Помоги проекту - поделись книгой:
Едем, та первая дорога, ну которая не автобан была, по сравнению с этой, по которой едем, прям протокольная трасса была. Броник уже не ругает, он прямо материт рессорами ДЭУ-шников, причем в особо извращенной поголовной садистской форме.
Проехали километра три-четыре, на дороге стоит колонна наших войск, блеать, то есть стояла. Налетели, значит дейчланские бетмены и бедняги наши пытались укрыться в лесу, да не получилось, КВ и Т-28, в лесу хрена спрячешь. Грузовики наши стоят побитые и разбитые, причем все передом к линии фронта, видимо шли на фронт, но не дошли, а еще и пулеметами потом мотоциклеры посекли.
— Тормози Гаджиев (это я водителю броника), давайте пацаны осмотрим, что и как? Нам то снаряды к БА-шкам и БТ-шкам нужны, вдруг танки исправные, а может и боекомплект есть, а в грузовиках тоже что-нибудь должно быть.
Хамзат (это дагестанец наш, высокий худой, но с орлиным взглядом) тормозит, сперва просигналив байкерам нашим, те развернулись, и к нам. Начинаем осмотр, странно динозавр двадцать восьмой вроде цел, у одной КВ-шки гусеница сбита, у второй хорошенько посечен близким взрывом бомбы бок. Эрисханув нырнул в Т-28, я в КВ который без гусеницы (интересно конечно посмотреть на супертанк), на таком Зиновий Колобанов поимел 22 панцера, и ему за это ничего от гансов не было.
Опа, а снаряды-то есть, тока к нашим БТ да БА они ни разу не подойдут, и чо с ними робить? Оставлять жалко до ж… то есть очень сильно жалко. Вылазю из КВ-хи, зову мотоциклиста нашего;
— Боец, ау, как там тя звать-то?
— Красноармеец Путин (Ни хера себе, мгновенно офуев)
— А имя у тебя Путин есть? (если зовут Владимиром, то у меня как минимум инсульт)
— Петрован Никанорович (уффф, не венценосцев родак, хотя мне по барабану, я то гражданин Таджикистана, по мне хоть Ислам Каримов)
— Короче заводишь свою шарманку и бегом в расположение, там передаешь приказ Кравцову, пусть отправит к нам Ивашина (он же у нас КВ-шник) с двумя блитцами и человек 15 бойцов, все товарищ Путин, аллюр три креста, и все на могилы фрицев.
Фыркнул мотором, обиженный преждевременной смертью, своих прежних хозяев цундап понес Петрована Путина в лагерь.
Осматриваем грузовики, а ящиков всяких тут как говорят братья украинцы дуже бахато,
Отвлекусь, но Евген Коновалец, снайперша Павлюченко, Онищук наш, юЩЧенко и Устин Кармелюк это все украинцы. Но одни мне родны близки и за них в бой я пойду, а насчет Коновальца и юЩЧа я не то что на гектар, я и на одну планету хрена бы сел, но увы, других планет под рукой нет. Пардон-с чего-то отвлекся.
Мы вскрываем ящики и оргазмируем от содержимого, у нас теперь снаряды, жрачка даже ящик с индпакетами, вдруг…
— Хенде хох фашистские ублюдки!
Ишь ты, а где это фашисты, и кто это их раком ставить собирается? Аха! Нас окружили человек 15 в советской форме, охренеть это ж НКВД-шники.
— Товарищи спокойно, мы свои, на нас форма немецкая, мы из РК…
Хорошим ударом прикладом мосинки мне затыкают рот, (хорошо хоть не в рыло, так же и без зубов можно остаться).
Нас обезоруживают, тут слышны рокот моторов, едут наши, которых ведет сам Путин, нас бегом понукают забежать в лес, и там лечь на землю, рты забиты нашими же пилотками (хотя они скажем не наши, мы их честно унаследовали у немцев).
Бойцы, ведомые Путиным, подъезжают и фигея начинают нас искать, нам повезло, так как кроме Путина все в форме своей, и кричат во всю петровскую (или все-таки ивановскую);
— Товарищ старший лейтенант, товарищи Каримов, Эрисханов, Гаджиев, Семакин, Онуфриев, — а ни хера мы ответить-то не могём, но эти окрики действуют правильно на наших захватчиков. Один из них, в со знаками различия капитана (епрст подполковник, но нормальному) высокий статный и движениями и внешностью напоминая Василия Ланового лет тридцати, выходит на дорогу.
— Кто такие?
— Лейтенант Ивашин с группой бойцов РККА, а вы кто такой?
— Капитан Елисеев НКВД. Что вы тут делаете?
— Мы ищем боеприпасы к БА-10 и к БТ-7, выходим из окружения, сюда подъехала наша разведка, и они послали Путина за нами, вот мы, взяв два трофейных грузовика, приехали и где наши?
Капитан поворачивается к нам и командует своим нас отпустить, выходим, как же ты сладка свобода!
— Ивашин, какого ананаса без оружия? А если б это были не свои, а немцы?
— Так товарищ старший лейтенант, оружие-то в машине.
— Какая разница? Ты чего немчувырлам сказал бы, подождите камрады, я щас оружие возьму да? НИКОГДА впредь, что бы такого, не было, даже посрать ходить с оружием, мы в тылу вермахта. Едрит мадрид твою барселону, в голубую дивизию.
— Старлей, вы, что за часть? И что тут в тылу делаете? — спрашивает у меня капитан энкаведешник.
— Воюем, капитан, нами за день уничтожено до роты немцев и отделение диверсантов из "бранденбурга", а ты пся крев вместо того что бы выслушать меня, прикладом в тушку.
— Ну не признали, не нюнься старлей. Нам тут колонну разгромили уроды, только пытались двинуться дальше налетели на мотоциклах и бронетраспортерах, мы в лес, они постреляли и ушли. Мы убитых похоронили, выходим, а тут вы, мы и хотели за наших отомстить.
— Ну капитан присоединяйся, нас тут больше роты пехоты, остатки полка танкистов и полка броневиков, мы пока планируем поворошить в тылу немцев нашим подразделением как кочергой в заднице гитлера, а там видно будет, или партизаны, или пробиваться будем к нашим.
Наши ребята начали грузить в машины все, что может пригодиться, а Ивашин с пятеркой танкистов стали осматривать КВ-хи и двадцать шестого, Капитан же отозвал меня в сторону, типа побалакать тетатетно.
— Слушай старлей, тут с нами генерал, мы должны его доставить к нашим, не дай бог в плен попадет, знаешь, сколько визгу немецкого будет?
— Да, тогда больше никому не говори что он генерал, переодень его в рядового или в командира, и молчок. Я ж сказал о кодле засранцев-засланцев, эти упырки как раз твоего генерала тут и искали, какая-то сука им слила инфу понимаешь? Они нам стоили шестерых бойцов.
— Товарищ старший лейтенант, один КВ исправен, надо только гусеницу приладить на место, второй тоже годен, но слабоват, повредили его немного, двадцать восьмой тоже, но у него проблемы с коробкой, далеко не сможем уйти.
— Ну сколько сможем, столько сможем, пока в лес его отведите и замаскируйте, а второй КВ никак?
— Ну он сможет ехать и стрелять, но башня заклинена, и есть проблемы с коробкой передач, — Ну тогда, этот гардероб тоже пока в лес и замаскировать, пусть стоит запас карман не мацает. Капитан, где генерал наш, может, познакомишь?
И капитана сделав рукой знак "пошли мол" пошел в сторону леса, я конечно за ним, я ж впервые с живым генералом балакать буду, интересно ж. Идем мы, идем, наконец, капитан садится на пенек и закуривает папиросу.
— Слышь старлей, короче диспозиция такая, это вообще-то не генерал, это редкое дерьмо, ты наверно не поверишь, но это гость из будущего…
— Что? Из какого будущего? Капитан ты, что Герберта Уэллса начитался?
— Да, я тоже, когда узнал охерел до копчика, короче это русский пацан из какого-то 2012 года…
— Что? (год блин мой)
— Так вот он говорит, что из Питера, говорит что в 1991 СССР накрылся алюминиевым дуршлагом, и Ленинград стал – Санкт-Петербургом.
— Капитан, хорош заливать он, что с психушки себе досрочный дембель устроил?
— А ты думаешь, он сумасшедший и нам рассказывает, свои долбанутые хвантазии?
— Ну а чем докажешь что это правда?
— Вот посмотри, — говорит мне капитан и протягивает эппловскую жертву аборта айфон номер четыре.
— Это что, портсигар такой?
— Нет старлей, это мобильный телефон.
— Аха, ты еще скажи что это карманный кинотеатр, капитан что у тя от окружения мозги нахрен расплавились и сплавились в пудинг?
— Ну смотри, — и он включает противный гаджет фирмы "яблочный огрызок".
Я делаю вид, что охерел в крайней степени, потому что он мне демонстрирует аудио и видеоплееры, вдруг он из какого-нибудь "ХроноСМЕРШа", и хочет вывести меня на чистую воду. А он мне демонстрирует ролик выступления Адика Шикльгитлера на какой-то стрелке долбонацев. Как шлюшка уличенная своим трахалем в трахе с соседними трахалями (о как закручено), горячно и страстно пытается доказать свою невиновность, так и Гитлеришка что-то в том же ключе втулял, за кадром переводили, смысл типа германия для германских. Я старательно делая рожу пипла внезапно обнаружившего в своем огороде дохлого мамонта, спрашиваю у капитана. -
— Капитан, ущипни меня, что это такое?
— Вот вот, старлей, вот мы его и ведем к своим, а самое главное знаешь что?
— Так это еще и не все? — а актер-то я оказывается классный, вон энкаведешный Станиславский верит мне.
— Да, самое главное, вообще-то ты в форме немцев, пошли сам увидишь.
И ведет меня еще дальше вглубь леса, по пути говорит, -
— Щас придем на место, я бойцов своих, что этого уродонала охраняют отозву, ты подходишь, делаешь, два три выстрела, и подойдя к нему вытащишь у него изо рта кляп, ну и скажи че нить по-немецки.
— Капитан, все-таки надо тя к невропатологу, чего-то ты вообще "галиматНю" понес. И вообще откуда тема насчет генерала появилась, абвер себе ягодицы рвет, ищет генерала.
— Так я, своим сказал, что у нас раненный генерал, которого мы вывозим. Это чисто для сохранения тайны было. Но видимо, какая-то сука и в НКВД городском нашем есть, раз до абвера дошло, кстати, ну и пусть, пусть ищут генерала, припечет, пристрелю нахрен. А насчет того, что этот выродок из будущего, ты выполни, что я говорю, сам все увидишь.
— Яволь херр гауптштурмфюрер (КГБ-то "дерьмократы" причислили к СС, значит капитан НКВД по немецки, это гауптшурмфюрер, или оберштурмбанфюрер, тьфу язык сломаешь).
Капитан поднимает руку, "внимание стой" значит, и идет вперед, затем что то там говорит, и спокойно идет обратно с двумя сержантами той же службы (унтершарфюреры или штурмфюреры, не помню, как сержант на эсесовской мове будет).
Иду туда, откуда они вышли, там под деревом сидит аки перст, не ни хрена персты то стоят, а это аки червь наверно, сидит натуральный секонхенд, скинхед то есть. Черная майка с ликом преподобного адольфия нацистского, джинсы моднявые с помочами висящие на жопе (или как эта хрень называется; подтяжки, бретельки там или вытяжки) и берцы с шнуровкой до колен. Он смотрит на меня как на полубога (я в ретроскинхедовском прикиде, в фельдграу), а я на него как и ожидалось, смотрю как на говно, и высокомерно глядя вытаскиваю у него изо рта чьи-то портянки (вот энкаведешники извращенцы а? гебня кровавая)
— Господин офицер, ведите меня к Гитлеру, я знаю много чего, благодаря этому вы сможете победить Сталина и их жидо-коммунячье иго.
— Ти есть кито? Что ти знаишь рюсски сабака?
— Господин офицер, я русский националист, белая раса должна защищать себя, наши цели едины, наши враги все черные начиная с жидов, хачиков, узкоглазых и кончая неграми.
— Ти не есть белая раса, ти не есть щеловьек, ти славянски недощеловек, не арий, унтерменш, ферштеен зи?
— Нет я не недочеловек, я представитель как и вы белой расы, я читал "Майн кампф" господина Гитлера, и полностью разделяю его взгляды.
— Мине плефат на твои вскляды, ты ест унтерменш, и только германская раса ест белая раса, ви славяне дастойни бит нашими рабами. А если ти читаль великий бух нашього фюрера, то ето говорит, что его учение истинно для всего мира, даже для рабоф как ти. -
Ой, чую, не нравится правда нацику доморощенному, но нацики, это реально, вы для гитлера и его оболваненной кодлы унтерменши, всего лишь рабы. И они срали на ваши шульцы 88, "Россия для русских" у НСДАП не канает для них "Россия для немецких", а русские даже почитатели Гитлера, лишь рабы.
Ладно, хватит роль играть,-
— Ну что сука, думал немец я?
— А вы значит власовец, тоже защитник белой расы, или РОНА?
— Нет нацик, я не власовец, да и не знаю, кто это (как я признаюсь, что тоже попаданец, низя), — Я советский командир, старший лейтенант Каримов, и нерусь я вообще. — И вытащив парабел, передергиваю затвор.
— Ну что, придется кончать тебя, нацик ты самопальный, готов сдохнуть во славу гитлера?
— Нет товарищ старший лейтенант, я ж тоже советский, я тоже служил в Армии.
— Хотя, вообще-то живи, тем более ты добыча, капитана энаведешника, он Елисеев, чисто русский, так сказать полномочный представитель белой расы, пусть он и решает твою судьбу. Елисеев, капитан, ты где?
Из лесу материализовался как гаишник из засады с радаром наш бравый энкадешник с пепешкой.
— Ну что старлей, как тебе фрукт?
— Капитан, фрукт интересный, но он твоя добыча, и пацан упертый, делай с ним что хошь. Мне с вами тут не фига болтологией страдать, родина в опасности, надо выручать.
— Старлей, а много у тя людей?
— Да поболе роты будет, а что?
— Берешь нас к себе? Будем пробиваться вместе к нашим?
— Капитан, вынужден тебя огорчить, пока к нашим я не собираюсь, так как, пытаемся немчуре подляны здесь строить, а то они маршируют по нашей земле, поют свои "дойчен зольдатен унд официрен". Тем более у нас щас паника и неразбериха, кидают под танки с винтовками и даже без, мы тут больше пользы принесем. Сам подумай главная сила немцеболванов это танки и взаимодействие родов войск. Мы попытаемся по возможности обескровить их танки, перережем снабжение бензином и боекомплектом. Стоящий без горючего и снаряги танк, как тупая изба, мало того от него пользы как от верстака сгущенки, так его еще и охранять надо, казенный ведь.
— Согласен старлей, возьмешь нас к себе?
— Да конечно, нам как раз начальник особого отдела нужен как колорадскому жуку картошка, пойдешь главным чистильщиком, в подчинение старлею? Засланцев брандербургоидных как собак непиленных. Ну что пошли к нашим?
— Пойду, хоть я на ваши РККАшные звания и подполковник целый, но войсковыми соединениями (даже взвдом) не командовал, а у тя хорошо получается.
И мы пошли опять к дороге, архангелы Елисеевские подобрали секинхенда (написано как я думаю, это не ошибка, не скинхед и именно секинхенд) и снова на беззвучку и вибрацию перевели портянкой. А тут наши уже готовы, КВ-шки и Т-28 оттащили в лес и замаскировали ветвями и всяким лесным мусором, все что можно (и нужно) погрузили в опеля и Ивашин докладывает.
— Товариш старший лейтенант, нами обнаружены, следующие материальные ценности:
Снаряды к 45-мм пушке 20к (на БТ и БА) бронебойные 38 штук;
Снаряды к 45-мм пушке 20к (на БТ и БА) осколочные 43 штук;
Снаряды к 45-мм пушке 20к (на БТ и БА) шрапнель 56 штук;
Снаряды к 76,2-мм пушке КТ-28 или Л-11 бронебойные 100 штук;
Снаряды к 76,2-мм пушке КТ-28 или Л-11 осколочные 120 штук;
Снаряды к 76,2-мм пушке КТ-28 или Л-11 шрапнель 100 штук;
Выстрелы к ротному миномету 211 штук;
Выстрелы к батальонному миномету 78 штук;
Патронов калибра 7,62 (винтовочных, а значит и на Максим, и на ДП, и на ДТ) 150 000 штук.
Поделиться книгой: