Дитё. Боярин [СИ]

- Свинец только в прутах, картечи нет. Делать нужно или плавить, - показал он мне полуметровый прут, похожий на трубу миллиметров в двадцать. Тяжелая по виду.

- Рубите пока зубилом, возьмите инструмент. Когда будет возможность, расплавим на дробь и картечь.

- Сделаем, - кивнул канонир.

Как только мы подошли к рыбакам, те настороженно разглядывали нас, я спросил у старшего, по виду немолодого грека.

- Уважаемые, не проходил ли тут большой корабль с крестом на парусе?

- Утром был. Ушел туда, - показал рукой старик.

- Спасибо, ловите, - кинул я им медную монетку, после чего скомандовал кормчему править туда, куда указал рыбак.

Ушкуй был ходким судном, это было заметно. Да и Федор его хватил, но до темноты испанца мы так и не догнали. Хотя вечером засекли его паруса. Будем надеяться, что не знаю местные воды, он пристанет к берегу, все-таки шел в трех километрах, чтобы не терять её из виду.

Пока мы шли, я не оставлял своих людей без внимания, продолжая ужесточать тренировки. Скоро они мне понадобятся. Вечером до того как на море опустилась темнота, я всем кроме моряков дал отбой, пусть отдохнут перед возможной схваткой.

Причин, почему я погнался за испанцем, было много, например мне нужно вернуть второй пистолет, ненужно потенциальному врагу знать его устройство. Еще мне нужны пушки, ядра, свинцовая картечь, порох, ружья и пистоли. Да мне все нужно с корабля этого испанца, даже посуда. В общем, это будет еще один сгинувший на морских просторах корабль.

По словам Федора, я не ошибся, перед самой темнотой испанец повернул к берегу, где в двух сотнях метров бросил якорь. Погода была отличной, смысла заходить в укрытую бухту для них не было.

Мы же, чуть отстав, тоже легли в дрейф, отсыпаясь. После небольшого совещания, я принял решение атаковать утром, когда испанцы видят самые сладкие сны.

Понятное дело, что это авантюра нападать на противника готового к схватке, с неподготовленным экипажем и воинами. Они ведь в чужих водах, наверняка настороже. Оставалась одна надежда на профессионализм воинов и чёткость приказов отдаваемых мной. Это как в поговорке: Стадо баранов, возглавленное львом, всегда победит стадо львов, возглавленное бараном.

У меня немалый опыт в подобных операциях, в смысле боевых, надеюсь и тут не оплошаю, поэтому подготавливался к схватке со всей тщательностью. Перед тем как люди легли спать, я провел тщательный инструктаж, чтобы каждый знал, что и как ему делать, предупредив, что инструктаж повториться при побудке.

За час до рассвета произошла побудка, меня разбудил не вахтенный матрос, а Ласка буквально за пять минут до общей побудки начав вылизывать мое лицо. Девочка спала рядом со мной, захотев в туалет, решила разбудить таким способом. Сама она спуститься не могла, полметра до пола все-таки.

Спустив ее на пол, ох будет вахтенному работы, по три дня на дню мою каюту драят, правда, под присмотром часового.

Пока Ласка ничуть не смущаясь села на краю ковра, это не кошка, приучать в одно место сложно, я встал и пошел умываться. Так что когда постучался часовой, я уже был полностью одет и готов к бою.

Две сабли на боку, "Мститель" и "Поглотитель душ", что я вернул из дома начальника стражи Кырыма, пистолет за поясом, десять метательных ножей в специальных чехольчиках. Кинжал на боку и стилет, прикрепленный к кисти руки.

Две булатные сабли, что я носил ранее, висели перекрещенные на ковре, над койкой. Корабельный плотник повесил.

Когда я вышел наружу, на палубе шло движение, кто готовился к бою, кто быстро хватал сухпай, кто матерился, подготавливая пушки, заряженные свинцовой картечью.

После повторного инструктажа я отдал приказ "весла на воду". Ушкуйники не знали морских терминологий, пользуясь своим. А так как на корабли у меня были большие планы я с первых мгновений начал вводить нормальные морские обороты речи с боцманскими загибами. Последние вырывались у меня непроизвольно, конечно экипаж и воины учились быстро, но все еще встречались стены не понимания. Особенно со стороны ушкуйников, у них были свои термины, и вековые устои они ломать не хотели, хотя и признали во мне моряка.

Обмотанные холстиной уключины практически не скрипели, весла с легким шумом работали, толкая наш ушкуй все ближе и ближе к кораблю испанца.

Место нахождения его мы знали примерно. Поэтому гребли на ощупь, оказалось, чуть было не промахнулись, благо один из молодых воинов заметил испанца по правому борту, мы проходили со стороны берега, и дал тихий сигнал. Федор с помощником повернули рулевое весло и задали новый темп, я с интересом наблюдал за этим. Довольно слаженная работа.

Вахтенные заметили нас, вернее обнаружили, когда до корабля оставалось едва ли тридцать метров. Пока на корабле царила суматоха, вызванная внезапным подъемом, мы приблизились, и слегка столкнулись бортами. Немедленно на палубу противника попрыгали семь троек воинов, остальные остались на ушкуе с луками наготове. Со временем мы немного не подгадали, все еще была темень, поэтому пришлось рубиться под светом луны.

Каждая тройка знала что делать, одна рванула к каютам. Вторая страховала со спины. Третья к крюйт-камере, захватить пороховой погреб, остальные в основном зачищали палубу и нижние отсеки.

Внезапное нападение сделало свое дело, но численно преимущество начало сказываться, вот отлетела решетчатая крышка люка, и оттуда с ревом полезло три десятка испанцев. Тут сработали мои пушечки и каюта. Предупрежденные воины, в случае превосходства противника резко отрываться от них, давая возможность работать пушками, быстро отбежали в сторону кормы. Я стоял у рулевого весла на корме, внимательно наблюдая за схваткой. Как только обе пушки произвели залп, а лучники добили уцелевших, тут даже моряки подсуетились, подстрелив из штатного оружия, то есть арбалетов нескольких испанцев. Дальше уже была агония.

Добив остатки сопротивления, испанцы, поняв, что в плен мы их не берем, сражались с отчаяньем обреченных. Мне их было не особо жаль, хотя в принципе они перед нами ни в чем не виноваты, но свидетели… Свидетели мне были не нежны.

- Хозяин, все, корабль наш, - подбежал ко мне Глеб Ветров, смахивая с меча капли крови.

- Потери? - это меня волновало больше.

- Если бы не тюфяки, большие были бы. У нас четверо убиты, семеро ранены, трое тяжело.

- Раненых немедленно перевязать и подготовить операционную на палубе. Будем обрабатывать раны.

- Ты врачеватель, боярин?

- Нет, но в ранах понимаю немало. Даже фельдшерские курсы сдал, потом неплохо пригодилось.

- Что? Фельдские? - не понял Глеб.

- Лекарские. Значит так, Глеб. Трупы испанцев в воду, снять с них все самое ценное. Приготовить трюм для погрузки пушек с палубы испанца. Порохом, ядрами и свинцом, пусть занимается Синицын. Это его работа. Отряди несколько человек в помощь. Я после обработки раненых хочу осмотреть каюту капитана и остальные помещения корабля. Мне нужно узнать, сколько тут огнестрельного оружия. Работайте.

Ветров кивнул и побежал на трофей, прихватив главного канонира. Я же повернувшись к кормчему, велел осмотреть испанца на предмет корабельного имущества и не забыть собрать с него всю посуду. Та, что получше, мне, а то приходиться, как всем питаться, об этой стороне медали я как-то не думал, не подготовился. У капитана серебряная посуда, сам видел, вот пусть мне ее и доставят.

Пока мои люди выносили и перегружали имущество на ушкуй, от чего он садился в воду все больше и больше, я занимался ранеными. Команда сколотила длинный стол, на котором я и обрабатывал раны, по медицинской квалификации похоже лучше меня тут никого не было. Один к сожалению скончался еще до того как я за него взялся, а вот у остальных шанс был, воины не забыли мои уроки о том что в случае ранения сразу же останавливать кровь, благо заготовленные перевязочные материалы были у каждого.

Как только я закончил с перевязкой, раненых унесли в матросский кубрик чтобы не мешали перетаскивать трофеи и, вымыв руки, направился на испанец.

Свой пистолет я обнаружил в руке капитана, он успел из него выстрелить, рану бойцу в которого капитан попал, я уже перевязал.

Сбор имущества продлился еще два часа, я даже частью обстановку поменял в каюте, теперь там стоял не самодельный торопливо сбитый стол, а вполне нормальный писчий. Была и бумага и перья с чернилами. Обнаружил хорошие навигационные инструменты и еще две подзорные трубы. Перечислять ништяки можно до бесконечности. Главное восемь шестифунтовых пушек и еще одна однотипная с теми, что мы купили. Потом шестнадцать аркебуз, и восемь пистолетов. Все понятное дело фитильные. Про шпаги и мечи я уж не говорю, достались нам и шлемы и нагрудники. Правда, их я приказал сложить отдельно, потом пустим на переплавку. Не стоит ими сверкать.

Как только пушки оказались в трюме, порох частью там же частью в пороховом погребе. Все там не уместилось и, загрузив остальные трофеи, мы отошли от испанца. Наблюдая, как он стал медленно разгораться. Можно было бы его конечно взорвать, но мне было жаль пороха.

- Федор, курс устье Дона. Ну, ты сам знаешь, где у нас назначена встреча.

- Хорошо, боярин, - бодро кивну кормчий. Трофеи - это всегда радостно.

С трудом пройдя по нагромождённой сундуками, бочками, узлами палубе, я зашел в каюту.

Три больших сундука, с резными вензелями на крышках и боках, пришлись как нельзя кстати. Один сундук, к которому был ключ, мне занесли в каюту, открыв его я перегрузил туда из бочки мешочки с золотом, после чего открыв дверь, велел вынести пустой бочонок. А то он мне весь интерьер портил. Теперь из-за сундуков и так не очень большая каюта, стала совсем маленькой. Мелькнула даже мысль выгнать из соседней каюты Федора и Глеба, они жили там как мои офицеры, сломать перегородку и сделать свою каюту больше.

Приставать к берегу, чтобы поужинать мы собирались вечером, хотя с испанца мы сняли даже походную кухню, то есть камбуз, но она стояла на палубе и пока было не до неё, сортируя и распределяя по трюму трофеи. Проблемой стало то, что ушкуй сильно просел, как сказал Федор, могут быть проблемы на реках и волоке. Короче нужно было еще одно судно.

К вечеру мы закончили, и палуба, наконец, освободилось, за то на отдельном листке было все, что мы захватили на судне, вот он:

"… Борт ушкуя неопределённого государства, владелец Артур - Олег Красновский. Черное море, примерно в восьмидесяти километров от города Кафу, что находиться в Крымском Ханстве.

Список трофеев снятых с борта неизвестного судна.

1. Пушки, девять штук. Восемь шестифунтовых, одна две с половиной фунтовая.

2. Порох, восемь больших бочек для пушек, две початые. Три маленьких бочки с ружейным порохом.

3. Пятьсот семь килограмм свинца, заготовки для картечи.

4. Шестнадцать аркебуз и восемь пистолетов.

5. Сорок шесть абордажных сабель. Тридцать семь морских тесака. Восемнадцать алебард и восемь топоров. Ножи не подсчитаны.

6. Большое количества рангоута, парусины и другого корабельного имущества, включая плотницкие инструменты хорошего качества.

7. Одиннадцать сундуков, принадлежавших офицерам, капитану и пассажирам. Часть с одеждой, часть с личными вещами. Около шестидесяти матросских рундуков. Около ста гамаков.

8. Две подзорные трубы хорошего качества, средняя и большая. Отличные навигационные инструменты, включая корабельный компас.

9. Железная плита, для камбуза. Большое количество продовольствия, включая сухарей из лепешек и сухофруктов. Десять бочонков для воды.

10. Снятые рамы со стелами из кают. Некоторые стекла цветные.

11. Посуда для приема пищи, в комплекте для ста человек. Включая сковороды и котелки.

12. Деньги…"

Практически вся наличность, и матросские сундучки как трофеи ушли команде и холопам. Это вызвало бурную радость, мало у кого были личные вещи, а теперь они вскрывали выбранные Ветровым кому какой рундуки и смотрели, повезло им или нет.

За час до темноты мы повернули к берегу, разыскивая удобную бухточку для высадки. Нужно еще приготовить горячий ужин, благо дерева у нас теперь с собой много и можно не рыскать по враждебному берегу в поисках сухостоя.

Нам повезло. При приближении к берегу, счастливо избежав столкновения с подводной скалой, мы приблизились к берегу, где у самых волн лежало выброшенное на отмель ствол дерева. По виду сухое.

Как только ушкуй заскрежетал днищем о песок, и встал, не доходя до берега метров пять, мы стали готовиться к высадки. Частью вымокнув мы всё-таки попали на берег. Команда сделав мостки, помогла вынести продовольствие и чан на берег. Этим командовал Федор, я же обеспечивал безопасность, расставляя часовых и выбирая места для постов.

Ужин и последующая ночь прошли вполне нормально. Часовые засекли движение, и вроде как даже видели силуэт человека. Но к нам никто не вышел.

Когда рассвело, пока команда судна готовила завтрак, легкую похлёбку я собрал воинов кроме часовых, построив их в одну шеренгу по росту.

Расхаживая от одного края шеренги до другого, я задумчиво рассматривал воинов.

- Бойцы, я собираюсь создать новое войско. Это будет современное подразделения, для новых методик войн. Основным оружием будет огнестрельное оружие, вспомогательным ножи и сабли. Меч слишком тяжел для этого. Обучать буду лично. Мне нужно шестнадцать добровольцев. Лучники на месте, мне вы нужнее в своем родном качестве. Стрелков.

- А что нужно делать? - спросил седьмой воин в шеренге, по виду лет двадцати.

- Хороший вопрос. Объясню подробно. Представьте себе строй из шестнадцати воинов с ружьями, они стоят в шеренгу. Как только показался противник и приблизился на восемьдесят шагов, дальше это оружие просто не стреляет, они производят выстрел. При этом из каждого оружия вылетает от десяти до пятнадцати крупных дробинок. В результате от тридцати до сорока воинов противника будет частью убито частью покалечено. Это оружие долго перезаряжается. Поэтому если нет времени на это, то отходите под прикрытие войск, или вступаете в бой на саблях. Там можно будет судить по ситуации. Если есть возможность перезарядиться, то еще один залп. В общем, это достаточно хорошее и удобное оружие на близких дистанциях. Еще один пример. Ты один. На тебя бегут пять воинов, ты стреляешь, трое падают. С двумя легче биться на мечах или саблях чем с пятью, не так ли?

- Так-то оно так боярин, только страшно уж больного оно грохочет, - вздохнул одиннадцатый в шеренге воин. По виду ему было лет двадцать пять.

- Привыкните, зато вас будут считать покорителями грома, - закинул я удочку: - Я понимаю дедушкины традиции и бабушкины рецепты, и отходить от них вам не хочется. Привыкли. Но подумайте, мир не стоит на месте, все движется, совершенствуется. Огнестрельного оружия раньше не было, но сейчас оно стремительно занимает свое место, так и с новыми знаниями нужно знакомиться и учиться. Нужно отбросить старые предрассудки и учиться новому, однако я не требую отринуть традиции предков, а сплести их с новыми знаниями чтобы получилось взрывная смесь…

В конце концов, я добился желаемого, хотя в первое время меня не понимали. Говорил современным языком, но перейдя на их манеру говорить разжевал все подробно. В общем меня поняли, но несколько воинов остались при со своим решением. Главное я многим вложил свои мысли в головы, а на то что Ветров сказал только хмыкнул. По его предположению их как поборников старых традиций могли если не заплевать в русских городах так турнуть оттуда. Еще посмотрим кто кого.

Добровольцев я отобрал, даже парочку отчислил, не подходили.

- Зачем нужно было спрашивать боярин? Можно было просто выбрать и приказать,- спросил Глеб. Он с интересом смотрел за представлением, но поморщился, когда я всучил ему два из восьми пистолетов. Они конечно не удобные для боя, эти фитильные аркебузы и пистоли, но я уже осмотрев их придумал как переделать под кремневые. Тут нужен хороший кузнец, который, умеет работать тонким инструментов, что-то вроде ювелира.

Когда похлебка была готова, у меня под ружьем стояло шестнадцать аркебузиров. За каждым я закрепил свое оружие, чтобы он запомнил его. Пока воины с интересом крутили в руках разряженные аркебузы, я распределил пистолеты. Два Глебу, два кормчему, два канониру и два командиру аркебузиров, он был семнадцатым. Пришлось из двух десятков сформировать один аркебузный полный, и второй из воинов с обычным оружием не полный, там вместе с командиром было всего восемь человек. Лучники остались в своем составе, как и лазутчики, им громкое оружие не полагалось.

- После завтрака, когда отойдем, начнутся тренировки по заряжению, и практические стрельбы огнестрельным оружием, одиночным порядком и залповым. Это я и стрелкам и артиллеристам. А сейчас завтракать, - скомандовал я.

Ласка крутилась у меня под ногами, радостно виляя закрученным в баранку хвостиком. Наклонившись, я потрепал ее за ухом и направился туда, где накрыли стол для меня и моих офицеров, вернее командиров. Ласка бежала рядом, иногда спотыкаясь и забавно падая, но упорно не отставала. Маленькая еще.

Через сорок минут мы отошли от берега и взяли курс на Азовское море. Будем надеяться, что встреча состоится. Не хотелось бы идти одному по неизвестным землям.

До устья Дона мы шли восемь дней. Знаю что много, но мне остро нужно было время, чтобы привести этот сброд, который кто-то называет боевыми холопами и командой ушкуя, в хоть какой-то порядок. Сейчас уже начало что-то выкристаллизовываться, по крайней мере, каждый знал в чем его задача и что делать при нападении, и или внезапном отражении этого самого нападения, все-таки готовили мы еду на берегу.

За это время я ввел звания и уставное обращение, воины еще путались, но действовали все уверенней и уверенней.

При первом подобном обращение, я сказал, это еще дней семь назад было:

- Все мы с вами побывали в первом общем бою, он скрепил нас, сделал боевыми товарищами. Да-да, вы не ослышались воины и ушкуйники, теперь мы с вами товарищи. Поэтому ввожу новое обращение. Простой воин, рядовой. Обращаться, товарищ рядовой, или боец, если действуем в бою для краткости. Командир тройки, сержант, обращаться, товарищ сержант, или товарищ командир для подчиненных или других рядовых. Командир отделения, бывшего десятка, старшина, обращение… Правильно рядовой, товарищ старшина или товарищ командир. Полусотник, это офицерское звание, самое младшее - это лейтенант, обращение как вы поняли, товарищ лейтенант или товарищ командир. Офицер приравнивается к детям боярским. Вы правильно поняли, когда прибудем на Русь, Ветров станет боярским сыном. Нужные бумаги я выправлю.

Кстати, эти боярские дети довольно интересное образование на Руси. Когда Михалыч мне о них рассказывал, то довольно подробно пояснил что это такое и кто это. У него под рукой было восемь таких детей.

Если проще то это обычные бояре, обнищавшие или решившие перейти под руку более родовитого боярина или князя. В основном своем это как в Европе, близкая аналогия, вроде рыцаря, сэр там какой-то. Не у всех у них есть свои наделы или прислуга, но они всегда были готовы выйти по первому приказу своего господина на бой или в поход. В общем, самая низшая дворянская ветвь, они считались служивыми людьми. Редко когда дитем боярским становились простые граждане, не знатного происхождения, редкость, но бывало.

- А у вас какое воинское звание, боярин? - спросил один из воинов, командир тройки. Надо же, и предложение в вопросе правильно поставил. Молодцы, быстро новое схватывают.

- Мое воинское звание майор. Специальности, командир крупного соединения, лазутчик, артиллерист, стрелок, мореход, минер ну и пожалуй младший лекарь. Поясню офицерские звания, по прибавлению. Начнем с младшего. Лейтенант, командир полусотни. Сотник, он же командир роты, капитан. Командует от сотни до пятисот человек. Следующее звание майор, командует от пятисот до двух тысяч солдат…

Мне тогда пришлось несколько раз повторить для запоминания. Лучше бы конечно написать, чтобы они могли освежить данные, но, к сожалению, читать из всех мои людей могли только четыре человека. Придётся озаботиться и этим, не грамотных солдат и командиров у меня не должно быть.

- Завтра будем на месте, боярин, - известил меня Федор, когда я шел с носа, где проходили тренировки пушкарей, к каюте.

- Это хорошо, хоть и не вовремя. Мне был еще недели две, и я сделаю из холопов нормальных солдат, учатся они хорошо. Сегодня вечером и завтра утром нужно будет еще их строем погонять. При поворотах есть огрехи, - сказал я, подходя к капитану. Я ввел морские звания на ушкуе.

- А зачем это нужно? Смотрю я, как вы пыль ногами поднимаете, а понять не могу для чего.

- Это нужно чтобы солдаты понимали своего командира с полуслова, умели действовать только по приказу. У меня вольницы не будет. Заметил, как они быстро заряжают?

- Да, сорок ударов сердца и можно снова стрелять. Сам считал. Эти, как их?… Арлтелеристы тоже быстро стреляют.

- Артиллеристы. Стрелять быстро не нужно, главное хорошо прицелиться, а вот перезаряжать действительно нужно быстро. Пока еще медленно, но с практикой придет и умение. И так бочонок пороха извели, стреляя из всего.

Тут я поморщился, тренировки тренировками, а порох расходовался больно быстро. Успехи были у многих в стрельбе. Даже Ветров из своих пистолетов научился с десяти метров ложить пулю в пулю. Тут не в везении было дело, он оказался врожденным стрелком, интуитивно чувствуя, куда полетит пуля. Редкость, конечно, больше у меня таких не было, но бывает.

К обеду, когда мы на ходу поели холодной ухи, ее сварили еще утром перед отходом, послышался крик вахтенного матроса. Он обозревал окрестности с помощью подзорной трубы, воды тут неспокойные, и сообщил о трех кораблях:

- Товарищ майор, наблюдаю три галеры. Идут за нами на парусах и кажется на веслах, - сообщил он.

Я как раз стоял на палубе, после тренировки с саблями, поэтому сразу направился к мачте. Нужно подняться и самому осмотреть преследующие нас галеры. Других ходких судов тут не было.

Причину их появления я мог только предугадать. Скорее всего, их интересует золото, которое храниться у меня в сундуках. Начальник страхи мог это все организовать? В принципе мог, только в Ханстве вряд ли есть столько галер, основные суда принадлежали османам. Половцы вообще море особо не любили, и имели только каботажные лоханки да рыбачьи лодки. Нет, тут что-то другое.