Небесный странник

      Два оставшихся человека из команды 'Небесного странника' - Амбруаз Эмметт и Аделард Ламнерт.

      Первый - наш повар, и повар отличнейший. Но тут удивляться нечему - и отец у него был поваром, и дед, и прадед, и так далее. Причем все они кухарили ни где-нибудь в придорожной харчевне, а во дворцах, да и самому Амбруазу приходилось.

      Эмметт - самый старший из всей команды 'Странника', ему уже больше сорока. Но я уважаю его даже не за поварское искусство, хотя повторюсь - повар он отменный. Уже в зрелых годах бросить все, чтобы исполнить свою юношескую мечту и уйти в небо - это, скажу я вам... Думаю, что он должен быть мне благодарен, ведь попасть на один из небесных кораблей в его возрасте и с его опытом трудно.

      С Амбруазом тоже связана одна проделка неугомонного Гвена. Это ведь только мы Рианелем Брендосом общаемся между собой 'господин Сорингер' да 'господин Брендос'. Остальные именуют друг друга по-иному. Родрига, например, все называют Родом, Аделарда - Лардом, а тот же Гвен - сокращенное имя Гвенаэль. Только Энди сокращать не надо, куда уж короче. Хотя и его Гвен умудряется называть Эи, заявляя, что так ему удобнее. Так вот, к Амбруазу Гвен какое-то время обращался Амбрез, и тот даже откликался. Откликался до тех пор, пока не выяснилось, что на языке кочевников-бхайров 'амбрез' означает 'овечий курдюк', а вовсе не 'пустынный лев', как утверждал сам Гвен. После этого на лбу у Гвена некоторое время красовалась здоровенная шишка, оставшаяся после меткого удара поварским черпаком, а сам Гвенаэль с тех пор обращается к Амбруазу только 'господин Эмметт'. Голод - не тетка...

      Аделард Ламнерт или Лард - наша маленькая армия на всякий случай. Он один при нужде может справиться чуть ли не с полудюжиной. Да не с какими-нибудь там бродягами-разбойниками, а с вполне серьезными и обученными воинами. От высокой широкоплечей фигуры Аделарда так и веет мощью, даже Родриг Брис ему не чета.

      У Ларда, кстати, как и у Родрига голова начисто обрита. Правда, он предпочитает прикрывать ее не косынкой, а шляпой, и чуть ли не спит в ней. Причина тому - огромный рубец от удара мечом, давний, но по-прежнему выглядящий устрашающе: глубокий, синий... Даже непонятно, как Аделарду удалось выжить после такого ранения. Но самое неприятное не в том, что шрам постоянно приходится прятать от всех.

      У Аделарда из-за ранения иногда бывают дикие приступы головной боли, причем настигают они его всегда внезапно. В такие минуты бедняга падает на колени, утыкается в них головой и, мыча, раскачивается из стороны в сторону. Именно в таком состоянии я застал Аделарда в Месанте - прибрежном городке, славящимся далеко за пределами герцогства верфями, где строятся небесные корабли. В Месанте, кстати, мне 'Небесный странник' и построили.

      Я тогда проходил центральной улицей города, спеша как раз на верфь, когда и увидел Аделарда, стоявшего на коленях. Пройти мимо мне показалось неудобным, и я поинтересовался у него, могу ли чем-нибудь помочь?

      У Ларда, после очередного приступа, который заканчивается также внезапно, как и начинается, всегда на какое-то время наступает такая слабость, что он становится беспомощным, точно ребенок. При нашей встрече приступ как раз закончился, и мне пришлось под руки отвести его в ближайшую корчму, где он и приходил в себя. Так мы и познакомились.

      Когда во время очередного приступа, произошедшего уже на борту 'Небесного странника', Николь предложила Ламнерту свою помощь, тот лишь слабо махнул рукой, промычав сквозь зубы что-то невразумительное. И каково же было удивление и его самого, и всех остальных, наблюдавших за ними, когда Николь на удивление легко удалось избавить здоровяка от очередного приступа. Она просто склонилась над ним и некоторое время гладила по голове, как глядят матери своих детей, успокаивая их боль от разбитой коленки. С тех пор Аделард относился к Николь чуть ли не с нежностью. Не с той, что испытывают к любимым женщинам, нет, так, как относятся к дочерям. Да и разница в возрасте у них чуть ли не в пятнадцать лет.

      Вот такие собрались у меня на 'Небесном страннике' люди, и пусть это первый наш рейс, а знаю я их всего ничего, у меня нет никаких оснований для того, чтобы когда-нибудь придется разочаровываться хотя бы в одном из членов моей команды.

      * * *

      В приближающемся к нам Чеджуре мне бывать уже приходилось хотя и давненько - по-моему, еще в первый год моей службы на 'Орегано'. Тогда я, бывало, часами с мачты не слезал и все не мог налюбоваться - таким чудесным и удивительным мне казался открывшийся передо мной новый мир. В полете на мачте не засидишься - холодно, ветром насквозь продувает, а вот перед подходом к месту посадки, когда и высота небольшая, и скорость, я, если не был занят, всегда оказывался именно на ней...

      Кстати, с мачты 'Небесного странника' спускался Энди.

      Так, а вот это, по-моему, уже лишнее: перед тем, как спрыгнуть на палубу, он сделал вид, что заглянул за ворот стоявшей неподалеку Николь. Понятно, с какой целью. Как понятно и то, что увидеть абсолютно ничего не удастся: у нее вся одежда под самое горло.

      Николь все же отреагировала, прикрывшись сразу двумя ладонями, и что-то ему сказала. С мостика не слышно, что они говорят, но вряд ли новое - Николь в очередной раз пригрозила, что наложит на шутника наговор. Что-то вроде: 'Девушки будут в упор тебя не замечать, хоть осыпь их золотыми ноблями с ног до головы. Нобли твои будут видеть, а тебя самого - нет'.

      Энди на ее угрозы обычно отвечает: 'Нет в мире такого наговора, что сможет убить ко мне жгучий интерес девушек. Нет, и никогда не будет', причем начнет смотреть на Николь так, как будто и она сама вот-вот почувствует к нему тот самый жгучий интерес. Доиграется когда-нибудь, дурень. Подозреваю, что Николь и на самом деле может ему устроить нечто подобное.

      Так вот, Чеджур при первом знакомстве мне ничем не запомнился и ничем не удивил. Небольшой, затерянный в Джурских лесах город: несколько улиц и единственный храм на единственной площади. Опасаюсь, что найти здесь новый контракт на перевозку груза будет затруднительно.

      'Ничего, - подбодрил сам себя я. - Не повезет в Чеджуре, так в двух днях лета на север-восток расположен Орегано. Город, давший название кораблю, на коем мне посчастливилось впервые подняться в небо. Орегано - не Чеджур, он большой, и в нем мы точно без работы не останемся'.

      Поля, предназначенные для посадки летучих кораблей, всегда находятся на окраинах городов, при каждом имеются склады для купеческих товаров и обязательная таверна, куда же без нее.

      Как и в любой другой, в ней можно отведать все, что угодно: от запеченного поросенка до сладкого итайского рома, не говоря уже о вине и пиве. Или договор с торговцем на перевозку груза заключить. А и при желании встретиться с теми девицами, на которых, при виде золотых ноблей, наговор Николь вряд ли подействует, каким бы сильным он не был. В общем, все, как и в тавернах морских портов. Они даже внешне похожи как сестры.

      - Господин Сорингер, обратите внимание, - отвлек меня от течения гладких мыслей голос навигатора Рианеля Брендоса, указывающего подбородком в сторону, противоположную той, куда смотрел я.

      И действительно, на дальнем краю поля стоял трехмачтовик Ост-Зейндской Торговой Компани. Зрелище для небольших городков вроде Чеджура довольно непривычное - обычно интересы Компании на такие места не распространяются.

      Ну что ж, еще один повод навестить местную таверну. Возможно, есть что-то такое, от чего и мне удастся отщипнуть свой кусочек пирога?

      - Спасибо, господин Брендос. Я действительно не заметил, - откликнулся я. Нет, как все же хорошо, что не в моей крови ни толики благородной крови - от всех этих церемоний во рту кисло становится. Тем не менее, тон мой остался прежним: - Быть может, господин Брендос, возьмете на себя управление кораблем во время посадки?

      Голова Рианеля склонилась в легком поклоне:

      - Благодарю за доверие, господин капитан, - причем без всякой иронии, спокойным холодным тоном.

      Кея Ильберта, первого торговца, воспользовавшегося услугами 'Небесного странника', на земле ждали. К кораблю подъехала отрытая карета и, глядя на то, как обращаются к купцу встречающие его люди, я сделал вывод - рука у этого торговца далеко не средняя.

      Ильберт не стал дожидаться, когда с борта 'Небесного странника' выгрузят его товар, лишь дал несколько распоряжений встретившим его людям, после чего подошел ко мне. Что ж, пора и рассчитаться.

      В принципе, первый наш клиент должен остаться доволен: в Чеджур мы прибыли раньше срока, а полет оказался спокойным, безо всякой болтанки, что бывает довольно редко. К тому же 'Небесном страннике' замечательный повар, а Николь сумела избавить Ильберта от мигрени и даже вручила ему с собой какие-то корешки, подробно разъяснив, как их заваривать и когда пить.

      Впрочем, пассажиры попадаются всякие, уж я-то на них насмотрелся. Бывают и такие, что за все время путешествия по небу и носа из каюты не высунут, высоты боятся. Выползают только после приземления, с зелеными страдальческими лицами, стеная и охая - каково им пришлось! Как будто бы их кто-то насильно на борт небесных кораблей загонял. Действительно, случается болтанка, а куда от нее деться? Так ее и на море хватает, разве что в небесах она более муторная. Но ведь и преимущество налицо: дорога быстрее и безопаснее - внутри герцогства пираты в небе редкость, а по затратам - даже экономнее.

      Господин Ильберт оказался не из тех, что не переносят небо. И хотя из каюты он показывался всего дважды, но подойти к борту и полюбоваться видами не забоялся. Все остальное время купец корпел над толстенными бухгалтерскими книгами - о чем поведал Амбруаз, относивший ему в каюту обед.

      Отсчитав из кошеля оговоренную сумму, наниматель высыпал весело звякнувшие монетки уже в другой кошель и протянул его мне.

      - Благодарю вас, господин Ильберт, - наклонил голову я. - Надеюсь, полет на 'Небесном страннике' полностью вас устроил, и при случае вы снова воспользуетесь его услугами.

      Наш первый клиент посмотрел на меня так, как будто пытался запомнить мое лицо, но в ответ я услышал всего лишь:

      - Непременно, господин Сорингер, - после чего купец неспешно направился к поджидавшей его карете.

      'Так, ни к чему не обязывающая вежливость, - расстроился я. - Но, по крайней мере, хотя бы мое имя запомнил. И все же пару слов благодарности я бы рад от него услышать. Но даже в таком случае пусть всегда сопутствует удача во всех твоих делах, господин Ильберт, ведь ты - первый!'.

      Я протянул кошель Николь, ведь именно она наш казначей. Если вдуматься, решение назначить девушку на эту должность со всех сторон правильное - я иногда могу позволить себе такие траты, о которых потом долго сожалею.

      - Род, открывай! - подал я знак Родригу, который исполнял на 'Небесном страннике' еще и обязанности боцмана.

      Часть правого борта корабля начала медленно опускаться на землю, обнажая внутренности трюма. Возможность загружать и разгружать имеется и сверху - на палубе предусмотрен грузовой люк, но он так, больше на всякий случай, с земли удобнее.

      Поручив Родригу присматривать за разгрузкой, я решил незамедлительно наведаться в таверну. Вдруг повезет, и сразу найдется торговец, готовый нанять мой корабль? Уже подойдя ведущему на землю трапу, услышал за спиной:

      - Люк!

      Нет, какой же приятный у Николь голос! А как представлю его шепчущим мне на ухо что-нибудь не очень приличное, и саму Николь, с раскиданной по моей подушке копной волос... Дрожь по телу, честное слово.

      'Что-то много у меня мыслей о женщинах, - пришел к выводу я. - А не навестить ли мне сегодня вечерком, если не сложится с грузом, славный городишко Чеджур?'

      - Люк! - вновь окликнула меня Николь. - Посмотри!

      Обернувшись, я увидел, что девушка показывает мне новенький, испускающий солнечные зайчики золотой нобль. Одним из зайчиков она умудрилось случайно попасть мне в глаз. А может, и не случайно. Но в любом случае, Николь показывает монету не потому, что она такая новенькая и блестящая. Просто эта монета - выраженная не словами благодарность Ильберта.

      Возникший будто из ниоткуда Энди тут же выложил свою версию ее происхождения.

      - Это признательность господина Ильберта за мою помощь, - в общем-то, обоснованно поведал он. Во время появления Ильберта на палубе 'Небесного странника' корабль резко качнуло, и купец непременно бы упал, если бы Энди, находившийся рядом, не успел его подхватить.

      - Не веришь - догони и проси, - продолжил Ансельм. - Но если ты хочешь оставить нобль себе, что ж, я не против.

      При этом Энди так масляно посмотрел на девушку, пригладив несуществующие усы, что всем сразу стало понятно, в каком именно случае Николь может оставить себе монету. Николь фыркнула и потрепала его по щеке, отчего Энди ожидаемо закатил глаза якобы от восторга.

      - Иди уж, Эи. Слишком ты меня низко ценишь.

      И вероятно для того, чтобы прекратить все дальнейшие поползновения Энди, она добавила:

      - Тебе таких денег за всю жизнь не заработать.

      По лицу Ансельма пробежала тень от лихорадочной работы мысли - как ему с достоинством вывернуться из ситуации, чтобы не потерять лицо перед членами команды. Но пока он соображал, Николь уже исчезла в капитанской каюте, где и хранилась корабельная касса.

      В таверне удача мне не улыбнулась. Единственное, что удалось узнать - корабль Компании находится в Чеджуре на мелком ремонте. Чтобы хоть как-то поднять себе настроение, я с удовольствием осушил кубок местного меда, славящегося далеко за пределами Чеджура, после чего направился на 'Небесный странник', окончательно убедив себя в мысли отправиться завтра с рассветом в Орегано.

      Разгрузка давно закончилась, но люк в борту 'Странника' по-прежнему оставался открытым. И правильно, погода жаркая, пусть трюм проветривается.

      Дежуривший возле люка Аделард, усевшись на траву, что-то вырезал из куска деревяшки. Должен заметить, что всяческого рода поделки получаются у него замечательно - и фигурки зверей и птиц, и даже цепочки.

      'Каютка Николь скоро будет завалена ими полностью', - посочувствовал я ей, проходя мимо.

      На палубу корабля я попал через трюм, поднявшись по трапу. Хотел сразу пройти к себе в каюту, но задержался, прислушиваясь к очередному разговору Энди с Николь. Девушка разложила для просушки какие-то корешки, и вот один из них Энди и взял в руки.

      - Корень мандрагоры, - с полным знанием дела уверенно заявил он.

      У меня, помимо желания, лицо растянуло улыбкой - тоже мне травник!

      Даже мне, далекому от всего, что связано с травами, известно - корень мандрагоры похож на человеческую фигуру. А тут и отдаленного сходства не наблюдается. Больше всего корень походил на пучок сросшейся мелкой морковки, если бы не его почти синий цвет.

      А Энди, меж тем, с уверенным видом знатока продолжил:

      - Мандрагора лучше всего растет под виселицами, и знаешь, почему? - обратился он к Николь, внимательно перебирающей какие-то листики.

      Эту байку все знают, только вранье все это. И если Энди думает смутить девушку такими подробностями, то зря. Она только на вид хрупкая, а на самом деле прекрасно может себя защитить, в том числе и от шуток всяких считающих себя неотразимыми остряков.

      - Ну и почему же? - спросила Софи-Дениз-Мариэль-Николь-Доминика Соланж, не отрываясь от своего занятия.

      - Потому что лучше всего мандрагора растет на мужском семени, а под виселицами его всегда много, вот!

      Энди раскрыл рот, чтобы объяснить, почему его там много, но Николь успела опередить:

      - После тебя получился бы неплохой урожай, - она даже взгляда от травы не оторвала, - Попросить что ли Люка, чтобы он тебя повесил?

      Если Энди и испытал разочарование, то виду не подал. Он уж было открыл рот, чтобы сказать что-то еще, когда я решил себя обнаружить. Вернее, под моей ногой скрипнула доска, и мне пришлось сделать вид, что я только что пришел. Энди с опаской посмотрел на Николь - вдруг пожалуется? Вообще-то, если девушка и на самом деле это сделает, я найду, как его наказать. Вешать, конечно же, не буду, разве что за ноги, но что-нибудь придумаю обязательно. Энди, убедившись, что Николь жаловаться не станет, обратил свой интерес уже на меня:

      - Ну, капитан, когда отчаливаем из Чеджура?

      - Завтра с утра. Вечером думаю сходить в город. Составишь мне компанию?

      Одновременно я поглядывал на Николь - вдруг и она проявит к моим словам интерес? Конечно, в этом случае мои планы на вечер очень изменятся, но даже просто прогуляться с Николь по городу под ручку нисколько не хуже тех развлечений, на которые я рассчитывал в Чеджуре. Увы, она не обратила на мои слова никакого внимания.

      * * *

      В город мы отправились уже под вечер. Навигатор Рианель от моего предложения вежливо отказался, Лард не пьет ничего крепче пива, Родриг сослался на срочную работу, так что нас оказалось всего трое - Гвен, Энди и я.

      Я отверг предложение извозчика довести нас до центра Чеджура - хотелось прогуляться пешком. Ногами и без того приходится ходить мало - на палубе ' Небесного странника' особо не разгуляешься. Ну а если случится так, что нас завалят заказами, на что я очень рассчитывал, то гулять по земле вообще станет некогда.

      По пути в центральную часть Чеджура шедшие сзади Энди и Гвен разговаривали о Коллегии. Всю дорогу до лучшей корчмы городка, так и называющейся - 'Гордость Чеджура', Энди пытался убедить Гвена в том, что он сам отказался от предложения стать ее частью. Гвен над ним надсмехался, называя Эи, и утверждал, что из Энди получился бы неплохой окудник - они мол, все врать горазды о своем небывалом могуществе, так что он среди них не затерялся. Я же раздумывал над тем, действительно ли взгляд той миленькой молочницы, повстречавшейся нам на еще самой окраине Чеджура, был призывным, или сейчас все женские взгляды мне будут казаться именно такими?

      Как я уже упоминал, Чеджур - городок небольшой, и храм Создателя и Богини-Матери в нем единый. Находится он рядом с городской ратушей, а, как раз напротив, через площадь, и расположена корчма 'Гордость Чеджура'.

      Войдя в корчму, Энди скептически скривился: мол, тоже мне, нашли, чем гордиться, бывают заведения и пошикарнее. Но вслух благоразумно произносить ничего не стал: общий зал оказался почти заполнен, а присутствующий в нем народ - навеселе, хотя и в разной степени.

      И чего, спрашивается, кривиться? Чистенько, и запах вполне себе аппетитный. В конце концов мы наведались сюда не для того чтобы отведать немыслимых яств. Когда Амбруаз в хорошем настроении, готовит он так, что язык проглотишь. А когда в неважном, что с ним случается крайне редко - просто очень вкусно.

      Мы заняли стол, рассчитанный минимум на шестерых человек. За ним, наверное, вся команда 'Небесного странника' поместилась бы. И не потому, что других свободных не оказалось, - просто в 'Гордости Чеджура' не оказалось маленьких столов.

      - Так, а что у нас тут насчет женщин? - огляделся по сторонам я.

      Чеджур ведь не только своими медами славится, благо Джурские леса рядом, а в них раздолье для бортников. Вон они, кстати, бортники, за такой же стол, как и у нас, ввосьмером умудрились усесться. Так вот, помимо медов Чеджур еще свободными нравами похвастать может. До сих пор помню рассказы матросов с 'Орегано', хотя и давно это было. Теперь-то я понимаю, что они через слово врали, но тогда слушал с раскрытым ртом - вот она, взрослая жизнь!

      В нашем герцогстве вообще нравы не такие строгие, как, например, в соседнем с ним Эгастере. Казалось бы, всего-то пролив Срединного моря их и разделяет, а там все по-другому. Рассказывают, за один неосторожный взгляд на эгастерку можно такими неприятностями обзавестись! Но, по крайней мере, наши женщины в мужской одежде не ходят, как у них зачастую принято.

      Вообще-то мне не хотелось провести ночь с одной из тех, для кого ублажить мужчин - работа, не до такой уж степени мои мысли женщинами заняты. Я еще раз прошелся взглядом по наполненному гулом голосов залу корчмы, и даже вздохнул от сожаления - вряд ли мне сегодня вечером повезет. Все женщины либо не в моем вкусе, либо со своими мужчинами, либо, судя по их равнодушным взглядам, не в их вкусе я. Удивительно, но такое тоже бывает.

      В общем, не повезло, так не повезло - взгляда остановить не на ком. Разве что служанка, принесшая за наш стол переполненный поднос со всякой всячиной и главное - очередной длинногорлый кувшин с местным медом. Вот с ней-то точно у меня дело бы выгорело, одного взгляда хватило, чтобы понять, - опыт есть. Но почему-то я в последнее время всех женщин с Николь сравниваю, и почему-то сравнение всегда не в их пользу. Ладно, посидим, подумаем, время еще есть.

      Я в очередной раз отхлебнул из наполненной медовой пенистой брагой деревянной кружки прислушался - о чем это там Энди рассказывает Гвену?

      - ...и тогда она сказала, что нам пора расстаться. Представляешь, Гвен, так и сказала! Мне сказала. А я ведь был готов ради нее на земле остаться, навсегда.

      Судя по его заплетающемуся языку, Энди уже успел набраться. Быстро же у него получилось! Никогда раньше я за ним такого не замечал. И всего-то второй кувшинчик начали...

      - И что было дальше? - вполне сочувственно поинтересовался Гвен.

      'Хороший все-таки Гвен человек, - подумал я. - Знает, когда можно пошутить, а когда его шутки совершенно неуместны'.

      - А ничего. Больше я ее никогда не видел. Правда, встретил один раз земляка, и тот рассказывал: замуж она вышла за сына мельника, детишек у них трое уже тогда было, а сейчас и не знаю, сколько... - Энди вздохнул, надолго приложился к кружке, вытер ладонью рот и продолжил: - Но понимаешь, какая штука, Гвен. Встреть я ее сейчас, и скажи она мне - останься, и я останусь. И детей ее своими считать буду. И-э-эх! - протянул он, решительно осушив кружку до дна.

      Нам только и осталось, что его поддержать.

      - А скажи, капитан, - обратился Энди уже ко мне, - вот если бы ты встретил такую женщину, о которой мечтал всю жизнь, смог бы ты ради нее бросить все?