Помоги проекту - поделись книгой:
Киндаити Коскэ искоса взглянул на Дзюнко.
Выпуклый лоб, вполне разумное личико. Фигурка очень ладная: юбка в обтяжку, кремовый свитерок, на плечи наброшен светло-бежевый жакет.
– Ты с Киёми сейчас про письмо заговорила, «Ladies and Gentlemen» – это что?
– Сэнсэй, у нас в квартале такие анонимные письма появляются. А вот и мой дом!
В тот день Киндаити Коскэ получил рекламное сообщение о выставке букинистической литературы в одном из универмагов в районе Сибуя и отправился туда, хотя ничего конкретного искать не собирался.
Он обошел зал, но ни одна из книг не привлекла его внимания, поэтому, побродив с час, он покинул выставку. Было как раз время обеда, и Киндаити заглянул в кафе, но, к сожалению, там царило настоящее столпотворение. Решив перекусить где-нибудь в другом месте, Киндаити вышел из универмага. Вот тут-то он и столкнулся с девушкой.
– Ах, сэнсэй! Господин Киндаити, не так ли?
Голос показался ему знакомым, но, прежде чем узнать его обладательницу, он несколько мгновений молча смотрел на стоявшую перед ним особу.
– Сэнсэй, неужели я так изменилась?
– Эээ… Простите, не припоминаю, вы?…
– Ха-ха-ха, надо же, совсем забыли! Ну сэнсэй, года три назад вы с господином Тодороку, старшим инспектором полиции, бывали в баре «Три Экс» на улице Ниси-Гинза! Я Огата Дзюнко из того бара, там меня называли Харуми.
– А, Харуми! – неожиданно громко воскликнул Киндаити Коскэ и, поспешно оглядевшись по сторонам, извинился:
– Прости, неудобно получилось.
– Ну что вы, сэнсэй! Ничего страшного. – Глаза Дзюнко смеялись. – Пусть слышат, мне все равно. А я вас давно заметила. Для меня с вами увидеться – что в преисподней Будду повстречать.
– Ну ты сильна – прямо с места в карьер! Попала в передрягу?
– И не в какую-нибудь, а в ужасную! Вас это и самого наверняка заинтересует – история прямо загадочная, честное слово!
– Вот оно как! Ну что ж, тогда давай где-нибудь поедим да и побеседуем заодно?
– А может, лучше ко мне пойдем? Вам непременно нужно посмотреть кое-что у меня дома, а то и разговора не получится. Подождите минутку, я только куплю что-нибудь перекусить.
В одно мгновение Дзюнко влетела в подземный этаж универмага и вернулась оттуда с набором закусок.
– Пойдемте, сэнсэй!
Квартира Дзюнко располагалась в корпусе 18, из законченных к настоящему времени зданий это было самое дальнее от входа в квартал. Но за ним полным ходом завершалось строительство еще двух корпусов, бульдозер работал как раз здесь.
Дзюнко разъяснила, что номер ее квартиры – 1821 – означает корпус 18, квартира 21, а вовсе не то, что в квартале 1821 квартира.
На железной двери, напоминавшей сейфовую, висела табличка «Судо» – это, видимо, фамилия мужа Дзюнко, а сама она теперь Дзюнко Судо, отметил про себя Киндаити.
В квартире было две комнаты – гостиная в шесть дзё[3] и спальня в четыре с половиной, – а также кухня-столовая. С южной стороны, вдоль кухни и гостиной, тянулась веранда шириной около метра.
– Сэнсэй, одну минутку. Я только еду разогрею.
– Полностью полагаюсь на тебя. Но послушай, Дзюнко, а ничего, что ты в отсутствие мужа притащила сюда мужчину? Я, конечно, уже развалина, но тем не менее…
– Сэнсэй, проблемы как раз у мужа.
– Какого же рода?
– Нет-нет, потом расскажу.
Дзюнко, надев кокетливый фартучек, исчезла в кухне.
Кстати, еще прислуживая в баре «Три Экс» и называясь Харуми, она в глубине души была заботливой хозяйкой, и Киндаити помнил, как однажды поздней ночью после работы она кормила их со старшим инспектором Тодороку чем-то незамысловатым.
Киндаити огляделся. Комод, зеркало с подзеркальником, маленький японский столик. Такая мебель типична для квартиры любой молодой четы, проживающей в современном квартале, но при всей стандартности обстановки комната прямо-таки дышала живым теплом молодости. Киндаити ощутил некоторую неловкость и, смущенно улыбаясь, вышел на веранду.
Перед ним был северный фасад корпуса 20, где сейчас спешно завершались работы. На крыше трудились несколько мужчин, которые дружно на что-то бранились. Крышу, по-видимому, покрывали варом: в воздухе стоял крепкий горячий запах.
– Простите, заставила ждать.
– Зато какие у тебя с кухни ароматы!
– Извините, сэнсэй, угощаю магазинным. Не было времени что-нибудь приготовить.
Столик был застелен скатертью, на нем красовались аккуратно разложенные зажаренные цыплячьи бедрышки, овощной салат и овощи в соевом маринаде. Стаканы с водой, маленькая симпатичная посуда, обычная в молодой семье.
– А ведь и в прежние времена ты в душе заботливой хозяйкой была, правда?
– Эх… – уголки глаз у Дзюнко неожиданно затуманились. – Спасибо на добром слове.
– Ты тут бросила, что проблемы у твоего мужа. Угощение угощением, но все же объясни, о чем речь.
– Да, так дело вот в чем.
Из кармана уже снятого фартучка, лежавшего рядом, она достала конверт.
– Сэнсэй, пока едите, прочитайте. Одна из тех самых анонимок, про которые я говорила.
Киндаити Коскэ взял письмо в руки, осмотрел. Самый обычный конверт из глянцевой бумаги, такие продаются повсюду. Адрес:
Токио, район Сэдагая,
жилой квартал Хинодэ, корпус 18, квартира 1821.
Господину Судо Тацуо.
Надпись словно по трафарету, имени отправителя нет. Конверт разрезан ножницами.
– Судо Тацуо – это твой муж?
– Да.
– Можно прочесть?
– Конечно, это же специально для меня было оставлено. Муле перед уходом прилепил к зеркалу прямо так, в конверте.
Киндаити извлек почтовый листок и от неожиданности вытаращил глаза.
В рукаву него действительно было нечто странное. Вся страница была густо заклеена словами, вырезанными из газет и журналов.
Похоже, трафаретная надпись на конверте предназначена скрыть почерк.
Киндаити пробежал письмо глазами.
Есть хорошая поговорка: во всей округе не знает только муж. Живет в Хинодэ, к. 18, кв. 1821, Судо Тацуо-кун, а его супруга, величаемая Дзюнко-сан, была прежде известной красоткой под пикантным именем
Разумеется, вырезки, использованные для письма, не подбирали по размеру. Одни знаки были больше, другие меньше. Текст был наклеен плотно, бумага топорщилась и бугрилась.
Человек, потрудившийся над изготовлением этого послания, несомненно, обладал как достаточным временем, так и изрядной основательностью.
Киндаити еще раз взял конверт и изучил штамп. На нем бледно проступало слово «Хинодэ», – то есть, письмо отправлено прямо отсюда. А это означает, что его автор притаился где-то по соседству.
– Ну давай же есть. Ты так постаралась!
И Киндаити Коскэ добросовестно уничтожил все, что было предложено.
– Спасибо за угощение.
– Подождите, сейчас чаю налью.
Пока Киндаити потягивал ароматный чай, Дзюнко убрала со стола и снова присела.
– Что ж, спрашивайте все, что нужно, и без всякого стеснения. А я буду истец, на все отвечу абсолютно откровенно.
Она шаловливо блеснула глазами, но Киндаити все же заметил ее покрасневшие веки и напряженное лицо и сам почувствовал неловкость.
– Это правда?
– Да.
Она ответила тихо и вдруг разразилась потоком слов:
– А что мне оставалось делать, сэнсэй? Не скандалы же мужу устраивать, что он рохля бестолков вый! В студенческие годы клуб регби посещал, и то из-за своей застенчивости постоянным членом стать не сумел! Напористости никакой, а силы не занимать. Как-то раз к нему на улице придурки какие-то прицепились, так он нет, чтобы в ножки поклониться – в драку ввязался! Они его всей шайкой отмолотили, да еще и ножом пырнули. Так плох был – боялись, что не выживет, пришлось даже переливание крови делать. Целый месяц в больнице провалялся! У нас с ним и так семейный бюджет тощий, а тут мы совсем на мели оказались. Родители его, правда, немного помогли, но ведь они сразу, когда Тат-тян еще только со мной встречаться начал, против наших отношений были, так что особо на них рассчитывать не приходилось. И что, как быть женщине в такой ситуации? Только и остается, что собой пожертвовать!..
Начав свою тираду достаточно самоуверенным тоном, Дзюнко постепенно распалилась, и ее пылкая речь понеслась, как огонь, пожирающий промасленную бумагу. Под конец ей стало неловко, и она, прижав пальцы к вискам, горько вздохнула:
– Как ни оправдывайся, все равно без толку. Сэнсэй, в этом письме написана правда.
– Стало быть, Тат-тян, про которого ты сейчас говорила, то есть Судо Тацуо, – это твой нынешний супруг?
– Ага.
– Прости, пожалуйста, а чем он занимается?
– Агент по подписке в страховой компании. Конечно, он стеснительный до невозможности, но дела у него идут. Может, потому что он к людям всегда с почтением. Да только оклад у него фиксированный – говорить не о чем. Ясно было, что так нам на жилье не заработать, вот я и пошла на хитрость.
– Сколько ему лет?
– Он на два года меня моложе. Потому-то его родители и были против нашего брака. Да и прошлое у меня тоже…
– А тебе сколько, извини за бестактность?
– Хотелось бы сказать, что вопрос невежливый, но сколько есть, столько есть, ничего не поделаешь. Уже две тройки. То есть тридцать три, если по-старому считать.[4] Сэнсэй, я потому и заторопилась. Вы же сами знаете, по характеру я не ночная бабочка. А Тат-тян – он такой чистый, искренний. Я изо всех сил старалась ему хорошей женой стать. Да все напрасно.
Раскаяние, звучавшее в ее голосе, говорило о том, что по своей сути эта молодая женщина принадлежала к тем, кто продолжает ощущать в себе кровь прежних поколений.
– А вот на всякий случай, ответь-ка: директор фармацевтической фирмы Q, о котором говорится в письме, господин Х.К. – это не Хибики Кёскэ?
– Ой! Сэнсэй, вы знаете Хибики Кёскэ?!
– Встречал пару-тройку раз, когда мы со старшим инспектором Тодороку хаживали к вам в бар. Он же твоим патроном был, всегда Харуми-тян спрашивал.
Бар «Три Экс» относился к заведениям достаточно высокого уровня. Почтенная публика, вполне пристойные женщины. Вся атмосфера там была какая-то домашняя, и, придя однажды, многие становились постоянными посетителями.
В письме в таком тоне говорилось о седовласом покровителе Дзюнко, что сразу представлялся эдакий жирный, как свинья, мерзкий стареющий тип, но в памяти у Киндаити осталось несколько другое.
Это был хорошо ухоженный мужчина лет пятидесяти с неплохими манерами. Он всегда собирал около себя трех-четырех женщин, всех щедро угощал. Со стороны казалось, что он не столько развлекается сам, сколько предоставляет возможность развлечься им, и Киндаити еще тогда обратил внимание, что этот человек пользуется у женщин популярностью.
– И когда он начал тебе покровительствовать?
– Весной пятьдесят девятого, это больше года продолжалось.
– Ты тогда уже ушла из бара?
– Еще нет.
– А рассталась ты с ним из-за Тацуо?
– Ну да, здесь такое дело… Ну, в общем, если рассказывать, так просто дешевый роман получится. Я очень страдала из-за того, что со мной происходит, и па… – ой, то есть Хибики-сан, он тогда сказал, что поможет мне свое заведение открыть. Если честно, для тех, кто в подобных местах работает, это просто предел мечтаний, а вот для меня… Мне сразу до того тяжко стало – быть владелицей какого-то бара, девочек держать… Подумать, и то горько. А тут как раз и появился Тат-тян, поэтому… Ох!
Дзюнко перевела взгляд на окно:
– Какой шум на улице!
– А правда, в чем дело? Может, случилось что-то?
– Никакого покоя!
– Ну-ка, ну-ка…
Киндаити Коскэ поднялся и вышел на веранду. Дзюнко последовала за ним, встала рядышком.
Поделиться книгой: