Ловушка

— Если бы я был капитаном, я бы быстро с ними расправился… — вздохнул Дима.

— Наше счастье, что «Пассат» не рассчитан на боевые действия. Иначе мой двенадцатилетний капитан такое бы натворил, что астероид разлетелся бы на части!

— Брось свои шутки, Посейдон!

— Я лишён чувства юмора, — сообщил робот.

Теперь они могли только наблюдать за происходящим. Дотащив капитана Климова до подножия чёрной скалы, роботы остановились, один из них надавил на круглый выступ у подножия каменной стены, и в ней показалась широкая щель.

— Видишь? — спросил Дима робота.

— Не только вижу, но и снимаю под большим увеличением, — ответил Посейдон.

Роботы с Климовым втянулись в тёмную щель. Те, что остались возле «Пассата», перестали выламывать люк, но почему-то не уходили.

Дима оставил включённой внешнюю связь. Никакой надежды на то, что отец сможет сообщить о себе, не было, но двенадцатилетний капитан всё равно надеялся на чудо…

Капитан Климов был уверен, что его захватили в плен роботы и что они выполняют приказы живых существ. Кто же приказал машинам напасть на него?

Они не очень берегли пленника. Волокли его, видимо, внутрь астероида. В кромешной тьме ничего не увидишь, а включать шлемовый фонарь Климов не решался — если это роботам не понравится, они его разобьют. Раз или два Климову удалось дотронуться до шершавой каменной стены — значит, они пробирались туннелем, вырубленным в астероиде. Но вот впереди показался жёлтый свет.

В круглое освещённое помещение Климов въехал вверх ногами, и потому первое, что увидел, были разноцветные, чередующиеся в шахматном порядке плитки пола. Затем, затаскивая пленника в боковой коридор, роботы его перевернули, и глазам капитана предстал потолок со свисавшими сверху лоскутами пластиковой обшивки. Горело несколько светильников.

Теперь Климов мог разглядеть своих похитителей. Это и в самом деле были роботы, ростом чуть повыше метра, металлические или пластиковые, явно не раз чиненные, у одного не было руки, у другого был разбит ячеистый глаз.

Процессия вошла ещё в один небольшой зал, и тут из большой ниши на Климова глянули глаза разумного существа. Он успел увидеть странно одетого карлика. На нём было нечто вроде серого мешка с разноцветными заплатами. Карлик, увидев пленника, идиотски захохотал, указывая на него длинным пальцем. И как по команде, из отверстий в стене показалось ещё несколько физиономий, которые что-то кричали и скалили зубы.

Роботы не обратили на карликов никакого внимания. Они волокли Климова дальше — по лестнице, кругами спускавшейся вниз, мимо стены с мёртвым, исцарапанным пультом, мимо низкого обширного помещения с грязными столами, мимо открытых дверей складов, заваленных ящиками и тюками, среди которых копошились карлики, в тёмное узкое отверстие, в конце которого оказалась железная дверь с засовом. Один из роботов открыл засов, остальные втолкнули Климова внутрь.

Дверь захлопнулась. Было тихо. Где-то капала вода.

Потом послышался стон.

— Здесь кто-нибудь есть? — спросил Климов на интерлингве.

Вдали что-то зашуршало, и всё снова затихло. Тогда Климов включил шлемовый фонарь. Свет его был ослепителен после полумрака коридоров и темноты тюрьмы.

Видно, когда-то раньше здесь был склад. По двум стенам тянулись полки, кое-где на них валялись разбитые сосуды, на полу, также поблёскивали осколки. Кучей громоздились в углу ящики. В помещении вроде бы никого не было.

Климов замер. Он был уверен, что он здесь не один. И оказался прав. Робкое движение он уловил за ящиками.

— Вылезай, — сказал он, почему-то убеждённый, что сейчас увидит карлика.

И тогда в ответ послышался тихий плач.

Климов заглянул за ящики. Там, стараясь вжаться в стену, сидела девочка лет двенадцати в порванном голубом комбинезоне. Её прямые чёрные волосы были спутаны, на щеке большой кровоподтёк.

Девочка подняла чёрные глаза на звук шагов Климова, но свет фонаря слепил её. Климов отвёл луч в сторону.

— Подозреваю, — сказал он по-японски (ему приходилось работать с японской экспедицией на Плутоне), — что вижу перед собой кого-то с яхты «Сакура».

И когда девочка поняла, что перед ней самый настоящий человек, она вскочила, бросилась к Климову и прижалась к его груди.

— Как хорошо, — сказала она, — что вы пришли меня спасти.

— Погоди, — ответил Климов, — к сожалению, спасти я тебя пока не могу. Я сам такой же пленник, как и ты. Мы приняли твой сигнал…

— И попали в ловушку?

— Меня схватили на твоей яхте.

— Они взломали дверь, и я ничего не смогла поделать.

— Ты была на яхте одна?

— Да, — ответила девочка.

— А где же были взрослые?

Девочка смутилась, отошла от Климова и отвернулась к стене.

— Наверное, тебе придётся сказать правду, — сказал Климов.

— Я полетела без разрешения, — ответила девочка. — Я вам всё расскажу.

Климов не стал её торопить. Он медленно пошёл вдоль стен тюрьмы, стараясь понять, нельзя ли из неё как-нибудь выбраться. Стены были металлическими, гладкими.

— Полгода назад, — сказала девочка, — мой отец, профессор Судзуки, геолог, вылетел с Марса, где мы с ним живём, в пояс астероидов. И исчез. Его искали… Ищут до сих пор. Но мне сказали, что вернее всего он уже не вернётся.

— И ты не поверила? — спросил Климов.

— Я не поверила. Мой отец жив. Я знаю. Я должна была его найти. Может, вы слышали, что были гонки Земля — Марс на космических яхтах? Японский гонщик — знакомый моего отца. Он остановился в нашем доме. И вот я взяла его электронный ключ от яхты… Я думала, что я верну яхту… А теперь и яхта погибла, и я не нашла отца. Лучше мне самой умереть.

— Это мы ещё успеем, — сказал Климов. — Не к этому надо стремиться. Я тебе должен открыть тайну. Наверху стоит мой корабль. Его команда готовит сейчас наше спасение. А твою яхту мы постараемся починить….

Климов сомневался, что Посейдону и Диме удастся их спасти. Но японка не должна была терять надежды.

— Как хорошо! — обрадовалась девочка. — Меня зовут Митико. А вас?

— Сергей Иванович.

В этот момент луч фонаря упал на гладкий, свободный от полок участок стены. И Климов замолчал. На стене были надписи. Нацарапанные чем-то острым, написанные карандашом.

Надписей было не меньше десяти. По-русски, по-французски, на интерлингве… Имена людей, которые были здесь раньше. Но из всех надписей внимание Климова привлекла одна:

«Нас осталось трое. Завтра наша очередь. Мы уже знаем, что никто не уходил живым из когтей ледяного дракона. Прощайте, друзья».

— Послушай, Посейдон, я проникну внутрь астероида и постараюсь спасти отца. А ты лети за помощью.

— Я вынужден тебе не подчиниться, — сказал робот.

— Я приказываю!

— Сильнее приказов для меня необходимость защитить человека. Прости, но я не выполню, твоего приказа.

Честно говоря, Дима обрадовался, что робот ему не подчинился. Он не очень представлял себе, как сможет один проникнуть в таинственную скалу и вызволить отца.

— Я отменяю приказ, — сказал Дима. — Мы остаёмся здесь оба. И вместе освободим отца.

Но как это сделать? Неизвестно.

Осаждавшие извлекали из ящика какие-то короткие цилиндры и прикрепляли их к люку.

— Логическая задача, — сказал Посейдон. — Как выйти из «Пассата», если выйти из «Пассата» нельзя? Ждать, пока взорвут люк, вроде бы неумно. Попадём в плен и не спасём корабль. Даже крикнуть, что сдаёмся, мы не можем — они нас не поймут. Капитан, вынужден признаться: я в растерянности.

— А ремонтный люк? — спросил Дима.

— Мне в него не пролезть, а тебе в него лезть нельзя.

— Почему?

— Потому что они тебя сразу увидят и схватят.

Корабль содрогнулся от сильного удара.

— Они пытаются нас взорвать! — крикнул Дима.

— И в конце концов это им удастся, — сказал Посейдон. — Почему ты без скафандра?

Дима бросился к шкафу за скафандром. Когда надевал шлем, раздался второй взрыв. Дима забыл включить внешнюю связь, и на какое-то мгновение, ему показалось, что он оглох. Робот, увидев растерянность капитана, нажал на кнопку внешней связи. Звуки сразу ворвались в шлем, и Дима услышал голос Посейдона.

— Жаль наш кораблик, — сказал он. — Я с ним сжился.

— Корабль мы починим, — возразил Дима. — Надо прорываться.

— Самое большее, на что можно надеяться, — сказал Посейдон, — это задержать их на минуту. Конечно, я каждого из них могу скрутить в узел, но их там по крайней мере десяток.

— А ты сдайся им в плен — и пускай тебя несут к входу в скалу. Там ты застрянешь или потеряешься.

— Как же потеряться с моими-то размерами?

— Послушай, Посейдоша, — сказал капитан Дима. — Пожалуйста, выполняй мои приказания. Я тебе приказал сдаться в плен и потом из плена освободиться. Ты мне с детства рассказывал тысячи историй про свои невероятные приключения. И я тебе верил. Если ты не сможешь провести десяток ржавых роботов, я перестану тебя уважать.

— Ты в самом деле перестанешь меня уважать?

— Совершенно серьёзно.

— Тогда придётся сдаваться. А ты как?

— Я сейчас проберусь к ремонтному люку. Когда эти бандиты ворвутся в корабль, ты их задержишь. Сможешь?

— Что за вопрос!

— Они будут заняты тобой. Посейдон, так что я успею выскочить и добежать до «Сакуры». Там спрячусь и буду ждать, пока ты не попадёшь внутрь скалы. И пойду за тобой. А теперь, пока есть время, включи запись, покажи мне, как они открывали вход.

Раздался третий взрыв. Люк ещё держался.

Посейдон включил экран. Под большим увеличением видна была рука робота с астероида, которая шарила по каменной стене. Вот она замерла у выступа. Нажала на него. И часть стены начала отодвигаться в сторону.

— Всё ясно, — сказал. Дима. — Я пошёл.

Он перебрался в жилой отсек, оттуда в склад. Отодвинул контейнер. Под ним люк, которым давно никто не пользовался. Осталось только нажать на кнопку, но Дима не спешил. Он слушал, что происходит у командного отсека.

Четвёртый взрыв пошатнул корабль. Воздух вылетел из «Пассата», как из продырявленного воздушного шарика. И сразу исчезли все звуки — они не распространяются в вакууме.

Но внешняя связь работала. И Дима услышал голос Посейдона:

— Будь готов. Встречаю гостей.

Дима осторожно отвёл в сторону ремонтный люк. Внизу, метрах в двух, чуть поблёскивали неровности скалы. Слабый свет далёкого Солнца, схожего с яркой звездой, и свет других звёзд на чёрном небе позволил разглядеть близкий горизонт, тёмные силуэты погибших кораблей и «Сакуру».

Дима ждал, готовый в любой момент прыгнуть в люк.

— Хорошо, — раздался голос Посейдона. — По-моему, они все сюда лезут. Отступаю, не прекращая сопротивления. Начинаю отсчёт: пять, четыре, три, два, один… Прыгай!

Дима скользнул вниз и неловко упал, набок. Потом сел и огляделся. У входа шевелились тёмные фигуры.

Пригибаясь, Дима побежал к «Сакуре». Главное — как можно скорей спрятаться на японской яхте.

Люк «Сакуры» казался чёрным входом в пещеру. Дима подтянулся и перевалился через край, и только из относительной безопасности этого укрытия поглядел в сторону «Пассата».

Из него выкатилось нечто, схожее с громадным пчелиным роем. Рой докатился до скалы, замер, начал раскачиваться и вдруг рассыпался — оказалось, что он состоял из обитателей астероида, вцепившихся в Посейдона.

— Дин… — послышалось в шлеме двенадцатилетнего капитана. — Я… по… да… — Потом треск.

— Посейдон! — крикнул Дима. — Я тебя плохо слышу. Потерпи ещё, дружок!

— Да… дер-р-р-р-жусь! — И как бы желая показать другу, что в нём ещё остались силы, робот разметал врагов и рванулся к входу в скалу. Но обитатели астероида снова навалились на него. А два робота остались лежать.

Наконец рой с трудом втиснулся внутрь скалы.

Дима видел, как медленно задвинулась дверь. Но он не спешил. Дверь в скалу отворилась, и оттуда вылезли четыре робота. Дима думал, что они пришли помочь своим товарищам. Но ошибся. Роботы поспешили к «Пассату» и исчезли в нём.