Подкидыш

Правда, дочитать он его смог только до середины, дальше пошли провалы.

Диктофон, ну прямо самый натуральный диктофон, восхищенно думал Сергей, слушая Аглаю. Ведь даже интонации повторяет! Интересно, а если прочитать ей инструкцию по наладке управляющего контура маяка, что записана в планшетах? Небось и ее осилит, Шекспира ведь воспроизвела без малейшей запинки. Но так извращаться ни к чему, а вот место, где она сможет спрятаться в моей комнате, нужно оборудовать срочно. И пусть сидит там во время каких-нибудь важных переговоров, чтобы потом при необходимости всегда можно было прослушать запись. Жалко, что аналогичного фотоаппарата мне тут даже бабка не найдет, очень бы не помешал. Или на всякий случай озадачить, нехай попробует?

Две оставшиеся девушки никакими талантами не блистали, даже грамотностью, однако очень хотели подняться из тех низов, где пребывали до сего момента.

— Спасибо, бабушка, — чуть наклонил голову Сергей, — ты все исполнила как надо. Сама ненадолго задержись, а дев твоих сейчас Афоня проводит вниз, где им для жилья и учебы выделены две комнаты и небольшой зал. До завтра, девочки, а с утра начнем с вами составлять программу занятий.

После ухода будущих не то фрейлин, не то вообще незнамо кого Сергей встал и прошелся по комнате. Его не покидало чувство, что он опять, как с Ушаковым, только что увидел или услышал нечто важное, но пока не может понять, что именно. Однако недавняя история научила его с большим доверием относиться к своим предчувствиям, и молодой император попытался сообразить, когда же и что ему показалось, благо случилось это совсем недавно.

Итак, заходят девицы во главе с бабкой. Нет, это однозначно не вызвало никаких подспудных мыслей. Дальше — беседа с малолетней воровкой. Опять пусто. Затем представилась та здоровая, уже забыл — Наталья она или это следующая, а та, наоборот, Софья… ладно, сейчас это неважно. Потом — знакомство с мартышкой-диктофоном. Точно, именно тогда его что-то и кольнуло! Но что именно?

Ладно, подумал Сергей, у меня память хоть и не такая, как у Глаши, но уж один-то эпизод я смогу промотать в замедленном режиме. Итак, вперед выходит Аглая. Интуиция… пожалуй что, молчит. Смотрю на девицу и думаю — господи, ну до чего же не красавица, просто слов нет! Так, повторяю это уже сейчас — снова пусто. Значит, возвращаемся назад. Я тогда сделал шаг вперед, присмотрелся и прикинул — она ведь даже страшнее Мавры… эврика! Вот что показалось мне интересным. И, значит, самое время озадачить бабку.

— Ну, а у нас с тобой, Анастасия Ивановна, есть еще одно небольшое дело, — сказал император, пододвигая стул и садясь рядом с собеседницей. — Во время визита цесаревны при ней состояла некая Мавра Шепелева. Семеновским полком командует Степан Андреевич Шепелев. И, наконец, есть еще его старший брат, генерал-майор Дмитрий Андреевич Шепелев. Так вот, я хочу знать, как связаны меж собой эти трое. Кто кому протежирует, например. Насколько дружны братья и если да, то который у них заправляет. Старший до недавнего времени пребывал в Петербурге, но ведь он не только генерал-майор, но и лейтенант кавалергардии. Где он сейчас? Наконец, за последнюю неделю я два раза видел Степана не просто выпившим, а откровенно пьяным, раньше же за ним такого вроде не замечалось. Это мне тоже интересно. Вопросы есть?

— Э-э…. государь…

— Да тьфу на тебя, старая! Ну когда ты со мной начнешь как с человеком разговаривать — или и перед девками своими так же мнешься, когда речь про деньги заходит? Сколько тебе надо, говори просто.

— Рублей двести, ваше величество. Впрочем, и триста лишними не будут, если тебе надо поскорее. А что мнусь иногда — так извини, не привыкла я еще у самого царя денег просить.

— Так можешь и не привыкать, я разрешаю. Но сейчас ты ничего не просишь, а сообщаешь, в какую сумму выльется выполнение поставленной задачи, а это совсем другое. И, значит, чтобы тебя в дальнейшем всякие такие сомнения не мучили, мы сделаем так. С завтрашнего дня в Российской империи учреждается Невидимая Служба, коей ты командуешь в чине… ну, например, младшего комиссара. Пусть это будет соответствовать четвертому классу табели о рангах. Должностной оклад — сто рублей в месяц. Мало, понимаю, но ты ведь и сама знаешь, что с деньгами сейчас у меня не очень. Указ про это будет готов завтра же. Но так как служба-то невидимая, то прочитать его я дам только тебе, всем прочим оно пока ни к чему.

Вместо того, чтобы от полноты чувств хлопнуться в обморок или по крайней мере радостно всплеснуть руками, бабка вздохнула:

— Ох, и высоко же ты меня поднимаешь, государь. Наверное, падать будет больно.

— Если не предашь, то падать будем только вместе, но лучше пусть это делают наши враги. Ты же на всякий случай имей в виду, что твой чин — это вовсе не потолок в новой службе. За ним идет просто комиссар, выше — главный комиссар. Ну, а если совершишь на своем посту нечто выдающееся, то пожалую тебя высшим званием, и станешь ты директором, а это первый класс, то есть равно канцлеру. Но до таких высот тебе еще работать и работать. Хотя ты вроде женщина способная и не ленивая, так что все в твоих собственных руках.

— Спасибо на добром слове, государь, — степенно кивнула Анастасия Ивановна, — а про Мавру я тебе прямо сейчас могу кое-что рассказать.

В отличие от императора, цесаревна в преддверии грядущей встречи с ним не могла думать ни о чем другом. Боже, как изменился Петенька за те почти два года, что они не виделись! Но в главном остался тем же самым — умным, хитрым и упрямым. Только раньше это были свойства еще не оперившегося мальчика, а теперь…

Елизавета была очень наблюдательной женщиной, и ее ближайшая подруга Мавра ей не уступала. Так вот, после визита в Лефортовский дворец обе сошлись во мнении, что порядок там наведен железный. Значит, после болезни Петя взялся за ум и начал со своего дворца. А потом показал Совету, что с императором, хоть он еще и несовершеннолетний, надо считаться. Что будет дальше? Петр, если ему не помешают, продолжит в том же духе. Сначала станет настоящим хозяином в Москве, а потом и по всей России. Правда, раньше он был нетерпелив, но сейчас все изменилось.

Тетка царя улыбнулась, вспомнив свою небольшую проверку. Вовсе не так уж она хотела есть, когда Петр предложил ей продолжить начатые днем постельные утехи! Цесаревне было интересно, как царь прореагирует на отсрочку. Так вот, он взял себя в руки и продолжил ужин, почти не выдавая своего нетерпения. Раньше за ним такого не замечалось… какая жалость, что она, Елизавета, у него не первая! Надо было тогда, в Петербурге, быть немного настойчивей, и, может, Петр не уехал бы оттуда мальчиком. А сейчас это мужчина, причем, что удивительно, явно с хоть и небольшим, но все же опытом. Ну и змея же эта Катька Долгорукова! И когда только успела, холера толстомясая? Или это кто-то еще?

Тут Елизавете стало немного не по себе. Ведь Петр без малейших колебаний отправил эту девку в ссылку, несмотря ни на что! Может, и ее ждет похожая судьба?

Нет, решила цесаревна, Петя так поступил только из-за того, что Долгоруковы покусились на трон. И если она не будет плести интриг, а, наоборот, станет молодому царю первой помощницей и утешением в трудные минуты, ее ждет великое возвышение. Боже, как же надоела жалкое прозябание в Сарском! Где приходилось не только терпеть нужду, но и вообще опасаться за свою жизнь. Но теперь все будет иначе — разумеется, если она, Елизавета, не наделает ошибок.

Молодая женщина вздохнула. Кажется, одна уже сделана. Но кто же знал, что Петя окажется столь неутомим в постели! Однако мальчик, кажется, все-таки немного надорвался. И теперь, скорее всего, грядущая встреча приведет его в разочарование, которое чревато многими неприятностями, вплоть до того, что место рядом с императором займет другая. Этого нельзя допустить, но что делать? Может, Мавра знает? Ведь от нее у Елизаветы давно уже нет тайн.

— Да, Лиза, я представляю, как тебе помочь, — сразу сказала верная подруга, выслушав излияния цесаревны. — Петра надо приворожить. Не удивляйся, я знаю, что говорю! Есть в Москве известная бабка-ведунья, она, говорят, в молодости с самим чернокнижником Брюсом якшалась. Я сама хотела к ней обратиться, дабы накрепко она привязала ко мне Петю Шувалова, но тебе, конечно, уступлю, мне ведь можно и потерпеть. Немедля надо ехать к этой бабке, еще до визита его величества. Волос-то ты его не потеряла? Она поможет, если не поскупимся, про это многие говорили, только ей волос обязательно нужен.

Глава17

В гости к Елизавете Сергей немного опоздал, но по вполне уважительной причине. Опять же изречение "точность — вежливость королей" еще не было высказано, потому как до рождения его автора, Людовика Восемнадцатого, оставалось четверть века. Кроме того, я не какой-то там король, а целый император, подумал Сергей, предлагая Нартову присесть, перевести дух и откушать кофию либо брусничной воды.

Андрей Константинович прискакал в Лефортовский дворец в весьма возбужденном состоянии.

— Аль стряслось чего, господин? — поинтересовался спустившийся в вестибюль на шум главный камердинер.

— Работает! — закричал ему чуть ли не в ухо царский токарь. — Так и передай государю, что паровая машина работает! Да побыстрее, царь очень ждет этой вести.

Насчет этого Афанасий был в курсе, так что уже минуты через две Нартов докладывал то же самое императору, но с подробностями.

Ох, грехи наши тяжкие, сокрушенно подумал Новицкий. То есть тьфу, меньше надо на ночь глядя с владыкой Феофаном беседовать, спохватился он. Итак, начнем сначала. Вот же блин! Значит, нартовская машина подняла четыре пуда на две сажени за четверть минуты, и теперь надо прикинуть мощность. Нет, хрен с ним, с фотоаппаратом, пусть бабка срочно ищет калькулятора или калькуляторшу, а то тут с этими пудами и саженями последние мозги сломаешь. Могут же в России быть уникумы, мгновенно и точно считающие в уме? Итак, в пуде примерно сто шестьдесят ньютонов. Сажень — это два метра. Хорошо хоть тут вместо минут никакую хрень не придумали! Значит, ньютоны умножаем на метры и делим на секунды, получается около ста пятидесяти ватт. Что-то маловато выходит, по расчетам мощность модели должна быть примерно вдвое выше. А, сообразил Сергей, у него же небось половина теряется в редукторе! От движка ременная передача к оси, на которую наматывается веревка и через блок поднимает груз.

— Сколько весит машина? — поинтересовался царь.

— Четыре пятых пуда без парового котла, но он для нее слишком большой, пара дает раза в три больше, чем нужно.

— Что же, очень неплохо. Даже от такой машинки уже можно крутить любой из твоих токарных станков. Значит, теперь следует приступать к постройке более серьезной, которая будет раз в двадцать мощнее. Эту модель ты сделал за три недели. Сколько времени уйдет на большую машину?

— Никак не меньше полугода, государь. У меня же сейчас просто не на чем обтачивать цилиндры и поршни потребного диаметра. Да и то погода — это если все сразу получится, не будет никаких заминок. С малой-то машиной так быстро вышло оттого, что я многие детали приспособил от недоделанного станка, только поршень да цилиндр пришлось мастерить с пустого места.

— Ладно, я не тороплю. Сам приеду посмотреть на твою машину завтра после обеда, тогда поговорим более подробно. Ты не голоден? А то могу распорядиться, чтобы принесли чего-нибудь поесть.

— Нет, государь. Ты извини, я тебя, наверное, от дел отрываю?

— Вообще-то да, — не стал отрицать Сергей, — но от таких, кои с твоими ни в какое сравнение не идут. Понадобится — их и до вечера отложить недолго.

Однако Нартов, сообразив, какие именно дела имеет в виду молодой царь, почел за лучшее откланяться, сказав, что сегодня он сам еще не очень готов к серьезному разговору.

И теперь императорский кортеж приближался к Ново-Преображенскому дворцу, опаздывая всего на полчаса. Вот сейчас и посмотрим, усмехнулся Сергей, сколь бабка сильна в своей основной специальности, то есть ворожеи, сводницы и чуть ли не ясновидящей, как считали некоторые ее не в меру экзальтированные клиентки. И насколько Елизавета готова выполнять поставленные ей условия, без чего бабкин приворот никак не сможет обрести должной силы. Зря, что ли, она ему вчера испортила весь вечер?

Сергей давно заметил, что если сразу после получения какого-либо приличного объема информации лечь спать, не принимая специальных мер для запоминания, то к утру в голове не останется почти ничего. Но затягивать с отходом ко сну нельзя — пересидишь, и все, ночью потом и половины не забудется. Поэтому визит епископа Феофана и был назначен на поздний вечер. Но когда император почтительно проводил гостя до дверей и облегченно, уже не сдерживаясь, с подвыванием зевнул во весь рот, явилась бабка. Нет, она, конечно, все сделала правильно. Проявила, так сказать, разумную инициативу, то есть согласилась приворожить Петра к Елизавете, и, получив аванс, тут же приступила к обряду. Закончив его, она потом долго описывала граничные условия, только при исполнении которых этот обряд сработает должным образом — Мавра, приведшая Елизавету к бабке, даже все записала, не понадеявшись на память. А потом Анастасия Ивановна кинулась во дворец, прихватив кошель с полученными деньгами.

— Значит, эту сумму ты кладешь в бюджет Невидимой Службы, — резюмировал Сергей. — А то мало ли, вдруг потребуются срочные траты, и не будет времени бежать куда-то за деньгами. Тебе за расторопность записываю премию в двадцать рублей, выдам вместе с очередным окладом. Согласна?

— Да кто я такая, чтобы своим несогласием… то есть согласна, ваше величество, извини за многословие.

— Ладно, а теперь давай подробнее, чего ты там говорила про дни, недели и месяцы, я как-то не до конца понял.

— Говорила я, что в ближайшие два месяца Лиза будет давать тебе не чаще двух раз в неделю и всего по одному разу за ночь.

— Это почему же? — на всякий случай спросил Сергей, хотя в глубине души был согласен с только что услышанными ограничениями.

— Да потому, что твои медики немецкие, коих ты все равно прогнал из дворца, в гроб тебя загонят, пытаясь вернуть мужскую силу! А ты ее точно растеряешь, если и дальше будешь из себя молодого кобеля изображать. В общем, тут ты мне, будь добр, не перечь, а слушай дальше. Нагадала я цесаревне на угольях, что, когда ты попросишь ее принять участие в судьбе пяти дев, молодых да пригожих, ей следует со всем рвением к этому отнестись и окружить их заботой, тогда не уйдешь ты от нее ни к кому.

— Ладно, уговорила, не уйду. Еще что-нибудь было?

— Было, государь, не торопись. Сказала я Лизавете, что ежели она тебе изменит, то ты, даже про это не прознав, все равно тут же к ней навсегда охладеешь, ибо обряд мой сразу станет недействительным. Ох, и до чего же у нее личико-то скорбное стало! Но обещала блюсти себя.

— Зачем? — пожал плечами молодой человек. — Я не ревнив, а от нее не убудет.

— Затем, чтоб ты, ваше величество, невзначай на конец свой царственный дурную болезнь не намотал.

Сергей хмыкнул, но, разумеется, не стал говорить бабке про ампулы с антибиотиками, лежащие в контейнере в том числе и на подобный случай. Береженого, как говорится, господь бережет, да и сказано в Писании… тьфу, зараза, вот ведь привязались-то как Феофановы нравоучения!

За всеми этими размышлениями дорога до Ново-Преображенского дворца прошла незаметно. Уже и приехали, подумал Новицкий, но оглянулся и понял — нет, еще не совсем. Карета с пятью "пригожими девами" опять застряла в весенней грязи, далеко не первый раз за сегодня. К ней, заранее выражаясь не самыми цензурными словами, поворачивали коней шестеро семеновцев из конвоя — вытаскивать.

Сергей опасался, что Елизавета не пожалеет сил на организацию пышной встречи, и заранее приготовился подавлять зевоту, но ничего такого не потребовалось. Кажется, тетка оказалась более чутким человеком, чем можно было предполагать, мельком подумал император. Тут он, конечно, был прав, но все-таки основная причина скромности цесаревны лежала в несколько иной плоскости. А именно — в финансовой. Хоть Остерман и прислал ей денег на дорогу и первое время в Москве, упрекнуть вице-канцлера в безудержной щедрости до сих пор не получалось ни у кого, и дочь Петра Великого не была исключением. Кроме того, посещение бабки-ведуньи пробило основательную брешь в и без того умеренном бюджете, так что, поразмыслив, Елизавета с Маврой решили не потрясать гостя роскошью, а, наоборот, даже слегка подчеркнуть свою честную бедность, которая, как известно, не порок. Тем более что Андрей Иванович сказал — у молодого царя с деньгами сейчас совсем неплохо. Причем не только из-за увеличения сумм, отпускаемых Советом на содержание императорского двора, но и благодаря личным усилиям его величества. Авось царь и войдет в тяжелое положение своей подруги детства и просто родственницы.

Поэтому никакого почетного караула, даже самого захудалого, без оркестра, у центрального подъезда дворца не наблюдалась. Там стояла только сама Елизавета, одетая в подчеркнуто скромное платье, закрывающее не только грудь и плечи, но даже часть шеи. По контрасту Сергей предположил, что сзади может оказаться вырез примерно до середины попы. Поэтому, обнимая шагнувшую навстречу ему цесаревну, он свесил голову и посмотрел через ее плечо. Но нет, и с тыла все было пристойно до полной приторности. Зато наряд Мавры, скромно приткнувшейся в сторонке, почти не скрывал ее костлявых прелестей. Ничем не выдавая желания сплюнуть при виде такого зрелища, император милостиво улыбнулся Шепелевой, подал руку цесаревне, и вся компания проследовала в обеденный зал, где, естественно, был уже накрыт стол. Да, подумал Сергей, Лиза явно приняла близко к сердцу бабкины инструкции и неукоснительно их исполняет, то есть даже не пытается провоцировать меня на беспримерные подвиги. Ну, а на обычные, не беспримерные, я и сам ближе к ночи прекрасно спровоцируюсь.

На ужине, как с удовлетворением увидел Сергей, вина не подавалось. Новицкий с аппетитом поел, а в порядке развлечения попытался догадаться, в какое из блюд было подмешано приворотное зелье, полученное от бабки-ворожеи. Но и Анастасия Ивановна, и цесаревна свое дело знали, поэтому однозначно определить не получилось.

После трапезы тетка устроила своему племяннику экскурсию по Ново-Преображенскому дворцу, хоть и знала, что он тут уже бывал. Да и время для осмотра было выбрано не самое лучшее, ибо уже темнело, а свечи освещали только небольшое пространство вокруг них. Но, похоже, так все и было задумано, потому как, раз обстановка не располагала к осмотру достопримечательностей, император с цесаревной вдоволь наобнимались и нацеловались по темным углам. В процессе чего Елизавета нашла время поинтересоваться, что это у дорогого Петеньки висит на ремне справа и чуть сзади.

Во время подготовки к визиту Сергею пришлось решить одну попутную задачу. Как быть с наганом? Ведь дама почувствует эту железяку за пазухой при первом же объятии. Оставить оружие в Лефортовском дворце? Нет, к такому героизму, вплотную граничащему с безалаберностью, Новицкий готов не был. Тогда что делать?

Решение нашлось быстро. Если что-то не получается спрятать в незаметном месте, его надо расположить на самом заметном, замаскировав не сам факт существования данной вещи, а только ее функции. Поэтому наган и перекочевал в закрытую кобуру на ремне, но она была сделана в виде треугольного позолоченного футляра с бахромой и не наводила на мысль, будто внутри лежит что-то огнестрельное.

— Там большая царская печать, — пояснил император. — Я теперь всегда ношу ее с собой. Мало ли, вдруг придется срочно и радикально решить какой-нибудь вопрос, заранее это ведь можно узнать далеко не всегда. А тут… понадобилось — достал, шлепнул. И все, проблема исчерпана. Вот только показать не проси, это такая вещь, которую можно видеть одному императору. Я и сам-то ее получил совсем недавно.

Ночь прошла спокойно и даже как-то буднично, в полном соответствии с полученными обоими участниками данного действа инструкциями. Сергею она показалось похожей на супружескую, хотя, понятное дело, быть женатым ему еще не доводилось. После главного действия оба быстро заснули, причем молодому человеку снилось что-то не очень запомнившееся, но весьма приятное и связанное с Елизаветой. Проснувшись, император полюбовался своей (то есть на самом деле, конечно, не своей) молодой теткой, раскинувшейся на широченной четырехспальной кровати.

И очень даже неплохо, с некоторым удивлением подумал он. С чего это она мне в прошлый раз показалась некрасивой? Жира почти нет, только совсем немного по бокам, а бедра так и вообще вполне приличной формы. Грудь, правда, все-таки слегка висит, но самую малость, почти незаметно, так что это даже придает ей дополнительную пикантность. Кожа, конечно, белая, местами аж до синевы, но девочка же не виновата, что у нее не было ни малейшей возможности загореть! Как и накачать мускулатуру. И вообще, не всем же быть похожим на идеал — и такой вариант, что лежит сейчас перед ним, тоже имеет полное право на существование, особенно тогда, когда появления идеала не предвидится.

Тем временем Елизавета проснулась, мило зевнула и осведомилась, о чем сейчас думает Петенька.

— Ни о чем, тобой любуюсь.

Женщина якобы только сейчас увидела, что она лежит совсем неприкрытой, изобразила смущение на лице и завернулась в простыню. Правда, в процессе этого действия предоставив Сергею достаточно времени на рассмотрение ее еще и сзади. Там тоже все выглядело достаточно привлекательно, о чем племянник немедля сообщил тетке. После чего встал и быстро оделся.

Завтракали они вдвоем, и тут Елизавета решилась спросить:

— Петя, я, конечно, выполню все, что говоришь, но все же — зачем тебе понадобились эти девицы?

— Они нужны не столько мне, как тебе. Вспомни, сколько дам из петербургского высшего света вертелось вокруг тебя при жизни отца и матери! А куда они все подевались после того, как ты оказалась в опале, устроенной Долгоруковыми? Сейчас, надо думать, эти коровы грызут ногти с досады. Но насколько им будет обидно увидеть, кто занял их место! Они тогда эти свои ногти вообще до локтей сгрызут. Не знаю, как тебе, а мне будет интересно полюбоваться на такое зрелище. Однако это еще полдела. Вспомни, год назад, сидя в Сарском, ты велела купить три ружья, пороха и пуль к ним. Зачем?

— Страшно было, Петенька. Да и не хотелось в случае чего помирать как овце, без сопротивления.

— Вот-вот. Но неужели ты думаешь, что страшно может быть только в опале? Зависть людская, она ведь способна на многое. А эти девы, коих я специально отобрал, смогут тебя защитить получше мужиков. Хотя бы потому, что от них такого никто не ждет.

— Ох, милый мой, спасибо. Приму я их и прослежу, чтобы обучились они здесь политесу и языкам, как ты просишь.

Елизавета пребывала в каком-то расслаблено-умиротворенном состоянии. Теперь Петя уже не казался ей мальчиком, дорвавшимся до женского тела. Нет, это мужчина. Мало того — ее мужчина! С таким действительно не страшно. Но он не только сильный и решительный, нет. Он еще нежный, предупредительный и, что даже приятно, немного ревнивый! Потому как, конечно, эти девы действительно будут выполнять то, о чем говорил молодой царь. Но не только! Они нужны ему еще и для спокойствия в том смысле, что обязательно доложат, если у цесаревны заведется кто-то еще. Ну и пусть. В ближайшее время она ничего этакого делать не собирается — зря, что ли, такие деньги бабке уплачены. А потом видно будет. Не все эти девы усмотрят. Да, может, и не обо всем сразу докладывать побегут, если она, Елизавета, будет к ним добра. А вот бабка — ох, сильна старая! Надо же, как с одного раза приворожила Петеньку, совсем другой человек стал. Пожалуй, лучше к ней еще раз зайти, поблагодарить да денег добавить, хоть их и мало. Кто знает, что понадобится в будущем. Хотя теперь-то Петя рядом, он поможет с деньгами, если правильно попросить!

С такими мыслями цесаревна махала платочком отъезжающей царской кавалькаде.

Глава 18

Как было обещано, на следующий день сразу после обеда император выехал к Нартову, посмотреть паровую машину, сделанную на монетном дворе. Сергей уже знал, что конкретно этот находится в Китай-городе, на Никольской улице. Помимо него в Москве имелся еще один работающий в полную силу монетный двор, он располагался на окраине, в Хамовниках. Кроме того, в самом Кремле тоже было нечто подобное, но там в основном чеканили медали, а последние три года перестали делать даже это.

На сей раз обстановка позволяла глазеть по сторонам, чем Новицкий и занимался, благо его лошадь Даша сама шла за конем Нартова, показывающего царю дорогу.

Путь лежал через Немецкую слободу, на месте которой в двадцать первом веке проходила улица Радио. С точки зрения Сергея, сейчас тут было куда живописней. Впрочем, слобода быстро кончилась, и царская кавалькада выехала на Басманную улицу, перед названием которой еще не появилось слово "старая". Дома вдоль нее стояли пореже и попроще, чем в Кукуе, но зато вкусно пахло свежеиспеченным хлебом. Заканчивалась улица у земляного вала. Самого настоящего, только старого, местами осыпавшегося, с двумя небольшими деревянными башенками по сторонам прохода, за которым начиналась уже собственно Москва, улица Покровка. Тут дома стояли заметно теснее, большая часть их была каменными. И, наконец, колонна добралась до Никольской улицы, которая здесь именно так и называлась. Причем она была мощеной не булыжником, как Басманная, и не грубо подогнанными бревнами, как Покровка, а досками, причем довольно аккуратно.

— Богатые люди здесь живут, — обернулся Нартов к царю, — а монетный двор — вон он, справа перед воротами. Коней придется оставить снаружи, машина во внутреннем дворике.

Поначалу Новицкий ее даже не узнал. Дело в том, что на его эскизах цилиндр располагался горизонтально, как на учебном пособии, по которому он изучал устройство паровика в Центре. И на паровозах, судя по картинкам, цилиндры тоже стояли параллельно земле. Здесь же цилиндр был мало того что вертикальным, так еще и шатун торчал вверх, а венчало сооружение примерно полуметровое в диаметре ажурное колесо маховика.

— Если ставить цилиндр как ты нарисовал, государь, — пояснил Нартов, — то сила тяжести будет прижимать к нему поршень, и от оного произойдет усиленный износ. Можно, конечно, продолжить шток, на котором он закреплен, до противоположного конца цилиндра, но тогда потребуется еще одна бронзовая втулка, весьма точно сделанная, да и шток такой длины изготовить тоже не так просто. Поставив же цилиндр стоймя, я обошелся коротким штоком и всего одной направляющей втулкой. Кроме того, под действием своего веса поршень в конце работы опускается вниз, то есть занимает самое удобное для следующего запуска положение. Если бы цилиндр стоял боком, то поршень мог бы остановиться где угодно, и перед подачей пара пришлось бы вручную доворачивать маховик.

— Хорошо, — кивнул Сергей, — ты же мастер, тебе виднее. Так что запускай машину, мне интересно посмотреть ее в работе.

Два закопченных мужика в штанах и кожаных фартуках уже разжигали топку под котлом, а Нартов скрылся в небольшом сарайчике, но тут же вышел оттуда, неся что-то вроде средних размеров примуса. При ближайшем рассмотрении оно оказалось часами со здоровенным горизонтальным циферблатом. Причем, что удивительно, стрелок было три, то есть имелась и секундная. Правда, стекла не было вовсе.

— Хронометр работы мастера Клемента, привезенный мной из Англии, — гордо сообщил Нартов, — по оному образцу я сделал часы Петру Великому, но они сейчас в Петербурге. Давление в котле поднимется за семь-восемь минут, и можно будет пускать пар в машину.

Когда подошло время, Андрей Константинович шагнул к котлу, крикнул "поберегись", отчего мужики тут же отбежали от топки, и повернул рычаг на трубе от котла к золотнику. Раздалось шипение, маховик повернулся, и тут из отверстия посередине цилиндра ударила струя пара, затем еще одна, потом еще и еще. Маховик раскрутился примерно до трех-четырех оборотов в секунду, и Нартов начал вертеть какую-то рукоятку снизу. Видимо, от нее шел привод к натяжителю ремня, потому что он натянулся и начал проворачивать мощную дубовую балку с намотанной на нее веревкой. Другой конец ее проходил через шкив на вершине трехногой мачты к мощной чугунной гире. Вот веревка натянулась до звона, и гиря медленно поползла вверх. Сергей смотрел на часы. Да, действительно, уже на четырнадцатой секунде гиря почти вплотную подошла к шкиву. Нартов перекрыл пар, ослабил ремень, и гиря с четырехметровой высоты ухнула на землю.

— Здорово, — восхищенно сказал Сергей, а про себя прикинул, что, пожалуй, для полной завершенности картины не хватает одной небольшой детали. Например, Алексея Долгорукова, аккуратно положенного под треногу сразу после начала подъема гири. Вслух же император продолжил:

— Я, собственно говоря, и не ожидал иного исхода, раз за работу взялся сам Нартов. И поэтому написал вот такую бумагу. Правда, пока она силы не имеет, ибо должна быть подтверждена Верховным Тайным Советом. Однако даю императорское слово, что, как только заработает большая машина, сделанная по образу этой, весь Совет поголовно у меня тут же распишется здесь как миленький. На, читай.

Нартов взял бумагу, прочел первые две фразы, открыл рот, да так и остался стоять, не в силах поверить увиденному. Потому что он держал в руке указ о пожаловании ему графского титула и награждении орденом Андрея Первозванного.

Когда Андрей Николаевич немного пришел в себя после сногсшибательной новости, Сергей вручил ему заказ на четыре десятка небольших медных и железных пластинок. Потому как до сих пор он использовал планшет очень редко, экономя заряд аккумулятора, но ведь, как его ни экономь, он все равно довольно быстро кончится. Поэтому Новицкий собирался изготовить штук двадцать небольших гальванических элементов. Но не вольтовых, потому как хоть сколько-нибудь чистый цинк в России пока получать не умели. Однако пара "железо-медь" с нашатырем или соляной кислотой в качестве электролита тоже даст напряжение, хоть и совсем небольшое. Зарядное же устройство в контейнере имелось, и нестандартное — оно могло работать при входных напряжениях от пяти до шестидесяти вольт.

— Государь, позволь спросить, а что это будет? — поинтересовался Нартов.

— Да вот захотелось мне что-то на досуге заняться химическими опытами, — пояснил Сергей.

— По-моему, зряшное это дело, ваше величество, — с сомнением сказал механик. — Встречал я в Англии двух алхимиков, и оба были шарлатанами. Одного, кажется, уже повесили.

Новицкий почувствовал что-то вроде обиды. Как, интересно, без химии взрывчатку делать? Андрей Константинович тут явно неправ. Хотя… ведь емкость задуманной батареи намного больше, чем нужно для заряда планшета! И, значит, потом можно будет провести небольшую демонстрацию — показать Нартову, что такое гальванопластика. Уж ее-то он, надо думать, оценит по достоинству. И наверняка после этого изменит свое мнение как о химиках в частности, так и обо всей этой полезнейшей науке в общем. Хотя, пожалуй, первый шаг в данном направлении не помешает сделать прямо сейчас.

— Я тоже видел одного алхимика, и он совершенно точно был жулик, — кивнул Сергей, имя в виду Шенду Кристодемуса. — Но, несмотря на это, ему все-таки удалось добиться кое-каких интересных результатов. Вот я и подумал — а что получится, если химией займется не шарлатан, а честный человек вроде меня? Подозреваю — нечто удивительное, но это еще надо проверить.

Изготовление и успешный пуск маленького паровика вдруг привели к довольно неожиданному последствию.

Миних пришел с очередным докладом по поводу текущих дел Совета, и Сергей обратил внимание, что генерал-аншеф явно торопится побыстрее закончить свою речь. Раньше за ним такого не замечалось, поэтому Новицкий предложил:

— Если ничего срочного там не произошло, то давай лучше поговорим о том, что тебя волнует. Ведь не из-за речей же Головкина ты сейчас чувствуешь себя как на иголках?

— Чистая правда, государь, мне об этом сборище ныне и вспоминать-то неохота. Потому как сразу после сегодняшнего заседания поехал я к Нартову да попросил показать в действии машину, изготовленную им по твоему повелению. Ты хоть сам-то понимаешь, что за вещь вы сотворили?

— Паровой двигатель, — пожал плечами Новицкий, — предназначенный для приведения в движение различных механизмов вместо водяного колеса, а также мускульной силы людей или животных.

— Да пес с ними, с механизмами этими, их пока и мужики неплохо крутят! Но ведь ваша машина выполняет ту же работу, что здоровый человек вроде меня, и не устает. А Нартов сказал — если сделать машину всего в пять раз больше, то она будет в сто раз мощнее! То есть заменит сотню гребцов на галере и не будет уставать при этом, сколь угодно долго двигая корабль полным ходом. Только надо придумать привод от колеса машины к веслам, но Андрей Константинович мужик башковитый, он справится.

— Не нужно привода, — хмыкнул Сергей, — в древней Греции жил великий ученый Архимед, и он придумал архимедов винт, его можно посадить прямо на ось маховика. Но какой смысл заменять гребцов машиной? Ей же дрова нужны всегда, а гребцов можно накормить заранее.

Разумеется, молодой человек это отлично знал, но ему было интересно, что скажет Миних.