Помоги проекту - поделись книгой:
ВОПРОС В ЛОБ Олегу РОМАНЦЕВУ
20 мая 2002 0
ВОПРОС В ЛОБ Олегу РОМАНЦЕВУ
"Завтра". Олег Иванович, совсем недавно громкий резонанс вызвало решение правительства не предоставлять финансовых гарантий для проведения футбольного чемпионата Европы 2008 года на территории Российской Федерации. Отчасти это понятно: так далеко в Кремле сегодня стараются не заглядывать. Но чем и как, например, помогали вам правительственные структуры в успешно завершенном отборочном цикле?
Олег РОМАНЦЕВ, главный тренер сборной России по футболу. Это вопрос, скорее, к Федерации футбола. Я как тренер никакой поддержки со стороны правительства не чувствовал.
ОТ РЕДАКЦИИ. Может, оно и к лучшему. Стоило президенту РФ направить приветствие нашей хоккейной сборной — и та проиграла словакам финальный матч первенства мира. Да и в любимых Владимиром Владимировичем Путиным горных лыжах давненько мы не побеждали. Так что, по этой логике, наши футболисты теперь имеют шанс успешно выступить в Японии. Если, конечно, в Кремле не хватятся и не решат в последний момент, наконец, "поспособствовать"...
P.S. По предложению корреспондента "Завтра" участники пресс-конференции почтили минутой молчания память Валерия Васильевича Лобановского.
АГЕНТСТВО “ДНЯ”
20 мая 2002 0
АГЕНТСТВО “ДНЯ”
« Буш приехал в Москву отсидеться от терактов в Нью-Йорке.
« Всероссийская перепись недовымерших.
В КАЖДОМ БАНКИРЕ ПОЕТ НЕВЫПУЩЕННАЯ ПУЛЯ
Александр Проханов
20 мая 2002 0
В КАЖДОМ БАНКИРЕ ПОЕТ НЕВЫПУЩЕННАЯ ПУЛЯ
Председатель Счетной палаты Степашин, покрываясь нежным румянцем, сообщил, что четыре миллиарда долларов, выданных России МВФ, похищены. Он, слово офицера, будет искать, куда делся кредит и кто сцапал деньги. Степашин всегда напоминал ватную даму, сшитую из лоскутков, которой в мещанских домах накрывают чайник. Таким он выглядел, когда поддержал ваххабитов в укрепрайоне Чабан-Махи, там, где через три недели лег костьми русский спецназ. Таким смотрелся, когда честью офицера клялся освободить генерала Шпигуна, проданного олигархами Хаттабу. Теперь же, делая заявление об украденном кредите, он, быть может, покраснел от стыда, ибо нельзя не знать, куда делся сворованный бюджет страны, как нельзя не знать, куда, к примеру, унесут и спрячут жулики колокольню Ивана Великого. Спросите мультимиллионера Черномырдина. Или миллионершу Дьяченко. Или бывшего главу Центробанка Дубинина. Или миловидного, как ручная граната, Кириенку. Спросите Чубайса, знатока махинаций. Спросите Лившица, знающего все ответы. Спросите, наконец, Путина, бывшего в ту пору директором ФСБ. "И вам ответят их сыны, хотят ли русские войны". Деньги такого размера и такого происхождения утаить невозможно, о чем и свидетельствуют стыдливо порозовевшие щеки Степашина.
Когда падает Тунгусский метеорит, его начинают искать по пожарам в тайге, поваленному лесу, в местах с аномальной радиацией и магнитным полем. Когда у страны крадут четыре миллиарда долларов, их надо искать в бурно растущих "Городах золотых унитазов", где собрана роскошь мира, окруженная вымирающими регионами, где голодные младенцы с плачем теребят пустые материнские сосцы, учительницы литературы занимаются проституцией, а бабульки месяцами стоят за пенсией, чтобы скопить на похороны. Воровство кредита МВФ ничем не отличается от махинации "ваучер", от "дефолта", реформы РАО ЕЭС, "оборота сельскохозяйственных земель", "коммунальной реформы". Страшный моллюск, присосавшийся к России, будет разбухать от выпитой русской крови, а население России продолжит вымирать со скоростью миллиона в год.
Деньги украла власть, мерзкая, наглая, ненасытная. Она поделилась кражей с высшими чиновниками, проводившими через банки воровскую операцию. С прокурорами, закрывшими глаза на кражу. С генералами ФСБ и МВД, остановившими сыск. Поделилась с охраной, стоящей на страже воровских миллиардов. С журналистами, воспевающими "новый буржуазный уклад". С либеральной культурой, создающей миллиардерам досуг в казино и ночных борделях. Власть "вкачала" эти деньги в бесконечные выборы, президентские, губерна- торские, депутатские, где, если ты — не лакей власти, невозможно победить. Подкуп, фальсификация, убийство конкурентов, запугивание слабых обеспечивают власти постоянные победы, а законопослуш- ной оппозиции — постоянные поражения.
Вот почему отчаявшаяся рука, уставшая от бюллетеней, тянется к гранатомету. Вот почему омерзение к власти питает жестокий нигилизм во всех слоях общества: от монастырей до заводов. Вот где корневище терроризма, который лишь воспроизводит самый страшный террористический акт в истории России — расстрел Ельциным демократического Парламента в центре Москвы. Взрывы танковых снарядов Грачева сдетонировали гексогенные взрывы в Москве, жуткий теракт в Каспийске. Хотите найти виновных? Ищите их не только в подпольных ваххабитских медресе и лесных лагерях Хаттаба, но и в Кремле, в кабинете министров, в офисах алюминиевых и нефтяных компаний.
Пока что власть безнаказанна. Ей не страшны суды, протестные демонстрации, обличительные статьи.
Но вот странная гибель генерала Лебедя, над которым в последнее время вился едва заметный ястребок насильственной смерти. Пускай министры, банкиры и губернаторы, несущиеся с мигалками на своих "мерседесах", опустят затененные стекла и посмотрят в небо: не снижается ли на них из-под облака темная точка.
Закованный в цепи Пугачев, стоя перед графом Паниным, который назвал его "вором", ответил, переиначив: "Я — не ворон, я — вороненок, а ворон-то еще летает". Кого он имел в виду? Ленина? Сталина? Время покажет.
Александр ПРОХАНОВ
РЕЙТИНГ — НЕ ИЗВОЗЧИК
Георгий Епхиев
20 мая 2002 0
Author: Георгий Епхиев
РЕЙТИНГ — НЕ ИЗВОЗЧИК
И впрямь — мир крыт соломой? Политехнологи из ведомства Волошина на том стоят. Ловля избирателей на блесну — вновь и вновь. После майского долгого разговления вдруг объявилась некая "партия жизни". "Независимая" публикует развернутое интервью с вице-спикером Совета Федерации Андреем Вихаревым. Представляет его как одного из отцов-основателей и идеологов "новой политической структуры со странным названием". "...Наилучшего мнения как о политической партии мы о самих себе ... Наибольшей победой в политике является та, за которой будущее". Впрочем, это возгласил не г-н Вихарев, а Ярослав Гашек. Но именно таков пафос и смысл откровений вице-спикера. Оказывается, возникновение "партии жизни" "предопределено ожиданиями в обществе". Чаяния истомившегося по правде народа настолько велико, что его возникшему словно из-под земли "душеприказчику" — "партии жизни" (остальные , видать, сплошь нежить) ничего другого не остается, как бойко претендовать и "на левый, и на правый", а заодно и центристский электорат.
Где же они были раньше?— спросит, к примеру, наш брат-северянин, отдавший суровому труду на промыслах и трассах полжизни, а теперь перебивающийся на грошовую пенсию у черта на куличках, у самого Полярного круга? Похоже, "партия жизни" — этакий политический "кукушонок", который норовит поживиться в гнездовьях "старых", постылых избирателю партий и движений.
Как и придуманная автором "Швейка", партия жизни, отцом-основателем которой слывет спикер СФ Сергей Миронов, сердобольно "требует введения лучших жизненных условий для небогатых слоев населения". Но — в "рамках" теперешней либеральной, по Чубайсу—Грефу, экономики. Что из того, что душевые доходы 100 миллионов "новых бедных" и узкого сословия "новых русских" соотносятся как 1:30. Ноу-хау "партии жизни" в том и состоит, что наконец будто бы придумано, как мирно ужиться волкам и овцам.
...Если сидеть за печкой, мир никогда не услышит про тебя. Возможно, именно неудовлетворенные амбиции не дают покоя новым постояльцам дома на Большой Дмитровке. Если думскому Райкову с его потешной Народной партией можно мелькать на политической сцене, то отчего сенаторам зазорно? Вице-спикер Вихарев считает, что во "в нерабочее время" члены верхней палаты вольны поучаствовать в партстроительстве. Послушать ход его рассуждений, так не такая уж блажь эта самая "партия жизни". У нас, в ямальском отделении Российской партии пенсионеров, общее мнение, что господа с Большой Дмитровки неспроста и даже вполне вовремя подоспели со своим прожектом. Конечно, политехнологи, приложившие руку к "лепке" "партии жизни", и на этот раз не бог весть что измыслили. "Кризис жанра" и нищета замысла так и бьют в глаза. В одном не откажешь: верном чутье. Политическая ось России смещается влево, хоть левых и несогласных власти затюкали, а телеканалы их в упор не видят. Вице-спикер Вихарев зол на "Единство": "...такая партия (читай, бестолковая и слишком льнущая к Кремлю) обречена на низкий рейтинг, и в самое ближайшее время это станет очевидным для всех". Глядите, мол, до чего незадачливы "единоросы" на региональных выборах! И впрямь, на недавних выборах в Свердловскую областную Думу все правые скопом, с треском провалились.
Только три федеральные партии перевалили 5%-ный барьер: "Единство", КПРФ и Партия пенсионеров. Причем результат "Единства" (18,6%) на уральских "праймериз" грядущего голосования в Госдуму не оставил ни у кого иллюзий. Чистой фанаберией с самого начала была их заявка стать единоличным заправилой в Охотном ряду. Андрей Вихарев сердито пеняет "единоросам", что "портфельный переворот", учиненный ими в Госдуме, "еще аукнется" и боком выйдет их покровителям. И довольно, дескать, этой публике "ехать на рейтинге президента", как на извозчике! Эта партия начальников, с ее медвежьими ухватками, только на то и годится, чтобы подкузьмить президенту, ославить его благие реформы.
Не зря один из отцов-основателей "партии жизни" хлопочет, что кто-то должен подстраховать незадавшуюся "партию власти". Его беспокоит, что КПРФ чуть ли не самоходом набрала 36% рейтинга. Вот только способ, которым виртуальная "партия жизни" вознамерилась умыкнуть голоса левого электората, показался мне вовсе скудоумным: "Многие люди, исповедующие левую идеологию, прочитав программу Партии жизни, скажут, что это то, за чем они шли в КПРФ". Подсадная утка — вот как это называется. С одной стороны, "идти в фарватере линии", которую гнет власть: грабительская коммунальная реформа, распродажа земли, последних кусков доходной госсобственности, ублажение утробы олигархов и умильные псалмопения "в пользу бедных". А "по ходу дела" расстановка силков электорату, который, как обнадеживает сподвижников вице-спикер СФ, сейчас "находится в растерянности". Самое время срезать подметки.
У нас на Севере избиратели жестко настроены отстаивать свои кровные интересы у чуждой власти. Не мифические "общечеловеческие ценности, а попросту свое и близких право на жизнь отстаивать. Манифест Российской партии пенсионеров привлекает тем, что вместо сладкой водицы Починка и Зурабова, он без обиняков требует принятия закона о личных именных счетах граждан. Раз государство недееспособно, то российские граждане, каждый в отдельности, должны получать свою законную долю от добычи ископаемых, аренды городских и сельскохозяйственных земель. Только так мы, стар и млад, отстоим самое право на жизнь. С именными счетами восстановится и платежеспособный спрос, а накопления домохозяйств пойдут в инвестиции для промышленности.
...Еще не проведен учредительный съезд "партии жизни", а, пишут, "регистрация в Минюсте уже идет". Как понимать? Торопятся раскрутить это несуразное изобретение политтехнологов к выборам в Петербурге, в родных пенатах спикера Миронова. "...Желающему пропагандировать принципы только что возникшей партии,— насмешливо подмечал автор "Швейка",— приходится удовлетвориться только моральной победой". Другими словами, "клону Единства" едва ли что-то светит.
Георгий ЕПХИЕВ, председатель окружного отделения Российской партии пенсионеров, почетный гражданин Нового Уренгоя.
МОДНЫЙ ПОРОК
20 мая 2002 0
МОДНЫЙ ПОРОК
Александр ПРОХАНОВ. Наше очередное собеседование проходит после огненных майских торжеств, когда страна и наше движение были возбуждены, и теперь мы имеем возможность оглянуться на предшествующий период, попытаться спокойно проанализировать ситуацию, сложившуюся в обществе, дать некоторые оценки.
Если не углубляться в очень тонкие материи, то можно сказать, что теперь, наконец, меньше, чем через год после принятия, “реформы смерти”, которые казались безобидными бумажками, не касавшимися широких масс и побуждавшие только думских депутатов к баталиям, к пикетам, — теперь эти реформы начали изливаться в грунтовые воды национальной жизни и достигают каждой семьи. Народ чувствует отраву, начинает кричать, бушевать, до конца не понимая еще, что происходит. Вдруг возникают Воронеж или шахтерские стачки, учительские голодовки, создаются напряженность и волнение среди интеллигенции — о гражданском форуме заговорила университетская профессура. Можно с уверенностью констатировать: политический социальный градус повышается, народ выходит из некого столбняка, радикализируется и приступает к более активным формам протеста. Это еще не революционные формы, но это и не покорный выход с веревкой на шее.
Путинский державный камуфляж в последние полгода окончательно спал, и под его патриотической униформой оказался мундир НАТО. Американцы окружили нас геополитической стеной блокады. Это не может не порождать тревог в среде интеллектуалов, понимающих законы материкового и глобального развития.
Все чаще в кругах, вчера еще демократических, раздаются упреки Путину в сдаче позиций. Проблема национальных интересов становится очень актуальной и болезненной для режима и для власти. Одним словом, я бы назвал эту новую ситуацию протеста ростом недоверия к власти, которое прокатывается от заводов и крестьянских хозяйств до монастырей. И в обителях, где очень чутко следят за процедурами русского национального развития, все чаще раздаются голоса недоверия, недовольства и порицания власти, которая открывает в Россию ворота западным войскам и духовной агрессии, западным ценностям, западным приоритетам и обрекает Россию на роль стратегического недоноска.
Валентин ЧИКИН. Да, все это с очевидностью вылилось в наших демонстрациях. Никогда прежде еще не было слышно таких суровых требований: “Правительство колониального режима — в отставку!” “Путин, уходи!” — этот лозунг молодежь несла в Москве, такой же клич звучал во многих городах страны. Огорчает только эффект “позднего зажигания” в оппозиции. В принципе можно было спрогнозировать еще и год назад такое развитие событий, тогда, когда Путин начал сбрасывать с себя патриотическое оперение, урезать льготы советским труженикам и защитникам, поощрять Чубайса, брататься с олигархами, рушить оборону, сдавать Милошевича, обманывать Фиделя. А у нас тогда, как подмечено в народе, была какая-то странная роль “посредника и миротворца”. Мы тем самым давали режиму неоправданную фору, и он закреплял свои рубежи наступления. Строил свои охранно-бюрократические вертикали, деформировал губернаторское сито в лице Совета Федерации. Не меняя конституции, Путин еще боеле сконцентрировал властные полномочия, пока мы слушали его сладкоголосые речи о демократизации. И уже не произносили, что это конституция царя-императора-генсека.
Мне думается, что все-таки одна из больших наших бед состоит в том, что ослабли связи с народом, мы заросли парламентаризмом, сузили методы борьбы. Первые две Думы были полем сражений. Но уже, скажем, во второй Думе стали возникать компромиссы и какой-то политический бартер, постепенно произошло втягивание оппозиции в парламентское болото. Тогда у нас были наращены мускулы и мы могли выдвигать условия, с которыми вынуждены были считаться. Другое дело — сейчас, когда произошла перегруппировка сил в Думе, когда полностью ликвидирован Совет Федерации и народное представительство оказалось вообще без крыши над головой. В этой обстановке надо было энергичнее менять тактику, заранее просчитывать, какая будет эволюция у “медведей”.
И мы увидели, как в одночасье по инициативе Путина, хотя он всегда оставался за занавесом, начали штамповаться антинародные законы. Их можно было бы принять и за “бумажных тигров”, ведь при “демократии” Ельцина никакие законы не работали вообще, даже те, которые Ельцину были необходимы. А теперь “бумажные тигры” ожили, заработали так, как нужно власти. Олигархия окрепла, она уже многие вещи материализовала, а мы по-прежнему к проведению того или иного законопроекта относились с обреченным пессимизмом. Формально нас нельзя упрекнуть: по ключевым социальным вопросам голосовали четко, в проведении ни одного антинародного закона не содействовали. Но и не воспрепятствовали. По сути, не создали ни одного Сталинграда, ни одной Курской дуги... Вот почему в наших колодцах вдруг появились ртуть и прочие яды.
А.П. У КПРФ два врага: режим Путина и “крыса компромисса”. Неизвестно, какой из них опаснее для движения. Все, что ты сказал, сложным образом проявилось в так называемом думском кризисе, который мы наблюдали полтора месяца тому назад, когда было произведено перераспределение комитетов, что породило ряд вибраций в нашей среде.
На самом деле, если посмотреть глубоко, не было никакого думского кризиса. Потому что наше доминирование в думских комитетах в ту пору, наше присутствие в структурах думской иерархии не помешало режиму протащить через Думу все самые страшные экономические, политические и социальные законы. То есть сидим мы в этих комитетах или не сидим — власть все равно свою красную птичку съедает. Так что, по-моему, отъем комитетов — это просто удар по самолюбию, по комфорту. По логике, если партия не способна влиять на политические процедуры в Думе, занимая такое количество ключевых комитетов, ее нужно лишить их и дать такое место, которое она заслуживает, посадить ее на свой шесток.
Считаю, что наши товарищи, воспользовавшись думской суматохой, игрой самолюбий, среагировали правильно, решив использовать ситуацию как некий пропагандистский информационный удар и по противнику, и по себе, чтобы стряхнуть с себя, как ты говоришь, парламентский сор. Было заявлено о том, что мы оскорблены, считаем это нарушением наших изначальных договоренностей и реагируем радикальным образом. То есть мы переходим на непримиримую, радикальную позицию по отношению к режиму. Мы покидаем все комитеты, отзываем своего спикера и не хотим участвовать дальше в грязных процедурах, когда косвенно, как бы при нашем попустительстве, наносились смертельные удары по стране.
В первые минуты все это было воспринято очень положительно и коммунистами, и народом, который изголодался по сильным формулировкам. Однако замах не превратился в удар. Что получилось? Селезнев отказался уйти с поста спикера, пренебрег мнением партии, продемонстрировал свое абсолютное пренебрежение решениями пленума, более того, пригрозил, что если на него будет оказано давление и его исключат из партии, он расколет ее, уведет за собой часть партийной элиты и интеллигенции.
Замах увяз опять же в нашей непоследовательности. Делая столь эффектный жест, мы все-таки оставили на прежних местах своих вице-спикеров, заместителей председателей. Мы не решились все-таки лишиться каких-то привилегий. И таким образом, в результате, повторяю, достаточно сильного пропагандистского намерения возникла очередная двусмысленность, что я называю “крысой компромисса”.
В.Ч. Мне кажется, что тот думский переполох произошел по глупости режима и тех сил, которые его подпирают в парламенте. Ты абсолютно прав, ничто не мешало режиму проводить свою политику в Думе, оставляя за бортом оппозицию. Мне кажется, что у них просто взыграли амбиции, какие-то мстительные страсти, проявилась мелкобуржуазная ограниченность думских дельцов, а кремлевская администрация удовлетворилась мыслью о дискредитации нас перед лицом избирателей. Они думали, что мы, как говорится, утремся. Но страна услышала твердое: “Мы уходим, и мы отказываемся нести ответственность за всю думскую политику, и тем самым хотим сказать, что Дума не является представительным органом народа во власти”. Все это, кажется, в первый момент озадачило и кремлевскую администрацию, и некоторых инициаторов в Думе.
Для левой оппозиции встряска оказалась исключительно полезной. Правый накат привел ее в состояние самоуважения, и люди ринулись в бой. К сожалению, ты прав, буквально в первый день был потерян динамизм, мы могли бы гораздо больше выиграть.
Одновременно этот толчок обнаружил в наших рядах довольно серьезные изъяны. Мы вдруг выяснили, что в партии не существует четкой дисциплины. Обнаружили, что Устав может приспосабливаться к личным удобствам. Причем на глазах у всей партии и всей страны.
Все эти хитромудрости легко распознаются. Вот сидит где-нибудь в воронежском домике старый коммунист Федор Михайлович Леговских и рассуждает:
“Сюрприза тут никакого нет... Мы видели за эти годы, как Геннадий Николаевич мастерски управляется в кресле думского председателя, куда выдвинула его компартия. Но мы ни разу не слышали его страстного заступничества за обездоленных людей, за трудовой народ. Более того, при принятии в парламенте важных решений, законов Селезнев, как правило, ловко уходит в сторону, куда-то ныряет, либо воздерживается, либо совсем не голосует... Угождает властям? Настоящий коммунист не может так ловчить. Эти слабости Селезнева давно заметили антикоммунисты в Думе и сейчас, в момент казусного его поведения, с каким-то бешеным восторгом начали кричать о расколе в компартии, безудержно восхваляя спикера. Раскола в партии нет, откололся от партии Селезнев. Как в свое время откололся коммунист Рыбкин и скатился в болото горбачевского грязного фонда... Селезнев, видимо, отдает себе отчет, что он остается не только в полюбившемся кресле, но и встроенным в нынешнюю олигархическую антинародную пирамиду власти”.
Читатель наш Федор Михайлович очень точно противопоставляет “казусу Селезнева” высокодостойный поступок великого ученого, депутата Жореса Ивановича Алферова, который, отказавшись от полномочий, прямо и честно сказал коллегам в Думе, к чему приведут их опасные политические интриги.
Редакционная почта изобилует такими читательскими суждениями. Уже многие региональные организации партии поддержали решения апрельского пленума ЦК КПРФ.
Меня поражает поведение Селезнева. Кажется, вместе с нами он бы мог обрести очень сильные позиции, ибо авторитет его давно оставляет желать лучшего. За те годы, которые он руководил Думой, я извиняюсь, он не стал любимцем народа, но, кажется, надеялся стать любимцем Кремля. Наверное, это доставляет ему моральное удовлетворение, и, возможно, это открывает какие-то перспективы в личном плане. А мы вдруг обнаружили, что ему не очень дорого пребывание в партии. Выясняется, что гораздо дороже пребывание Селезнева в партии для Волошина. По всему чувствуется, что волошинцы из администрации буквально силком удерживают его в партийных рядах. Им очень нужен человек при чине, который бы эпатировал коммунистическую среду. Им нужна селезневская “Россия”, которая совершала бы покушения на коммунистическую партию.
А.П. Хочу возразить тебе лишь в одном. Ты назвал перетряску в комитетах как бы формой дебилизма и глупости власти. Мне кажется, это не так. Власть, в данном случае администрация президента, умна, прозорлива, аналитически многоаспектна, она наполнена политологами, знатоками политических движений и технологий, которые обновляются с каждым месяцем. Эта власть прекрасно знает оппозиционное движение. Мы для нее прозрачны. Она понимает, из кого оно состоит, какая часть этого движения дряхлеет и исчезает, какая нарастает, понимает качество рекрутируемых, качество лидеров, и каждый из редакторов газет просвечен, многократно испытан. Я представляю, что где-нибудь в кремлевском кабинете за шелковой шторой находится некая “таблица Менделеева”, которую кто-то рассматривает, и там в клетках значатся: Зюганов, Купцов, Мельников, Чикин, Селезнев, Семигин... Левое крыло, правое, организации низовые, верховные. Наше движение для этой власти, повторяю, как кусок породы, — видны трещины, мягкие фракции. И, по существу, все, что они сделали с Думой тогда, — это был удар, направленный в недра нашего рыхлого патриотического минерала. Они хотели посмотреть, какие трещины усилятся, какие части останутся монолитными. В результате своих исследований они поняли, что партию можно травмировать, она не в состоянии выработать мощное радикальное решение, которое, как молния, пронизало бы все ряды от верха до низа.
Вот сейчас мне подумалось: если бы в тот момент, когда произошло слияние трех сил шаймиево-шойго-лужковских в одну, а думские структуры их все сохранились, и наша партия вдруг приняла бы решение в знак протеста уйти из комитетов — вот тогда это был бы превентивный акт. Это была бы инициатива, которая работала бы на опережение. А в данном случае очередной инициативе власти получился вялый ответ.
В.Ч. Конечно, власть имеет гигантские ресурсы для проработки своих акций. После Ельцина она очень сильно модернизировала все институты. Если раньше, в пору грубейшего волюнтаризма, шла борьба за овладение ухом президента, то ныне, безусловно, вырабатываются уже стройные проекты, и они осуществляются. Я согласен с тем, что удар по коммунистам в Думе мог быть и пробным. На протяжении последних двух лет они ловко и расчетливо усыпляли оппозицию. Они строили отношения с оппозицией, как с бедным родственником, не оскорбляя его и не загоняя в протестное состояние. Но приближается время радикальных решений — это будущие парламентские и президентские выборы.
А.П. Вообще мы очень неосторожны в наших формулировках. В этом смысле мы не меньшие популисты, чем власть. Иногда мы позволяем себе такие формулировки, которыми хотим даже зашифровать наши реальные тенденции. Например, на протяжении ряда лет мы говорим: вот мы выведем на площадь сотни тысяч людей, мы покажем власти кузькину мать и зальем красным цветом всю нашу провинцию, а потом выходят жидкие демонстрации где-нибудь на периферии. Мы блефуем, и это неправильно. Когда на наших демонстрациях я вижу сильную колонну крепких мужиков, которые несут транспарант во всю ширину улицы: “КПРФ — революционная партия”, я начинаю понимать, что это тоже блеф. Нельзя бросаться этими формулировками, это вещи святые. Либо мы конституционная партия и извлекаем из этого свои выгоды, находимся под сенью закона, и нас не вправе запретить, уничтожить, либо мы все-таки идем по пути революции.
И когда мы сейчас вышли из комитетов Думы и сказали: ну вот, теперь мы переходим к жесткой, непримиримой оппозиции, мы сформулировали некий тезис. Но что это за тезис “непримиримая оппозиция”? Что это за формула политического поведения, которая начинает нас отличать от той оппозиции, которая была две-три недели тому назад? Я бы исследовал этот термин, потому что либо это пустое словосочетание и под ним ничего нет, и мы опять блефуем, либо это установочный термин, в который мы можем вложить определенный смысл.
Так что же такое непримиримая оппозиция? Может, это уход от всех контактов с антинародной властью, одно прикосновение к которой чернит нас, и отношение к ней может быть только тотально отрицательное, включая все формы сопротивления: гражданское неповиновение, пусть даже партизанские движения, использование ленинских красных методик начала века; и тогда мы или переходим на абсолютно революционные рельсы и формулируем революционные тезисы и тактику красной антифады, или сваливаемся в провокационный блеф.
Мы прекрасно понимаем качество движения, лидеров, народных масс, с которыми сейчас говорить на этом языке достаточно трудно, потому что они переживают, с одной стороны, мелкобуржуазное опьянение, а с другой стороны, они смертельно устали, в них понижена энергетика.
Или, быть может, непримиримой оппозицией мы будем называться тогда, когда, находясь в Думе, в комитетах или за их пределами, сохраняя фракции, группы, имея своих вице-спикеров, имея свою исполнительную власть в губерниях, своих красных губернаторов, мы будем говорить режиму во всех его инициативах тотальное “нет”? Казалось бы, это наполнило бы термин “непримиримая оппозиция” смыслом. Но и это невозможно. Потому что, находясь в одной инфраструктуре и в недрах одного конституционного поля, мы входим в бесчисленное количество контактов с властью, явных, неявных, мучительных, но неизбежных. А о губернаторах вообще говорить нечего. Они абсолютно завязаны на Центр, на Федерацию, на национальные интересы, в недрах которых тотальное сопротивление режиму вообще бессмысленно. Что же, им радоваться тому, что ваххабиты взорвали улицу во время празднования Победы?..
Заявляя о том, что мы непримиримая оппозиция, мы продолжаем ходить к президенту с какими-то предложениями, стоим в очереди, высиживаем, ждем, когда нас примут там. Продолжаем присутствовать в Думе в лице вице-спикеров. Коммунисты-губернаторы доходят до того, что по своим курортам возят Ельцина на виду у всей публики, оказывая знаки гостеприимства антикоммунисту номер один, предателю, разрушителю Советского Союза, абсолютно дискредитируя сам смысл коммунистичности.
Что же такое все-таки непримиримая оппозиция?
В.Ч. Я не согласен с твоими “либо” — “либо” и хочу поспорить. Когда ты говоришь о ленинских разработках, о революционизированности движения, тогда не идет речь ни о какой оппозиции. Оппозиция — это структурная часть той системы, которая существует в стране. А Джугашвили и Ульянов — кто в Туруханске, кто в Мюнхене — это не оппозиция. Это борцы сопротивления. Но когда речь идет о встроенности в структуру управления страной, то тут могут быть совершенно разные оттенки взаимодействия.
Вот например, мы были встроены в структуру ООН, Совета Безопасности. О будущем послевоенного мира договаривались вожди: Рузвельт, Черчилль, Сталин. Потом начиналась политическая рутина. Договоренности в Ялте не обязывали представителя в ООН товарища Громыко соглашаться со всеми теми инициативами, которые выдвигались США во времена Трумэна и позже. И он говорил “нет”. И прослыл как “Господин Нет”. Он олицетворял непримиримую позицию Советского Союза по очень многим проблемам, связанным и с ситуацией в третьем мире, и с ситуацией в Европе.
Недавно я получил от кубинских друзей текст выступления Фиделя Кастро по поводу обвинения, которое Кубе предъявила американская администрация, — будто Куба готовит биологическую войну, напустит злых блох на Америку. Фидель выступает совершенно четко, обвиняет госдеп США во лжи, раздевает его донага и говорит: во всех ваших рассуждениях есть только один факт — тот, что Куба находится на расстоянии 90 километров от берегов Америки. Больше ничего нет... И эта позиция не мешает ему на другой день принять бывшего президента США Картера и сказать ему: вот тебе телевизионная студия, вот тебе время — сколько хочешь; говори, о чем ты хочешь, моему народу... Это не соглашательство с посланцем американской стороны, не игра в поддавки. Это четкое выявление своих принципиальных отношений.
Проблема заключается в том, чтобы нам постоянно и строго публично обозначать свое принципиальное отношение к политике президента и правительства.
Возьмем еще один, как ты выражаешься, термин, который можно воспринимать как символ блефа. Мы постоянно слышим от наших лидеров: “Требуем смены курса”. Иногда это звучит как заклинание. Смена курса... Даже я, имея дело с горячей политической кашей в газете, не совсем четко могу обозначить, что такое смена курса, на чем настаивает оппозиция. Настолько это не конкретизировано. Но ведь мы можем выставить, например, 10-15 требований или оценок каких-то политических направлений жизни общества и страны. Мы можем выстроить эту программу и сказать: наш курс вот такой. Ваш курс — вот такой. И мы требуем смены. Народ должен видеть: это — красное, это — белое, разумность и неразумность, народность и ненародность позиций. Я помню, даже в ельцинские времена, когда приходил Черномырдин в Думу либо утверждаться, либо с бюджетом, — даже тогда оппозиция выставляла: у нас одиннадцать требований — и перечисляла эти требования. Премьер вертелся, как уж на сковородке, и мы его дезавуировали: почему ты условия МВФ выполняешь, а интересы народа не хочешь блюсти? И требовали так или иначе корректировать бюджет, во всяком случае, достигали такого эффекта, когда мы показывали, в каком направлении мыслит себя оппозиция. Сейчас же, когда у нас уже возникают чуть ли не теневые кабинеты, мы этой стройной политики не видим.
Представляю, нам выложат мелованные издания и скажут: вот утверждено на форуме НПСР... Приведу суждения весьма продвинутого читателя и друга газеты из Нальчика Асланбека Шогенова:
“Лидер КПРФ Зюганов, многократно повторяясь, говорит, что у партии есть превосходная программа вывода РФ из разрушительного кризиса и замечательные кадры для этого: Глазьев, Маслюков, Мельников, Кондратенко, Илюхин и др. В связи с этим хочу спросить: где эта программа? Если имеется в виду обширная экономическая стратегия НПСР Глазьева, то она при всей своей возможной прелести скучна и непонятна не только рядовым людям, но и даже среднего уровня интеллигенции. Такую фундаментальную Программу надо, конечно, иметь НПСР, но в сейфе. Что касается программы для людей, она должна быть лаконичной, популярной, доходчивой и захватывающей для всех. Писать такие документы надо рукой преподавателей вузов, а то и школ. Издавать их надо массовыми тиражами и доходить с ними до каждого дома”.
Есть разница между жесткостью и непримиримостью. Жесткость должна заключаться в твердости формулирования своих позиций, а непримиримость — в отстаивании этих позиций. И далее: непримиримость еще должна заключаться в том, что всеми легальными, законными способами оппозиция добивается своей цели. Мы используем только малую часть легальных возможностей. К нашим услугам — суды от районных до Верховного и Конституционного, они должны быть завалены исками от народных представителей, от оппозиции. Мы должны доказывать: власть преступна в том-то и в том-то. Два года не платят зарплату. Представитель закона ударил женщину с ребенком. У нас глубочайшее неудовлетворение тем, как проводятся выборы, — есть законы, которые четко обозначают, где мы можем схватить за руку подлецов, врагов демократии. Но у нас почему-то не хватает юридических сил, и кровоточащие факты мы превращаем всего лишь в речевые сотрясения воздуха.
А.П. Ты прав, непримиримость или жесткость оппозиции заключается в уходе от половинчатых формулировок, к которым мы прибегали в начале правления Путина; я помню, говорили: мы будем поддерживать Путина там, где он полезен обществу, и не будем поддерживать там, где он вреден. А сейчас выясняется, что он не двуглав и не двуязычен. Путин — это монада нераздельная, она работает против России в целом, против народа. Во всем, что он ни делает, есть червоточина, и поддерживать его в укреплении армии — это все равно, что поддерживать его в потоплении “Курска”, потому что армия как была босая и безоружная, такой она и остается, лишь урезания и сокращения. Вообще никакой армии в России больше не существует, если американская морская пехота на границе.
Оппозиционность сама по себе — это не комфортное пребывание в политике. А жесткая оппозиционность — это вообще лишение себя комфорта. Это движение к жертве, и настоящая оппозиционность определяется жертвенностью. И степень оппозиционности определяется величиной, глубиной этой жертвы. Есть оппозиционность тотальная, которая приводит борца к каземату, к удару кастетом в висок. А есть оппозиционность, которая связана с появлением ряда неудобств. И оппозиционность, которая вообще не связана с появлением неудобств, а связана с появлением дополнительных комфортов. Я думаю, что оппозиционность спикера Селезнева именно такая.
Поделиться книгой: