Помоги проекту - поделись книгой:
– Я не то что её любил, но реально к ней прикипел. Я вообще считаю, проститутки куда лучше динамо-тёлок, которых везде поводи, всем покорми, а пихнуть им на полшишечки захочешь, так сразу корчат из себя приличных. Иногда бывает настроение, когда хочется не любви, не романтики, а простого животного секса. Нет желания кого-то соблазнять, принимать во внимание чьи-то желания, создавать обстановку. А хочется кое-чего другого и немедленно! Женщина по природе склонна продавать себя. Только у некоторых это выражено сильнее, у других слабее, у кого-то есть что продавать, а у кого-то с этим делом хуже. Например, в Таиланде и других подобных странах проституция – нормальная и весьма массовая профессия. Так сложилось там исторически и считается, что тамошние женщины – одни из лучших в любви. Девочки уже с девяти лет начинают обучаться всем тонкостям секса. Я всегда вспоминаю свою проститутку с волнением и ностальгией. Это было ярко и незаурядно... Я люблю проституток за то, что они доступны. С ними можно вытворять всё, что угодно. Их можно трахать, как хочешь, они всегда дают по-разному. Свой самый первый в жизни оргазм я тоже испытал с продажной женщиной. И ещё обожаю проституток за то, что они без комплексов и ни на что не обижаются. Велел ей встать в нужную позу – она тут же встаёт. И тебе хорошо, и ей клёво. Можно с ума сойти от кайфа. Продажные тёлки никогда не лезут в душу. Перед ними у тебя нет никаких обязанностей, кроме разовой платы. Это же самки в чистом виде, разве их можно не любить? Есть одна классная фраза: «Самые святые люди – это проститутки и алкоголики в завязке».
– Какая-то глупая фраза, – буркнула я, не удержавшись, и приложила мокрый платок к порезанной шее.
– И всё же в ней что-то есть... Не зря я прожил почти два года с профессионалкой.
– А ты не боялся от неё что-нибудь подцепить?
– Что касается венерических болезней – так есть презервативы. Когда она убегала на подработку, то отдавалась только с презиками. Без них – ни за какие деньги, умная баба была.
– А почему она жила с тобой, а бегала на подработку?
– Просто не видела смысла блюсти себя ради одного-единственного, который, как правило, такой же как все. Она всегда говорила, что можно любить сразу нескольких.
– Надо же, какая она у тебя была любвеобильная.
Когда я проезжала по Ленинградке на своём авто, видела на трассе много молодых девчонок. Товар, который можно тут же купить и увезти, куда нужно. Очень часто вглядывалась в их лица... Мне всегда казалось, что их души холодны, в глазах темнота... Проститутка – это работа и образ жизни. Кроме того, по моим наблюдениям, умную девушку шалавой не назовут, сколько бы партнёров у неё ни было. А дурочка всегда может прослыть шалавой. Главное, не с кем спать, а как себя при этом вести.
– Если честно, у меня бесплатных девок и не было почти. В основном проститутки, – признался мне неожиданно разговорившийся Андрей. – А что в них плохого? Трахнул – разбежались. Нет мытья мозга по поводу и без, нет допросов о том, где ты был и т.д. Всё просто и без нервов.
– А мне всё же кажется, что проститутки – это девушки с покалеченной психикой. Наряду с более или менее нормальными мужчинами к ним ходят извращенцы, которые требуют от них разной мерзости. Например, я читала откровения проститутки, которая писала о таких клиентах. Один, к примеру, велел одеваться маленькой девочкой и называть его «Папа». Другой рисовал на её теле черепа, странные знаки. Другой вообще избивал до потери сознания и творил всё что хотел. Тем не менее она не бросила свою работу. Девушка писала, что сначала человек предаёт друга, затем близкого родственника, затем родителей, затем себя. Предательство – это вообще интересная штука. Каждый человек как болт с резьбой: чем глубже резьба и крепче сталь, тем больше человек выдержит. Предательство – это когда резьба срывается, и человек уже не тянет нагрузки. И как в механике, так и в жизни – сорванную резьбу не восстановишь. Так вот, она уверяла, что проститутки – это женщины с сорванной резьбой. Они предали себя. То есть всё самое дорогое для себя на свете. И можно быть уверенным: если они предали себя, то остальные для них уже не существуют. Это больные, слабые и ущербные существа, от которых, кроме проблем, ничего не получишь.
– У меня старший брат ради проститутки бросил жену и двоих детей. Познакомился с ней в каком-то салоне, борделе, одним словом, ушёл от жены, снял квартиру и стал строить новую жизнь.
– Надо же, у вас это прямо наследственное.
– Точно. Братан пошёл по моим стопам. Только я ради своей путаны никого не бросал. У меня семьи нет. Мне бросать некого.
– Неудивительно, что твой брат бросил детей. Потому что наплевать большинству мужчин на детей. Дети нужны только женщинам. Это уже факт. Никогда мужик не останется в семье только из-за ребёнка, если жена его не интересует. И наоборот: если очень нравится женщина, но у неё ребёнок, то примет её ребёнка. Здесь главное – женщина, а не дети. И всё же я думаю, счастье мужа, бросившего жену, продлится ровно столько, на сколько у него хватит денег. Жаль мужиков, которые думают только тем местом, которым писают. Не буду закидывать проституток помидорами, думаю, среди них есть красивые и умные. Но связывать себя с такой... Ну кончится дикий секс, посмотрит муж трезвыми глазами и увидит обыкновенную продажную девку. К тому же мужики не задумываются, каких детей воспитает такая мамаша, а зря: детки вырастут и дадут жару – пойдут на панель зарабатывать. Хотя всякое бывает... Знаю одну пару: она – бывшая проститутка, на столе танцевала в борделях, он – её клиент. Теперь они – прекрасная пара, любят друг друга, дети чудесные. Не зря говорят, что из бывших проституток получаются отличные жены. Девки же на панель пошли не от хорошей жизни, и если на них женятся, то они, если не последние дуры, умеют брак сохранить и мужика сделать счастливым, опыт-то есть. Знают, как ноги раздвинуть, когда сказать, а когда заткнуться. Каждому своё. Дело не в проститутках, а в типе женщин, который привлекает мужчин. У продажных тёток есть флёр, они сочетают в себе очень много качеств и загадок.
– Нет женщин более честных, чем проститутки. Проститутка заранее называет цену, выполняет всё, за что ей платят, и не требует дополнительных вложений, не грузит тебя своими проблемами и не пытается устроить свою жизнь за твой счёт. Она просто выполняет свою работу.
– Твой брат не жалеет, что бросил жену ради проститутки?
– Мой брат влюбился как пацан. Если честно, я отговаривал его от этого шага, ведь у меня уже был опыт совместной жизни с профессионалкой. Меня всегда напрягало, что любовница брата постоянно темнила, привирала, некоторые её подруги меня просто бесили, а когда я попытался узнать, что это за подруги, оказалось – бывшие шлюхи, только я всё же сомневался в том, что они бывшие. Девушка клянётся, что всё осознала, хочет забыть прошлую жизнь как кошмар, не вернётся больше к этому ремеслу. Братан всегда относился к продажным девкам как к грязи. А сам влип. Он ей поверил. Говорит, любой из нас мог в прошлом наделать массу ошибок. Мало ли что у неё было раньше. Что-то же толкнуло её на дурной путь. Главное, чтобы она с него сошла. Одно дело, если ей проституткой нравилось быть и она занималась этим ради «любви к искусству», другое – если нужны были деньги, вот и вляпалась по самое «не хочу».
– В любом случае, твоему брату пришлось поменять и своё понимание жизни, и шкалу ценностей. Любая профессия накладывает отпечаток на характер человека. Если мужчина согласен с этим жить – проблем нет. Главное, чтобы в дальнейшей жизни не было червячка в душе. Только вот если девушка пытается построить новую жизнь, то зачем ей старые подруги проститутки?
– Брат тоже пытался это выяснить, но она сказала, что ключевое слово тут не «проститутки», а «подруги». Она не собирается швыряться друзьями направо и налево только из-за того, что кому-то не нравится их бывший род деятельности. Она вообще барышня с характером. Взорвала моему брату мозг так, что он позабыл обо всём на свете. Теперь считает, что проблема только в его предубеждении.
– Даже если твой брат заболеет острой формой амнезии, он не сможет выкинуть из головы образы о прошлом опыте своей девушки.
Я, как могла, старалась тянуть время, переключая Андрея на разговор по душам, но он словно почувствовал это и, бросив на меня похотливый взгляд, прохрипел:
– Хватит заниматься хернёй и рассуждать о нравственности. Возьми у меня в рот. А то пока мы тут с тобой трепемся, может вернуться Богдан.
Я бросила носовой платок на траву и принялась медленно расстёгивать наркоману ширинку, освобождая его хозяйство.
– Ложись на спину.
Наркоман блаженно улыбнулся и сделал то, что я велела.
– Послушай, я не могу это делать под пистолетом. Неужели ты до сих пор не понял, что я очень сильно тебя хочу?
К моему счастью, Андрей поверил и положил пистолет рядом с собой на траву. Он схватил мою голову и что было силы стал пригибать к своему набухшему органу. Недолго думая, я схватила пистолет и решительно произнесла:
– Послушай, придурок, лежи и не двигайся. Если шелохнёшься, я выстрелю тебе в пах!
Но вместо того чтобы замереть, Андрей схватил меня за руку, и между нами завязалась борьба.
– Отдай пушку, сука! Я продырявлю тебе башку.
Когда я ослабила хватку, раздался оглушительный выстрел. Я закрыла глаза и подумала, что это конец...
Глава 10
Когда до меня, наконец, дошло то, что я жива, я открыла глаза и увидела лежащего на траве Андрея. В его голове зияла окровавленная рана... О боже... Видимо, в пылу нашей драки он успел снять пистолет с предохранителя... Кто-то из нас спустил курок. Теперь сложно сказать, кто это сделал, возможно, выстрел прозвучал случайно. В любом случае всё против меня. Мне никогда не доказать, что я просто оборонялась. Какая бы борьба между нами ни произошла, Андрей мёртв, а я жива. Это значит, я только что убила человека...
В моей голове был страшный сумбур. Я ощутила себя такой беззащитной, что, совершенно не думая о какой-то там логике, сделала первое, что пришло в голову. Немедленно избавиться от трупа!.. Даже если я сейчас убегу из этого дома, неизвестно, что будет, когда вернётся Богдан... Где гарантия, что к тому времени, пока я доберусь домой, меня не возьмут под белые рученьки, не посадят в чёрный воронок и не привлекут к ответственности за убийство человека?..
Плохо соображая, что делаю, я огляделась. Заметила валяющийся у забора большой камень, с трудом докатила его до трупа, нашла на веранде верёвку и принялась привязывать камень к груди покойника. Хорошо его закрепив, я взяла покойника за ноги и поволокла в пруд, предварительно швырнув туда пистолет. Оттащив тело на глубину, я вернулась к берегу, отдышалась и, чтобы хоть как-то унять нервную дрожь, пошла на кухню в поисках спиртного. На кухне не было ничего, кроме водки, но сейчас мне было без разницы, что пить: главное – унять чудовищную лихорадку, которая меня сотрясала и наводила ещё больший страх... Не знаю, сколько я выпила за один раз, но когда перед глазами всё поплыло, я села на лестнице у входа в дом в своём мокром сарафане и вновь посмотрела на многочисленные кровавые порезы. Покосившись на пруд, собралась с последними силами и решила выбираться отсюда как можно быстрее. Со страхом я смотрела на двухметровый деревянный забор, которым обнесён весь дом. Ворота плотно закрыты... Где взять силы перелезть на ту сторону...
Неожиданно ворота распахнулись, и я увидела автомобиль Богдана. Заприметив меня, он послал второго налётчика закрывать ворота, а сам бросился ко мне.
– Послушай, а как ты здесь оказалась? – Его голос не предвещал ничего хорошего.
– Я разбила окно табуреткой, – с придыханием ответила я.
– Зачем? – Богдан машинально задал вопрос и, видимо, тут же осознал, насколько он глуп.
– Затем, что не нужно было меня закрывать. Я живой человек.
– Ты хотела сбежать?
– Если бы я хотела сбежать, меня бы здесь уже не было. Я просто терпеть не могу закрытых пространств. У меня клаустрофобия, – заплетающимся языком промямлила я.
– Да ты вся порезалась. А порезы какие глубокие... Ты что, не чувствуешь, что ли?
– Чувствую. Неприятные ощущения.
– Ты опять вся мокрая...
– Чтобы смыть кровь, я решила искупаться в пруду, – как можно убедительнее принялась я врать.
– Девочка, да ты, я смотрю, нахлесталась по полной. Зачем напилась?
– А как мне ещё заглушить боль? У меня шея, руки, затылок, всё изрезано...
– Дура ты, – только и смог сказать Богдан.
– Богдан, что-то Андрюхи нигде нет, – сообщил налётчик, занося в дом пакеты с продуктами.
– Может, ширнулся где да закимарил.
Богдан взял меня за подбородок и внимательно посмотрел мне в глаза.
– Ты Андрюху не видела?
– Нет, – замотала я головой. – Здесь никого не было.
– Странно, куда это он ушёл и почему не услышал, как ты выбиваешь табуреткой окно?!
– А вот для меня это не странно! – отвела я руку Богдана. – Если он у вас целыми днями на героине торчит, то почему должен реагировать на какие-то звуки...
– Может, действительно где ширнулся. Пошли в дом, я тебя перевяжу.
Богдан велел подельнику искать Андрея и повёл меня на веранду. Посадив меня на стул, достал аптечку и бинт.
– Кроме зелёнки, тут ничего нет. Сейчас буду обрабатывать раны, терпи! Я смотрю, ты хорошенько на грудь приняла, можно сказать, себя обезболила.
Но слова Богдана не оказались пророческими. От боли, чуть не потеряла сознание. Богдан реагировал на мои крики и ласково дул туда, где жгло.
– Сама виновата. Это же надо было додуматься – разбить окно табуреткой... – недоумевал Богдан.
– Это же надо было додуматься меня закрыть, – огрызнулась я.
– Я тебе бутылку с водой поставил, ведро для туалета. Что тебе ещё нужно было?
– Как что?! Свежий воздух и свобода.
Когда Богдан закончил обрабатывать все мои раны, он уселся напротив меня и, не сводя с меня глаз, заговорил:
– Послушай, я, конечно, не знаю, куда подевался Андрюха, может, действительно где-то обширялся и дрыхнет, но я не пойму, почему ты не убежала?
Я смотрела Богдану в лицо и не знала, что ответить.
– Может, в меня влюбилась?
– Что?!
– Что слышала.
– С ума сошёл? Как я могу в тебя влюбиться, если ты похитил меня, вырвал из привычной жизни, бил, насиловал?
– Дина, неужели впервые в жизни ты влюбилась в мужика без денег? Может, просто впервые почувствовала мужика, а не «кошелька на ножках»?!
– Чушь...
– А мне кажется, ты боишься признаться в этом себе. Ничто не сближает людей, как секс.
– Когда-то секс был для меня одним из способов отличной манипуляции мужчинами, но на голом сексе далеко не уедешь. Нужно что-то ещё, – заметила я.
Богдан словно не обратил внимания на мои слова.
– Динка, ты же могла спокойно отсюда убежать, но осталась. И это потому, что уже не можешь без моего члена.
– Ты хоть сам думаешь, что говоришь? – вспыхнула я.
– А с чего это ты так покраснела? Не любишь правду слушать? Мы же с тобой идеально в постели друг другу подходим. Чем больше секса, тем крепче связь. Ну вернулась бы ты к своему богатому жлобу, что он мог бы тебе дать в интимном плане? Палку под настроение кинуть, как кролик? Я даже не сомневаюсь, что ты постоянно ему изменяла.
Я захлопала ресницами и учащённо задышала:
– Ты что, правда думаешь, мне нравится такая жизнь? Та жуткая жизнь, которую я веду в последнее время? С чего ты решил, что вокруг твоего члена крутится земля?! Да я не сбежала только потому, что не смогла перелезть через двухметровый забор! Тут же дом обнесли как в тюрьме!
– А вот и нет. Сейчас ты занимаешься самообманом. Просто раньше со всеми твоими «кошельками на ножках» тебе реально не хватало нормального секса. Думаешь, не вижу, как у тебя крышу срывает, когда я тебя на свой член насаживаю... Ты же течёшь вся от одного моего взгляда. У тебя же нормальных мужиков никогда не было!
– А кого ты считаешь нормальным мужиком – беглого зека?!
Мне ещё хотелось съязвить, что и на войну Богдан пошёл, потому что не смог найти себе применения в нашем мире, не смог реализовать себя так, как это делают другие, но я подумала, что это перебор. За такие слова могу хорошенько схлопотать по лицу.
– Нормальный мужик – это тот, кто своевольнее и морально сильнее тебя.
– Хочешь сказать, у меня одни слабаки были? Слабаки больших денег заработать не могут.
– Да что ты всё на деньги меряешь?!
– Потому что, как ни крути, а без бабок нормальной жизни нет и быть не может.
– Без нормального секса жизнь тоже не всегда сахар.
Я одарила Богдана пристальным сосредоточенным взглядом. У нас действительно с ним какие-то странные отношения. Он побуждает меня совершать действия, о которых я раньше не помышляла. Какое-то странное порабощение... Даже сейчас, глядя ему в глаза, чувствую, как внизу живота начинают летать бабочки, и я до безумия хочу, чтобы он ко мне прикоснулся. Нездоровое желание... Я понимаю, что должна быстрее вырваться из этого ада, но что-то внутри мешает мне отказаться от этого мужчины... На меня он действует так, что я не могу без секса с ним. Я как кролик перед удавом. Богдану удалось выработать во мне первобытные рефлексы, от которых сложно избавиться. Это реально сексуальная зависимость или, может, рабство. Странные, совершенно бессмысленные отношения...
– Так что не ошибусь, если скажу, что я был твоим самым лучшим любовником в жизни, – перебил мои мысли Богдан и слегка прижал меня к себе. – Я очень ценю, что ты от меня не сбежала...
После этих слов Богдан взял меня на руки и отнёс в спальню. Посмотрев на разбитое окно, покачал головой, положил на кровать, и мы вновь предались безумному сексу. Богдан тонко чувствовал, что нужно женщине. Он просто знал, что мне необходимо. Это был нормальный, временами грубый секс, от которого я текла и кончала. Его член был велик для меня и постоянно бился в матку, причиняя мне боль, от которой не хотелось избавляться. Подсознательно я понимала, что никого лучше не встречала. Только Богдан может довести меня до безумия. Это было влечение не к человеку, а к его действиям в постели. Богдан спросил, разрешаю ли я ему всё. Я закрывала глаза и кивала. Мне было безразлично, куда и сколько. Я металась по кровати, не понимая, что происходит. Он перевернул меня на живот и грубо трахнул в зад. Я скулила под ним от боли и удовольствия. В тот момент мне начинало казаться, что я уже не смогу без него жить, что я постоянно его хочу и готова валяться в ногах, только бы он брал меня опять и опять. Это было невыносимое желание секса, желание зависимости.
Правда, после оргазма меня душили слёзы от тупой безысходности.
– Динка, ты чего? Я сделал тебе очень больно?
– Ты сделал мне хорошо...
Глава 11
Через несколько минут я уже сидела на кухне и разбирала пакеты с продуктами. Мужчины недоумевали, куда пропал Андрей. Они уже несколько раз обошли территорию возле дома. Когда они, очень взволнованные, вошли на кухню, я поняла: что-то случилось, – и напряглась как струна.
– Миха, я всегда знал, что с наркоманами лучше дел не иметь. Вот неблагодарная тварь! Я эту сволочь из тюрьмы вытащил, а он отплатил мне такой монетой! И где теперь его искать?! Далеко он мог уйти?!
– Не знаю, Богдан. Если подумать, ему и идти-то некуда... У него же вообще ни флага, ни родины. Из родственников только брат с семьёй, но они в Питер подались. Да и нам особо светиться нельзя. Нет гарантии, что мы найдём его в Питере. Даже страшно представить, сколько придётся его караулить. Может, у него какой-нибудь схрон есть. Заляжет где-нибудь на дно и хрен покажется.
Поделиться книгой: