Помоги проекту - поделись книгой:
Дэвид Боукер
Как стать плохим
Я хотел бы поблагодарить моего редактора, Марка Резника, за множество важных замечаний.
Я очень признателен доктору Алану Уиллеру из Оклахомы – он случайно убил голубя способом, описанным в первой главе.
Джейн, я тебя люблю. Спасибо за то, что ты поддерживала меня, когда все об этом забыли.
Я искренне восхищаюсь своим сыном Габриэлем. В возрасте восьми с половиной лет он изобрел замечательный термин – «сало из задницы».
Часть первая
Плохой
Глава первая
Из чего же сделаны наши мальчишки
В девять утра над дверью зазвонил колокольчик – в мой магазинчик кто-то зашел. Второй покупатель за два дня. В маленьких книжных лавочках всегда так: то целый год никого, а то двое в неделю.
Покупатель – здоровяк с длинными каштановыми волосами – направился прямо ко мне. Аккуратная бородка того же цвета, что и волосы, умный и наблюдательный взгляд голубых глаз. Что-то в нем сквозило неуловимо знакомое, только никак не понять что.
На незнакомце был дорогой темный костюм, на пальцах сильных рук поблескивали кольца. Он подошел прямо к конторке и улыбнулся.
– Вы не слишком молоды для хозяина книжной лавки?
– Простите?
– Вам сколько лет? Двадцать один? Двадцать два? В таком возрасте надо бы трахаться вовсю и ловить удачу за хвост. Что вы забыли среди этого пыльного дерьма?
Я холодно посмотрел на него.
– Чем могу помочь, сэр?
– Ах да. Покажите мне самую ужасную книгу, что у вас есть.
– Простите?
– Са-му-ю у-жас-ну-ю книгу, – по слогам повторил здоровяк.
Я вгляделся в его честные голубые глаза, пытаясь понять, что он собой представляет. Плечи крепкие и широкие. Да, внешность устрашающая, но голос мягкий и интеллигентный.
– Ну же. Покажи мне книгу с мерзкими картинками! Я призадумался.
– Есть издание «Питера Пэна и Венди» с иллюстрациями Мэйбл Люси Атвелл. Картинки просто тошнотворные.
– Нет же, нет! – Покупатель оперся руками о стол. На меня он не смотрел, разглядывал полку слева. – Наверное, мне стоит объяснить поточнее. У моей тетки, акушерки, был старый учебник со всеми этими дефективными младенцами и вагинальными уродствами. Понимаешь, парень?
– Не совсем. – Такой поворот беседы меня не радовал.
– Нравятся мне такие книжки. Книжки, от которых людей блевать тянет. Про зверства нацистов. Или грязные казни. Типа того. Книги, которые надо запрещать.
Я посмотрел на покупателя. Он начинал меня беспокоить.
– Слушайте, что вы хотите? У меня дел полно.
Он удивленно оглядел пустой магазин.
– Да уж, вижу.
– Не держу книг для больных людей, – заявил я. – Не заинтересован в их продаже.
Покупатель уже не слушал, он смотрел на шкаф справа.
– А это что?
– Что?
– «Пытки и казни христианских мучеников». Там есть картинки?
– Вряд ли, – пренебрежительно бросил я.
– Неужели? И даже гравюр Антонио Темпеста с оригиналов Джованни де Гера нет? – Он уловил удивление на моем лице и рассмеялся. – У вас известная книга.
– Не настолько, как оригинал.
Покупатель снова поглядел на меня, его глаза потемнели.
– Разумеется. Оригинал напечатали в 1591 году. А вашу книгу издали в Париже в 1903-м.
– Вы коллекционируете книги?
– Нет, – улыбнулся он. – Я присмотрел ее на вашем сайте. Интересная книга. Можно полистать?
– Только если вы заинтересованы в покупке.
– Послушайте, вы же понимаете, что я не могу ответить на этот вопрос. Покажите сначала книгу.
Меня охватило дурное предчувствие – такое же, как и всегда, когда предстояла продажа. Непроданные книги всегда значили для меня больше, чем наличные. Стоит ли оценивать книгу в восемьдесят фунтов, а назавтра узнать что на «Сотбисе» такую же продали за тридцать тысяч?
Я достал из стола ключ и отпер ящик. Передал неоднозначный том неоднозначному визитеру. Он присел на стол и принялся перелистывать страницы, рассматривая тошнотворные картинки. Потом рассмеялся и ткнул пальцем в изображение обнаженной женщины: она была подвешена за волосы, ноги оттягивал груз.
– Больно, наверное, – ухмыльнулся покупатель.
– Наверное, – согласился я.
– Сколько стоит? Не вижу цены.
– Книга редкая, – пояснил я. – Если бы я написал на ней цену, она бы стоила меньше.
– Смотрите-ка, вот так штука!.. – Он ткнул пальцем в изображение колесования. – Так сколько она стоит?
– В таком состоянии? Восемьдесят фунтов.
Мужчина улыбнулся и вырвал страницу.
– А теперь?
Я вскрикнул и попытался отобрать у него книгу. Он отбросил мою руку.
– Значит, так, – сказал я. – Вам придется за нее заплатить.
– Сколько?
– Я уже сказал. Восемьдесят фунтов.
– Но тут не хватает страницы, – заметил покупатель. – Вы продаете некачественный товар.
– Восемьдесят фунтов, – твердо повторил я. – Или я вызову полицию.
– А я вызову «скорую»!
Затем он вынул из кармана зажигалку и, прежде, чем я успел что-то сделать, взял книгу за корешок и принялся методично поджигать страницы.
– Сволочь! – Я снова попытался выхватить книгу.
Поджигатель толкнул меня – не особенно грубо, тем не менее этого оказалось достаточно, чтобы отшвырнуть меня на место. Когда книга основательно загорелась, он бросил ее на пол. Я ринулся к столу и принялся топтать языки пламени, пока они не погасли.
– Не особенно редкая книга, – хмыкнул визитер. – Зато хорошо обработанная.
– Да! – крикнул я. – Да!
– Что «да»? – улыбнулся поджигатель.
Я собрался с мыслями.
– Вон! Пошел вон!
– Это все, на что ты способен? – Он развернулся и пошел к выходу. Его спина маячила передо мной, словно темная скала. Высоченный был тип.
У двери странный посетитель оглянулся.
– Зачем ты это сделал? – спросил я.
– Что, говнюк?
– Имечко не нравится? – Он наклонил голову набок, наслаждаясь моим изумлением. – Ну давай, врежь мне.
Он смотрел на меня сверху вниз:
– Что, твои мышцы – одна видимость?
Я онемел от страха. Видимо, только этого мой мучитель и ждал. Он добродушно рассмеялся и покачал головой.
– Я так и думал, – сказал он и вышел.
У дверей стоял нежно-голубой «порше». Парковка в этом месте была запрещена. На дверцу облокотился молодой парень. В носу и в бровях у него виднелись металлические штуковины. Он вежливо кивнул мне и открыл дверцу перед тем придурком. Машина тронулась, и я успел разглядеть номерной знак: «Спаси и сохрани». Тут-то я понял, кого мне напомнил посетитель. Вылитый Сын Божий.
Я вызвал полицию и заварил зеленый чай, чтобы как-то скрасить ожидание. Справа от стола в застекленном шкафу стояли лучшие книги, когда-либо написанные мужчинами для мужчин. Первое издание «Маленькой белой птички» Джеймса Мэттью Барри с автографом – книга про одинокого эгоиста-холостяка, который делает вид, будто у него есть сын, чтобы произвести впечатление на женщину. «Мой мальчик» Ника Хорнби – по странному совпадению книга про одинокого эгоиста-холостяка, который делает вид, будто у него есть сын, чтобы произвести впечатление на женщину. Первое издание «Бойцовского клуба» с автографом, рядом – «Железный Джон»; оба романа повествуют о духовном кризисе современного европейца. Дающая пищу для размышлений книга «Когда вы последний раз видели своего отца?» Блейка Моррисона с угловатым автографом автора, дальше – «Из Стокпорта с любовью» Дэвида Боукера – захватывающая история о шпионаже и отцовстве. Полное собрание Тони Парсонса – не очень интересное для коллекционера, зато дает представление о том, что читают мужчины, которые вообще-то не любят читать.
Ни одна книга, кроме Барри, не могла похвастаться высокой ценой. По крайней мере пока. Я надеялся, что просто опередил время.
Слева стояли первые издания других книг. Вот они пользовались спросом. Патрик О'Брайан, Толкин и эта проклятая Роулинг.
Над дверью снова зазвенел колокольчик, и в магазин вошел полицейский со шлемом под мышкой. У стража порядка были красные щеки и открытый скромный взгляд. На вид ему было лет двадцать. Конечно, мне самому всего двадцать три, но по крайней мере волосы везде, где надо, у меня росли.
Похоже, полицейский не вполне осознал серьезность произошедшего.
– Сэр, вы сказали, что книга довольно ценная?
– Да. Была ценная.
– Ваше имущество застраховано?
– Да. Но…
– Отлично. Страховую компанию удовлетворит тот факт, что вы заявили нам о происшествии. Если захотите подать судебный иск, мы окажем вам поддержку. Впрочем, скажу вам сразу: доказать что-либо будет трудно. Свидетелей у вас нет. Получается, ваше слово против его.
Несколько минут я молчал, пытаясь осознать услышанное.
– И все? – спросил я наконец.
– Это зависит от вас. Будете заявление писать или нет?
– Да, черт возьми, буду! Нельзя, чтобы какой-то негодяй разгуливал по городу и жег чужую собственность!
Полицейский вздохнул и вытащил блокнот.
– Чего это вы вздыхаете? – осведомился я, забыв, что не стоит употреблять слово «чего».
Он не хотел объяснять, но я проявил настойчивость.
– Ну… – с улыбкой начал полицейский. – Вам не кажется, что вы несколько драматизируете? Это всего-навсего книга. Убытки вам возместят. Подумайте сами, вы же не пострадали? Руки-ноги целы, ведь так?
В полдень я закрыл магазин, сел на велосипед и поехал в Барнс. О среднем классе можно говорить все что угодно, но его представители в жизни не станут устраивать помойку на лужайке перед чужим домом. Доехав до пруда, я прислонил велосипед к скамейке и сел. Потом достал из кармана жвачку и сунул в рот три подушечки, пытаясь успокоиться. Я убеждал себя, что полицейский прав. Нельзя позволять какому-то психу испортить мне день. Вот так я сидел и предавался мрачным размышлениям, когда заметил мальчишек.
Поделиться книгой: