни к деревне. Белые люди называют его «лесным телеграфом». Это весьма точное название для системы связи, которая передает любую информацию через пространства, где никогда не видели телеграфного провода.

«Вначале Создатель сделал Барабанщика, Охотника и Кузнеца», — гласит народное предание одного из крупнейших западноафриканских племен. Западная Африка, вне сомнения, родина самых искусных барабанщиков. Их барабаны действительно умеют говорить. «Лесной телеграф», о котором существуют тысячи рассказов, — это не миф, хотя лишь в самые последние годы белые исследователи открыли принципы, на которых основана передача информации при помощи барабанов.

Барабанщики — важные персоны в Западной Африке, и во многих племенах у них нет никаких других обязанностей. У барабанщиков есть и свой собственный бог, а именно «Человек на Луне». Когда бывает полнолуние, можно увидеть этого бога, держащего палочки над барабаном. Когда палочки падают, барабанщик умирает. О значении барабанщика можно судить по тому факту, что ряд западноафриканских народов верит в его способность отправлять послания к их предкам — в мир духов.

«Роум, роум, роум! Бум, там, бум!» Послушайте внимательно первобытные музыкальные фразы, извлекаемые из барабана, а ваш чернокожий слуга сможет объяснить их смысл. Ни один праздник, или похороны, или танцы не могут проводиться без барабанов. Совершенно справедливо говорят, что барабаны — это граммофон и оркестр африканца, его радио, телефон и телеграф. И теперь еще мобильник.

В жестокие старые дни новый городской барабан «окроплялся кровью» с приношением человеческих жертв, так как считалось, что барабан не сможет говорить, как надо, пока он не услышит голос человека в предсмертной агонии. Один вождь с берегов Нигера так гордился своим исполинским барабаном, изготовленным по его приказу, что велел принести в жертву мастера, опасаясь, что тот сможет сделать лучший барабан для другого племени.

Такие большие барабаны представляют опасность для новичка: вибрация настолько сильна, что отдача при ударе палочки о кожу может вывихнуть барабанщику плечо.

Звук сигнального барабана может разноситься очень далеко. У водопадов Стенли на Конго был барабан, чей бой люди могли слышать и понимать в Якоте — в более чем тридцати двух километрах ниже по течению. Пожалуй, этот барабан поставил своеобразный рекорд для Африки. Конечно, только вода могла способствовать тому, чтобы звук преодолевал такое расстояние, ибо в некоторых местностях, наоборот, ослабляется голос барабана. Пять миль днем и семь ночью — это, вероятно, средний радиус действия сигнальных барабанов. Жаркий воздух несет звуки вверх, вместо того чтобы распространять их вширь, поэтому барабанщик, обращающийся к слушателям, находящимся вдалеке, должен посылать свое послание на рассвете или в ночные часы.

Когда идет передача информации от одного барабанщика к другому, преградой для «разговора» может служить не только расстояние, но и языковые барьеры. О знаменитом путешествии Стенли вниз по Конго в 1877 году местные жители были оповещены барабанными посланиями, которые покрыли тысячу миль, опережая самого исследователя. Это был один из тех редких случаев, когда был зафиксирован и, без сомнения, подтвержден радиус действия «лесного телеграфа».

Другой известный пример действия «лесного телеграфа» на еще большем расстоянии был зарегистрирован в Бельгийском Конго (современный Заир) во время Первой мировой войны, когда генерал-губернатор получил сведения от бельгийских вооруженных сил, участвующих в боевых действиях в Восточной Африке, переданные с помощью барабанного боя. Подробности о сражении и потерях дошли с весьма большой степенью точности и значительно быстрее, чем по официальным каналам связи.

Необходимо, конечно, обратиться к событиям, имевшим место много лет назад, чтобы найти достоверные свидетельства насчет передачи сигналов с помощью барабанов. Радиоприемник, это несомненное благо XX века для отдаленных форпостов цивилизации, затрудняет проверку действия «лесного телеграфа», ибо его наличие дает вполне очевидное объяснение тому, как новости достигают затерянных в африканской глуши мест.

Известный охотник Арчел Расселл находился в африканской деревне около верховьев Конго, в шестистах километрах от ближайшей телеграфной конторы, в то время, когда в Америке шел поединок Джеффриз — Джонсон за звание чемпиона мира по боксу. Он заявил, что узнал о победе черного боксера через четырнадцать часов после того, как он отправил своего противника в нокаут. Новость дошла при помощи барабанов — никакого другого возможного вида связи не было — и распространилась по огромным территориям, нанеся сильный урон престижу белого человека.

Еще раньше произошло одно событие, которое произвело глубокое впечатление на туземцев, — смерть «Великой белой королевы». Сообщение о смерти королевы Виктории дошло до Западной Африки по телеграфу без задержек. Новость, выстукиваемая на барабанах, неслась вдали от телеграфных линий от побережья в глубь континента, благодаря исключительно мастерству барабанщиков. Множество чиновников узнавали ее от своих слуг за недели до того, как приходило официальное подтверждение.

Существует интересная легенда о том, что новость о сдаче англичанам Хартума стала известна в Сьерра-Леоне в тот же день. Нет причины сомневаться в ее правдивости, ибо туземцы Западной Африки должны были хорошо знать о войне в Судане и внимательно следить за ходом боевых действий.

Капитан Р. С. Рэттрей, ведущий специалист по барабанам ашанти (Гана), брал уроки игры на барабане и был первым белым человеком, который обнаружил, что система передачи информации не представляет собой некую африканскую азбуку Морзе, а является воспроизведением гласных, согласных, ударений и пунктуации. Это как бы лингвистическая музыка. Азбука Морзе оказывается на поверку примитивным изобретением по сравнению с тональным языком африканских барабанов.

По словам Рэттрея, послания выстукивались через всю страну ашанти на расстояние двухсот миль так же быстро, как телеграмма. Все войска ашанти можно было созвать из одного конца страны в другой в течение нескольких часов после объявления войны.

Барабанщиков ашанти называют «божественными барабанщиками», которые, вероятно, являются самыми искусными в Африке. Они занимают важное положение при ашантийском королевском дворе. В стране ашанти женщинам никогда не позволяют прикасаться к барабанам. Определенные слова нельзя включать в послания, передаваемые с помощью барабана: среди табу — любые упоминания о крови и черепах. В прежние времена барабанщику, который совершал грубую ошибку, передавая послание своего вождя, могли отрубить руки. Эта традиция изменилась, и сегодня — да и то только в самых отдаленных местах, — неосторожный барабанщик может расстаться лишь с ухом.

В некоторых племенах барабанам поклоняются, как богам, и им дарят пальмовое вино и домашнюю птицу. Когда барабанщик умирает, его душа переходит в барабан. Любовь к барабанному бою, должно быть, уходит в те далекие времена, когда в Западной Африке появились первые люди. Английский путешественник Джобсон писал по этому поводу еще в XVII веке: «Ни один из этих барабанов не стоит без применения и дела, потому что у туземцев существует обычай: каждую ночь, после того как они наполнили свои животы, отправляться во двор Стражи, разводить костры посреди дома и снаружи и устраивать вокруг них барабанный бой, пение, гиканье, которые обычно продолжаются до рассвета».

Одно из самых впечатляющих выступлений барабанщиков, когда-либо имевших место в Западной Африке, было устроено по приказу султана Сокото, когда через его владения в Нигерии строилась дорога, дабы губернатор, сэр Фредерик Лугард, мог нанести ему визит. На строительство дороги султан направил десять тысяч человек, и в каждой группе был барабанщик. На одном участке строительства все рабочие собрались, чтобы разбросать кучу песка по высохшему руслу реки. С ними были пятьсот барабанщиков, дирижером у которых был человек с военным барабаном. Они отстукивали на своих барабанах безупречный ритм, и рабочие выполнили свое задание в рекордное время.

Некоторые из современных способов применения барабанов изобрел уже белый человек для удовлетворения своих собственных нужд. Так, миссионеры собирали свою паству посланиями, передаваемыми барабанами. Типичный пример этого привел священник католической церкви, который создал фермерское поселение и хотел созвать соплеменников тамошних жителей из отдаленных мест, чтобы те спустились вниз по реке и помогли выжигать траву. И они пришли в нужное время и соответствующим образом экипированные.

Один молодой канадец, который в межвоенные годы добрался из Каира до Кейптауна за пять месяцев (потратив при этом всего двадцать фунтов стерлингов), описал еще одно остроумное применение барабанов. Он проходил в Бельгийском Конго через участок в десять миль, по которому строилась новая дорога. По ней могла проехать по ширине только одна машина, и поэтому рабочие-туземцы вдоль дороги поставили барабанщиков, чтобы те давали сигнал о прохождении по ней машины.

Торговцы используют барабаны для обмена информацией с отдаленными лавками. Одному из них удалось сообщить своему коллеге, что пришла телеграмма, в которой его просили отправиться в Лондон первым же кораблем. Ему, конечно, пришлось адаптировать текст, и из «лайнера» сделать «одно большое каноэ». А «Лондон» на язык барабана можно было передать лишь как «большая деревня, которая принадлежит белому человеку за большой водой».

У автомобилистов в некоторых пустынных районах Африки имелись свои причины быть особенно благодарными барабанщикам. В конце 1950-х годов двое братьев-французов наладили транспортировку грузов на автомобилях в районе Стенливиля. Один из них однажды проколол шину в сотне километров от этого города, и оказалось, что он не может обойтись без посторонней помощи. Его брат прибыл на следующий день с «новым колесом», о котором было сказано в послании, переданном барабанщиками.

Бывали и о более серьезные происшествия, когда гораздо более сложные послания отправлялись по «лесному телеграфу». Двое профессиональных охотников на слонов как-то поссорились с наглым вождем и стали опасаться за оставленные в лагере ниже но реке ружья и слоновую кость. О затруднительном положении, в которое они попали, было сообщено в «разговоре на барабанах», и их имущество спрятали дружественно настроенные туземцы до того, как его смог захватить этот вождь.

Барабаны не могут выразить какой-нибудь определенной идеи или передавать имена, с которыми туземцы незнакомы. Нельзя вызвать на связь, допустим, мистера Симпсона до тех пор, пока Симпсон не получит туземное прозвище. Барабанщик смог бы, возможно, преодолеть трудности, выстукав эквивалент в виде «Шимишоно» (так туземцы произносят фамилию «Симпсон»). Но его задача была бы гораздо проще, если бы господин Симпсон носил очки и прихрамывал при ходьбе, ибо в этом случае любой туземец в радиусе сотен миль слышал бы об этом человеке.

Капитаны речных пароходов на Конго с помощью барабанов отправляют сообщения каждый день. В качестве топлива на колесных пароходах используются дрова, и барабаны сообщают на бункеровочные станции вдоль реки о том, когда прибудет судно и сколько дров будет ему необходимо.

— Мое первое личное знакомство с сигнальными барабанами произошло во время путешествия на пароходе по верхнему Конго и чем-то напоминало театральное представление, — вспоминает Л. Грин. — Мы остановились у небольшой фактории, когда дело уже шло к вечеру. Серый и едкий дым от дюжины костров плыл над нашими палубами в то время, как пассажиры-африканцы готовили на берегу свою сушеную рыбу. «Здесь мы останемся на ночь», — спокойно объявил капитан-бельгиец, когда мы сидели с ним под двойным навесом, потягивая холодное пиво.

Затем послышалось слабое «топ-бум-топ», которое неслось по золотой поверхности реки благодаря дыханию вечернего ветерка. «Сигнальные барабаны», — сказал капитан. Минутой позже перед ним возник чернокожий матрос, быстро говоривший что-то по-французски.

«С нами разговаривали барабаны, — сказал мне капитал. — Нас ждут ниже по течению—там белый человек с женой и ребенком, они больны и спешат в больницу в Альбертвиль. Дай Бог, чтобы мы не сели на песчаную отмель во тьме, ибо нам нужно плыть двадцать миль, чтобы подобрать их».

Пронзительный визг сирены, и вот мы уже пошли зигзагами вниз по реке, а колесо за кормой перемалывало мутную воду. Через несколько часов мы плавно подошли к берегу, где из темноты неясно вырисовывались очертания миссионерской станции. На борт поднялся бородатый священник-католик в белой мантии. «Хорошо, что вы здесь, — воскликнул он. — Управляющий шахтой и его семья форсированным маршем движутся сюда и очень скоро будут здесь».

Они вышли из мрака пальмового леса — колоши людей, появившаяся в слабом свете палубных фонарей. Первым шел высокий человек в изорванной в клочья одежде цвета хаки, его трясло. Следующей была мачила — нечто вроде носилок с откинутым навесом, — поэтому я смог увидеть истощенную женщину и болезненную маленькую девочку. В конце двигалась длинная цепочка носильщиков с грузом на головах: жестяные коробки, лагерное оборудование, свертки с пищей, детские игрушки в корзине. Когда они подошли к борту парохода, некоторые из них легли на землю в полном изнеможении. Это, конечно, была гонка во имя жизни, «описанная» барабанами, гонка, в которой все решалось выносливостью этих преданных носильщиков, безжалостным солнцем и баррикадами тропического буша.

Всю дорогу вниз по Конго до устья были слышны барабаны, которые напоминали мне об этой несчастной семье. Вдоль всего этого водного пути, на протяжении двух тысяч миль, барабаны говорили, веселились, предупреждали и жаловались.

«Бум... бум... бум!» Звуки постепенно становятся все громче. Под навесом из пальмовых листьев барабанщик бьет в городской барабан — большое выдолбленное бревно длиной в двенадцать футов и покрытое резьбой устрашающего вида. Длинная узкая щель и вырез в виде «губ» регулируют звучание барабана. Изготовление барабана — старинное, удивительное ремесло сродни искусству лить колокола. «Губы» дают барабану два голоса: женский и мужской. Если в последнюю минуту работы по вырезанию деревянного барабана будет допущена ошибка, она может свести на нет труд нескольких месяцев.

Специалисты называют эти деревянные барабаны «гонгами». Делают их тем же способом, что и выдолбленные из бревна каноэ. Кстати, в одном из племен их так и называют— «говорящие лодки». Сигнальные барабаны ашанти — барабаны нтумпане — всегда используются парами, в которых один считается мужским, а другой женским, и для их изготовления применяется кожа с ушей слона. Освящение барабанов выливается в замысловатую церемонию, и их создатель получает в подарок кур, ром и золотой песок. У мужского барабана тон низкий, и маленький кусочек железа, называемый «акаса», который кладут на него, придает ему грубоватый оттенок. Женский же барабан производит высокие по тону звуки.

У народа огбони, живущего в Нигерии, используется комплект из пяти барабанов (их называют «семьей»), и самый большой из них именуется «буйволом».

Послания, передаваемые этими барабанами, имитируют кудахтанье птиц, усаживающихся на насест, визг испуганного щенка, зов леопарда или трубный рев бродячего слона.

Барабаны, сделанные из калебаса, часто используются для аккомпанемента танцам. Есть еще барабан «танге», который изготавливается из бедренной кости вождя с узкой полоской кожи, натянутой от одного ее конца до другого. На нем играют с помощью бамбукового молотка. Барабаны «ндембо» состоят из целой шкуры козы или антилопы, натянутой на плетеный каркас.

Интересно наблюдать за работой барабанщика. Его лицо искажается в гримасе и дергается при каждом звуке, который он извлекает из своего инструмента.

Барабаны—это как бы междугородные звонки по телефонной системе африканцев. Барабаны также дают им возможность делать множество «местных звонков». Но существуют и другие способы передачи новостей на короткие расстояния. Народ сунквалла, живущий на холмах вдоль нигерийско-камерунской границы, использует для этого рога крупных антилоп или буйволов, а иногда и бивни слонов. И эти инструменты тоже сделаны таким образом, чтобы могли издавать два тона. Два или три человека, «говорящих» с помощью рога и стоящих довольно близко друг от друга, могут одновременно передавать сообщения с одного края долины на другой. Они работают на звуках разной тональности или волнах разной длины, так что слушатели без труда распознают нужное им сообщение. Фрэнк Хайвс, знаменитый районный комиссар в Нигерии, спросил однажды своего переводчика, что означало услышанное им сообщение, переданное с помощью рога. Вот диалог, который привел этот переводчик:

«Почему вы не прислали нам сегодня никакого «мяса»? Мы голодны». — «Извините, но никто не умер».

Барабаны в Африке используют для передачи информации не только упомянутые мною племена. Охотник, который провел много лет во Французском Конго, рассказывал, что он шел через район, опустошенный сонной болезнью и оставленный населявшими его племенами. Он услышал слабый барабанный бой — удары палок о пустое дерево. Повернувшись к своему оруженосцу, он сказал: «Кажется, ты говорил мне, что здесь нет людей?»

Туземец улыбнулся. «Сокомату», — ответил он. Они зашагали в сторону, откуда нёсся звук, и там охотник увидел «сокомату» — шимпанзе, с довольным видом барабанившую по бревну. «Том... том... бум... та-ра-ра... бум!» Неудивительно, что белый человек не может сделать и шага по африканским джунглям без того, чтобы каждый его шаг не опережала новость о его передвижении. Где-то невидимые в ночном мраке дикари выбивают этот старый, старый ритм. Приходит еле слышный ответ. Иногда он настолько еле слышен, что белый человек различает его как обрывки едва уловимой слухом, но хорошо знакомой мелодии.

Белый человек всего лишь слышит, и только.

«Бум... та... ра... ра... бум!» А Африка слышит и понимает.

Секреты африканской медицины

Африка послужила развитию и хирургии в значительно большей степени, чем принято думать в цивилизованном мире. Век за веком методом проб и ошибок черные лекари-колдуны делали сенсационные открытия. И происходило это в очень давние времена, когда европейские врачи только осваивали лишь некоторые медицинские премудрости. Многие врачебные секреты Африки ныне уже известны. А сколько их так и остались неведомы белой науке?

— Много лет назад, путешествуя по Бельгийскому Конго, я подружился с французским врачом, очень любознательным человеком, никогда не упускавшим шанса проникнуть в тайны африканской медицины, — рассказывает Л. Грин. — Как-то раз на речной стоянке он заметил на берегу группу туземцев и пригласил меня посмотреть на одну, совершенно, на мой взгляд, невообразимую операцию. У пациента на предплечье был глубокий порез.

Его товарищи набрали крупных и страшно свирепых черных муравьев, которых по одному помещали на рану. И тут же каждый муравей впивался челюстями в плоть, соединяя края раны. В конце концов рана оказалась зашитой так аккуратно, словно на ней поработала игла искусного хирурга. А заражение, спросите вы? В Конго об этом позаботится солнце.

Среди знахарей-колдунов есть люди, владеющие не только искусством врачевания травами, но и навыками хирургов и гипнотизеров. Более полстолетия назад сэр Рональд Росс удивил ученый мир своим открытием, — оказывается, малярию вызывают укусы москитов. Но это открытие должно было бы появиться значительно раньше, поскольку еще с незапамятных времен об этом знали все дикари, населяющие Тропическую Африку. «Не стройте хижин там, где живут москиты, потому что москиты — это зло, от них кровь становится горячей», — говорили мудрецы многих племен. Окажись в Африке хинная кора, местные знахари давно бы ее обнаружили. Нашли же они корни аконита — сильное потогонное средство, облегчающее страдания больного малярией.

Вплоть до недавнего времени белые врачи лечили общий паралич, провоцируя у больного приступ малярии. Сэр Рональд Росс образно писал: «Микробы паралича и микробы малярии бьются друг с другом насмерть, затем пациента излечивают от малярии несколькими дозами хинина». Африканские знахари могли сказать европейским ученым то же самое, только другими словами и очень давно. Они отправляли своих парализованных на болото, где их кусали москиты.

Возвратный тиф, вызываемый укусом клеща спирилла, — еще одно заболевание, которое победили знахари. В районах, пораженных этим тифом, туземцы, куда бы ни направлялись, всегда носили с собой своих «личных» клещей, позволяя им свободно разгуливать по всему телу и таким образом обеспечивая кровеносную систему природным антитоксином. Иными словами, они постоянно инфицировали себя в слабой, разумеется, степени, поскольку при этом заболевании наиболее неприятны ранние симптомы, затем боль утихает. Если бы они позволили себе излечиться полностью, то новый приступ сопровождался бы сильными страданиями.

Доктор Т. Х. Дарримпл, состоявший на военной медицинской службе в Камеруне незадолго до Второй мировой войны, очень высоко оценивал мастерство местных целителей. Так, он повстречал одного знахаря, которому удалось вылечить пациента с умственным расстройством, — случай, считавшийся европейскими врачами безнадежным. Местным «докторам», писал он, очень нравилось наблюдать операции, проводимые белыми хирургами, тем не менее они уверяли Дарримпла, что могут достигать тех же результатов без хлороформа, с меньшим количеством инструментов и вообще без всей этой «показухи».

В те же годы доктор Сесили Уильямс опубликовала в журнале «Ланцет» статью о знахарях, которых успела хорошо узнать за девять лет работы на Золотом Берегу (современная Гана). «Многие способы излечения ведомы им, убедительны и результативны, — пишет она. — Они несомненно владеют эффективным способом излечения столбняка». Метод лечения проказы маслом из семян шормутры, открытый белыми учеными в период между двумя мировыми войнами, тоже уже очень давно с успехом применяли африканские лекари.

За многие века до изобретения современной сыворотки черные знахари научились спасать человека, укушенного змеей. В этой области они до сих нор сильно опережают европейскую науку, поскольку умеют вырабатывать иммунитет у своих пациентов. На ступнях носильщика с Золотого Берега, которые чаще других наступают на змей, можно обнаружить между большим и вторым пальцами мелкие надрезы. Они наносятся через каждые несколько лет, и человек, укушенный змеей, выживает.