Опции

От последней фразы часть окружающей даму толпы предпринимателей отделилась и рассосалась по залу.

«Новикова Маринелла, советник губернатора по вопросам регионального развития и эффективности», прочёл я на её беджике. Ничего себе! Эта должность – просто моя мечта всей жизни!

- Вы думаете, молодой человек, что в государственных структурах одни идиоты сидят? – спросила Маринелла, заметив моё внимание к бейджику.

- Да нет, не одни, - согласился я.

«Везёт мне на странные имена! – почему-то подумал я. – Все какие-то рыбьи. То Ставр, похожий на ставриду, то Маринелла».

- Я вижу, вы недовольны современными памятниками, - продолжила дама. – В ваших словах прозвучала издёвка. «Туалетный ёршик, сисадмин…». Чем вас сосиска в тесте не устраивает?

- Вполне даже устраивает. Каждому времени – свои герои, - попытался отбиться я.

- Конечно, свои герои. Кому по-вашему сейчас можно поставить персональный памятник? Губернатору что ли?

Услышав такую кощунственную фразу, молчаливая толпа промышленников, окружающая нас, рассосалась почти вся. Осталась парочка молодых пузанов-предпринимателей, явно интересующихся дамой. Причём, их больше интересовал не её интеллект, а разрез на платье.

- А почему бы не поставить памятник губернатору? – спросил я, переходя к любимой манере отвечать вопросом на вопрос. – Разве он не достоин памятника?

- Памятника он, конечно, достоин, - задумчиво произнесла Маринелла. – Только я уже говорила, что время наше – бешеное, динамичное. Мы живём в сотни раз быстрее чем предки сто лет назад. Поэтому через десять лет нынешнего губернатора просто забудут. Получается, зря поставили памятник.

- Великие дела не забываются веками, - возразил я, придвигаясь поближе к Маринелле.

- Те дела, за которые раньше ставили памятники, теперь считаются не подвигами, а рутинной работой, - парировала дама.

- А, может, всё гораздо проще? Просто в нашем времени нет места героям? – спросил я с нажимом, сильно напугав двух юных пузанов, которые уже давно ощутили себя лишними, но никак не могли ретироваться.

Мне очень понравилось говорить с этой дамой. За последнее время я общался только с туповатыми коллегами по «Опциону». Соответственно, и разговоры вёл соответствующие: машины, телефоны, сплетни. А тут вдруг я нарвался на умную женщину, способную поговорить на серьёзные темы, поспорить. Что тут и говорить, умного человека сразу видно.

Я давно пытался разработать таблицу для определения ума человека по внешнему виду. Например, любой знает, что дурака легко определить по лицу, а вот по каким именно параметрам – мутности взгляда, низкому лбу, короткому носу – не знает никто.

Маринелла по всем критериям не должна быть умной. Броская внешность, вызывающий наряд и макияж – всё это должно говорить о невысоком интеллекте. Увы, из любого правила всегда есть исключения – такова суть диалектики.

- Может, это и к лучшему, что нет героев, - задумчиво произнесла Маринелла. – Когда нет героев, это говорит о стабильности, спокойствии в стране, высоком уровне жизни.

- Причём тут стабильность? – удивился я.

- При том, что в стабильное время не происходит никаких потрясений – войн, неурожаев, природных катаклизмов. А, следовательно, нет и причин для борьбы с этими бедами, то есть подвигов. Где вы собрались совершать подвиги, молодой человек? У себя в офисе? На презентации? На банкете?

- Общество у нас состоит не только из офисных работников, - возразил я.

Сам себе удивляясь, я заметил, что впервые за долгое время заговорил серьёзно. Без иронии, без ёрничанья, без стёба. Что значит встретить вменяемого человека. Такие откровенные беседы я позволял себе только в дружеской среде, общаясь с лоферами-единомышленниками. Мы часто спорили о политике, о философии, об окружающем мире. Здесь же, на этом форуме, я находился во враждебной среде, и нужно было контролировать свой поток сознания. Шампанское поверх коньяка сыграло свою роль, что ли. Поняв, что дал промашку, я похолодел и решил, что пора перейти к обычной манере разговора.

- Хотя, безусловно, офисные работники являются передовой частью общества, - добавил я. – Средний класс – опора государства.

Маринелла недовольно скривилась:

- Слушай, перестань, а! Говорил нормально, говорил, и вдруг испугался. Кого? Этих что ли?

Она указала бокалом на двух молодых толстяков, продолжавших молча стоять возле нас. Пузаны поняли намёк и деликатно удалились.

- Вот так-то лучше, - усмехнулась Маринелла. – Ты что там говорил о подвиге и героях?

Теперь я заметил, что она внимательно читает мой бейджик.

- «Ведущий креаторщик». Да, действительно, на такой работе трудновато с подвигами, - улыбнулась дама.

- Должность как должность, - пожал я плечами. – Уж лучше креаторщиком быть, чем менеджером по продажам бегать, как савраска.

- Однако я же вижу, что ты тоскуешь. О подвигах мечтаешь. Тебе тесен офис.

- А ты что, можешь мне предложить другую работу? – огрызнулся я. – Без тоски и на просторе?

- Да нет, не могу. Я, наоборот, хочу тебе доказать, что твоя работа нужна людям, и не надо мечтать о героизме и славе.

Тут к нам неожиданно подошёл Алексеев. Он с уважением покосился на бейджик Маринеллы и произнёс с подъёмом:

- Общаетесь?

- Хотите присоединиться? – ядовито спросила Маринелла слегка опешившего директора. – Поговорить о синкретизме?

- Нет, нет, - испугался Алексеев и поспешно ретировался.

Мы с Маринеллой отправились к столику с коньяком. К великому счастью, вокруг него никого не было, и можно было спокойно побеседовать.

Мы выпили с ней по стопке, потом ещё по одной. Мне давно уже хотелось сходить покурить, но я боялся упустить такую шикарную собеседницу.

- Ты говоришь, работа. Кому она нужна, такая работа! – сказал я вполголоса, когда коньяк, смешанный с шампанским и предыдущим коньяком зашумел в голове.

- Людям нужна, - душевно прошептала Маринелла. – Креаторщики – очень нужная современная профессия.

Язык у неё слегка заплетался.

- Ты думаешь, людям нужны эти побрякушки? Эти свистелки и прибамбасы? – понесло меня на коньячных волнах. – Где нормальные изобретения? Куда ни глянь, всюду одни опции! Одни мигалки и шумелки!

- Дурачина ты! – ласково сказала дама. – Романтик! Подвиги ему нужны, изобретения. Ты разве не знаешь, что «нормальные», как ты говоришь, изобретения запрещены законом?

- Да я не против закона! – шёпотом крикнул я. – Я против глупых опций и дурацких свистулек, которые я придумываю каждый божий день! Для чего нужно совершенствовать автомобиль, если двигатель внутреннего сгорания устарел уже много лет назад?! Для чего нужно на стиральную машину навешивать дополнительные функции, если у неё должна быть одна-единственная функция – стирать бельё?!

- Потребителям это нужно, я тебе полвечера об этом талдычу. У нас всё делается для людей. Народ жаждет свистулек – ты их придумываешь. Что тут непонятного? Спрос рождает предложение.

- Нельзя до бесконечности навешивать опции на вещь, - возмутился я, несколько раз нетрезво всхлипнув. – Вещи имеют свойство устаревать. Все эти опции - это всё равно, что пластиковые окна и евроремонт в бревенчатой избе.

Маринелла ласково посмотрела на меня.

- Философ! Накипело у тебя!

Она по-матерински прижала меня к своему вырезу, поглаживая по голове бокалом.

- Вредные вещи ты говоришь, мальчик! Хорошо, что нас с тобой никто не слышит.

- Ну и пусть услышат! – упрямо возразил я вырезу.

- Зачем тебе это, - нежно сказала дама. – Раскипятился из-за каких-то опций… Всё нормально, прогресс не стоит на месте. Техника развивается. Просто ты видишь один путь развития – радикальные перемены. А есть и другой, эволюционный.

Я оторвал лицо от соблазнительного декольте и посмотрел на Маринеллу.

- Ну, изобрети ты сейчас новое средство передвижения, кому это надо? – мягко сказала она, как будто общалась с сумасшедшим. - Нужно будет строить новые заводы, оборудование, придумывать новые правила движения, кучу законов менять. Знаешь, сколько это денег стоит? Не знаешь! А я знаю, я в администрации губернатора работаю и представляю, что такое бюджет области.

- В прогрессе неизбежны скачки, - вяло отпарировал я.

- А наша с тобой задача – не допустить этих скачков. Они нам не нужны: ни тебе, ни мне, ни другим людям. Ты, вероятно, изучал в вузе инженерное творчество? Когда ещё оно не было запрещено.

- Не довелось, я гуманитарий, - ответил я.

- Так вот, раньше учили, что глобальные изобретения необходимы. Что любое устройство, оборудование, вещь должны стремиться к тому, чтобы стать дешевле, проще и надёжнее. Это полная ерунда, милый! Для предприятий всё равно, сколько платить за оборудование. И совершенно безразлично, надёжное оно или нет.

Маринелла оглянулась и прошептала:

- Когда всё решают знакомства и откаты, то никому никакого дела нет до простоты и надёжности.

- Это понятно. А опции для чего наворачивать тогда? – удивился я. – Покупали бы за откаты без всяких свистелок.

Дама рассмеялась:

- Ну и профан же ты! Кто из нас в бизнесе вертится, ты или я? Опции нужны, чтобы сделать технику сложнее.

- Зачем?

- Во даёт! Кому сейчас нужны простые, надёжные и лёгкие в управлении устройства? Никому. Чем устройство сложнее, тем оно чаще ломается, а значит, заказчик будет раскошеливаться на ремонт и обслуживание.

Я был просто ошарашен такой логикой.

- Сложность устройства нужна ещё для того, чтобы затруднить работу персонала, - продолжила она, снисходительно улыбаясь. - Поэтому можно организовывать курсы обучения, разрабатывать инструкции за деньги. Много лет назад разработчик продавал ту же стиральную машину и благополучно забывал про покупателя. А сейчас он плюсом к продаже предлагает обучение, сопровождение, апгрейды, обновления версий, пакет дополнительных опций…

В этом она была абсолютно права. Даже бытовая техника с каждым годом всё усложнялась и усложнялась. Появлялись новые функции, навешивались новые опции. В городе недавно появились даже специальные курсы обучения микроволновкам, сотовым телефонам и стиральным машинкам. Поскольку опций на бытовую технику навешивалось невероятное количество, на каждый утюг или пылесос ставился процессор и выводилась панель с кнопками управления. Действительно, права Маринелла, с курсов обучения разработчики берут дополнительные деньги. К этому следует добавить обновления и версии. Получается, покупая вещь, я надолго попадал в силки к производителю.

- Я вообще считаю, что время изобретения вещей прошло, - задумчиво сказала Маринелла. – Не зря это запрещено государством. Наступило время функциональных изобретений. Мы должны изобретать не вещи, а опции. А вещей ждёт другая судьба – они будут стремиться быть похожими друг на друга. Сотовые телефоны, например, уже мало неотличимы от компьютеров.

Я представил, как через десяток-другой лет приду в магазин и скажу, что мне нужна вещь, которая фотографирует, засекает время и даёт выход в Интернет. Продавец возьмёт какой-нибудь стандартный корпус и тут же на него накрутит функции, которые я заказал.

Мы ещё долго общались в этот вечер с Маринеллой. Когда мы поехали назад, был уже поздний вечер. Утомлённая работой в кулуарах Аня дремала на заднем сиденье. Нетрезвый Сухов мрачно глядел в окно.

- Блин, завидую я тебе, Андрюха! – сказал он, перед тем, как мы сели в машину. – Такую бабу склеил! Телефончик хоть свой оставила?

Несчастный Коля! Я опять в его глазах предстал каким-то донжуаном и профессиональным ловеласом. Не рассказывать же ему, что мы с Маринеллой обсуждали философскую сторону технического прогресса!

Алексеев полпути домой молчал, угрюмо глядя на тёмную дорогу. Потом он всё-таки повернулся ко мне:

- Я удивляюсь, ты же вроде взрослый человек, Андрей! А такое себе позволяешь!

- А что я позволяю? – притворно удивился я.

При моей комплекции я быстро пьянею, но быстро трезвею. Я был пьян там, на банкете, зато сейчас я был трезв, как стёклышко. Поэтому я опять надел маску старательного и глуповатого сотрудника.

- Не притворяйся, прекрасно ведь знаешь, о чём я. Почему ты не работал с людьми, а вцепился в эту… советницу губернатора? Я специально подошёл к тебе, намекнул, что не мешало бы с другими людьми пообщаться. А ты сделал вид что не понял. И потом: коньяк, шампанское… Я вас за этим на форум привёз?

- Так, это… Знакомство я завёл полезное. Пусть лучше одно, но какое! Советник губернатора – это не шутка, - вяло оправдывался.

У меня почему-то пропало настроение изворачиваться и изображать из себя старательного сотрудника. Виной этому был, конечно, разговор с Маринеллой. Завтра мне нужно будет опять выходить на работу и заниматься придумыванием ненужных никому дурацких финтифлюшек. Впервые в жизни я почувствовал, что меня это угнетает.

- Разочаровал ты меня, Андрей. А я ведь не сегодня-завтра хотел тебя сделать начальником отдела. Видимо, придётся отложить этот вопрос.

«Ну и откладывай», - подумал я, не отвечая.

Уволиться, что ли. На скопленное укатить куда-нибудь подальше. В какой-нибудь малопопулярный дом отдыха. Погулять по лесу, побыть одному и хорошенько подумать над тем, как дальше жить.

Однако этому не суждено было случиться.

Глава 7

Алексеев довёз нас до подъезда родного бизнес-центра, наотрез отказавшись развозить по домам. Мол, нужно кое-что на работе сделать, метро ещё работает, так что будьте любезны, езжайте домой сами.

У подъезда стоял джип с гербом на дверце и грозной надписью «Антиинвентор». Когда мы вышли из «Фогеля», двери джипа распахнулись, и к нам быстрым шагом направились два человека в форме чернильного цвета с сержантскими погонами. Они направились, как ни странно, ко мне. Подойдя, антиинвенторовцы небрежно завернули мне руки за спину и поволокли к джипу.

Алексеев и сотрудники испуганно замерли. Ни один из них не посмел возмутиться в адрес сотрудников из известной силовой структуры.

- Руки на капот! – приказал мне один из сержантов, нагибая меня вперёд.

Я послушно упёр ладони в тёплый капот. Один сержант привычно распинал мне ноги на ширину плеч, а второй шустро ощупал меня, выудив по пути паспорт из внутреннего кармана.

Из джипа вылез третий, в гражданской одежде. Он подошёл ко мне, приподнял мне лицо за подбородок и сунул под нос красные корочки с фотографией и кучей печатей.

- Майор Полевой, старший оперуполномоченный отдела по профилактике изобретений, «Антиинвентор»! – представился он.

- Очень приятно! Гражданин Дёмин, ведущий специалист креаторного отдела, «Опцион» - прохрипел я в ответ.

- Шутник! Люблю шутников! В наручники его!

Меня развернули и защёлкнули на запястьях «браслеты».