Помоги проекту - поделись книгой:
Или искать будет некому...
Поскольку рейдовые группы казаков передвигались на конях - они имели возможность взять с собой больше оружия и снаряжения, нежели пешие воины. И сейчас каждая граната и каждый патрон был уряднику нужен как никогда. Он собирался выступить один... а сколько там будет этих? Десять? Двадцать? Больше?
Поскольку, разведка была не пешей, а конной - оружия было достаточно по любым меркам. Из оружия, у старшего урядника Волкова была снайперская винтовка Токарева и сотня патронов к ней, армейский автомат Симонова*, тяжелый, но прикладистый и убойный с восемью магазинами, пистолет Браунинга с шестью обоймами к нему и шесть гранат. Еще нож - но нож в таком бою не оружие. В отличие от казаков полусотни, довольствовавшихся дешевыми СТЭНами и ППД для ближнего боя, Волков часто действовал в одиночку и ему нужно было настоящее армейское оружие, способное вести автоматический огонь и достать противника за триста-пятьсот метров. Потому он и потратил немалую сумму на приобретение новейшего армейского автомата, который еще и в войска то толком не поступил. Еще ему был нужен напарник, в этот момент он был нужен как никогда - но старший урядник привык действовать в одиночку и рассчитывать только на себя. И сейчас он решил принимать этой бой в одиночку...
Теперь позиция. Позиция у него была более чем хорошей - насколько хорошей, насколько вообще может быть хороша позиция в этих горах. Дорога, по которой может проехать только одна машина, шла по склону горы, и до вершины горы было не меньше ста метров. Эти сто с лишним метров противнику пришлось бы преодолевать под огнем, укрытий на горном склоне было очень и очень немного. Камни, валуны - были, но до них ведь надо добежать. А вот около дороги камней не было вообще - их все сбросили в пропасть, находящуюся по левую руку, если смотреть с позиции старшего урядника. Опасались селя, обвала или чего-то в этом роде.
Дорога просматривалась вперед с его позиции не менее чем на два километра. Это плюс и плюс большой. Если устроить здесь засаду - то можно быть твердо уверенным что противник втянется в нее всеми своими силами и не сможет незаметно сманеврировать на склоне - например, отступить назад и обойти позицию Волкова верхом или низом. Он подпустит их на минимальное расстояние, метров триста-четыреста и, используя попеременно автомат и снайперскую винтовку, попробует уничтожить. Всех до единого.
Первым делом нужно было распорядиться гранатами - их у него было шесть. Одну он оставил для себя - казаки всегда так делали, понимали что в плену у местных ловить нечего. Еще две он осторожно прикопал перед тем местом, которое он выбрал в качестве одной из позиций для ведения огня - одна нависает над самой дорогой, другая - много выше, у самого гребня. Между ними - до пятидесяти метров, которые в случае чего пойти будет трудно - но возможно. Остальные гранаты он рассовал по карманам снаряжения.
Так... Теперь вот что...
Снайперскую винтовку он подумал... и оставил на верхней позиции. Слишком тяжелая, нет режима автоматического огня... здесь она ему мало поможет. Он сделает так - встретит противника шквальным автоматным огнем с ближней позиции, достанет кого возможно - и переместится на дальнюю. Она не только выше - но и на сто с лишним метров дальше по склону, отступая, он будет разрывать дистанцию или по крайней мере сохранять ее такой, какая она есть. Если все пройдет нормально - снайперская винтовка может и не понадобиться, в конце концов, автомат АС-45 - страшная сила.
Еще две дымовые шашки - их всегда надо держать при себе. Полезная штука при маневре - хотя пуля, она, конечно, дура...
Теперь окоп. Окапыванию надо посвящать все время, какое у тебя есть, очень часто окоп отделяет жизнь от смерти. Старший урядник ломал службу чуть западнее, застал еще бои с повстанцами-махдистами и знал что это такое. Окоп - нужен.
С этой мыслью, урядник проверил еще раз автомат, поставил его на автоматический огонь и положил рядом собой. Расчехлив малую саперную лопатку, чьи грани были заточены до бритвенной остроты, урядник принялся ковырять неподатливую землю, подбадривая себя матом...
Муртазаки появились даже быстрее, чем он думал - так быстро, что он едва успел рухнуть в наполовину выкопанный окоп, прямо на лопатку. Лопатку девать было некуда, пришлось бросить вниз, под себя. Окоп недокопанный, но укрыться можно, да и валун еще - в общем умостился. Погладил теплое, деревянное цевье автомата - хороша машина, недаром полторы сотни целковых за нее отдал. Бьет почти как пулемет, а весит вдвое меньше. Недаром деньги потратил, ох недаром...
Машины!
По тропе ехали машины. Две как минимум, они натужно завывали моторами, преодолевая нелегкую горную дорогу, и с каждой секундой прерывистый вой двигателей становился чуть громче. Сам Волков никогда бы не рискнул ехать на автомобиле по этой дороге - горные дороги коварны, никогда не знаешь что под тобой - каменная твердыня или готовый сорваться вниз каменный поток. Пусть здесь нет ни зимы ни лета, пусть здесь никогда не было снега - но перепады температуры - до сорока градусов за день. День за днем, год за годом точит время неприступные каменные твердыни. Вот - казалось бы валун без единой трещины. А пройдет лет пятьдесят - что пятьдесят лет по меркам здешних гор - и идут по бурой каменной тверди едва заметные трещинки, и начинают откалываться кусочки - маленькие, пока совсем незаметные. Но откалываются. А пройдет еще двести лет - и нет уже валуна, а на его месте - всего лишь россыпь камней.
И поэтому, опасны местные дороги, того и гляди - дрогнет под колесом дорожная насыпь, накренится машина, миг, другой - и ощерившаяся зубами скал вечно голодная пасть пропасти ждет тебя. Поэтому в таких местах как это ездили с открытыми дверцами, чтобы успеть выпрыгнуть...
А эти, похоже, непуганые...
Мало того, что дверцы закрыты, так еще и едут, не соблюдая дистанцию. Метров десять - здесь это не дистанция, он бы держал тридцать как минимум...
Бинокля не было, а если бы и был - он не рискнул бы им воспользоваться - сам сколько снял таких вот "любопытных" из своего карабина. Дистанции пока хватало - дорога тут шла хитро, показывалась ниже и дальше, на расстояние верста с лишком, потом уходила за гору - и потом выныривала снова. Времени на то, чтобы оценить опасность было немного - но оно было. И эти два ФИАТа уряднику совсем не понравились.
У местных таких машин не было. Королевская Гвардия, ни на что не годившаяся, кроме как на охрану дворцов и то если на них не нападают - ездила на германских Бюссингах и Опелях, сами казаки передвигались на АМО и ЯГах. А тут были ФИАТы - мало того, еще и не капотные, с кабиной над двигателем, каковые были в ходу только у гражданских. При подрывах на минах и фугасах такая машина очень опасна, ни один военный, прослуживший хотя бы пару месяцев на Востоке и знавший, что может сделать с человеческим телом заложенная на дороге мина, такую машину не купит.
И что же делают гражданские машины, на этой горной дороге, с бойцами Королевской гвардии в кузове - судя по форме, да еще и с пулеметом, небрежно так выставленным на крышу головной машины? А?
Вопрос...
Машины прошли перевал, нырнули влево, укрываясь за горой. Несколько минут - и они будут здесь. Надо решать, что делать.
Отношения казаков с местными королевскими частями были из рук вон плохими. Все дело было в том, что королевские части фактически правительству в Сане не подчинялись. Каждый командир полка на той земле, где квартировало его воинство был царь и Бог, часто воинство набиралось из одного племени и представляло собой расхристанную вооруженную банду, действующую от имени законной власти. С этой бандой надо было делиться, иначе могли быть проблемы. Король понимал это - собственно говоря, он несильно потерял, подписав вассальный договор с Российской империей, власти у него над большинством племен никогда и не было, и Йемен был единым государством лишь формально. У короля хватало ума понять, что армия ему фактически не подчиняется, поэтому он отдавал такие приказы, которые ничего не стоит выполнить, а местные воинства их, не особо утруждая себя, выполняли.
Сейчас же, правящий от имени короля российский генерал-губернатор, не понимавший и не желавший понимать тонкостей местной политики, требовал точного и единообразного выполнения законов и собственных приказов на всей территории Королевства. А кто не желал этого делать - с теми разбирались казаки. Военные же попадали в двусмысленное положение - с одной стороны они представляло и власть, с другой - власти этой подчиняться не желали, желали только видимость сохранить. Отсюда - казаки уже давно не проводили никаких совместных операций с местными, на собственном горьком опыте убедившись: сообщишь, привлечешь в любом качестве - при выдвижении к месту на фугас напорешься, а в самом предполагаемом месте сосредоточения муртазаков просто ничего не найдешь. А при первых выстрелах - местные вояки просто разбегутся, и хорошо если не перейдут на сторону муртазаков. Лучше уж самим.
Возникал вопрос - что делать с этими? Открывать огонь сразу? Закон - тайга, прокурор - медведь? А если эти придурки и впрямь свои? Только не хватало - казак королевских гвардейцев из засады пострелял...
И что? Пропустить?
ФИАТ вынырнул из-за поворота, лобастый, засыпанный пылью, шумно ворчащий двигателем. В кабине один, два... двое, и в кузове не меньше пяти, а один у пулемета, выставленного прямо на крышу кабины... кажется Максим, старый Максим, которые у королевской гвардии были в изобилии. Здесь водитель осторожничал, ехал со скоростью пешехода - а те, кто были в кузове, не следили за дорогой и за горными склонами, они просто держались за дуги и смотрели вперед. Одеты как гвардейцы, только на голове накручены бедуинские платки, цветастые, серые от пыли, закрывающие все лицо, так что остается только узкая полоска для глаз. Так гвардейцы или нет?
Смертельно рискуя, Волков решил все же проверить. Взяв на прицел пулеметчика - тот больше думал о том, как не упасть, нежели о своем грозном оружии, урядник дождался, пока машина доберется до лежащего на склоне камня - и изо всех сил гаркнул
- Вакеф ална батуха!*
И нажал на спуск, отсекая короткую очередь и отбрасывая от пулемета моментально оживившегося пулеметчика...
Выстрел был точен - одна из пуль попала пулеметчику в голову и он, бессильно взмахнув руками, как птица крыльями, начал валиться назад, в кузов. Чуть переведя прицел, казак несколькими короткими очередями пробил кузов, завалив еще как минимум двоих. И нырнул за валун, уходя от шквала ответного огня...
Водитель, по крайней мере, тот, что сидел в головной машине, был неопытным - при обстреле, казаки со всей дури давили на газ, стараясь проскочить опасное место. Этот же надавил на тормоз, заблокировав машиной - пока совершенно исправной, кстати - тропу.
А вот те, кто сидели в кузове - тем опыта, похоже, было не занимать...
Врезали так, что мало не показалось, скороговорка нескольких стволов слилась в сплошной оглушительный треск. В знакомую скороговорку СТЭНов вливался голос как минимум одного ручного пулемета, и чего то еще, наподобие ...
Шваркнуло - не грохот, а именно хлопок, трескучий такой. Граната!
- Holy shit! - в голос вскричал кто-то там, на дороге, перекрикивая даже автоматы...
Надо было уходить, британцы не те противники, с которыми можно воевать в одиночку. Эти не испугаются и не отступят, это тебе не гвардейцы и не аллахакбары. Эти проломятся - Волков мельком слышал о таких случаях и знал, что бритты сражаться будут всерьез. Нельзя им задерживаться здесь, в чужом краю и на чужой дороге, надо пробиваться любой ценой...
Не дожидаясь более крупных неприятностей - а кто-то, к гадалке не ходи, под прикрытием огня остальных уже подбирался на бросок гранаты - Волков перевесил автомат, так чтобы он не мешал. Достал две гранаты, выдернул чеки, одну за другой. Приготовил шашку. И когда шашка весело запыхала белым, вонючим дымом - одну за другой отправил гранаты за спину туда, где был противник.
Взрывы раздались почти синхронно, их было сразу несколько. Он успел вовремя - британец уже подобрался на гранатный бросок и приготовил свои подарки. Спасло то, что гранаты урядника взорвались на холме, на голой, каменистой поверхности - а одна из британских гранат как раз скатилась в яму, которую Волков считал выкопанным окопом. Но и взрыва второй брошенной британцем гранаты было вполне достаточно...
Горячим, исполненным летящей стали ветром Волкова бросило на осыпь, сразу несколько осколков достали его - но не убили. Один из осколков чиркнул по шее, несколько впились в ноги, но большую часть принял в себя мешок, который каждый казак носил на спине и в который складывал потребное ему снаряжение. Удар о землю и вихрь осколков не погасили сознание - оскалившись, урядник перевернулся на спину и держа автомат обеими руками на весу начал поливать британцев.
- Что! Не нравится!? С...и! Идите сюда, гады, у меня еще есть! Сучьи дети! А-а-а-а!
Безумие помогло выжить - еще одна граната плюхнулась на склон и, скатившись, взорвалась намного ниже, дым делал свое дело и британцы стреляли наугад, не осмеливаясь подойти ближе. Отталкиваясь окровавленными ногами и елозя по каменистой осыпи, казак все-таки добрался до своей второй позиции. И перед тем, как завалиться за валуны, с удовольствием отметил, что к белому дыму шашки, застилающему непроглядной пеленой склон, прибавился и черный дым. Как минимум один грузовик горел, и дорога была заперта...
Волков не знал, сколько бриттов там впереди, подходит ли подкрепление. Просто он рассчитывал свою жизнь в каплях крови, орошающий склон - перевязочного пакета не хватило, а достать бинты и нормально перевязаться времени не было - и рассчитывал, что перед тем как уйти в небытие, парочку бриттов он заберет. Отомстит за своих...
Пули цвикнули по камням - одна другая- но он не обращал внимания. Положив перед собой кулак и зажав в кулаке переднюю антабку, на которой крепится ремень, он спокойно ждал целей.
И дождался...
Кто-то мелькнул в мутной, плывушей вниз пелене дыма, подобно призраку, это продолжалось всего лишь мгновение - и он выстрелил. Злобная радость залила его - по сдавленному крику и стрекоту автоматов он понял, что попал в цель...
Отложив в сторону винтовку - в глазах уже мутилось, и стрелять через оптический прицел да на таком расстоянии и было бессмысленно, старший урядник Волков выставил перед собой автомат, опираясь щекой о приклад. Только бы не упасть, только бы не потерять сознание, только бы...
Из мутной пелены дыма, навстречу столетним валунам молнией рванулся выстрел базуки. Гранатометчик, успевший зарядить свое грозное оружие и даже через дым сумевший прицелиться был точен - реактивная граната лопнула вспышкой разрыва, отбрасывая казака назад и выбивая из него сознание. Но больше британцам ничего сделать не удалось, хоть они и победили - но все равно были обречены. В горячке боя, оглушенные взрывами гранат и грохотом стрельбы из нескольких стволов, они пропустили новый звук - нарастающий рокот авиационных моторов...
Соединенное Королевство
Побережье Саффолка, графство Беркшир
Полигон Орфорд Несс
12 апреля 1949 г.
Все было готово - но приступать было нельзя. Ждали человека. Он должен был приехать еще полчаса назад - но почему то опаздывал. Хотя нет, не опаздывал. Люди такого ранга не опаздывают - они задерживаются.
Было сырое и холодное утро, обычное для побережья Саффолка в это время года. Сильный, дующий с мора норд-ост морщил свинцово-стальную водную гладь, свирепо гнал низкие, тяжелые готовые в любой момент разразиться дождем, а то и снегом облака. Жидкая грязь хлюпала под ногами, заставляя тщательно смотреть, куда ступаешь. Два десятка мужчин, частью в форме, частью в гражданском, кутаясь в плащи и шинели ждали одного...
В ожидании мужчины разбились на три неравные группы. Самую маленькую - военные моряки - возглавлял не кто-нибудь, а сам второй морской лорд, адмирал, сэр Дадли Барнетт. В своей среде, военные моряки весьма снисходительно относились к сэру Дадли, ибо каждой морской крысе было известно: если сэр Дадли непосредственно командует боем, то лучше сразу открывать кингстоны*. Однако здесь, в окружении проклятых штатских и еще более ненавидимых моряками сухопутных крыс все моряки инстинктивно группировались около своего главнокомандующего. Из известных людей, в этой группе можно было узнать усатого и долговязого помощника начальника Морского штаба по вооружениям, капитана первого ранга, Александра Рукера-Хьюза, начальника оперативного отдела Морского штаба, контр-адмирала, сэра Уильяма Страдбрука. Спиной ко второй группе, к сухопутным крысам стоял начальник Оперативного разведывательного центра Морского штаба, пэр Англии, виконт Кристиан Херефорд из старинного дворянского рода. Еще из знакомых, известных заинтересованным лицам людей можно было отметить непонятно как затесавшегося в эту теплую компанию маршала ВВС Его величества, сэра Тревиса Харриса, первого баронета Харриса, начальник Штаба бомбардировочного командования. Остальные на вид были незнакомы, хотя младшим по званию из них был капитан первого ранга.
Чуть побольше по размерам группа концентрировалась возле фельдмаршала, сэра Алена Монтгомери, начальника штаба сухопутных войск. Длинный, седовласый фельдмаршал демонстративно стоял спиной к морякам, выказывая им свое презрение, кутался в большой, с капюшоном, брезентовый рыбацкий плащ и что-то негромко рассказывал собравшимся около него офицерам. Офицеры внимательно слушали, иногда вежливо улыбаясь - сэр Ален был известен как любитель поговорить. Из сухопутных офицеров был относительно известен только граф Джон Ярборо, начальник Генерального штаба. Граф Ярборо не позаботился о теплой одежде для себя - и теперь вынужден был прикрываться от непогоды лишь зонтиком, проклиная про себя выскочку, которого они ждали.
Третья группа - гражданские - концентрировались около посла Североамериканских соединенных штатов в Соединенном Королевстве Антона Берковича. Беркович, типичный еврей, невысокий и лысоватый, казалось совсем не замечал дурной погоды, которой так славится Британия. Смешно размахивая коротенькими ручками, он что-то рассказывал, вероятно о жизни в стране, откуда он был родом. Несмотря на то, что пути Британии и ее бывшей колонии разошлись и разошлись довольно сильно - все равно британцы со странным, даже болезненным любопытством относились к событиям, происходящим за океаном.
Сэр Дадли в который раз посмотрел на хронометр, в этом был даже элемент демонстративности. Из всех, собравшихся рядом, историю не знал только сэр Тревис - очевидно адмирал как раз на это и рассчитывал.
- Русские? - кивнул на часы сэр Тревис
- О, да, сэр, именно русские. - ответил второй морской Лорд
- Несколько непатриотично, не находите?
- О нет, сэр, вполне патриотично. Я взял их в бою, как трофей.
- Вы участвовали в абордаже, сэр Дадли? - поднял брови сэр Тревис
- О, нет... Абордаж - это вообще последнее дело, пусть на абордаж идут эти психопаты русские, если им нечего нам противопоставить. Я сколько раз повторял и буду повторять - у нас есть старый добрый калибр шестнадцать дюймов с заводов Виккерса и мои парни умеют работать им на предельной дистанции. Так что если русские решат с нами связаться - то до борта моих кораблей доплывут лишь их обломки.
- На вашем месте я бы не был так уверен, сэр Дадли. Глупо так похваляться, если ты не победил противника - осадил второго морского Лорда сэр Тревис - но вы мне так и не рассказали про часы, откуда они у вас?
- Я их подобрал. Давно, когда гулял по берегу - просто увидел что в тине что-то блеснуло. Нагнулся - часы. Отдал своему часовщику, он мне их восстановил. Как новенькие! Это было в двадцатые, в самом начале. У Скапа Флоу.
- Это действительно достойный трофей - сказал сэр Тревис, и никто кроме самого тонкого слушателя, не смог бы уловить в голосе маршала авиации иронию. Сам сэр Тревис искренне считал, что время неуклюжих стальных исполинов с шестнадцатидюймовыми орудиями закончилось. Какого черта, его стратегический Виккерс-Британия может нести восемь тонн бомбового вооружения на предельную дальность. Восемь тонн один самолет! Сейчас таких самолетов было чуть больше двухсот, но сэр Тревис упорно добивался, чтобы их произвели, по крайней мере, тысячу. Если у него будет тысяча таких стратегов - он сможет казнить любой город. Никто не останется в живых - восемь тысяч тонн бомб на город - это смертельно. Не помогут никакие истребители, потому что когда бомбардировщики идут в плотном строю и ведут огонь из всех штатных огневых точек, любая эскадрилья ПВО будет просто сметена шквалом огня. Уже велись разработки по тяжелому реактивному бомбардировщику "Виктор", по самолету сопровождения с тридцатипятимиллиметровыми пушками. Сэр Артур хотел, чтобы его эскадры сопровождали не столько истребители, сколько однотипные самолеты, но с сильным пулеметно-пушечным и возможно ракетным вооружением. Ракеты могут нести и его бомбардировщики. И самое главное - они могут появиться над целью через несколько часов после того, как будет отдан приказ. А вот кораблям флота Ее Величества потребуются на это дни - хорошо, если не недели. Любой корабль стоит столько, что можно на эти деньги построить больше сотни стратегических бомбардировщиков. А ведь линкор может пустить на дно один удачливый подводник...
- Сэр Тревис?
- Сэр Дадли? - оторвался от своих мыслей сэр Тревис
- Я говорю про палубную авиацию. Господин виконт только что говорил, что русские в Крыму отрабатывают полеты реактивных самолетов с имитатора авианосных палуб. Это может создать проблемы вашим бомбардировщикам, теперь они могут быть перехвачены совершенно неожиданно, в точке сбора или что-то в этом роде. Вас это не беспокоит?
- Сэр, научиться строить большие плавающие корыта намного проще, чем научиться летать с них! - резко заявил сэр Тревис - русским еще многому надо научиться, прежде чем я стану беспокоиться о них всерьез.
- У русских восемь ударных авианосцев, из них только два в Средиземном море и шесть - на Балтике, в Гельсингфорсе, Кронштадте и Романове-на Мурмане. Они называют их авиаматки... и в этом они нас сильно обошли, когда они начали строить флот с нуля, они начали именно с авиаматок, а не с линейных кораблей. Не знаю, как вас, сэр - но меня и моих людей это чертовски беспокоит - пробасил виконт Херефорд
- Ай, бросьте сэр! Лично я больше беспокоюсь о гуннах, которые вдруг вообразили себя римлянами. Их опыты на Пенемюнде с управляемыми ракетами меня беспокоят и весьма. Тем более, что мы пока отстаем по ракетам.
Сэр Тревис лицемерно вздохнул - это он тормозил работы по ракетам, по крайней мере, до тех пор, пока в небо не поднимется первый рабочий реактивный стратегический бомбардировщик. У немцев такие уже летали и надо было спешить.
- Ракеты разрабатываем и мы - заметил сэр Дадли - лично я верю в их будущее.
- Едут!
- Едут, господа - прошелестело меж собравшимися, и три кучки людей моментально слились в некое подобие строя.
Несколько лимузинов Даймлер - пузатых, старомодных, выруливали к самым пагодам - построенным специально для испытаний нового оружия укрытий для командного состава. На головной машине, в держателе на переднем крыле гордо трепетал уменьшенный в размерах, но не потерявший от этого в значительности "Юнион Джек".
- Хотя отцу в любви на всю страну ты в книге расписался - но сифилитиком и дураком, как не крути мой друг, он так же и остался**...
- Тихо! - шикнул сэр Дадли, узнав голос капитана Рукера-Хьюза, известного шутника. Не дай Бог кто услышит и передаст.
Из третьей машины, окруженный гвардейцами из подразделения охраны, неторопливо вывалил свою тушу сэр Уинстон Черчилль, седьмой герцог Мальборо. Лидер парламентской оппозиции, на прошедших выборах таки дорвавшийся до вожделенной власти. И теперь намеревавшийся как следует ею воспользоваться.
Оглядевшись - глаза навыкате, незажженная сигара во рту - сэр Уинстон направился к ждущим его военным и гражданским.
- Ален... - фельдмаршалу Монтгомери первому была оказана честь пожать руку герцогу Мальборо - как поживают твои танки?
- Не так хорошо как могли бы, сэр.
Фельдмаршал Монтгомери был сторонником предельного насыщения армии танками, причем дух видов - легкими и тяжелыми. Это было не так то разумно, ибо немцы, а за ними и русские разработали единый тип танка. Верней, не единый тип танка, а единое шасси, на которое ставилась либо башня с высокоскоростной противотанковой пушкой, либо тяжелая гаубица. И британские танкисты при встрече с новейшими танками такого типа скорее всего не смогли бы ничего сделать.
- Танки, танки... - неопределенно проговорил сэр Уинстон и шагнул дальше.
- А мои самолеты, сэр, поживают отлично, и скоро мы в этом убедимся лично - сказал сэр Тревис. Во время Великой войны он был простым пилотом-истребителем, и манеры с тех времен у него ничуть не изменились.
- Надеюсь, они не сбросят бомбу нам на голову? - неуклюже, но со смыслом пошутил Уинстон Черчилль
Поделиться книгой: