Ком

— Если есть — значит, они скоро появятся поблизости и попытаются нас схарчить. Но если мы сумеем отбиться — у нас все равно появится шанс устроить себе передых. Рядом с такими тварями обычно пустовато, ибо они не упускают возможности в отсутствие людей полакомиться другими обитателями Кома.

— Понятно… — тупо отозвался Андрей, который, на самом деле, не очень-то понял. Пост «Комкодий»… аккорнатовый массив… излучения мозга… Чепуха какая-то! И тут его дернул за рукав Паша:

— Андрюх, где это мы?

— Пост «Комкодий», — устало отозвался Андрей, — но не спрашивай меня, что это такое. Сам не понял.

Между тем «инопланетяне», так же, как и земляне, попадавшие было на выровненный каменный пол, зашевелились и начали подниматься. Похоже, Иллис снова отдала им какие-то команды, но земляне, как и раньше, ничего не услышали. А потом она развернулась к Андрею.

— Мы сейчас выставим периметр. Если поблизости действительно есть твари шестого и выше уровней — они нападут на нас в течение лука-двух. Если за это время нападений не будет — можно будет ограничиться одним часовым, а остальным привести себя в порядок и отдохнуть. Но вы уже можете начать приводить себя в порядок. Там дальше есть чистая вода и мох. Можете помыться и постираться. Потом будем есть.

— А-а… — начал Андрей, но Иллис его прервала:

— Не теряй времени. Мы проведем на посту «Комкодий» максимум ски, так что чем быстрее вы постираетесь, тем больше времени вам останется на сон. А чем больше вы успеете поспать — тем лучше организм сможет восстановиться после такой лошадиной дозы энергетиков. Так что давай, подгоняй своих, — после чего развернулась и нырнула в один из четырех арочных проходов, через один из которых они и попали в этот бункер. В три других минутой ранее уже вышли остальные «инопланетяне». Андрей проводил ее взглядом и развернулся к своим.

— Значит так, здесь мы задержимся где-то на сутки. Так что есть возможность помыться, постираться и поспать. Вода — вон там, там же и мох, зачем он — не знаю, может, вместо мочалки. Нам выделили на все про все… э-э, где-то порядка пятнадцати-тридцати минут. Потом тем же самым займутся хозяева…

— Понятно-о… — протянул Паша, а девица-готица перевернулась на бок, свернулась калачиком и тихо заплакала. Андрей несколько мгновений смотрел на нее, а затем тупо спросил:

— Ты чего?

— Я больше не могу… — всхлипывая, зашептала девчонка, — я хочу умереть. Зачем мне все это? Я же не этого хотела. Я хотела… Я думала… А они… они — умерли. А я больше не могу. Убейте меня кто-нибудь. Я не хочу, чтобы меня так, как Наташу. Или как Таню. Задушите меня. Или зарежьте. Я хочу умереть. Я больше не могу…

— Ты это того, — строго произнес Пашка, — брось-давай. Столько уже прошли.

— Я не могу, не могу…

— Ну ладно тебе… не плачь… — Пашка подковылял к ней и, обняв ее за плечи, начал поглаживать по голове, спине, плечам. — Ну, все-все, успокойся. Дошли же…

— Докуда дошли?! — вскинулась девчонка. — До места, которое станет нашей могилой?!!

— До места, где можно передохнуть и выспаться. И до этого… как его там… ну поселения ихнего тоже дойдем. Мы ж, это… мы ж — выжили! Нам теперь за всех надо жить, за наших — за Степу, за Таньку с Натальей, за Федюню. Потому что если мы ручки сложим, получится, что они зазря погибли…

Андрей еще минуту послушал успокаивающее бормотание Пашки, а затем поднялся на ноги и тяжело двинулся в ту сторону, где, по словам Иллис, была вода.

Ужин… или обед, а то и вообще завтрак, поскольку Андрей уже окончательно запутался со временем, оказался куда более обильным, чем тот прием пищи, который у них состоялся на первом привале. Жрачка, похоже, снова была представлена полевыми пайками, но их было несколько видов, причем они, судя по всему, были заметно более питательными. Да и в объеме поглощаемой пищи землян никто не ограничивал. Жри, сколько влезет. Даже как бы вроде чуть ли не поощряли на то, чтобы они побольше ели.

Наевшись, Андрей слегка осоловел, но решил не ложиться сразу, а снова пообщаться с Иллис. Поэтому, преодолевая навалившуюся на него сонливость, он поднялся и подсел к ней. Та развернулась к нему, но не стала ни о чем спрашивать, отдавая ему первенство в почине разговора.

— Иллис, а это ваш пост? Команды «Ташель»?

Лидер команды мягко качнула головой:

— Нет, им пользуются все бродники. Аккорнатовые массивы в Коме встречаются довольно редко, но почти в каждом из них оборудован подобный бункер. Потому что твари Кома почему-то не любят находиться поблизости от залежей аккорната. Нет, если они бы учуяли нас, то непременно напали бы, и аккорнат бы им не слишком помешал. Но во всех остальных случаях они предпочитают ошиваться где-то поодаль. Так что подобные бункера дают возможность устроить полноценную и относительно безопасную дневку.

— Угу, — кивнул Андрей, — понятненько. А кто обновляет здешние запасы?

— Все, кто идет мимо. Когда наш маршрут пролегает через седьмой горизонт, мы всегда берем с собой некоторое количество дополнительных припасов, чтобы пополнить запасы поста. И, кстати, часть тех пайков, которые мы едим, — как раз те, что мы забросили сюда несколько дней назад, по пути на одиннадцатый горизонт.

Андрей согласно кивнул: похоже, здесь все так, как устроено у сибирских охотников. Ну, если верить тому, что он про них читал. Там тоже охотничьи избушки в тайге доступны любому проходящему мимо, но и обихаживают их так же все, кто ими пользуется. Ну, там запасы пополняют, дрова рубят и тому подобное… Хм, значит эти «инопланетяне» все ж таки очень похожи на людей. Впрочем, Иллис же говорила, что люди не слишком отличаются друг от друга… Он развернулся и вгляделся в лица «инопланетян», сидевших у небольшого костерка, сложенного из чего-то типа сухого горючего. Причем, скорее всего, не потому, что им так уж действительно был нужен открытый огонь, сколько, похоже, потому, что у открытого огня они чувствовали себя уютнее и… защищеннее что ли. Вон и шлемы поснимали. Впервые с того момента, как он их увидел. Хотя раньше, максимум, что они себе позволяли — это поднять лицевой щиток, или, скорее, забрало. Нет, все-таки, несмотря на свою временами весьма экзотичную внешность, они точно очень близки к землянам…

— А у вас тоже модно делать себе тату? — неожиданно даже для себя самого спросил он. Ну не тянул подобный вопрос на важный и животрепещущий.

— Что? — непонятливо нахмурилась Иллис.

— Ну, вон у тех двоих на лице и шее всякие рисунки. У нас это называют тату. Их наносят для украшения, ну чтобы выделиться.

— А-а — это не… не украшение, то есть не то, что вы называете тату. Это — узор. Он позволяет оперировать хасса. Просто среди людей очень мало тех, кто имеет природную чувствительность к хасса. От одного на несколько сотен тысяч до одного на миллион в зависимости от расы. А ресурсы Кома очень востребованы. Так что ученые придумали вживлять людям вот такие сложные системы, которые называются узором. Он бывает первого, второго, третьего и, говорят, четвертого уровней. Но я никого с четвертым уровнем узора пока не встречала. Ходят слухи, что такой узор, позволяя оперировать хасса на четвертом уровне, доставляет его носителю очень болезненные ощущения. Так что желающих сделать себе четвертый уровень узора — очень мало. Впрочем, это всего лишь слухи.

— А-а… — Андрей слегка стушевался, но затем все-таки решил задать внезапно вспыхнувший у него вопрос, — то, что у тебя нет узора, означает…

— Да, у меня есть природная чувствительность к хасса. И я овладела им на четвертом уровне. Именно поэтому я и являюсь лидером команды «Ташель», хотя Таслам, например, — она кивнула в сторону одного из татуированных, — гуляет по Кому куда дольше меня…

Они проговорили еще около часа, после чего Андрей, устав бороться с дремой, которая становилась с каждой минутой все сильнее и сильнее, поднялся и побрел в сторону коридора, в котором недавно скрылись Пашка и девица-готица. Но едва только он нырнул под арку, как из-за поворота коридора до него донеслись очень характерные звуки. Несколько секунд он стоял, прислушиваясь, а затем криво усмехнулся и, развернувшись, двинулся обратно в общую залу. Похоже, спать ему придется вместе с «инопланетянами». Да уж, Паша, похоже, применил самое радикальное средство для того, чтобы вышибить у девчонки из головы всякие мысли о смерти. Впрочем, почему обязательно Паша? Вполне возможно, что основным инициатором был вовсе не он. Да и какая разница! Сам-то Андрей собирается только как следует выспаться.

4

— …достигнешь пятого уровня, — хрипло выдохнула Иллис и облизала пересохшие губы. Андрей наклонился и снова поднес флягу к ее лицу. Бродница, чуть наклонив голову, подалась вперед, ухватила губами горлышко и торопливо сделала пару глотков, после чего снова откинулась назад.

— Ты это… побереги воду-то. Ты ж хасса не владеешь, так что проверить воду «водным нюхом» не сможешь. Мне уже все равно не поможешь, — все так же хрипло произнесла Иллис, — а тебе еще пригодится.

Андрей криво усмехнулся. Да уж, пригодиться… как будто для него так уж много изменится, если он сдохнет не от жажды? А другого варианта нет. Если уж бродники, самый слабый из которых имел третий уровень, а Иллис — даже четвертый, топтавшие Ком годы и годы, были один за другим убиты им, чего тогда ждет его, обыкновенного земного парня, бывшего студента, а ныне арендатора секции на Митинском радиорынке, узнавшего о Коме только шесть дней назад?..

* * *

Пост «Комкодий» они покинули чуть позже, чем собирались сначала — через полтора ски, основательно выспавшись и подкрепившись. Но все равно, перед выходом пришлось принять энергетик, потому что отошедшие за время сна от запредельных нагрузок мышцы тут же начало страшно ломить. Однако энергетик сделал свое дело, и в путь они тронулись довольно бодро. Даже девица-готица, которую, как выяснилось, звали Дарьей, немного повеселела и шустро переставляла ноги, держась поблизости от Пашки. В принципе, шансы на то, что они доберутся до Самиельбурга, после поста «Комкодий» выглядели даже более предпочтительными, чем в тот момент, когда они тронулись с одиннадцатого горизонта. Пост располагался на седьмом горизонте, а здесь, в Коме, каждый следующий горизонт считался более опасным, чем предыдущий. Так что, несмотря на то, что их возможности к обороне сократились с того времени на двух бойцов, отсутствие необходимости волочь тушку Слийра и уменьшавшаяся на четыре единицы численность откровенной обузы, каковой являлись земляне, явно работали на повышение шансов их сборной команды. Впрочем, никто особенно не обольщался. Ком — есть Ком. И сдохнуть здесь куда проще, чем выжить. Даже на первом горизонте, не говоря уж о седьмом.

До перехода на шестой горизонт они добрались довольно быстро, всего часа за четыре. Или, если уж пользоваться единицами измерения времени, принятыми здесь, за полтора ниса. И тут Андрей, который уже считал, что немного разобрался в том, что такое Ком, снова осознал, что он еще ни хрена не знает.

Все началось с того, что висящая в воздухе дымка, обычно ограничивающая видимое пространство радиусом где-то в километр, начала заметно сгущаться. Так что уже через десять минут и несколько сотен метров видимость упала метров до ста, а то и меньше. Затем, шедший впереди метрах в десятидвенадцати Таслам, тот самый татуированный «инопланетянин»… то есть, конечно, не татуированный, а сделавший себе узор, внезапно сдвинулся влево и встал на боковую поверхность скальной щели, через которую они пробирались. Андрей от изумления аж остановился. Между тем Таслам сделал еще шаг и выпрямился, отчего его тело… повисло горизонтально поверхности.

— Э-э… Иллис, — изумленно начал Андрей, но она требовательно вскинула руку, и он мгновенно замолчал. Несколько секунд ничего не происходило, а затем Таслам сделал еще несколько шагов вперед. Причем, как выяснилось, дальше боковая поверхность скальной щели изгибалась под сильным углом, так что когда «инопланетянин» сделал эти несколько шагов, его тушка стала смотреться еще более сюрреалистично. Потому что ноги Таслама вознеслись выше головы, а тело было наклонено под углом градусов двадцать относительно горизонта, так что его затылок оказался ближайшей к поверхности точкой тела «инопланетянина».

— Осторожно идите вперед, — приказала Иллис. — И ничему не удивляйтесь.

Андрей, сглотнув, кивнул, продублировал команду Пашке и Дарье, так же пребывавшим в полном ступоре, и, задержав дыхание, двинулся вперед.

Когда он преодолел некую невидимую границу, после которой Таслам полез на боковую стену, ничего особенного не произошло. Только появилось этакое головокружение, и тело потянуло на сторону. Восстановив равновесие, Андрей оглянулся и полюбовался на ошалелые физиономии земляков. Причем и Пашка, и Дарья относительно его положения стояли где-то под углом градусов в двадцать пять, отчего Андрея слегка замутило. Странно, когда он пялился на Таслама, этого не было. Может, все дело в том, что Пашка и Дарья были гораздо ближе? Он поспешно отвернулся и сделал еще несколько шагов вперед, дойдя до точки, с которой снова стал различим довольно далеко ушедший вперед Таслам. Тот так же стоял под углом, но под обратным относительно того, под которым располагались земляне. Все это заметно сбивало с толку вестибулярный аппарат, поэтому Андрей поспешно двинулся вперед, стараясь побыстрее достигнуть той точки, с которой хотя бы в одну сторону все будет нормально.

Когда эту странную зону преодолели все, Андрей повернулся к Иллис и спросил:

— Что это было?

— Переход с седьмого на шестой горизонт, — спокойно объяснила она.

— Но… раньше-то такого не было.

Иллис усмехнулась:

— Это — Ком. Тут нет понятия «как обычно». Здесь возможно все. Например, многие переходы с четвертого на пятый горизонт представляют из себя водные сифоны. Причем большинство — длиной около трех тисаскичей. Поэтому плыть сквозь них приходится не менее лука. А до кучи, в середине сифона гравитация вообще исчезает и вполне возможно запутаться и развернуться в противоположную сторону. Что, если учесть одностороннюю межгоризонтальную проницаемость сифонов, почти всегда приводит к гибели заблудившегося.

— Угу, — понимающе кивнул Андрей, хотя что из себя представляет этот самый тисаскич, он даже предположить не мог. Пожалуй, на следующем привале стоит разобраться с мерами веса, длины, расстояния и так далее.

На шестом уровне их первый раз атаковали только через полниса после того, как они покинули столь необычный переход между горизонтами. Причем саму атаку Андрей прозевал. Еще мгновение назад он просто шел, стараясь сохранять дыхание и двигаться в ритм идущему впереди, как вот он уже летит вбок, отброшенный сильным тычком кого-то из «инопланетян». А впереди раздается грохот взрывов.

Когда Андрей сумел-таки очухаться от сильного удара о поверхность, перевернуться на пузо и осторожно приподнять голову, все уже было закончено. На утоптанной земле валялись три здоровенных туши, напоминавшие кошмарную помесь ящерицы и кошки. Над первой из них наклонился Таслам, орудуя длинным клинком, напоминающим то ли длинный нож, то ли короткий меч.

— Чего это он, Андрюх? — удивленно произнес Пашка, когда «инопланетянин» вырезал из внутренностей валявшейся зверюги нечто, по внешнему виду напоминающее печенку, только этакого фиолетового, баклажанного оттенка, и принялся быстро пожирать ее, отрезая по кусочку своим клинком.

— Откуда я-то знаю? — отозвался Андрей, удивленный не меньше Пашки. До сих пор «инопланетяне» питались только пайками, а тут… и ведь даже не пожарил и не запек, там, на углях либо своем сухом горючем — прям сырятину жрет.

— Иллис, а чего это Таслам делает?

Та еле заметно улыбнулась:

— Существует поверье, что если съесть свежую слисси ординарной твари, то это может повысить чувствительность к хасса.

— Поверье? А как оно на самом деле?

Иллис пожала плечами:

— Не знаю.

— Не сомневайся, парень, — внезапно обратился к нему Таслам. — Все правда. Я вот когда сделал себе первый узор, поперся сразу на второй горизонт и завалил стаю восьмипалых. А потом вырезал у них все слисси и сожрал.

— Ну да, — с явной насмешкой в голосе произнесла Иллис, — а потом, небось, десяток ски валялся в коме от отравления.

— Ну и что? — невозмутимо отозвался Таслам. — И провалялся. Зато у меня одна из самых сильных чувствительностей к хасса среди всех, у кого есть третий узор. Скажешь, нет?

— Это — да, — согласно кивнула Иллис, — только я не уверена, что между твоим ритуальным поглощением слисси у любой ординарной твари, которую нам удается завалить, и твоей повышенной для третьего узора чувствительностью есть хоть какая-то связь. Скорее всего, это просто твоя индивидуальная особенность, не имеющая никакого отношения к поеданию слисси.

— А я — вижу, — сердито отозвался Таслам. — И, кстати, я жру слисси вовсе не у любой ординарной твари. Тех же восьмипалых мне теперь жрать нет никакого смысла, — он повернулся к Андрею, — запомни, жрать слисси следует только у тех тварей, которые выше тебя уровнем. Скажем, слисси у восьмипалых имеет смысл жрать только на первом уровне владения хасса, а у темной кошки, — он кивнул в сторону валявшихся тварей, — вполне можно до третьего включительно. Потому что они имеют четвертый уровень и, к тому же, являются одними из самых сильных среди ординарных тварей. И вообще, чем больше разница в уровнях, тем большим будет эффект. Понял?

Андрей кивнул, а потом, после краткого раздумья, спросил:

— А почему ты тогда пошел охотиться на восьмипалых, а не на темных кошек?

Таслам хрипло рассмеялся:

— Ну ты даешь, парень… Да бродник на первом уровне хасса для темной кошки — на один зуб. Сожрут и не подавятся. И вообще, они встречаются только на четвертом горизонте и ниже, а лезть с первым уровнем владения хасса даже на третий я никому не посоветую. Если только «мулом»…

— Кем? — не понял Андрей.

— «Мулом», ну носильщиком, в торговом там караване или какой экспедиции. Так можно с первым уровнем хасса и до десятого добраться. Ниже — уже вряд ли кто возьмет. Там со столь низким уровнем владения хасса только манком для тварей Кома работать. Да и на десятый можно попасть только в самом уж крайнем случае. Но до пятого — очень запросто.

— А… вообще не владея хасса до какого горизонта можно спуститься?

— Ну, если ты не супершишка, и не способен нанять в охрану сильную команду, то тебе ниже первого горизонта соваться незачем. Да и на первом горизонте далеко не всюду. Иначе — схарчат.

— О чем вы там базарите-то? — не утерпел Пашка, дергая Андрея за рукав. Тот быстро пересказал ему весь разговор, и Пашка тут же загорелся:

— Слышь, спроси, а мне можно?

— Чего?

— Ну, эту… печенку ихнюю того. Захавать.

— Тебе-то зачем?

— Ну, сам же говоришь, что здесь без этого ихнего хасса — никуда. А тут такое дело…

— Да Иллис говорит, что это только поверье, — попробовал урезонить земляка Андрей.

— Ну и что? Мало ли, — не согласился тот. — Этот, татуированный-то, считает по-другому. А нам край тут нужно как-то зацепляться. Давай, не томи — спрашивай.

Но Таслам в ответ на вопрос только покачал головой:

— Не, пока хасса не отозвался — это бесполезно. Хоть десять плоев слисси сожри — толку не будет. И, кстати, жрать слисси можно только сразу или, как минимум, не позднее лука после того, как завалишь тварь. Иначе просто сдохнешь. У них сразу после смерти начинаются процессы распада тканей, так что чуть замешкаешься — и конец.

Андрей понимающе кивнул и пересказал все Пашке. Таслам же принялся сноровисто вырезать слисси из следующей темной кошки, а Иллис немного подумав, объявила привал на прием пищи. Энергетиков у них осталось очень мало, а идти было еще изрядно, причем по довольно, так сказать, оживленным местам. Так что их следовало поберечь и восстановить силы более привычным способом.

Быстро покончив с трапезой, Андрей привычно подсел к Иллис.

— Слушай, а как это… ну когда можешь управлять хасса? В чем это выражается?

Однако вместо Иллис отозвался сидевший поблизости Таслам.

— Ну, первый уровень это — вот, — он поднял руку и развернул ладонью вверх. В следующее мгновение у него над ладонью загорелся небольшой ослепительный шарик. Таслам подержал его над ладонью пару секунд, а затем легким движением кисти швырнул в сторону крупного валуна. Тот пролетел десяток шагов и с громким хлопком вонзился в валун, заставив его бок раскалиться и слегка потечь.

— Фаэрбол, — зачарованно прошептала Дарья, а затем ее глаза буквально вспыхнули. — Они владеют магией!

— Ну, это, скажем, далеко не первый уровень, — вступила в разговор Иллис. — Первый уровень — это обычный «светляк», да еще и боящийся воды, простенькая «лечилка», «сигналка» на тварей уровня до второго-третьего, «водный нюх», да и все, пожалуй. А то, что ты показал, — это, минимум, второй. И вообще — поели, значит, кончаем болтать и двигаем дальше. А то что-то расслабились больно. Эта стая Темных кошек, конечно, многих в округе распугала, но мы на шестом уровне, и здесь встречаются твари, которым на кошек наплевать.

Таслам согласно кивнул, захлопнул забрало и, упруго вскочив на ноги, двинулся вперед, снова занимая позицию в голове их небольшой колонны. Андрей проводил его взглядом и с удивлением почувствовал, что скользкий и холодный комок, образовавшийся у него в груди в тот момент, когда Федюня попал под удар сизой паутины, начал потихоньку рассасываться. Ой, черт, неужели он наконец-то поверил, что они доберутся-таки до Самиельбурга, чем бы он там ни был и что бы их там не ждало…

* * *

— Ты это… — зашептала Иллис, потому что сил у нее, похоже, теперь хватало только на шепот, — собери… у кого сможешь… изолирующие контейнеры… Там есть кое-что… Не слишком много… мы были в конвое… а не в рейде… но есть… Если доберешься до Самиельбурга — продашь. Тебя, конечно, облапошат по полной, но на первое время хватит… И оружие возьми… Оно пойдет даже дороже… чем добыча из контейнеров… Но не перегружайся… И как войдешь — иди в лавку Грубаря… Да… это… переоденься… Хотя бы в броню Таслама… А то тебя даже не пустят в поселение… Или сразу же попадешь в рабы…

Андрей согласно кивнул и снова поднес к губам Иллис горлышко фляжки…

* * *

Через нис после нападения темных кошек они потеряли еще одного бойца. Он просто рухнул во внезапно разверзшуюся почву, которая на шестом горизонте заменила уже привычные скалы. Причем за несколько мгновений до него по разверзнувшемуся под его ногами участку вполне спокойно прошли Таслам и Иллис. «Инопланетяне» мгновенно развернулись и открыли огонь по провалу, в котором исчез один из них, а Иллис даже сорвала с пояса какой-то цилиндрообразный предмет и, сильно размахнувшись, зашвырнула его вниз. Спустя мгновение почва под ногами вздрогнула, а затем пошла волнами, как будто кто-то там, под землей, бился в агонии, а Иллис скомандовала:

— Бегом!