Олень из Лапландии

В бизнес-центре все было как обычно – люди должны работать, не закрывать же все здание по такому, в общем-то незначительному, поводу. В холле переливалась разноцветными огоньками высокая ель, под ней сиротливо стояли яркие расписные саночки. Рядом скучал игрушечный меховой олень почти в натуральную величину. Капитан Мехреньгин замедлил шаг, потому что в голове мелькнула какая-то мысль, но Жека потянул его на второй этаж.

Офис фирмы «Астра-центр» был открыт нараспашку, перед дверью торчал Семафоров из отдела технической экспертизы, обнюхивал замок.

– Привет, Валентин! – повернулся он к Мехреньгину. – Привет, Жека!

– Ну, чего тут? – осведомился капитан. – Взлом?

– Да нет. – Семафоров отряхнул пиджак, выпрямился. – Качественно дверка открыта, профессионально! С применением специального технического устройства, так что следов взлома ни за что не найдешь. Я просто такое уже видел, поэтому и понял…

– Ясно… – мрачно протянул Мехреньгин и вошел в офис.

– Я же вашим людям уже говорил, что у нас ничего не пропало! – С ходу напустился на него крупный толстый мужчина лет сорока. – Совершенно ничего! Ну, зачем вы приехали, только работать мешаете!

– Вы кто? – Мехреньгин, все больше мрачнея, уставился на толстяка.

– Я директор… Кокошин Илья Васильевич… – отозвался тот, несколько сбавив напор.

– А моя фамилия Мехреньгин, – веско заметил капитан, – это река такая – Мехреньга.

Директор замолчал и выпучил глаза.

– Вот что, гражданин Калошин, – продолжал капитан, – здесь произошло преступление, человеку нанесены тяжкие телесные увечья, и мы обязаны во всем разобраться! Так что это еще посмотреть надо, кто кому работать мешает!

– Я Кокошин… – робко поправил Мехреньгина сникший директор.

– Тем более! Что, у вас действительно совсем ничего не пропало?

– Говорю вам – ничего! Только мой стол с места сдвинули и немного повредили…

– Стол, говорите? – Мехреньгин оживился. – Покажите мне этот стол!

Директор провел капитана через офисное помещение, через приемную, где тихо, как мышка, сидела его секретарша, и впустил в свой кабинет.

Кабинет был просторный, красиво отделанный, но, безусловно, главным его украшением служил старинный письменный стол красного дерева с инкрустациями и бронзовыми накладками.

Стол этот стоял как-то боком, почти посредине кабинета.

– Вот, – Кокошин показал на стол, как будто знакомил его с капитаном Мехреньгиным, – сдвинули с места и повредили…

– Посмотрим…

Мехреньгин обошел стол, полюбовался на его инкрустированные дверцы, на выдвижные ящики.

– Хороший стол, – проговорил он одобрительно.

– Антикварный! – Директор зарделся, как будто это ему сделали комплимент. – Дорогой очень! Только вы посмотрите, что с ним сделали… там, внизу…

Мехреньгин опустился на колени и заглянул под стол. В правой тумбе была выломана часть облицовки, под ней виднелось темное пустое пространство.

– У вас здесь тайник был? – спросил Мехреньгин, выглядывая из-под стола.

– Да не было никакого тайника! – возмущенно отозвался директор. – Если даже и был, я о нем не имел никакого понятия!

– Допустим, – пропыхтел Мехреньгин, выползая из-под стола. – А вот это что такое? – И он показал Кокошину клочок красной шерстяной ткани.

– Понятия не имею. – Хозяин кабинета пожал плечами.

– Допустим… – Мехреньгин встал, вышел из кабинета и внимательно взглянул на секретаршу, которая под его взглядом еще больше оробела.

Собственно, глядел он не столько на секретаршу, сколько на ее одежду.

Одета она была в белую блузку и строгий офисный костюм светло-бирюзового цвета.

– Допустим! – повторил капитан и покинул офис.

В дверях Жека трепался с экспертом.

– Эй, ты куда? – окликнул он напарника.

– Погоди! – отмахнулся от него Мехреньгин.

– Не нравится мне это его выражение лица! – пожаловался Жека Семафорову. – Опять без премии останемся!

Мехреньгин спустился на первый этаж и остановился перед рождественской елкой. Точнее, перед оленем, запряженным в расписные саночки.

– Олень… – проговорил Мехреньгин задумчиво, – вот ты, оказывается, где…

– Здесь еще Дед Мороз был! – сообщил, бесшумно приблизившись, дежурный.

– Дед Мороз? – заинтересованно переспросил капитан.

– Ну да… этот, как его… Санта-Клаус! Прямо как живой!

– Как живой? А куда же он делся?

– Не знаю! – Дежурный развел руками.

– А что же вы не сообщили о пропаже?

– А он неизвестно чей… вчера привезли вместе с оленем и санками, а утром прихожу – нету…

– Ага! – Мехреньгин схватил дежурного за плечи. – А одет он как был?

– Кто? – дежурный испуганно попятился.

– Ну он, Санта-Клаус!

– В красную куртку… – ответил дежурный после непродолжительного раздумья.

– Вот в такую? – капитан показал ему клочок красной ткани.

– Точно!

– Спасибо! – Мехреньгин отпустил дежурного и снова понесся наверх.

Вбежав в офис, он повел вокруг носом, словно принюхиваясь.

– Ну что, нашел что-нибудь? – спросил его Жека.

– Подожди, не сбивай с мысли…

Мехреньгин вошел в приемную, огляделся по сторонам. Секретарша сидела тише воды ниже травы.

Мехреньгин подошел к шкафу, на котором сверху были навалены какие-то рулоны и стопки бумаг, и вдруг выбросил вперед руку.

На краю верхней полки трепыхались несколько красных ворсинок.

– Вы красное не носите? – спросил капитан секретаршу.

– Нет… – испуганно пискнула та, – мне не идет…

– Очень хорошо! – одобрительно проговорил Мехреньгин, придвинул к шкафу стул и взобрался на него. – Очень хорошо! Вот, значит, куда он это спрятал!

– Кто? – спросила секретарша, в душе которой любопытство боролось с робостью.

– Дед Мороз! – ответил Мехреньгин и запустил руку в завал на шкафу.

– Все равно висяк получится, – огорченно говорил Жека, когда они возвращались из «Старой крепости» в отделение. – Дело-то по поводу ограбления открыли, отписывайся теперь… Да и дело ерундовое…

– Вот интересно! – возмутился Мехреньгин. – Человека же по голове приложили – говорят, в тяжелом состоянии, бредит… А ты говоришь – ерунда!

– Все равно никого не найдем! – твердил упрямый Жека.

– Найдем… – проговорил Мехреньгин. – Есть у меня одна мысль… Надо бы к Люсе зайти…

– Это всегда пожалуйста! – Жека повеселел и ускорил шаг.

У Люси был народ, так что она только кивнула капитанам и, не дожидаясь заказа, поставила на поднос две чашки кофе с горячими румяными круассанами. Мехреньгин, однако, этим не удовлетворился и все вертел головой, дожидаясь, когда можно будет перемолвиться с барменшей словечком.

– Какая ты, Люся, сегодня симпатичная, – начал Валентин издалека, когда удача ему улыбнулась и за стойкой никого не оказалось.

Люся взглянула на него в полном удивлении – это Жека вечно отпускал всем комплименты и вообще вязался к каждой юбке, а Мехреньгин всегда держался скромно.

– Кофточка эта новая тебе очень идет… – гнул свое Валентин.

Люся фыркнула – надо же, даже кофточку заметил.

– Чего надо-то? – по-свойски спросила она. – Говори прямо.

– А вот как бы мне Танечку, подругу твою, повидать… – Валентин скромно опустил глаза, так как знал о Люсиной проницательности.

– Так понравилась? – прищурилась Люся.

– Очень! – соврал капитан Мехреньгин для пользы дела.

– Забудь про это! – отрубила Люся. – Танька зла на вас – жуткое дело! Ничего тебе там не светит! – И, не дожидаясь вопросов, продолжила: – Этот тип, – она указала на Жеку, – напустил-таки на директора Танькиного магазина ребят из экономического отдела. Директор, конечно, испугался, ну и уволил Таньку, чтобы она никому не рассказывала, что он кассу скручивает. И вторую, Галку, тоже, когда она из больницы вышла.

– Ну и ну! – поразился Мехреньгин.

– Говорила ведь ему – не суйся туда, – с досадой добавила Люся, – только хуже сделаешь! Так оно и вышло… Так что к Таньке не подкатывай – ничего не обломится.

– Ладно, Люся, ты уж извини, но адресочек ее мне дай, – решительно сказал Мехреньгин, отбросив дипломатию. – Мне для дела нужно ее допросить.

Люся взглянула ему в глаза и все поняла.

– Так бы сразу и сказал, – буркнула она, стремясь оставить за собой последнее слово.

Капитан Мехреньгин подошел к дверям заведения, взглянул на вывеску. «Печки-лавочки» – та самая забегаловка, про которую говорила барменша Люся.

Неожиданно у Мехреньгина засосало под ложечкой, и он вспомнил, что сегодня еще не обедал. Ну что ж, заодно можно перекусить!

Он толкнул дверь, вошел в заведение и едва не оглох. Внутри стоял гул голосов, звон стаканов, стук вилок, и все это перекрывал несущийся из динамиков разудалый голос певицы:

– Золотится роза чайная, как бокал вина…

Оправдывая название, возле стены громоздилась большая беленая печь, украшенная ухватами и рушниками.

Мехреньгин углядел в углу свободный столик, пробрался к нему и сел так, чтобы можно было видеть зал.

За соседним столом гуляла компания торговых моряков, отмечавших прибытие в родной порт; чуть подальше закусывали несколько шоферов-дальнобойщиков. По залу сновали несколько замотанных официанток, но Тани капитан среди них не видел.

– Обедать будем или так, выпить-закусить? – раздался над ним женский голос.

– Обедать, – отозвался капитан, подняв глаза на официантку.

Это была видавшая виды женщина под сорок, в короткой юбке и несвежем переднике.

– Котлеты берите, – посоветовала официантка, разглядывая Мехреньгина без особого человеческого интереса.

– Ну, давайте котлеты, – согласился покладистый капитан и сглотнул набежавшую слюну. Ему резко захотелось котлет, наваристых щей со сметаной и еще, пожалуй, компота из сухофруктов, который часто готовили в детском саду, куда водила маленького Валю мама.

– А Таня сегодня выходная? – осведомился он, пока официантка небрежно протирала стол.