Прыжок к звёздам

— А не дёрнет она от нас сейчас? — вполголоса спросил у сержанта Ячменёв.

— Да не должна! — так же тихо ответил Басманов, — Знаешь, наблюдаю я за местными, наблюдаю… Выводы интересные получаются… Принцип «Враг моего врага, мой друг», работает здесь вполне серьёзно! Ни уж-то, сам не убедился?

— Ну, если так? — Ячменёв снял каску и вытер потный лоб, — Жизнь у нас, тогда, сильно облегчится…

Действительно, никаких попыток убежать девушка не делала! Даже наоборот, ни на шаг не отходила от Сашки Лаврухина, которого, вероятно, определила своим опекуном и телохранителем. Только вот по лесу ходить она совершенно не умела, шуму от неё было больше чем от всего отделения вместе взятого. И еще привлекали внимание откровенно любопытные взгляды, которые она бросала на окружавших её десантников. Удивление и любопытство должно было вызывать в них буквально всё: оружие, страшной убойной силы и непонятного действия; пятнистый камуфляж и размалёванные боевым гримом лица, превращающие их буквально в лесных призраков; немногословная сосредоточенность; бесшумная профессиональная походка; чудо лекарства с иголкой, наконец. И два самых главных вопроса: откуда взялись такие, и что тут делают.

Сначала девушка пыталась задавать вопросы, но была вынуждена замолчать, убедившись в непреодолимости языкового барьера, и в том, что каждый лишний звук в походе считается у этих бойцов чуть ли не преступлением. Путь до намеченной Басмановым поляны занял чуть меньше часа.

Действительно, как и указывала карта, поляна имела форму вытянутого овала, примерно двести на сто метров. Присутствовал ручей полутораметровой ширины, мягкая зелёная трава и прочие прелести жизни.

— Привал! — Басманов снял со спины ранец, — Пара Марченко — Петров, в секрет, остальным — мыться, бриться, чистить оружие… Последнее в первую очередь! — сержант посмотрел на часы, — Пять часов, примерно через час солнышко сядет, так что поторапливайтесь! — на экваторе солнце падает за горизонт камнем, темнота наступает мгновенно, будто выключили лампочку.

Присев на корточки, девушка с любопытством наблюдала, как Сашка Лаврухин разбирает свой АК-47. Вот он, предварительно отстегнув магазин, передёрнул затвор и на траву вылетел, тускло блестя, прятавшийся в стволе патрон. Сашка подобрал его, тщательно обдул и, загадочно подмигнув, снова вставил в обойму. Скоро на прямоугольном куске брезента были разложены все немногочисленные детали загадочного оружия, а десантник чистил ёршиком ствол, тихонько насвистывая себе под нос. Его подопечная заворожено смотрела на эту процедуру, как на некое священнодействие, не пытаясь однако даже прикоснуться к странному оружию.

— А может у них просто не принято трогать вещи без разрешения хозяина, особенно оружие? — подумал Басманов, который так же внимательно наблюдал за самой девушкой, — Мы ещё пока ещё не знаем, какие здесь у них кодексы чести?

После ужина, состоявшего из разогретых на костре синтетических консервов, строгий взгляд сержанта сказал Сашке Лаврухину, что он должен уступить девушке свой спальный мешок, а сам отправиться в секрет на два часа. С командиром у десантников спорить не принято, особенно во время боевого рейда, так что, тяжело вздохнув, Сашка отдал девушке спальник, показал, как им пользоваться, и побрёл на свою позицию, проклиная сержанта — джентльмена. А совершенно зря, между прочим. Потому что, вернувшись из секрета, ему ничего не оставалось делать, как задремать возле тлеющего костра, прислонившись спиной к стволу дерева. Дремал он так не больше пятнадцати минут и был разбужен осторожным прикосновением к щеке. Это была его подопечная, только сейчас на ней не было ничего, кроме белой рубашки, едва доходящей до середины бёдер. Загадочно улыбнувшись, она взяла его за руку и потянула за собой в тень деревьев, подальше от костра. В темноте она видела явно лучше его, потому что, остановившись у разложенного спального мешка, легко расстегнула на нём ремень портупеи и, проведя руками по его груди, освободила Сашкины плечи от груза амуниции. Расстегнув застёжки бронежилета, он сам освободился от надёжной, но такой ненужной сейчас защиты, а девушка прижалась к нему всем телом, шепча на ухо что-то ласковое. Сашка осторожно сжал её в объятиях, чувствуя тонкий свежий аромат её кожи и тепло разгорячённого тела. Потом, чуть отстранившись, девушка провела кончиками пальцев по его щекам, подбородку, шее и упёрлась в воротник кителя. Пуговицы на некоторое время привели её в недоумение, но она достойно справилась с этой трудностью, расстегнув их все, одну за другой. Всё это время Сашка гладил её спину, чувствуя, как она восторженно вздрагивает от его прикосновений. Вскоре вся его одежда валялась на траве, а девушка, сделав полшага назад, положила Сашкины ладони на свои бёдра. И когда он потянул вверх её рубашку, девушка подняла вверх руки, помогая освободить себя от последней преграды между ними. Вообще-то это походило на некий танец, загадочный и в то же время естественный как жизнь. Здесь совсем не нужно было слов. Забравшись в спальный мешок, она потянула его за собой. Там действительно хватало места для двоих, и не только для сна! В свои двадцать лет Лаврухин был уже далеко не наивным мальчиком, да и последний месяц на «Стальной Розе» постельные приключения случались у него чуть ли не ежедневно, да ещё и на конкурсной основе… Но ТАКОЕ он переживал в первый раз. Это был не банальный «перепихон», после которого остаётся только чувство облегчения, что всё закончено, и хочется немедленно вымыть руки. Это была сказка, волшебный, никак не заканчивающийся, полёт. И не важно, что оба не понимают шёпота друг друга, движения тел лучше всяких переводчиков. В конце концов, после неоднократных оргазмов, они утомлённо заснули, так и не размыкая объятий. Точнее первой заснула девушка, обняв его руками и доверчиво положив свою голову на Сашкину грудь. А он, лёжа навзничь и боясь пошевелиться, курил и смотрел на нависающий над головой свод листвы. Решено! Такую девушку он не отдаст никому и не за что. Лишь бы это не оказалось мимолётным увлечением с её стороны! Он затушил окурок и, застегнув до конца спальный мешок, обнял её за плечи, погружаясь в крепкий сон.

Утром Сашка проснулся от ощущения лежащего на нём чьего-то тяжёлого взгляда. Открыв глаза, он увидел сердитую физиономию сержанта Басманова.

— Так, етицкий ты городовой! Пользуешься моментом? — сержант был разгневан не на шутку.

В этот момент сзади к Басманову подошёл Ячменев, и что-то тихонько шепнул ему на ухо.

— Так, вот оно как было?! — лицо сержанта несколько подобрело, — А, ты, значит, подсматривал? Ох, Ячмень, Ячмень! — он задумчиво посмотрел на Лаврухина, — Ну, если у вас действительно такая большая любовь?… Только скажи, презервативов у тебя явно нет…

В ответ Сашка состроил непонимающую гримасу типа: — «Окстись, начальник, кто ж на боевую операцию презервативы берёт?»

— А если через девять месяцев она тебе «спиногрыза» в подоле принесёт? — нахмурился Басманов, — Тогда куда деваться будешь, брат-храбрец?

Тут от громких разговоров проснулась и девушка, подняв заспанное лицо из складок спальника.

— А может, я женюсь на ней!? — Сашка поцеловал в висок свою подругу, — Слушайте, ребята, может, дадите нам одеться?

— Пять минут тебе! — резко развернувшись на каблуках, Басманов махнул рукой десантникам, — Пошли, ребята! Через сорок минут шаттл придёт, а они тут любовью занимаются!

Минут через десять Сашка Лаврухин и его подруга подошли к костру, на котором десантники, на скорую руку, разогревали завтрак. Девушка была в давешних кожаных штанах и заправленной в них белой рубашке. Её куртку нёс Сашка Лаврухин, перебросив через плечо. Расчёсывая Сашкиной расчёской свои длинные, цвета спелой пшеницы, влажные волосы, она присела возле костра и доверчиво — приветливо улыбнулась бойцам.

— Повезло Сашке! — шепнул на ухо Басманову ефрейтор Марченко, — Девка красивая, аж сердце сбоит!

— Краса ненаглядная! — так же тихо ответил сержант, побалтывая в кружке разведённый из концентрата «чай».

— Чего, чего…

— Термин есть такой у писателя Ефремова Ивана Антоновича, ты не читал его, наверное? Так вот, означает женскую красоту, от которой глаз оторвать невозможно! — Басманов сделал большой глоток из кружки, и перевёл дух, — Вообще, я заметил, они здесь все такие, красавцы писаные, что крестьяне, что дворяне… Обеднела Земля наша красотой… — он внезапно нахмурился, — И эта обеднеет, если продолжится такое вот чёрное безобразие!

— А мы на что? — ефрейтор вытащил из костра тлеющую веточку и прикурил измятую сигарету.

— Вот в этом, Женя, и вся суть! — Басманов выплеснул из кружки остатки тёмно-бурой жидкости, — Не прошло ещё время страшных чудес, капрал! — он посмотрел на часы и хлопнул ладонями по коленям, — Ну, волки, пять минут перекур и собираться! Посуду вымыть! Сержик, мусор собрать, прикопать, поставить мину на особо любопытных! Время на всё — пятнадцать минут!

Шаттл прибыл точно, как по расписанию. Когда над поляной с тихим шелестом скользнула крылатая тень, девушка вздрогнула, но, подошедший сзади, Сашка успокаивающим жестом положил ей на плечи свои сильные руки, — Спокойно, милая, это свои!

И как в подтверждение этих слов, на полированном металле фюзеляжа, весело блеснул солнечный зайчик.

Плыли под крылом бескрайние массивы лесов, с редкими проплешинами полей, ровно свистели могучие двигатели, толкая шаттл всё дальше и дальше в бескрайний океан небес.

Десантники или досматривали утренние сны или тихонько, вполголоса, переговаривались. Они шли домой… Теперь у них есть новый дом! Их дом — вся эта планета, и горе тому, кто рискнёт встать на их пути.

9. Проверка на дорогах

Бей же звонарь, разбуди полусонных,

Предупреди беззаботных влюблённых

Что хорошо будет в мире сожжённом

Лишь мертвецам и ещё нерождённым!

(В. Высоцкий)

Засада! Засада на караван! Всё замерло в притихшем, придорожном лесу. Не шевельнётся ни один листок. Неестественная, мёртвая тишина. И только ветер в вершинах деревьев поёт свою вечную песню. А здесь внизу притаилась смерть, смерть внезапная и неотвратимая. А начиналось всё банально, почти невинно, недели через три после возвращения Басманова из рейда.

***

— Вызывали, товарищ лейтенант? — Басманов прикрыл дверь командирского кабинета. За прошедшее время строители Николаева успели возвести ряд уютных двухэтажных коттеджей со всеми удобствами и построить подземный КП для командования.

— Проходи, Сергей, садись! — указав сержанту на стул, лейтенант протянул ему небольшой листок бумаги, — Ознакомься с документом!

Взяв бумагу в руки, сержант прочитал примерно следующий текст: — «Лейтенанту Виноградову С. М. от рядового Лаврухина А. Е. ЗАЯВЛЕНИЕ. Прошу срочно зарегистрировать мой брак с подданной Авалийского королевства Ай-Филлой ор Бранн. Дата, подписи…»

— Ну и что? — вернул он бумагу лейтенанту, пожав плечами, — Я тут при чём? Не я же на ней женюсь?

— Меня интересует, что ты думаешь по этому поводу?

— Всё нормально! — снова пожал плечами Басманов, — Любовь между ними горячая, аж искры летят, причём не только в постели! На мой взгляд, должна получиться идеальная пара… Нарожает она ему кучу пацанов и девчонок, будет, кому наше дело продолжить…

— И когда это они успели!? — лейтенант пододвинул поближе фотографию улыбающейся девушки, — Красавица она, конечно слов нет, но только вот, как они разговаривают между собой?

— А она не только красавица… — Басманов улыбнулся, — За три недели почти выучила язык, сейчас уже слов семьсот знает… Я её с первого момента знаю, чудо, а не девка, львиное сердце. Вывела десяток дружинников против полсотни «черножопых». Пасть с честью, видите ли, ей захотелось! За отца и братьев отомстить! Жанна д`Арк в карманном издании! Зрелище, надо сказать, было не для слабонервных… Из всего отряда только она одна и уцелела, и то только потому, что мы подошли, и тоже, такой кордебалет устроили!

— Это я знаю! — кивнул головой Виноградов, — Читал твой рапорт! Ты мне лучше вот что скажи, — она и в самом деле дочь графа?

— Самая натуральная! — Басманов задумался, — Как бы это объяснить, в общем, только это не совсем графский титул… Что-то вроде наследственного губернатора домена… Говорил я с ней не далее как вчера, по поводу их истории и политики, интересные вещи получаются… В общем, у её отца политических прав было ноль без палочки. Землёй они формально тоже не владели, вся земля — собственность короны! Население полностью имеет личную свободу и организовано по общинному принципу, плати налоги, — и никто тебя не тронет, никаких там прав первой ночи и так далее не существует… Я ещё плохо уяснил себе всю картину, но, знаешь, до вторжения это была действительно богатая и счастливая страна. Были, конечно, и крестьяне и аристократы, бедные и богатые, но при этом было какое то равновесие!

— Золотой век? — в голосе лейтенанта звучало недоверие, — Слишком всё красиво, что бы быть правдой?

— Есть мысль, лейтенант! — голос Басманова стал жёстким, — Этот мир никогда не знал монотеизма, а значит и фанатиков, религиозных и политических! Философия их религии основана не на страхе, а на любви к жизни!

— А как же этот «Чёрный Орден»? — Виноградов повернулся к настенному дисплею, — Сам же писал в своём докладе, что у них единый бог?!

— Так то недавнее явление, ему возрасту от силы лет пятьдесят, — ответил Басманов, — Но морального иммунитета на эту дрянь здесь нет! Пока это хуже любой эпидемии!

— Так ты думаешь, что мы должны поддержать это Авалийское королевство? — лейтенант бросил заинтересованный взгляд на карту, возникшую на дисплее, — Так, кажется, оно называется?

— Так точно! Уж мы там оторвёмся, на всю катушку, всем чертям в аду тошно станет! — на лице Басманова отразилась неподдельная хищная радость, — Так что ты эту Сашкину бумажку подпиши! Считай её первым политическим контактом!

— Согласен! Я и сам подумывал об этом, но твоё мнение, как эксперта, стало решающим! — лейтенант вывел на дисплей крупноформатную фотографию, — Кстати, Сергей, помнишь того местного полководца, который вырвался из приграничного сражения с частью королевских войск? Полюбуйся, это он самый, собственной персоной! Роботы, наконец-то, сделали его портрет!

— Помню! — улыбнулся Басманов, — Наш человек! Плюнул им в рожу, напоследок, и исчез в лесах, вместе с двумя тысячами бойцов!

— Так вот, пойдёшь на контакт с этим полководцем, — лейтенант внимательно посмотрел на Басманова, — Я не могу тебя заставить, но в рамках твоей же идеи это крайне необходимо. Легенду для вас подготовит сержант Тэн…

— Кто напарник? — настороженный слух Басманова зацепился за слово «вас».

— Она же и напарник! — лейтенант вывел рядом ещё два фотопортрета, — Пойдёте под легендой её подопечной, как знатная дама и её телохранитель!

— А не засветимся? — задумался Басманов, — Обстановку мы знаем пока хреново!

— Не волнуйся, они тоже не местные, с другого конца континента! — Виноградов задумался — Замуж её сюда выдали! А мужа так и не увидела, только приплыла, и прямо в заваруху!

— А муж то где?

— Должен был быть с королевскими рыцарями, а они, как ты знаешь, поголовно полегли на смертном поле. С честью, но без славы!

— Хорошо, командир, я согласен! — Басманов положил на стол свой персональный «блокнот», повернув его дисплеем к лейтенанту, — Только есть у меня встречное предложение!

— Ну-ка?! — Виноградов заинтересованно всмотрелся в предложенную схему, — Ты, думаешь, сработает?

— У авалийцев, как я говорил раньше, очень высокий адаптационный порог. Проще говоря, их психика очень гибкая, чего нельзя сказать об их противниках. Те, что уже здесь, почти мгновенно адаптируются в наше общество… — Басманов задумался, — Вот тебе наглядный пример! Девушка с хутора, ну её ещё привезли на «Стальную Розу» со стрелой в лёгком…

— Помню!? — не понял лейтенант, — Ничего особенного, обычная хуторянка!

— Ни хрена ж себе, «ничего особенного»! — усмехнулся Басманов, — А кто тебе в столовой обед каждый день подаёт?! Не обращал внимания?

— Нет?! — недоумённо ответил лейтенант, — Вежливая девушка и акцент какой-то странный, а так ничего необычного?!

— Так вот это она и есть! По долгу службы Начальника Штаба и как «крестный отец» вынужден знать. Только на ноги поднялась, десяток слов выучила, и заявляет: — «Работу давай, даром хлеб есть плохо!». И что, теперь от наших девок в упор не отличишь! И ещё, знаешь, учиться хочет!

— Убедительно! — улыбнулся Виноградов, и его холодные серые глаза несколько смягчились, — Обязательно побеседую с твоей «крестницей»! А сейчас скажи, что ты конкретно предлагаешь?

— Засаду на караван с рабами! — жёстко ответил Басманов и, подойдя к настенному дисплею, вызвал на него карту западных районов королевства, — Вот здесь! — ткнул он пальцем в выбранную точку, — Караван в количестве около тысячи угнанных в рабство авалийцев, пройдёт тут примерно через три дня. Охрана в сотню всадников, место крайне удобное для засады…

— Хорошая идея! Утверждаю! — в глазах Виноградова полыхнул мрачный огонь, — Пойдём всем взводом! Игры краповых валетов начинаются! Операции присвоить кодовое наименование «Проверка на дорогах»! Детальная разработка плана захвата возлагается на тебя и прапорщика Кривоносова. Результаты работы докладывать немедленно! Кстати, завтра вечером построение взвода в парадной форме, буду совершать бракосочетание!

***

Десантники устроились в засаде заблаговременно, по хозяйски. Неглубокие, хорошо замаскированные, заранее нарезанным дёрном, окопчики. На брустверы выложены запасные магазины, фотоимпульсные гранаты к подствольным гранатомётам, сверху натянуты маскировочные сетки. На флангах засады по два станковых пулемёта ПКМБ. Ленты заправлены, стволы насторожено смотрят на дорогу. Тишина! Строжайше запрещено курить и разговаривать. Метрах в ста позади, во втором эшелоне, находится отдельная группа авалийских волонтёров, состоящая из десятка молодых мужчин и женщин, спасённых во время рейда сержанта Басманова. Их роль не боевая, они должны быть переводчиками и помощниками десантников тогда, когда будут освобождены рабы. Очень важно не допустить хаоса и паники, сразу установить с людьми доверительный контакт.

В наушниках сержанта Басманова прозвучало долгожданное, — Идут!

Несколько минут спустя из-за поворота дороги показалось два десятка всадников в чёрных доспехах на рослых вороных конях.

— Передовой дозор! — шепнул он на ухо находящемуся рядом лейтенанту Виноградову. Чёрные рыцари, беспечно переговариваясь, шагом проехали мимо них по дороге. С пятидесяти метров десантники смогли разглядеть грубые, заросшие рыжей бородой лица. Почти у всех шлемы были сняты и болтались пристёгнутые у сёдел. До них донеслись даже обрывки разговоров, только вот авалийским языком Басманов владел ещё очень плохо, несмотря на занятия под гипнозом, а орденский диалект был ещё и очень сильно искажён.

Вслед за дозором из-за поворота показалась голова колонны. Люди были прикованы к деревянным колодкам, в каждой по двенадцать пар. Лица опущены к земле, плечи сгорблены, как будто на них лежало не только ярмо из дерева и железа, но и невыносимый груз позора и отчаянья! Вдоль колонны проезжались легковооружённые всадники в чёрных плащах. Время от времени раздавались хлопки длинных бичей.

— Приготовиться! — скомандовал лейтенант, и бойцы опустили на глаза фототропные очки, такие на Земле выдавались пилотам стратегических бомбардировщиков. При ядерной вспышке за одну тысячную секунды, стекло из чуть дымчатого становилось непрозрачно-чёрным, защищая от поражения глаза, и как только яркость падала, очкам возвращалась прозрачность. Сейчас они нужны десантникам для сохранения зрения при вспышках своих же фотоимпульсных гранат.

Басманов взял на мушку молодого нахального конвойного, непрерывно скалящего зубы в злобно-весёлой усмешке. Вот он повернул коня и длинной рукояткой бича задрал вверх подбородок бредущей в колонне молодой девушке. Недобро усмехнувшись, сержант чуть опустил прицел, теперь автомат был наведён прямо в пах нахалу. Тем временем караван втянулся в засаду.

— Закройте глаза! Ложитесь на землю! — внезапно, по авалийски, прогрохотал усиленный сотнями ватт замогильный голос, — Пришло, наконец, время страшных чудес!!! — звук басовито резонировал, многократно отражаясь между стволами деревьев. Рабы, поняв обращённый к ним приказ, как они предполагали кого-то из богов, послушно опустились на землю, закрыв головы руками. Охранники же, пытаясь успокоить, встающих на дыбы испуганных коней, настороженно вглядывались в неожиданно заговоривший лес.

— Вот они и попались! — в голосе лейтенанта звучало неприкрытое торжество. На лес сейчас смотрели глаза всех конвоиров и, что самое важное, только конвоиров. — Взвод! Огонь!

Два десятка фотоимпульсных гранат, выпущенных из подствольных гранатомётов, прорезали воздух беловатыми струйками дыма и лопнули нестерпимыми магниевыми вспышками, будто сотня солнц. Весь конвой, практически мгновенно, ослеп. Но на этом страшные чудеса не кончились. Одиночными выстрелами и короткими двухпатронными очередями, на выбор, ударили автоматы. Ослепший противник на открытой местности, вообще не представляющий что происходит, под прицелом почти трёх десятков стволов. И эти стволы посылают в него пулю за пулей, каждая из которых несёт смерть. Со своей позиции Басманов видел, как рыцари авангарда, почти не попавшие под световой удар, разворачивали лошадей, пытаясь прийти на помощь избиваемому каравану. Но они не успели, да и не могли успеть, потому что на флангах длинными очередями, взахлёб, ударили станковые ПКМы! Басманов даже зажмурился. То, что сейчас творили пулемётчики, было выше его сил. Плотные струи экспансивных пуль, азартно превращали коней и людей в кровавый фарш.

— Прекратить огонь! — лейтенант поднялся в рост, примыкая к автомату штык-нож, — Вперёд! Штыками их, гадов! Пленных не брать!

Почти все конвоиры были сброшены наземь взбесившимися лошадьми. Те же, кто смог удержаться в сёдле, были сбиты пулями. Остальных, ослепших и контуженных, брали на штык.

Чем коррида отличается от мясокомбината? Коррида — это шоу, а мясокомбинат — это работа. Так вот, десантники работали!

Те, из рабов, кто осмелился приподнять голову, стали свидетелями беспрецедентно хладнокровной, кровавой расправы. Последний глухой удар, хруст, предсмертный крик и всё кончено… Бой длился каких-то две минуты, а казалось прошли часы.

Закончив резню, десантники подошли к рабам, демонстративно забросив автоматы за спину. У каждого в руках были кусачки с длинными, примерно метровыми, ручками, вроде тех, которыми в фильме «Место встречи изменить нельзя», Горбун перекусывал дужки висячих замков. Вот жалобно тренькнула первая перекушенная цепь, за ней ещё одна и ещё одна.

— Лесные призраки! — пронесся по всколыхнувшимся рядам рабов облегчённый вздох. Несмотря на режим полной скрытности, слухи о рейде людей Басманова широко разнеслись по округе. Это были слухи о страшных и неуловимых бойцах лютой ненавистью ненавидящих захватчиков и мстящих им за каждое насилие. Рассказы о их подвигах преумножались день ото дня. Особенную популярность они нашли среди угоняемых в рабство, ибо вселяли хоть какую-то надежду.

В первую очередь бойцы освобождали женщин. Они всем своим видом показывали, что это их работа и она им нравится. Девушки отвечали на их подмигивания осторожными улыбками, от которых успели отвыкнуть с момента пленения. Улыбки были перемешаны со слезами счастья и восторга — легенда оказалась правдой! То на что почти не надеялись — случилось! Плакали даже взрослые мужчины, их слёзы были скупы.

А от опушки леса к дороге спускались десять человек тоже в камуфляже, но без оружия, бронежилетов и шлемов. Четыре девушки и шесть парней.

Вот невысокая девушка с длинными волосами цвета спелой пшеницы и ярко-зелёными глазами, встала рядом с командиром Лесных призраков. То, что это командир, люди видели сразу, волевой взгляд серых глаз, жёсткие складки в уголках рта, несмотря на молодость. Над дорогой пронёсся её звучный мелодичный голос, — Я, Ай-Филла ор Бранн! Я, наследная дочь губернатора домена Бранн! Я, Голос Верховного Правителя «Вундерланда», Страны Чудес! — после первых же её слов наступила абсолютная тишина, нарушаемая только жалобным звоном разрезаемых цепей. Люди, вы свободны! «Вундерланд» объявил войну «Чёрному ордену»! Вы можете присоединиться к нам или можете уйти, никто из вас не будет удержан или изгнан силой! «Вундерланд» предлагает вам, безопасность, землю и свободный труд! Тех, кто останется, ждут смерть и рабство! Те, кто хотят уйти с нами, освободившись от цепей, переходят на эту сторону дороги! Все остальные пусть идут по домам, лучше всего лесами. Если вы не будете выходить на дороги, то, может, и уцелеете! Те, кто останутся здесь, могут забрать оружие у конвоиров. Голос «Вундерланда» закончил говорить!

— Молодец! Хорошо сказано! — Виноградов одобрительно посмотрел на жену Сашки Лаврухина, — Но почему «Вундерланд»? Почему Страна Чудес?

— Сержант Басманов постоянно говорит про «время страшных чудес». — Ай-Филла пожала точёными плечами, — В этом, знаете ли, есть особое очарование!

Тем временем, сначала по одному, потом группами, люди стали переходить обочину дороги и останавливались, сбиваясь в неровные кучки, не зная, что же делать дальше.

— Пак! — окликнул лейтенант младшего сержанта, заменившего сержанта Николаева на посту командира третьего отделения, — Быстрее освобождайте дорогу, отводите людей ближе к опушке! Транспортник уже на подходе!

Ай-Филла видела, что командир землян, после молниеносно проведённого захвата, входит в состояние азартного возбуждения. Она сама наблюдала за операцией с приличного расстояния, но даже её, один раз побывавшую в подобной ситуации, поразила скорость и беспощадность расправы. И ещё, впечатлял почти циничный психологический расчёт, использующий техническое превосходство и совершенно новую тактику.

— Что нам делать дальше, милорд? — обратила она на себя внимание лейтенанта, — Мои люди ждут приказа!

— Разбейте освобождённых на десятки, назначьте старших, лучше всего людей постарше или бывших солдат королевской армии, если найдёте таких. Каждый из твоих людей отвечает за свою сотню. В случае каких-нибудь проблем с порядком обращайтесь к Басманову, он знает что делать! — лейтенант хлопнул девушку по плечу, — Сейчас сядет транспортник, начнётся разгрузка и раздача людям всего необходимого и времени на оргработу уже не останется! Так что, давай, давай, действуй быстрее!

Хотя Ай-Филла уже немного привыкла к новому темпу времени, неизмеримо более стремительному, чем в прошлой жизни, но всё равно была ошеломлена той скоростью, с которой проводилась операция. Да что говорить, когда Сашка объяснял ей земные единицы времени, она долго не могла понять, кому и для чего может понадобиться делить время на минуты, не говоря уже о секундах! Теперь же ситуация менялась фактически с каждым ударом сердца, и секунды, спрессовываясь, накладывались одна на другую, как при бешеной скачке галопом. Подсознательно подобрав ассоциацию, она смогла настроиться на нужный ритм! Скорость, скорость и ещё раз скорость! Повернувшись к своим людям, она коротко махнула рукой, повторив команду лейтенанта.

— Старшина! — подозвал к себе Виноградов командира первого отделения, — Лёш, выставь, усиленные пулемётами, заслоны! Дистанция: по километру в обе стороны! Пусть закрепятся, как следует! И, чтоб, мимо них ни одна сволочь не прошла!

Тем временем, по толпе освобождённых прошла рябь возбуждения. Вокруг каждого из волонтёров начали образовываться маленькие водовороты.