Газета Завтра 22 (1019 2013)

Рост мистического мышления, ужесточение глобальной конкуренции, появление глобального управляющего класса, который, не имея ни избирателей, ни налогоплательщиков, ни влияющих акционеров, принципиально свободен от ответственности, будет способствовать дегуманизации общества.

Распространение информационных технологий ведет к кризису управления, включая кризис традиционной демократии, которая на глазах перестает работать.

Исчерпанность либеральной и, в целом, рыночной парадигмы стала очевидной, начиная с валютного кризиса неразвитых стран 1997-1999 годов. (Современная рыночная парадигма подразумевает, что человек живет ради наживы, а либеральная - что государство должно обслуживать глобальный бизнес, а не свой народ.)

Одно из проявлений этой исчерпанности - ликвидация среднего класса.

С одной стороны, если долгов слишком много и увеличивать денежную массу больше нельзя, глобальные монополии начинают сокращать издержки. Это означает сокращение потребления населения, которое потребляет рыночных благ больше, чем производит (хотя оно может производить нерыночный по своей природе человеческий капитал), - то есть среднего класса.

С другой стороны, сверхпроизводительные постиндустриальные технологии делают средний класс лишним.

Глобальные монополии уничтожали его в Африке, Латинской Америке и на постсоциалистическом пространстве. Теперь они уничтожают его в "ядре" капиталистической системы: в США и развитых странах Европы. Обнищание среднего класса развитых стран - пресловутого "золотого миллиарда" - не спасет от кризиса, но переводит этот кризис в новые, постэкономическую и постдемократическую плоскости.

Ведь демократия существует от имени и во имя среднего класса. После его гибели она выродится в новую диктатуру на основе формирования сознания. Это завершит процесс расчеловечивания, отказа от цивилизации. Мы увидим, как Запад откажется от суверенитета и самосознания личности, этого главного достижения эпохи Просвещения, и вернется в Средние века - может быть, через бедствия, которые ломают психику общества и индивидуума. Первый шаг к этому уже сделан: декартовское "Я мыслю - значит, я существую" заменено даже не более комфортной для индивидуума формулой "я потребляю", а прямо служащей бизнесу и только ему "я покупаю - значит, я существую".

Реклама внушает, что изменение этикетки на вещи повышает ее цену в разы. Это значит, что массовый обмен уже стал неэквивалентным. А неэквивалентный обмен - это грабеж. Если грабеж стал нормой, традиционного рынка больше нет. И это естественно: обнищание среднего класса лишает современную экономику спроса. А экономика без спроса есть нерыночная экономика.

С другой стороны, системная утрата собственниками крупных корпораций контроля за их топ-менеджерами, строго говоря, отменяет частную собственность, а с ней и капитализм в его классическом понимании.

Таким образом, традиционные демократия и рынок закончились, просто мы этого еще не признаем.

Кризис демократии и развитие глобального управляющего класса, осуществляющее внешнее управление по отношению ко всему не входящему в нее человечеству, способствует возрождению скрытых, орденских по своей природе систем управления.

Они аккумулируют знания, но скрытое знание в силу его природы умирает, вырождаясь в ритуалы. Поэтому надвигающееся на нас и предвкушаемое частью глобального управляющего класса компьютерное Средневековье будет оставаться компьютерным недолго.

Таким образом, нас ждет болезненная и глубокая архаизация, сопровождаемая значительными жертвами, - своего рода падение в новые Темные века.

Такова вполне очевидная, тривиальная тенденция.

Мы не знаем, удастся ли человечеству избежать катастрофического движения по этому пути, но должны прилагать все силы для решения этой задачи.

Она двуедина: сохранить технологии и продолжить технологический прогресс, несмотря на сужение рынков (и, соответственно, снижение степени разделения труда), и сохранить гуманизм, остановив общую дегуманизацию.

Представляется, что Россия, даже в нынешнем состоянии, является единственной частью человечества, в принципе способной решить эту задачу (и всем здоровым силам человечества стоит помочь ей в этом, потому что "быть способным" - еще отнюдь не значит свою способность реализовать).

С одной стороны, в рамках советского ВПК был создан колоссальный, во многом сохраненный и даже развитый задел сверхпроизводительных "закрывающих" технологий, отличающихся от традиционных дешевизной, простотой и эффективностью. Блокируемые монополиями, после их краха в условиях глобальной депрессии они способны сохранять высокую рентабельность даже на узких рынках.

С другой стороны, наша культура принципиально гуманистична - в силу исключительного значения для нее стремления к справедливости. Стремление к справедливости способствует постоянному предпочтению эффективности с точки зрения общества перед эффективностью с точки зрения отдельной личности или фирмы, что является залогом как коллективного выживания, так и сохранения гуманизма.

Российская культура носит принципиально мессианский характер: ее носители не только не живут без сверхзадачи даже в условиях высокого комфорта (это общая особенность человека как биологического вида), но и способны самостоятельно продуцировать эту сверхзадачу как в комфорте, так и на грани гибели.

Это позволяет России всерьез пытаться искать выход из ловушки, в которой находится современное человечество, на пути своего рода "технологического социализма", сочетающего гуманизм и развитие технологий в рамках соединяющего людей "общего дела".

Мегамашина

Николай Коньков

30 мая 2013 0

Экономика

Слушать речи высокопоставленных представителей нашей "властной вертикали" - особое искусство, которое требует от слушателей полного отсутствия: а) логики, б) памяти, в) образования. Если все три эти требования выполняются, никакой опасности для вас нет - слушайте на здоровье. Но если, не дай Бог, хоть что-то из вышеперечисленного у вас каким-то чудом сохранилось - немедленно выключайте или даже вообще не включайте свой телевизор (компьютер). Потому что запросто можете умереть, например, от смеха. Сквозь слёзы. Или от мизантропии. Или ещё по какой причине - вариантов множество.

Не буду размениваться по "мелочам" типа "олимпийских" строек в Сочи или там фонда Сколково. Чего же еще делать серьёзным людям, как не воровать и не вывозить сворованное на Запад? Для того они, все эти проекты, в общем-то, и придумывались: если у государства нашего 6 трлн. рублей нераспределенных остатков бюджетных доходов, то не с "быдлом" же этими деньгами делиться, правда?!

Есть вещи поважнее. Я бы даже сказал, поглобальнее. Например, темпы экономического роста. Вот они должны - хоть убейся, хоть уворуйся - быть не менее 7% в год. "Чистыми". Об этом нам не раз говорили, причем, с самых высоких трибун. Потому что, если ниже - это самоубийство. Быстрым оно окажется или медленным - вопрос другой. Но это самоубийство в принципе. Никакого развития, никакого движения вперёд при темпах роста ниже 7% в год быть не может. В лучшем случае - так, подёргивания отдельных частей неподвижного в целом тела.

Задачу удвоения российского ВВП за 10 лет, которая предполагала именно такие темпы роста, Путин ставил еще в 2003 году, когда нынешний 2013-й казался ну, очень отдаленным будущим. Но десять лет пролетели незаметно, и - не срослось. Разумеется, виноватым назначили мировой финансовый кризис... Хотя, например, на экономике того же Китая этот самый кризис что-то не слишком сказался: было у них 9-10%, стало 7-8%. А у нас? С +5,6% в 2008 году до -7,9% в 2009-м - падение на 13,5% сразу. Казалось бы, ладно, что было - то прошло. Но, надо сказать, по большому счёту, кризис-то был ни при чём. А при чём было вот что:

а) отсутствие "длинных" дешевых денег на кредитном рынке - потому что вся денежная масса, которая могла быть предоставлена государством для этих целей, "стерилизовалась" в иностранные ценные бумаги под 2-3% годовых;

б) налоговая политика, согласно которой нагрузка на реальный сектор экономики распределена таким образом, что российским предприятиям выгоднее всего экспортировать сырьё, а невыгоднее всего - производить высокотехнологичную и инновационную продукцию для нужд внутреннего рынка (через механизмы НДС);

в) рост инфраструктурных тарифов, который, вследствие мультипликативного эффекта, делает продукцию российских предприятий неконкурентоспособной не только на внешнем, но и на внутреннем рынке;

г) неравновесная структура распределения доходов, при которой основная масса платежеспособного спроса сосредоточена у 5% населения страны, а остальные 95% фактически балансируют на грани физического выживания, что проявляется жесткими ограничениями параметров внутреннего рынка;

и, наконец, следующей отсюда

д) высочайшей степенью криминализованности и коррумпированности российской экономики, которая при малейших признаках неблагополучия своим "верхним" сектором "ныряет" за рубеж, вывозя туда капиталы и семьи (вместе с их "люксовым" потреблением), а "нижним" сектором - в "тень", поскольку разного рода проверяющим чиновникам платить приходится очень много, но всё же меньше, чем государству "по закону". Или же попросту "выходит из игры", как это сделали очень многие из предприятий малого бизнеса после повышения социальных выплат на "смешную" сумму в 10 тысяч рублей за человека в год. Не менее 240 тысяч индивидуальных предпринимателей снялись с учёта в налоговых органах за последние два месяца 2012 года, когда стало известно о введении новых нормативов, а также за первые три месяца 2013 года, когда эти новые нормативы начали действовать - то есть более 5% ИЧП ушли "в тень" или в небытие без всякого формального "кризиса".

И, что самое главное, всё вышеперечисленное не просто существовало и продолжает существовать - маразм крепчает, "уровень бреда вовсю определяет уровень жизни". Оттого, что этот бред и маразм госчиновников хорошо оплачивается государством, бредом и маразмом он быть не перестаёт. А потом наше нежно любимое, как неизлечимо больной ребёнок-чудовище, государство начинает удивляться всяким "болотным" протестам и "маршам миллионов". Да всех иностранных дипломатов и разведчиков давно бы поувольняли за профнепригодность, если бы они не попытались воспользоваться такой возможностью лишний раз "надавить" на сельцо Степанчиково, ныне расположенное в Кремле и его окрестностях, а также на обитателей оного сельца!

И, само собой, Набиуллина будет делать то же самое, что делали Игнатьев, Силуанов - то же самое, что делал Кудрин, а Мишустин - то же самое, что делал Мокрецов (на всякий случай, это руководители Федеральной налоговой службы РФ, которых "не слышно и не видно, а они есть"). А значит, "ровно через сорок две кэээээк..." "Эт точно", как говорил солдат Сухов из "Белого солнца пустыни". И к бабке не ходи.

Ответственность и технологии

Сергей Глазьев , Николай Коломейцев , Константин Сивков

30 мая 2013 0

Политика Общество Экономика

Такова формула преодоления глобального экономического кризиса

Предлагаем вашему вниманию выступления ряда участников Московского экономического форума, организованного Партией дела и Московским государственным университетом им.М.В.Ломоносова.

Сергей Глазьев, академик РАН

ВОПРОС О НОВОЙ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКИ РЕШЕН

Вопрос об общей стратегии развития, который сформулирован в качестве заглавия нашей сегодняшней дискуссии - новая индустриализация и сырьевая модель - политически решен.

Руководство страны - и президент, и премьер - многократно однозначно говорило, что нам нужна новая индустриализация и переход на инновационный путь развития. Вариант сырьевой модели на уровне руководства страны не рассматривается вообще.

Тем не менее, жизнь идет, как говорится, своим путем. Если анализировать тенденции последних лет, приходится констатировать: в отличие о других стран G20, мы за последние четыре года пока не совершили прорыва, хотя на антикризисные меры были потрачены триллионы рублей.

В отличие от других стран, львиная доля антикризисных денег ушла просто на поддержку банков и не дошла до реального сектора. Они были в основном употреблены банками на спекуляции против собственной валюты с выгодой для себя. В других же странах более 80% антикризисных денег были направлены на поддержку инноваций, на освоение новых технологий и, в первую очередь, повышение энергоэффективности.

Чтобы понять, как нам переходить к новой индустриализации на новой технологической базе, важно понимать закономерности современных технологических изменений, на которые мы должны опираться.

За фасадом глобального финансового кризиса внимание привлекается обычно к динамике показателей фондового рынка, к разного рода финансовым пузырям, финансовым катастрофам. В действительности за этой бурлящей поверхностью идет быстрое становление нового технологического уклада.

Комплекс производств, составляющих ядро этого технологического уклада, связанных с нано-, био-, информационно-коммуникационными и другими технологиями, растет с темпом 35% в год. Через несколько лет этот уклад сформируется в качестве ядра современной экономики, и мир будет выходить из глобального кризиса за счет роста групп этих новых производств.

У нас пока еще есть возможность вскочить на подножку уходящего поезда начинающейся новой длинной волны экономического развития, освоить для себя перспективные ниши в новом технологическом укладе и таким образом выйти на траекторию опережающего развития, не забывая, конечно, и модернизацию других отраслей.

Надо понимать: возможности остаться в сырьевой модели в качестве нынешней державы с соответствующим уровнем жизни у нас нет. Ведь переход к новому технологическому укладу означает и падение спроса на сырье и его удешевление.

Это связано с кардинальным повышением эффективности. Прежде всего, энергоэффективности, которая в производствах нового уклада на порядок выше, чем в традиционных направлениях. Поэтому долго оставаться в теплом болоте сырьевой трясины и закрывать дыры за счет нефтедолларов не получится.

Скатывание в сырьевую модель будет означать не только падение темпов роста, но и деградацию вслед за промышленностью и социальной инфраструктуры, и падение уровня жизни.

В периоды структурной перестройки объективно колоссальным образом вырастает роль государства. Это вызвано тем, что рыночные механизмы оказываются в состоянии турбулентности, и рынок теряет долгосрочные ориентиры.

Инвесторы не могут продолжать вкладывать деньги в традиционные направления, которые теряют прибыльность. Деньги накапливаются в финансовом секторе, что создает благоприятную почву для роста финансовых пирамид.

Одновременно с этим требуются гигантские инвестиции для перехода на новые технологические траектории. Формирование этих новых технологических траекторий требует максимально внимательного участия государства с точки зрения стратегического планирования, организации долгосрочных инвестиций, предоставления кредитов для поддержки инноваций и вообще для развития производства.

Государство традиционно осуществляло эти функции под флагом милитаризации. Это, кстати, любопытная особенность либеральной модели в умах многих западных органов власти: вмешательство государства разрешается только в целях войны и обеспечения безопасности.

Возможно, в этот раз нам удастся избежать милитаризации, потому что новый технологический уклад в основном ориентирован на гуманитарные сферы: здравоохранение, образование и науку, которая становится самым крупным потребителем новых технологий.

Рассчитывать на то, что мы решим эту задачу локально, через отдельные проблемы модернизации небольшой группы наших отраслей военно-промышленного комплекса, не приходится. Необходима модернизация всей экономики, выход на новую эффективность и новый уровень конкурентоспособности.

Для этого нужны соответствующие механизмы, которые сегодня обсуждаются.

Это изменение денежно-кредитной политики, переход на внутренние источники кредитования экономики, опора на спрос производственных предприятий. Расширение рефинансирования банков с привлечением долгосрочных инструментов и под обязательства производственных предприятий, чтобы банки гонялись за предприятиями, а не наоборот. Они должны сначала выдавать кредит предприятию и лишь потом получать возможность получить рефинансирование.

Изменение налогово-бюджетной системы, ориентирование на поддержку инновационной активности и стимулирование государственно-частного партнерства в инвестициях - прежде всего, в инфраструктуру и в новые технологии.

В этих условиях непозволительная роскошь - держать гигантские деньги в резервах вместо того, чтобы вкладывать в развитие производства и инфраструктуры. Поэтому такие вещи как "бюджетное правило" и другие инструменты изъятия денег из экономики - это для другой жизни, для другого периода. Это не то, что нужно сегодня для преодоления структурных диспропорций.

Важно, что спор при выборе направления экономической политики идет сегодня не между сторонниками либеральной модели и сторонниками государственного регулирования. На деле спор ведется между людьми здравомыслящими, понимающими закономерности экономического развития, и "квазирелигиозными фанатиками", которые свято верят в механизм свободной конкуренции, сам собой устанавливающий на рынке равновесие, и в то, что государству нужно только поддерживать это равновесие, не замечая ни научно-технический прогресс, ни монополизацию, ни гигантскую роль посредников в нашей экономике, которые вздувают цены.

Демистификация, демифологизация экономической политики - важнейшая задача, в том числе и нашего экономического Форума, который как раз и есть Форум здравомыслящих экономистов.

Константин Сивков,вице-президент Академии геополитических проблем

КОНЕЦ КАПИТАЛИЗМА И ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС В РОССИИ

Ключевой аспект современной геополитики - глобальный кризис. Это кризис не экономический, а цивилизационный, поскольку охватывает все основные сферы деятельности общества.

Он порожден западной цивилизацией - на момент его начала наиболее развитой, наиболее передовой в технологическом и социальном отношении.

Его причина - в противоречии между новым технологическим укладом (пятым, переходящим в шестой) и старой социальной системой, сформированной еще в индустриальную эпоху - при третьем и четвертом технологических укладах.

Попросту говоря, нынешний капитализм в его сегодняшнем виде не обеспечивает дальнейшее поступательное развитие производительных сил. Поэтому его смена неизбежна.

Ключевой вопрос современности не в том, кто и как поделит нефть и газ, кто и как будет контролировать ресурсы, а в том, кто предложит миру новую социальную парадигму развития.

Попытки разрешить кризис традиционными экономическими мерами, залить его валютным дождем, закончились ничем.

Попытки разрешить его военным путем, путем построения в рамках идеи глобализации "нового порядка" по модели однополярного мира также закончились крахом. Вторжение США и НАТО - самой мощной военной машины мира - в Ирак и Афганистан закончилось полным военным поражением.

Провалом закончилась и операция "арабская весна": в ее результате к власти пришли не те силы, которые ожидались организаторами, а исламисты.

Сложившееся положение мир к катастрофе. Лихорадочные поиски выхода ставят в центр внимания Россию.

Для военных стратегов наша страна интересна исключительно важным геополитическим положением. Это мост между Азией, Европой, Ближним Востоком, который обесценивает контроль над мировыми океанами, достигнутый Западом.

Поэтому создать дееспособные глобальные блоки при наличии России нельзя: так когда-то Гитлер не смог создать дееспособный блок с Японией в силу территориальной разъединенности.

Значение имеет и ядерный потенциал России, который сдерживает горячие головы на Западе от попыток установления "нового мирового порядка" посредством ядерного оружия.

Конечно, Западу нужны российские ресурсы, да и российский солдат очень интересен тем, что умеет умирать за свою страну - в отличие от НАТОвского, который, несмотря на колоссальное техническое превосходство, не смог победить талибов и иракцев.

Поэтому сегодня на политическом поле России действуют практически все значимые мировые силы. Под их действием, а также под влиянием наших внутренних противоречий сложились три основные движущие силы нашего политического развития. Это не партии, не общественные движения, а именно политические силы. Так в 1917 году рабочий класс был движущей силой революции, которая была оседлана партией большевиков. А могла быть оседлана еще кем-нибудь.

Две основные силы находятся в элитарной группе.

Первая группа - либерально-западническая: олигархи и связанные с ними чиновники. Они видят Россию, встроенную в Запад, на положении колонии.

Другая группировка контролирует высокотехнологичное производство, сельское хозяйство, инфраструктуру России, занимает высокие посты в силовых структурах. Это имперская группировка, для которой крушение России - это полное уничтожение.

Третья группировка - активная часть протестного населения. Она слабо организована, поэтому пока еще оказывает незначительное влияние на политическую жизнь.

В ней есть небольшой голубоватый оттенок от либералов-западников, но в основном она состоит из коммунистически и националистически ориентированной частей.

Две элитные группировки ведут борьбу за влияние на протестный электорат: кто овладеет им, тот и победит в схватке за власть.

На Болотной площади либералы провалились, оказались не в силах оседлать протестное движение.

Чтобы обеспечить позитивное развитие нашей страны, чтобы обеспечить политический поворот, нужны политическая воля и политическая сила - нужна соответствующая партия, которая была бы способна интегрировать здоровую часть политической элиты и часть активных протестантов.

Эта партия должна быть построена на сетевом принципе и строить свою работу на упреждающих действиях на основе четкого планирования. Для этого необходимо опираться на современные методы информационных войн, на основательную теоретическую базу.