Помоги проекту - поделись книгой:
— Ну, во-первых, тому, в кого осколок все же попадет, твоя теория уже до одного места. Ему и хрена десятых достаточно будет… Наш преподаватель по математике утверждал, что если количество патронов, израсходованных всеми странами во время Второй мировой войны, разделить на общее количество убитых и раненых, то окажется, что в цель попадала только одна пуля из двадцати пяти тысяч. Одна из двадцати пяти тысяч. По твоей логике выходит, что и огнестрельное оружие — тоже фуфло? Нет. Во-первых, тут обычная арифметика не работает. А во-вторых, граната — это не только осколки. Про ударную волну не забывай. И про психологический фактор.
— И я думаю, что тут что-то не вяжется. Если б на деле так было, то гранаты в бою никто применять бы не стал. А ведь на одних только растяжках сколько народу подорвалось… Но мысль, в принципе, интересная. Проверить бы, а?
— Можно и проверить… Если только на мышах. И чтоб зеленые не узнали.
— Или на женщинах, блин…
Взрывотехник встал с лавочки и, положив руки на затылок, сделал несколько энергичных наклонов и поворотов корпусом.
— На женщинах нельзя… Не толерантно… А чего это ты так на милых дам? Из-за развода? Вроде уж три месяца прошло, успокоиться должен. Что у тебя, кстати, на личном фронте?
— Проводятся активные оперативно-поисковые мероприятия, — вяло сообщил Быков, убирая шомпол в автомат. — Пока мимо. Чего этим дурам надо?
— Джентльмены, ваша очередь! — прервал рапорт бочкообразный опер Соломин, в прошлом силовой жонглер.
Что может быть занятней, чем метнуть с пяти метров в голову лучшего друга и коллеги топор? Пожалуй, если только метнуть с трех метров вилы. Сию нехитрую житейскую мудрость и использовали оперативники отряда милиции специального назначения во время скучных дежурств. Хоть какое-то развлечение.
Джентльмены неспешно вышли на середину огороженной площадки, где метрах в десяти друг от друга были установлены два сильно покоцанных деревянных щита. На дереве — следы запекшейся крови. На земле возле — небольшой арсенал холодного оружия: пара ножей, копье, метательный топорик, вилы с прямыми зубцами и даже гигантский секатор для стрижки кустов.
Каждый встал спиной к своему щиту.
— Ты, Леха, на эти мероприятия только зря время тратишь. Пока семь раз примерять будешь, тебе самому отрежут, — заявил Репин, беря нож и демонстрируя его Быкову. — Любовь должна быть подобна взрыву. Это я тебе как взрывотехник говорю. Чтобы раз — и наповал! А выбирать…
С этими мудрыми словами он примерился и резко метнул инструмент в коллегу. Быков успел уклониться, нож воткнулся в щит точно против того места, где он только что стоял.
— …Выбирать можно стиральную машину, но не жену, — закончил художник.
Напарник в качестве ответного слова выбрал топорик.
— Сперва ж познакомиться нужно. Узнать, что за человек. А потом уже влюбляться…
Раз! Вращаясь со скоростью барабана стиральной машины, топорик полетел в сторону художника. Если вам в голову летит топорик, первое правило — не паниковать. Не дергаться и не гадать. Паника — причина всех бед. Надо просто отследить траекторию полета, быстро произвести в уме математический расчет и отклониться в нужную сторону. Репин с математикой дружил, а уж про хладнокровие и говорить нечего. Столько на своем веку навзрывал, что ни одному ваххабиту не снилось. В результате он без труда ушел от смертельного оружия, уклонившись влево. Но не тут-то было. Ударившись рукояткой о щит, боевой инвентарь отскочил и едва не перерубил живописцу икроножную мышцу. Но чуть-чуть не считается.
— Я ему про взрыв, а он мне про тление… И где ты знакомиться собираешься?
— Не знаю. — Здоровяк Быков с легкостью антилопы отскочил от летевших в него нептуновских вил. — В ночной клуб сходить можно. Как раз сегодня собирался…
Он выдернул вилы из щита, взял на изготовку и, коротко размахнувшись, метнул обратно в лучшего друга. Тот по-скорому рухнул на травку, а потом так же быстро вскочил.
— Ну-ну… Леха, любовь не ищут! Это не грибы. Вот моя Ленка иногда спрашивает: «Толик, а за что ты меня любишь?»… — Анатолий медленно поднял над головой топорик. — Убить хочется! Вот так бы взял и…
Топорик, просвистев в шаге от отпрыгнувшего коллеги, с глухим стуком воткнулся в многострадальный щит.
— …и ответил. Ну, что за вопрос такой идиотский? Люблю, и все!
— То-то вы постоянно воюете, — усмехнулся разведенный, примеряя к руке африканское копье для охоты на слонов.
— Ну, допустим, не постоянно. Раньше был такой закон, назывался… — Репин снова плюхнулся на песок, пропуская летящее орудие над собой, — …закон единства и борьбы противоположностей. Сейчас его, правда, вроде отменили, но мы все равно по нему жить продолжаем.
— Брэк, джентльмены! — прервал спорщиков третейский судья Соломин. — Можно оправиться и сменить памперсы…
Ночной клуб «Черный коралл» считался в Юрьевске заведением если не элитным, то по крайней мере не для плебса. Во-первых, цены на входной билет отличались шаловливостью. А во-вторых, местная служба безопасности была укомплектована умелыми парнями, на глаз отличавшими серьезного человека от неадеквата. При этом постоянным, вменяемым посетителям те же умелые парни вниманием особо не докучали, деликатно закрывая глаза на некоторые их кокаиновые причуды. Главное, чтоб не бузили и не оскорбляли своим видом человеческое достоинство.
Командовал службой безопасности сего злачного заведения некто Сергей Семенов, под началом которого Быков восемь лет назад начинал службу в патрульно-постовой службе. Потом пути их разошлись. Семенов, устав от хронического безденежья и плюнув на уже маячившую на горизонте пенсию, подался в охранный бизнес, где довольно быстро вырос от охранника до босса. Быков же перевелся в СОБР, перед этим, правда, по договоренности с руководством, «подвесившись» на должность участкового инспектора, чтобы получить лейтенантские погоны. Оказавшись в разных учреждениях, бывшие коллеги сохранили приятельские отношения, и старое знакомство иногда позволяло Алексею посещать «Коралл» на льготных условиях.
Сейчас он, облачившись в тесноватый свадебный костюм, восседал в тени за барной стойкой и, потягивая через гофрированную трубочку поданный со скидкой фирменный коктейль «Динамит», наблюдал за молодой шатенкой за столиком напротив. Девушка симпатичная, как раз в его вкусе. И на лицо удалась, и на фигурку. Шатенка несколько раз перехватывала его томные джеймс-бондовские взгляды, но всякий раз нарочито равнодушно отводила глаза.
Последние пару минут внимания красотки упорно домогался худощавый разбитной паренек с длинными волосами, убранными на дамский манер под ободок. В кислотном грохоте Быков не мог слышать их разговора, но, судя по тому, как лениво девушка реагировала на домогательства длинноволосого, она мечтала побыстрее от него избавиться. Навязчивый ухажер не отставал, и в поисках защиты она инстинктивно обратила взгляд на Джеймса Бонда с перебитым носом.
Тот среагировал на сигнал оперативно — сполз с табурета, пригладил короткие рыжеватые волосы и деловито приблизился к парочке, разминая кисти рук, привыкшие к топорам.
— Привет! — улыбнулся он девушке. — Извини, опоздал.
— Ой, привет! — мгновенно приняла та игру. — А я уже звонить собралась.
— На Ленина авария, еле проехал… — Быков перевел взгляд на парня: — Проблемы, приятель?
— Нет, ничего… — пробормотал тот, оценив габариты потенциального соперника, и тут же растворился в полумраке зала.
— Спасибо, — улыбнулась шатенка. — А то прилип, как…
— Всегда рад помочь… Алексей, — представился Быков, присаживаясь к столику.
— Аня.
— Потанцуем? А то на Ленина, типа, все равно авария.
— С удовольствием…
Человек стоял на мосту, опершись на перила, и мрачно глядел на пляшущие огни фонарей, отражавшиеся в пробегавшей внизу темной воде. Но прыгать не собирался.
— Стас, я клянусь, деньги были! — словно пойманная за руку воровка, тараторила Ритка. Инстинкт самосохранения сковал ноги и обосновался внизу живота. — Я сама видела. Две здоровые пачки, в пленку закатаны. На столе лежали. Роман Иваныч меня из кабинета выгнал сразу, как зашла. Сказал, оставь пока ведро, потом помоешь… А когда выходила, слышала, как он сейф открывал.
— И больше никуда не выходил? — строго, по-отцовски переспросил тот, кого она назвала Стасом. Женское обаяние на него не действовало. Мачо не скачут.
— Нет… Точно нет! Бухгалтерша к нему заглядывала… Но она мини носит и блузку прозрачную. Там не спрячешь. И вообще из офиса никто не выходил. Я все время в зале была. А потом вы вбежали…
— Вбежали, потому что сигнал подала… И куда ж, по-твоему, денежки испарились? Не муравьи же их растащили…
Ритка обреченно опустила обильно накрашенные глаза.
— Не знаю. Может, перепрятал куда?
— Мы там все перерыли. И в кабинете, и в зале. И людей обыскали… Слушай, а ты, часом, не обкурилась? Не почудились тебе эти пачки?.. Или, может, в кошки-мышки поиграть решила? Типа, я вам наводки даю, а дальше — ваши проблемы?.. Так эти игры плохо кончаются.
— Ну, прости, Стас! Я не знаю, как это вышло. Клянусь, видела деньги своими…
— Твое «прости» в кошелек не положишь, — перебил Стас. — Ты хоть понимаешь, дура, как ты нас подставила?.. Короче, так! Ты сколько должна?
— Две, — угрюмо отозвалась Рита.
— Теперь, считай, три… Даю неделю. Либо возвращай бабки, либо найди нормальную тему. Реальную. Иначе разговор будет тяжелым. В прямом смысле тяжелым! Чугунная батарея еще никому легкости в ногах не добавляла. Усекла?
Лжеуборщица обреченно кивнула. Это не мужчина — бульдозер, сметет и не заметит.
— Умница.
Стас выпрямился и кивнул в сторону стоявшего возле поребрика и мигавшего аварийной сигнализацией потертого «БМВ»:
— Садись!
Рита подняла на собеседника испуганные глаза, все еще обильно накрашенные, хотя под одним из них уже зависла черная, грозившая перерасти в чернильную дорожку слеза.
— Зачем?
— Домой подкину… Поздно уже, а я все равно мимо еду.
Интеллектуальный багаж двух курсов строительного техникума не особо помогал Быкову при знакомствах с дамами. Слава Богу, выручала служба в СОБРе.
— Никто до сих пор не знает толком, почему ее «лимонкой» называют… — увлеченно объяснял Леха, дыша Ане в ухо и стараясь переставлять ноги в такт музыке. — Одни считают, что из-за внешнего вида, а другие — что по имени англичанина Лемона, который эту гранату изобрел. Лично мне ближе второй вариант. По виду-то она больше на ананас смахивает, чем на лимон… А еще многие думают, что у «эфки» на корпусе канавки сделаны, чтобы ее легче на осколки разрывало. Это вообще глупость! При взрыве она на сотни маленьких частей разлетается, и рельеф корпуса здесь никакой роли не играет. А канавки эти сделаны, чтобы гранату удобней держать было.
— Ты хорошо разбираешься в гранатах, — равнодушно констатировала шатенка, глядя куда-то за спину партнеру.
— Работа такая.
— А чем ты занимаешься, если не секрет? Торгуешь оружием? — В больших глазах промелькнула надежда.
— Как раз наоборот. Отряд милиции специального назначения.
— Это ОМОН, что ли? — приподняла брови домиком новая знакомая.
— Нет, ОМОН это ОМОН… — снисходительно улыбнулся Леха. — Пехота. А мы — милицейский спецназ. Элита. По-старому — СОБР. Смех и радость мы приносим людям.
Музыка умолкла. Аня убрала с плеч Быкова ладони и, вместо того чтобы смаковать зародившееся высокое чувство, как-то торопливо двинулась к выходу из зала.
Кавалер трактовал это по-своему:
— Аня! Туалет — там!
Она повернулась к нему:
— Леша, ты извини, но… Словом, мне домой надо. Я тут договорилась с подругой встретиться, но она, видимо, уже не придет.
— Нет проблем. Я провожу!
— Нет, нет! Не надо… Пока!
— Телефончик-то оставь…
Анечка, не ответив, покинула зал.
Обескураженный Леха вернулся к барной стойке. Выглядел он, словно граната, у которой не сработал запал. Он же со всей душой, а она…
Опытный бармен «прочитал» ситуацию моментально.
— Повторим наш фирменный?
— Слушай, Сань, а лимонада «Буратино» нет? А то я ж формально не пьющий.
— Если очень надо — найдем, — пообещал мастер по коктейлям.
— Найди, будь другом!
Взяв стакан, Быков угрюмо уставился в пространство перед собой, не замечая, что на него тоже устремлен один обеспокоенный взгляд… И, увы, не женский.
Вернувшись с ночной охоты в родной отдел, участковый инспектор Гопченко бодро постучал в стекло, огораживавшее помещение дежурной части. Задремавший возле телефона помощник дежурного Коля Жиленков нехотя поднял голову.
— Здорово, Колюня! — приветственно махнул рукой Гопченко. — Заступил или сменяешься?
— Сменяюсь… — Жиленков зевнул и глянул на часы. — Ровно через сорок восемь минут. И сразу на фазенду рвану.
— Рыбачить, что ли?
— Если получится. Сосед на тех выходных щуку взял на четырнадцать килограммов…
— Везет же определенной категории граждан… А у меня на участке опять геморрой вместо рыбалки.
— Это по Захаровой, что ли?
— Ну… Вот, бляха-муха, не живется им спокойно! Семейка Адамс, честное слово. То гулянка до утра, да так, что весь дом уснуть не может, то драка… Где у тебя эта красотка отдыхает?
— В люксе, где ж еще, — ухмыльнулся Николай. — Заберешь?
Гопченко кивнул.
Помощник дежурного открыл дверь и впустил участкового внутрь.
За решеткой в каморке для задержанных, свернувшись калачиком на скамейке и подложив под голову куртку, спала молодая особа лет двадцати пяти в джинсах и футболке…
— Захарова, подъем! — объявил Жиленков, отпирая замок. — Выходим строиться!
Поделиться книгой: