Принятие прибежища. Принятие этических правил буддиста-мирянина.

Предисловие

Принятие прибежища (saraṇa gamana) и пяти этических правил (pañca-sīla samādāna) — это первые два шага, совершаемые человеком, желающим стать мирским последователем Будды. Совершая первый шаг, человек решает избрать Будду, его учение (Дхамма) и общину благородных личностей (Сангха) идеалами, направляющими его жизнь. Второй шаг подразумевает решимость привести свои поступки в гармонию с этими идеалами через правильное поведение. Представленные здесь два раздела призваны дать ясное и подробное описание этих шагов. Хотя данный материал предназначен для тех, кто лишь недавно принял учение Будды, он может быть также полезен и тем, кто следует ему уже долгое время и желает понять смысл тех элементов духовной практики, с которыми они уже знакомы. Также он будет полезен читателям, желающим узнать о том, что нужно, чтобы стать буддистом.

Чтобы сохранить компактность иложения и избежать неудобств, налагаемых форматом научного труда, ссылки на первоисточники были сведены к минимуму. Поэтому сейчас я перечислю источники, на ктоторых основана эта работа. Раздел "Принятие прибежища" основан в первую очередь на стандартном тексте, входящем с небольшими различиями в комментарий к Кхуддакапатхе, в комментарий к Дигха Никае и в комментарий к Маджджхима Никае. Фрагмент из комментария к Кхуддакапатхе был переведён в изданиях Бхикку Ньянамоли "Minor readings" и "The illustrator", а текст из комментария к Маджджхима Никае — в брошюре Ньянапоника Тхеры "The Threefold refuge".

Бхиккху Бодхи

Введение

Учение Будды можно сравнить со зданием, имеющим собственный фундамент, этажи, лестницы и крышу. Как и каждое строение, это учение имеет дверь, и, чтобы оказаться внутри, нам нужно войти через эту дверь. Дверью или входом в учение Будды является принятие прибежища в Трёх Драгоценностях: в Будде — просветлённом учителе, в Дхамме — Истине, которой он учил, и в Сангхе — общине его благородных учеников. С древних времён и до наших дней принятие прибежища является первой ступенью к учению Будды, открывая путь ко всей остальной его части от первого этажа до вершины. Все те, кто принимают учение Будды входят через дверь, обращаясь за прибежищем, а те, кто уже ранее принял его, регулярно подтверждают свою приверженность следующим троекратным утверждением:

Buddhaṃ saraṇaṃ gacchāmi

Я прибегаю к Будде как к прибежищу

Dhammaṃ saraṇaṃ gacchāmi

Я прибегаю к Дхамме как к прибежищу

Saṅghaṃ saraṇaṃ gacchāmi

Я прибегаю к Сангхе как к прибежищу

Сколь малозначительным и обыденным не казался бы этот шаг, особенно в сравнении со следующими высокими достижениями, не следует недооценивать его, потому что именно этот поступок задаёт направление и даёт поступательный импульс всей дальнейшей практике буддийского учения. Поскольку принятие прибежища играет столь важную роль, то для продвижения по пути совершенно необходимо должное понимание как непосредственного значения этого поступка, так и его глубокого смысла. Чтобы сделать процесс принятия прибежища доступным для глубокого понимания, мы подвергнем рассмотрению наболее важные его аспекты. Для этого рассмотрим следующие темы: причины для принятия прибежища, существование прибежища, определение объектов прибежища, акт принятия прибежища, предназначение принятия прибежища, способы принятия прибежища, искажение и нарушение прибежища, метафоры, иллюстрирующие принятие прибежища.

I. Причины для принятия прибежища

Когда утверждается, что практика учения Будды начинается с принятия прибежища, это сразу вызывает важный вопрос. Вопрос такой: "А зачем нам вообще нужно прибежище?". Прибежище — это человек, место или предмет, дающий защиту от опасности и вреда. Поэтому, раз мы начинаем практику путём принятия прибежища, это подразумевает, что практика предназначена для защиты от вреда и опасности. Поэтому наш первоначальный вопрос о необходимости прибежища можно перефразировать следующим образом: "В чём заключается вред и опасность, от которых нам нужна защита?". Рассматривая свою жизнь в целом, мы можем не обнаружить подверженности какой-либо неминуемой угрозе. Мы можем иметь стабильную работу, пребывать в полном здравии, наслаждаться достатком в семье и иметь всё необходимое. Такое положение дел может дать основание считать себя находящимся в полной безопасности. В этих условиях принятие прибежища становится совершенно излишним.

Чтобы понять необходимость в нём, следует научиться видеть своё положение таким, каким оно является на самом деле, рассмотрев его более тщательно и с различных точек зрения. С буддийской точки зрения положение человека в этом мире похоже на айсберг: на поверхности видна лишь небольшая часть, в то время как основная масса скрыта под водой, недоступная глазу. Из-за ограниченности нашего мышления, мы не можем проникнуть сквозь кору "айсберга" и осознать своё положение во всей его глубине. Впрочем, даже нет никакого смысла говорить о том, что нельзя увидеть, поскольку мы редко воспринимаем правильно даже то, что вполне доступно нашему зрению. Будда учит, что интеллект подчиняется нашим желаниям. На скрытом от нас тонком уровне, наши желания обуславливают восприятие действительности, придавая ей ту форму, которую они сами для неё устанавливают. Наш ум работает методом отбора и исключения. Мы замечаем то, что соответствует нашим предубеждениям и отбрасываем или искажаем всё, что способно их опровергнуть.

С точки зрения более глубокого и полного понимания, ощущение безопасности, которое мы обычно испытываем, возникает как ложное чувство, поддерживаемое незнанием и способностью ума к разным уловкам. Наше положение всего лишь кажется стабильным из-за ограниченности и искажений взгляда на мир. Истинный путь к безопасности лежит через правильное видение-как-есть, а не через принятие желаемого за действительное. Чтобы выйти за пределы страха и опасности, мы должны сделать своё зрение более чётким и широким. Дабы познать глубинную сущность нашего существования, необходимо преодолеть заблуждения, склоняющие к приятному самодовольству, не отворачиваясь при встрече с неприятным и не следуя за всем тем, что уводит в сторону. В процессе движения по этому пути, мы станем всё больше и больше понимать, что идём по узкой тропинке над бездонной пропастью. Говоря словами Будды, мы похожи на путника, идущего сквозь лесную чащу, граничащую с болотом и пропастью. Мы похожи на человека, смытого в реку и в стремлении выбраться хватающегося за водную растительность. Мы подобны моряку, пересекающему бушующее море или человеку, преследумому ядовитыми змеями и жестокими недругами. Опасности, которым мы подвержены, могут быть неочевидными в данный момент. Нередко они трудноуловимы, замаскированы и глубоко запрятаны. Но хотя они могут быть для нас и неочевидны, факт, что эти опасности существуют и никуда не исчезли, остаётся фактом. Пожелав освободиться от них, мы должны сначала постараться понять, что же конкретно нам угрожает. Однако это требует смелости и решительности.

В учении Будды говорится, что опасности, от которых приходится начать поиск прибежища, можно разделить на три группы: (1) опасности в этой жизни, (2) опасности в будущих жизнях, и (3) опасности, подстерегающие нас в течение всего времени существования. Каждая из трёх групп имеет два аспекта: (А) объективный аспект, являющийся характеристикой мира, в котором мы живём и (Б) субьективный аспект, существующий благодаря свойствам нашего ума. Давайте рассмотрим их по отдельности.

1. Опасности в нынешней жизни

Объективный аспект.

Наиболее заметная опасность, с которой мы сталкиваемся — это очевидная хрупкость нашего физического тела и его материальных составляющих. С рождения мы подвержены болезням, несчастным случаям и травмам. Природа доставляет нам неприятности в форме землетрясений и затоплений, наличием преступности, эксплуатации и репрессий, а также угрозой войны. События в политической, экономической и общественной жизни редко когда протекают спокойно, не порождая очередной кризис. Революции и попытки реформирования продолжают свой замкнутый цикл, приводя к застою, насилию и следующим за ним крушением иллюзий. Даже в относительно спокойное время наша жизнь далека от совершенства. Складывется впечатление, что то или другое постоянно стремится ускользнуть из-под нашего внимания. Препятствия и затруднения непрерывно сменяют друг друга.

Даже если нам посчастливилось избежать серьёзных неприятностей, есть одна, от которой мы не можем уйти. Это смерть. Нам суждено умереть, и со всем нашим богатством, умениями и властью мы остаёмся беспомощными перед лицом неминуемой кончины. Смерть подстерегает нас с момента рождения. Каждую секунду мы приближаемся к неизбежному. Пока нас несёт по жизни, ощущение безопасности посреди всех удобств похоже на слепую убеждённость человека, идущего по трескающемуся под ногами льду замёрзшего озера.

Нависшие над нами опасности усиливаются ещё и из-за неопределённости которая является их общей характеристикой. Мы не подозреваем, когда они прийдут к нам. Знай мы о надвигающейся неприятности, можно было бы успеть подготовиться и стоически смириться с неизбежным. Но будущее не даёт нам и такой привилегии. Поскольку мы лишены способности к предвидению, наши беззащитные надежды постоянно сопровождаеются смутным предчуствием, что в любой момент, в любую секунду они могут быть разбиты в щепки. Наше здоровье может быть подорвано болезнью, дело может потерпеть неудачу, друзья обернутся против нас, любимые умрут — и мы не знаем об этом заранее. Нет гарантии, что все эти перемены нас не коснутся. Только смерть является определённым событием в том плане, что однажды она непременно произойдёт. Когда конкретно — остаётся тайной.

Субьективный аспект.

Перечисленные выше опасности являютяся неотьемлемыми чертами, составляющими природу нашего мира. С одной стороны есть катаклизмы, кризисы и трудности, а с другой — их полнейшая неопределённость. Субьективный аспект опасности в нынешней жизни — это наша негативная реакция на данную двойную угрозу.

Элемент неопределённости пытается спровоцировать в нас постоянное чувство обеспокоенности, возникающее под маской нашей самоуверенности. На глубинном уровне мы ощущаем нестабильность того, на что полагаемся, его временность и изменчивость. Это чувство создаёт назойливое ощущение обеспокоенности, иногда доходящее до ощутимой боязни. Мы не всегда способны выявить причину беспокойства, но оно всегда присутствует в глубинных слоях сознания. Это неосознаваемый страх, что в один прекрасный день то, на что мы опираемся, может исчезнуть, оставив нас без привычной системы ценностей.

Тревога сама по себе является полноценным источником неприятностей. Нередко наши страхи оправдываются. Ход событий идёт своим собственным путём, независимо от нашего желания и далеко не всегда совпадая с ним. Люди отданы на милость болезням, потерям и смерти, которые наносят удар, когда приходит время. Если ход событий идёт вразрез с нашими желаниями, результатом является боль и недовольство. Когда противоречие невелико, мы злимся, печалимся, грустим или беспокоимся. Когда оно большое — мы испытываем муки, скорбь или отчаяние. В обоих случаях из пропасти между желанием и реальным положением дел возникает фундаментальное несоответствие, порождающее в нас страдания.

Само по себе возникшее страдание не имеет особой важности. Оно является лишь проявлением какого-то более глубокого заболевания, лежащего в его основе. "Болезнь" лежит в нашем отношении к окружающему миру. Мы действуем, находясь в клетке из ожиданий, планов и запросов. Мы ожидаем, что реальность будет соответствовать нашим желаниям, подчиняться указаниям и соответствовать предрассудкам, но она отказывается быть такой. Получив отказ, мы испытываем муки и разочарования, возникающие от противоречия между ожидаемым и реальностью. Чтобы страдания прекратились, одно из двух должно измениться: или наши желания или окружающий мир. Поскольку мы не можем изменить сущность окружающего мира, единственный выход — измениться самим, оставив привязанность и отвращение к его объектам. Следует отбросить свои пристрастия, прекратить жаждать и схватывать, научиться беспристрастному наблюдению за событиями, в свободе от ликования и уныния.

Способность ума к беспристрастному наблюдению, превосходящая влияние противоположностей этого мира, является высшей защитой и безопасностью. Но чтобы развить эту способность, нам необходимо руководство. Доступное нам руководство не может защитить от объективных опасностей. Оно может только обезопасить от страданий, приносимых отрицательными реакциями — тревогами, печалью, разочарованиями и отчаянием. Это единственно возможная защита, и поскольку благодаря руководству мы можем получить столь нужную вещь, его и следует считать истинным прибежищем.

Такова первая причина для обращения за прибежищем — необходимость в защите от негативных реакций на опасности, поджидающие нас здесь и сейчас.

2. Опасности в будущих жизнях

Объективный аспект.

Подверженность человека вреду и опасностям не заканчивается в момент смерти. С точки зрения учения Будды, смерть предваряет новое рождение, то есть она способна стать отправной площадкой к новым страданиям. Будда учил, что все живые существа, связанные невежеством и жаждой, не могут избежать перерождения. Пока сохраняется жажда к существованию, индивидуальный поток бытия продолжает существовать и после смерти, наследуя впечатления и характеристики, накопленные в предыдущей жизни. Никакая "душа" не переносится из одной жизни в другую, есть лишь поток сознания, который после смерти начинает "течь" в новом физическом теле, соответствующем заложенным в этом сознании тендециям.

В Буддизме считается что перерождение может произойти на любом из шести уровней существования. Низший уровень — это ад, мир сильной боли и пыток, куда существа попадают для искупления своих дурных поступков. Уровнем выше находится мир животных, где доминирует страдание и правит тот, кто сильней. В следующем мире живут голодные духи (peta) — темные существа, обладающие сильными желаниями, которые они неспособны удовлетворить. Выше находится мир людей, со знакомым нам балансом счастья и страдания, хорошего и плохого. Далее идёт мир полубогов (asura) — великанов, объятых завистью и стремлениями. На самой вершине располагаются небесные миры, населённые богами (deva).

Первые три из перечисленных уровней (ад, мир животных, мир голодных духов), а также мир полубогов считаются "дурным уделом" (duggati) или "мирами страданий" (apayabhumi). Они так названы из-за преобладающего в них страдания. Миры людей и богов напротив называются "счастливым уделом" (sugati), потому что в них преобладает счастье. Рождение в одном из несчастных миров считается особо нежелательным не только из-за последующих неизбежных страданий, но и по другой причине. Такое перерождение является катастрофой, потому что покинуть эти миры чрезвычайно трудно. Перерождение в счастливом мире зависит от совершения благих поступков. Но в несчастных мирах у существ очень мало возможностей совершать их, поэтому страдание приходится испытывать снова и снова из-за повторяющегося цикла перерождений в данных мирах, из которого очень трудно вырваться. Будда сравнил вероятность вырваться из несчастного мира в мир людей с вероятностью слепой черепахе, живущей в бескрайнем море, попасть головой в свободно плавающее ярмо, при условии, что черепаха всплывает на поверхность раз в сто лет. По этим двум причинам — неизбежному страданию и трудности вырваться оттуда, перерождение в несчастных мирах является серьёзнейшей опасностью в будущей жизни, от которой нам нужна защита.

Субьективный аспект.

Другие люди не могут защитить нас от попадания в несчастные миры. Единственный путь — это избегать всего того, что ведёт к перерождению там. Причина прерождения на любом уровне существования лежит в нашей карме — намерениях и намеренных поступках. Карма бывает двух видов — умелая (благая) и неумелая (неблагая). Первая накапливается поступками, основанными на отрешении, доброжелательности и мудрости, а вторая — на алчности, ненависти и заблуждении [невежестве]. Эти два вида кармы приводят к рождению в соответствующих мирах: умелая карма — в счастливых, неумелая — в несчастных.

Мы не можем уничтожить несчастные миры, они будут существовать пока существует этот мир. Избежать перерождения там можно только путём наблюдения за самим собой, контролируя своё поведение, чтобы в нём не было неумелых поступков, которые способны привести нас в несчастные миры. Но для того, чтобы пресечь накопление неумелой кармы, мы нуждаемся в помощи, для чего есть две основные причины.

Во-первых помощь необходима из-за большого количества и разнообразия доступных нам вариантов поведения, и мы зачастую сами не знаем какой из них выбрать. Для некоторых поступков несложно определить, умелые они или нет, но все остальные трудны для анализа, и при встрече с ними мы пребываем в замешательстве. Для совершения правильного выбора нам нужна помощь — точная подсказка того человека, который знает моральную ценность любого поступка и пути, ведущие к рождению на различных уровнях бытия.

Вторая причина, по которой мы нуждаемся в помощи — это наша склонность выбирать плохое, даже когда мы способны определить что хорошо, а что — плохо. Наши поступки далеко не всегда согласуются с нашими же бесстрастными решениями [на их счёт]. Зачастую мы импульсивны, движимы необъяснимыми желаниями, которыми не можем овладеть или подчинить себе. Потакая этим импульсам, мы вредим себе, иногда просто беспомощно наблюдая за происходящим. Нам нужно научиться управлять своим умом, приведя способность совершать поступки под контроль развитой мудрости. Но эта задача требует особой дисциплины. Чтобы научиться должной самодисциплине, нам нужны инструкции того человека, который понимает глубинную работу ума и способен научить преодолению ядов, которые склоняют нас к пагубному стилю поведения. Поскольку эти наставления и дающий их человек избавляет нас от вреда и страданий в будущем, их можно считать подлинным прибежищем.

Эта вторая причина для принятия прибежища — необходимость научиться контролю над поступками, чтобы в будущих жизнях избежать попадания в несчастные миры.

3. Опасности, подстерегающие нас в течение всего времени существования

Объективный аспект.

Прочие несчастья, которым мы подвержены, гораздо значительнее тех, что объяснялись выше. Помимо очевидных трудностей и несчастий в нынешней жизни или риска попадания в скверный мир в будущей, есть гораздо более глубокая и всеобъемлющая опасность, присутствующая в течение всего времени существования. Это сущностная неудовлетворительность Сансары. Сансара — это цикл становления, круг рождения, старения и смерти, вращающийся с безначального прошлого. Перерождение происходит не единожды и оно не приводит к вечной жизни после смерти. С каждым поворотом колеса жизненный цикл повторяется в полном объёме: за рождением следует старение и смерть, после каждой смерти непременно следует новое рождение. Перерождение происходит в счастливом или несчастном мире, но где бы оно не произошло, вращение колеса не прекращается. Закон непостоянства накладывает свои условия на всё многообразие живых существ: всё появившееся на свет должно когда-то исчезнуть. Даже небесные миры — не исключение. Жизнь заканчивается, когда исчерпывается карма, приведшая к попаданию туда. За этим следует перерождение в другом мире, возможно и в одном из несчастных.

Из-за сущностного непостоянства всех форм обусловленного существования, при глубоком рассмотрении они считаются неудовлетворяющими или источниками страданий (dukkha). Ничто из объектов наших надежд и чаяний не свободно от изменчивости и бренности. Поэтому всё, к чему мы прибегаем для удобства и приятных ощущений — на самом деле скрытая форма страдания. То, на что мы полагаемся для собственной безопасности, само подвержено опасностям. Всё, к чему мы обращаемся за защитой, само нуждается в ней. Ничто из того, чем мы хотим владеть, не будет вечно нашим, не исчезнув: "Он разрушается, он разрушается и поэтому зовётся "этим миром".

Молодость заканчивается старостью, хорошее здоровье — болезнью, жизнь — смертью. Любой союз заканчивается расставанием и сопутствующим ему страданием. Чтобы понять всю глубину и тяжесть этой ситуации, следует умножить её на бесконечность. С безначального прошлого мы перерождаемся в круге существования, вновь и вновь с головокружительной частотой испытывая тот же самый опыт: рождение, старение, болезнь и смерть, расставание и утрата, неудача и разочарование. Множество раз мы скатывались в несчастные миры, бессчётное количество жизней прожито нами в форме животного, духа или обитателя ада. Вновь и вновь к нам применялось насилие, мы испытывали страдание, скорбь и отчаяние. Будда сказал, что количество слёз и крови, пролитых нами за всё блуждание в океане сансары, больше, чем воды в океане, а куча остававшихся после нас костей будет выше Гималаев. В прошлом мы встречались с этими страданиями бесчисленное количество раз, и пока причины блуждания в Сансаре не уничтожены, мы рискуем испытать ещё больше страданий в процессе дальнейшего существования в ней.

Субъективный аспект

Избежать этих опасностей можно только одним способом: отрешиться от всех форм существования, даже самых высоких. Но чтобы отрешение реально призошло, нужно уничтожить причины, которые привязывают нас к кругу перерождений. Истинные причины, порождающие блуждание в Сансаре, лежат в нас самих. Будда учил, что мы скитаемся из жизни в жизнь под действием глубокого и ненасытного желания дальнейшего существования. Он называет это желание жаждой к существованию (bhava-taṇhā). Пока жажда существования продолжает функционировать, пусть даже незаметно, смерть не будет препятствием к продолжению цикла жизни. Жажда заполнит вакуум, созданный смертью, породив новую форму существования, определённую накопленной ранее кармой. Таким образом, жажда и существование последовательно порождают друг друга. Жажда формирует новое существование, а новое существование является платформой, на которой жажда продолжает свой поиск удовольствий.

В основе этой жуткой цепи, связывающей жажду и повторное существование, лежит ещё более глубинный фактор под названием "неведение" (avijjā). Неведение — это сущностная неосведомлённость об истинной природе вещей, не имеющее начала состояние духовного незнания. Это незнание действует двумя разными способами: во-первых оно препятствует правильному познанию, а во-вторых создаёт паутину искажений познания и восприятия. Из-за неведения мы видим красоту в том, что на самом деле отвратительно, постоянное в непостоянном, удовольствие в неприятном, личность или душу в безличном, не содержащем никакой вечной сущности предмете. Эти заблуждения стимулируют поступательное движение жажды. Подобно ослу, впряжённому в повозку и бегущему за морковкой, подвешенной у него перед носом, мы несёмся стремглав за проявлениями красоты, постоянства, удовольствия и личности, всё только для того, чтобы остаться с пустыми руками, ещё сильнее запутавшись в круге Сансары.

Чтобы освободиться от этого бессмысленного и бесполезного цикла, следует уничтожить жажду, которая приводит его в движение, причём не подавив её на время, а покончив с ней раз и навсегда. Для уничтожения жажды должно быть низложено поддерживающее её неведение, поскольку пока неведению позволено вить свои иллюзии, будет существовать почва для жажды, которая может возникнуть вновь. Противоядием для неведения является мудрость (paññā). Мудрость — это проницательное знание, которое разрывает ширму неведения и позволяет "увидеть вещи такими, какие они есть на самом деле". Это не просто знание фактов, а опыт, который нужно испытать самостоятельно. Он должен быть прямым, непосредственным и личным. Для развития такой мудрости нам нужны наставления, помощь и руководство. Нужен кто-то, кто научит, чтО конкретно мы должны сами понять и увидеть, и каким образом можно воспитать освобождающую мудрость, способную отсечь путы, привязывающие нас к повторному становлению. Поскольку люди, осуществляющие это руководство и дающие непосредственно сами инструкции предоставляют защиту от мук перерождения, этих людей можно считать истинным прибежищем.

Такова третья причина для принятия прибежища — необходимость в освобождении от всепоглощающей неудовлетворительности Сансары.

II. Существование прибежища

Осознать, что положение человека вынуждает заняться поиском прибежища, является необходимым условием для его принятия. Но само по себе это осознание не является достаточным. Чтобы принять что-то в качестве прибежища, мы должны убедиться, что эффективное прибежище на самом деле существует. Но прежде чем мы сможем определиться с существованием прибежища, необходимо разобраться, каким оно должно быть.

Словарь толкует "прибежище" как укрытие или защиту от опасности и страданий, как человека или место, дающее защиту, а также средство получения этой защиты. Это близко к смыслу термина saraṇa, означающего прибежище и упоминаемого в комментариях к палийским текстам. В комментариях слову saraṇa даётся ещё одно толкование, означающее "разбивать" (hiṃsati). Говорится, что "когда человек принял прибежище, то оно само разбивает, рассеивает и уничтожает пороки, прекращает страх и муки, а также риск перерождения в несчастном мире".[1]

Приводимые там объяснения дают два небходимых критерия для прибежища. (1) Во-первых, прибежище само не должно быть подвержено опасности и страданиям. Человек или объект, который сам подвержен опасности, по сути своей не может быть безопасным и по этой причине не может защищать других. Всемерно полагаться в вопросах защиты можно только на неподвластное страху и опасности. (2) Во-вторых потенциальное прибежище должно быть доступно нам. Состояние, в котором отсутствует страх и опасность, но лежащее вне пределов досягаемости, не имеет ничего общего с предметом нашего рассмотрения и не может считаться прибежищем. Для того, чтобы выполнять функцию прибежища, оно должно быть доступным и давать защиту от опасности.

Выполнив этот абстрактный расчёт характеристик истинного прибежища, мы можем вернуться к первоначальному вопросу. Существует ли в действительности прибежище, способное защитить от перечисленных выше опасностей: тревог и разочарований, печали и страданий нынешней жизни, от риска перерождения в несчастном мире и от непрерывного блуждания в Сансаре? К задаче поиска ответа на этот вопрос следует подходить очень осторожно. Мы должны сразу признать, что невозможно дать ответ, который был бы доступен для объективной проверки и публичной демонстрации. Существование вообще или характеристику конкретного прибежища невозможно логически доказать в неопровержимой и общедоступной форме. Максимум, что можно сделать — это привести убедительные аргументы для веры в то, что какие-то люди или предметы обладают качествами прибежища. Дальше всё зависит от веры, от уверенности, основанной на доверии, хотя бы до той поры, когда это первоначальное убеждение преобразуется в знание при помощи непосредственного опыта. Но и на этой стадии проверка является сугубо внутренней и личной, это предмет субьективной оценки, а не логического доказательства или объективной демонстрации.

С буддийской точки зрения существует три прибежища, которые совместно предоставляют полную защиту от опасностей и страданий. Эти прибежища — Будда, Дхамма и Сангха. По отдельности они не являются самодостаточными прибежищами. Это взаимозависимые части одного эффективного прибежища, которое делится на три составляющие по характеристикам и функциям, которые они выполняют. Зачем нужно такое разделение становится понятно, если мы рассмотрим порядок, в котором эта тройка представлена.

Будда идёт первым, потому что он человек. Поскольку мы сами являемся людьми, для нас вполне естественно обращаться к другим людям за наставлением, вдохновением и руководством. Когда стоит вопрос об окончательном освобождении, мы в первую очередь начинаем искать человека, который сам полностью избавился от опасности и способен привести нас к этому же состоянию. Это Будда, просветлённый, стоящий первым в тройке по той причине, что он — человек, открывший, достигший и провозгласивший состояние, для достижения которого ищут прибежище. Вторым по очереди нам нужно само это состояние, в котором страх и опасность отсутствуют. Затем нам нужен путь для его достижения, а также система инструкций, направляющая нас по этому пути. Это Дхамма, которая, как мы в дальнейшем увидим, обладает этими тремя характеристиками. В третьих, необходимы люди, которые подобно нам, из-за испытываемых страданий вступили на путь практики. Следуя по пути, который проповедовал Будда, эти люди достигли состояния, в котором отсутствует страх и опасность. Это Сангха, община последователей учения, прошедших по пути и достигших цели. Такие люди могут указывать путь другим.

В этой тройке каждая составная часть гармонично сочетается с остальными, что делает средство достижения освобождения доступным и эффективным. Будда — опознавательный знак прибежища. Он не является спасителем, который лично дарует освобождение. Спасение или освобождение зависит от нас самих, от нашего упорства и целеустремлённости в практике учения. Будда — это прежде всего учитель, открывший для нас путь, указывающий дорогу, которую мы должны пройти, самостоятельно прикладывая усилия и используя свой интеллект. Настоящим прибежищем является Дхамма. Она представляет собой цель учения, то есть состояние безопасности, а также путь, то есть средство достижения этой цели. Кроме того, Дхаммой называют учение, выраженное словами, то есть совокупность инструкций, описывающих способы практики. Но для эффективного использования имеющихся у нас средств, необходима помощь тех, кто уже хорошо овладел этим путём. Познавшие путь составляют Сангху, общину духовных друзей, способных помочь найти прибежище и привести нас к достижению на пути практики.

Простая аналогия позволяет нам понять смысл троичной структуры прибежища. Если мы заболели и хотим выздороветь, нам необходим врач, который поставит диагноз и назначит лечение. Для излечения болезни необходимо лекарство, а также сиделки, которые будут ухаживать за нами, пока мы не поправимся. Врач и сиделки не могут сами излечить болезнь. Они могут лишь назначить нам подходящее лекарство и создать необходимые условия для лечения. То, что на самом деле позволяет поправить здоровье — это лекарство. Подобно этому, в поисках избавления от страданий и мучений, мы полагаемся на Будду как на врача, способного выявить причину болезни и указать путь исцеления. Мы полагаемся на Дхамму как на лекарство, излечивающее от болезни и на Сангху как на сиделок, помогающих нам лечиться. Чтобы поправиться, мы должны сами принимать лекарство. Мы не можем просто расслабиться и ждать, когда врач своими руками исцелит нас. Таким же образом, чтобы избавиться от страданий, нам нужно практиковать Дхамму, потому что именно она является подлинным прибежищем, ведущим к освобождению.

III. Рассмотрение составляющих прибежища

Польза от принятия прибежища пропорциональна глубине и точности понимания сути его объектов. Поэтому нам необходимо внимательно рассмотреть эти объекты и убедиться, что наше понимание их является правильным. В каждом объекте прибежища можно выделить два значения — конкретное мирское и неощутимое надмирское (трансцендентное). Они не являются совершенно независимыми и пересекаются в том смысле, что первое несёт в себе второе. Рассмотрение каждого объекта прибежища по отдельности покажет, каково их двойное значение и каким образом они пересекаются.

1. Будда

Будда является первой составляющей тройного прибежища. В первом значении слово "Будда" означает конкретную историческую личность — человека по имени Сиддхатха Готама, жившего в Индии в 5 веке до нашей эры. Прибегая к Будде как к прибежищу, мы принимаем прибежище в человеке, потому что это именно он учит Дхамме и является основателем Буддизма. Однако в этом процессе мы не ищем прибежища в его человеческой форме. Мы возлагаем свои надежды на Будду как на Просветлённого и смысл этого поступка значительно превосходит ограничения, налагаемые простым историческим фактом [его существования]. Именно осуществление надмирского достижения позволяет Будде служить для нас прибежищем. Под достижением здесь подразумевается состояние Будды, то есть высшее просветление. В прошлом его достигали другие люди и в будущем найдутся те, кто тоже сможет его достичь. Любого осуществившего такое достижение называют Буддой. Мы полагаемся на Будду как на прибежище, потому что он олицетворяет это достижение. Прибежищем его делает достигнутое состояние Будды.

Но что представляет собой это состояние? Состояние Будды — это совокупность качеств, которыми обладал человек по имени Готама и благодаря которым он является Буддой. Эти качества можно в целом представить как уничтожение всех недостатков и развитие всех достоинств.

Уничтоженные недостатки — это умственные загрязнения (kilesa), а также их остаточные проявления (vāsāna). Умственные загрязнения — это силы, являющиеся источником страданий. Они отравляют человека изнутри, вызывают тревоги и подталкивают к совершению неумелых поступков. Среди них главными являются алчность, ненависть и заблуждение, от которых порождаются все прочие загрязнения. В Будде все загрязнения уничтожены до единого, полностью и окончательно. "До единого" означает, что уничтожены абсолютно все загрязнения без исключений. "Полностью" означает, что каждое загрязнение было искоренено, так что от него ничего не осталось. "Окончательно" означает, что они никогда не возникнут в будущем.

Добродетели Будды весьма многочисленны, но два из них выделяются особо: великая мудрость (mahāpañña) и великое сострадание (mahākaruṇa). Великая мудрость Будды имеет два аспекта — широта взгляда и глубина понимания. Благодаря широте взгляда Будда понимает всё многообразие происходящих явлений. Благодаря глубине понимания он осознаёт все подробности существования каждого явления.

Мудрость Будды не пребывает в пассивном созерцании, а находит своё выражение в великом сострадании. Благодаря великому состраданию Будда начинает работать на благо других. Он энергично и бесстрашно берёт на себя бремя тяжёлого труда на благо живых существ, чтобы привести их к освобождению от страданий.

Прибегая к Будде как к прибежищу, мы обращаемся к нему как к воплощению чистоты, мудрости и сострадания, как к несравненному учителю, способному указать путь из бушующего океана Сансары к безопасности.

2. Дхамма

У Дхаммы тоже есть двойной смысл. Первое и наиболее простое значение слова "Дхамма" — это учение Будды, представляющее собой совокупность сформулированных в виде понятий и выраженных словами положений религиозной доктрины, которой учил Будда Готама или учения, появившиеся на её основе. Это учение, называемое "передача" (āgama), содержится в Типитаке (Трёх собраниях Палийского канона), а также в комментариях и других трудах, разъясняющих смысл писаний. Три собрания учений — это Виная Питака, Сутта Питака и Абидхамма Питака. В Виная Питаке собраны все монашеские правила, подробно описывающие нормы поведения буддийских монахов и монахинь. В Сутта Питаке содержатся поучения Будды (лекции, диалоги и т. п.), объясняющие доктрину и методы практики его пути. Абидхамма Питака представляет собой описание действительности с точки зрения точного философского понимания, которое рассматривает её фундаментальные составляющие и показывает, как они взаимосвязаны сетью причинно-следственных отношений.

Дхамма, переданная устно и записанная в Типитаке и комментариях к ней, служит проводником к более глубокому смыслу, переданному словами и словосочетаниями. Это Дхамма о конкретном достижении (adhigama), состоящая из пути (magga) и цели (attha). Цель — это конечная точка учения, называемая Ниббаной, полным прекращением страданий. Это небусловленное состояние, лежащее за пределами цикла непостоянных составляющих Сансары. К этой цели ведёт особый путь, являющийся способом практики, приводящим к её достижению. Это Благородный Восьмеричный Путь: правильное понимание, правильная решимость, правильная речь, правильные поступки, правильные средства к существованию, правильное усилие, правильное памятование и правильное сосредоточение. Путь делится на 2 этапа — мирской и надмирской. Мирской путь — это путь практики, прогресс в котором происходит благодаря его факторам, которые совершенствуются как в повседневной жизни, так и в периоды интенсивных занятий. Надмирской путь — это мудрость, возникающая в сознании, когда все необходимые для неё качества полностью созрели, что обычно происходит во время интенсивной практики. Этот путь на самом деле представляет собой состояние, в котором обретается опыт просветления. Его двойная функция — это достижение Ниббаны и уничтожение умственных загрязнений.

Надмирской путь испытывается в виде кратковременных озарений, которые вносят радикальные перемены в структуру ума. Всего этих озарений четыре, поэтому их назвают "четыре пути". Они отличаются в том, что на каждом следующем пути уничтожаются всё более тонкие оковы, привязывающие нас к Сансаре. Первый путь — начальный прорыв к просветлению, назвается путём вхождения в поток (sotāpattimagga), уничтожающий убеждение в индивидуальности, неуверенность и привязанность к ритуалам и обетам. Второй называется путём возвращающегося однажды (sakadāgāmīmagga). На этом пути сами путы не уничтожаются, но происходит ослабление их истоков. Третий — путь невозвращающегося (anāgāmīmagga), благодаря которому уничтожаются путы чувственного желания и враждебности. Четвертый — путь архатства (arahattamagga), который уничтожает оставшиеся путы: желание существования в мире форм и бесформенном мире, самомнение, неугомонность и неведение. Каждый путь сопровождается несколькими мгновениями особого надмирского опыта, называемого плодом (phala). Этот опыт имеет 4 стадии, в соответствии с путями. Плод означает ощущение свободы от порока, достигнутого благодаря пройденному пути. Это состояние освобождения или ощутимой свободы, возникающее при разрушении связывающих человека оков.

Ранее утверждалось, что подлинным прибежищем является Дхамма. В свете проведённого рассмотрения, это заключение можно уточнить. Учение, переданное словами — это на самом деле карта, совокупность наставлений и рекомендаций. Поскольку нам приходится полагаться на них для достижения цели, учение действительно является подлинным прибежищем, но только в производном смысле. Поэтому мы можем назвать его истинным, но в то же время, косвенным прибежищем. Мирской путь является непосредственным, потому что практиковать следует именно его. Но поскольку главной задачей мирского пути является достижение надмирского, его роль [в качестве прибежища] будет временной. Поэтому мирской путь следует считать подлинным и непосредственным, но временным прибежищем. Надмирской путь — это предвестник Ниббаны. Когда он достигнут, то необратимо ведёт к цели, поэтому его можно назвать истинным, непосредственным и наивысшим прибежищем. Однако, даже надмирской путь является обусловленным явлением, обладающим свойством непостоянства, как и всё обусловленное. Более того, будучи способом достижения цели, он ценен лишь как средство, не обладая ценностью сам по себе. Поэтому он не может считаться наивысшим прибежищем. Наивысшим прибежищем можно считать лишь саму цель практики — необусловленное состояние Ниббаны, которая среди всех трёх прибежищ является реальным, непосредственным, наилучшим и окончательным. Это лучшее укрытие, островок безопасности, убежище, дающее полную защиту от страхов и опасностей существования в Сансаре.

3. Сангха

На обыденном или мирском уровне Сангха означает общину монахов (Bhikkhu-Saṅgha). Под этим понятием подразумевается сообщество людей, управляемое строго определёнными правилами. Возможность стать членом Сангхи открыта для любого человека, удовлетворяющего требуемым стандартам. Для вступления в эту общину необходимо лишь пройти церемонию в соответствии с правилами, описанными в Винае, своде правил монашеской дисциплины.

Несмотря на формальный характер общины, она выполняет бесценную работу по сохранению и распространению учения Будды. Благодаря существованию непрерывной линии передачи учений, Сангха уже в течение 2500 лет выполняет роль хранителя Дхаммы. Образ жизни, который она даёт возможность вести, позволяет Сангхе справиться с этой задачей. Как мы ранее отмечали, учение Будды имеет два аспекта: это путь практики, ведущий к освобождению от страданий и это совокупность положений религиозной доктрины, содержащаяся в писаниях и дающая подробное описание пути. Сангха берёт на себя ответственностть по сохранению того и другого. Её члены принимают на себя бремя поддержания традиции практики, показывающей, что цель достижима и освобождение возможно. Они также занимаются сохранением учений, контролируя отсутствие искажений и неправильного понимания в наставлениях, даваемых мирянам.

По этим причинам Сангха в форме общественного института жизненно важна для сохранения учения Будды. Однако, община монахов не является сама по себе Сангхой как третьим составляющим прибежища. Сангха, являющаяся прибежищем — это не общественный институт, а неформализованное множество последователей, объединяющее всех тех, кто постиг глубинную сущность учения Будды. Сангха как прибежище — это замечательная община, состоящая только из благородных личностей, то есть из людей, обладающих высоким духовным уровнем. Входящие в неё люди связаны друг с другом не формальным членством, а невидимой нитью внутренней самореализации. Для автоматического вступления в эту общину нужно лишь достичь той самой реализации.

Для достижения уровня благородной личности больше подходит образ жизни, установленный для членов монашеской общины и делающий основной акцент на отрешение и медитацию. Но при этом Сангха монахов и Сангха благородных личностей являются разными понятиями. Их смысл различен по двум причинам. Во-первых, многие монахи (подавляющее большинство) являются обычными людьми [без надмирских достижений] (puthujjana) и поэтому не могут служить прибежищем. Во-вторых в Сангху благородных личностей могут входить и миряне. Членство в ней зависит сугубо от достижений в духовной практике, а не от прохождения формальной церемонии принятия в монахи. Любой человек (мирянин или монах), познавший учение Будды с помощью прямого знания, автоматически входит в неё в момент этого достижения.[2]

Сангху благородных составляют восемь типов личностей, которых можно разделить на четыре пары. Первая пара — это люди, идущие по пути к вхождению в поток и уже вошедшие в него. Они вступили на путь освобождения и достигнут своей цели не более чем за семь жизней. Вторая пара — это идущие по пути однократного возвращения и возвращающиеся однажды. Эти существа перед достижением цели однократно вернутся в мир людей. Третья пара — это идущие по пути к невозвращению и невощвращающиеся. Они уже не переродятся в мире людей и достигнут конечной цели в чистом небесном мире. Четвёртая пара — это идущие к состоянию Архата и достигшие этого состояния. Существа уровня Архата уничтожили все умственные загрязнения и освободились от 10 оков, привязывающих к Сансаре.

Есть ещё один способ деления этих восьми типов личностей на два класса. Первый составляют существа, которые, поняв учение, встали на надмирской путь к освобождению, но им ещё необходимо заниматься практикой, чтобы достичь Ниббаны. Сюда входят первые семь благородных личностей, которых называют "учащиеся" (sekha), потому что они всё ещё находятся в процессе обучения. Во второй класс включаются Архаты, закончившие практику по достижении конечной цели. Их называют "закончившие обучение" (asekha), потому что они успешно завершили всю необходимую практику.

Как учащиеся, так и Архаты на своём опыте получили прямое знание истинного смысла учения Будды. Учение пустило в них корни, и сколь бы не была велика оставшаяся часть пути, они более не зависят от других в вопросе достижения его конца. Благодаря этой внутренней способности, данные личности обладают качествами, необходимыми для ведения других людей к конечной цели. Это значит, что община благородных (ariyasaṅgha) может служить прибежищем.

IV. Акт принятия прибежища

Чтобы войти в "дверь" учения Будды, недостаточно просто знать объекты прибежища. "Дверью" для входа в учение является непосредственно принятие прибежища в Будде, Дхамме и Сангхе. Понимание объектов и реальное принятие их в качестве прибежища — это совсем разные вещи. Только принятие прибежища делает человека последователем учения Будды.

Но в чём состоит эта процедура? На первый взгляд может показаться, что принятие прибежища — это формальное выражение приверженности Трём Драгоценностям, заключённое в произносимых по данному случаю словах, потому что именно этот поступок означает принятие учения Будды. Однако такой взгляд слишком поверхностен. В писаниях сказано, что истинное принятие прибежища подразумевает гораздо большее, нежели простое произнесение установленной фразы. Говорится, что одновременно с произнесением слов протекает особый глубоко личный духовный процесс. Этот процесс является умственным устремлением к принятию прибежища.