Государство и рынок: механизмы и методы регулирования в условиях перехода к инновационному развитию

В отечественной экономической литературе можно выделить две группы дискуссий по поводу инновационной политики. Первая группа выясняет институционально-правовые предпосылки проведения инновационной политики, и пытается ответить на вопрос: «Кто должен отвечать за инновационную политику», а другая ищет ответ на вопрос: «Что должен представляет собой результат инновационной политики?» или «Что есть инновация?».

Так, в рамках первой группы, одни не находят термина «инновация» в тексте Конституции РФ и не видят формальных оснований для проведения такой политики государством. Другие удовлетворяются статьей 72 Конституции РФ, где речь идет об образовании и науке как одном из предметов совместного ведения федеральной и субфедеральной власти, и находят противоречия в распределении ответственности за инновационную политику между этими двумя уровнями государственной власти. Третьи, удовлетворившись научно-образовательным контекстом Конституции, усматривают противоречия в последовавших позднее положениях о министерствах, ведомствах, службах и агентствах в распределении ответственности за осуществление инновационной деятельности.

Результаты поиска второй группы дискуссантов можно представить вариантами классифицирования инноваций. С точки зрения степени новизны инновация может быть базисная или улучшающая, по характеру деятельности – управленческая или производственная, по технологическому назначению – продуктовая или процессная [44] . Еще один вопрос, примыкающий ко второй группе: «Можно ли отнести к инновациям удачную репродукцию (или имитацию) заимствованного новшества, не применяемого в данных условиях или это должен быть на 100 % оригинальный вариант?»

Ни в одной из групп и подгрупп научные поиски не дали однозначных результатов, а кроме того, ни один из ответов не раскрывает экономического подхода к инновациям ни в институциональном, ни «рефлективном» смысле. В этой связи обратим внимание на толкование инноваций как инструмента, позволяющего открыть новое рыночное пространство, которое не представлено ни в одной из указанных групп. Под новым рыночным пространством В. Чан Ким, Рене Моборнь [45] понимают создание продукта или услуги в такой области, где не существует прямой конкуренции.

Согласно упомянутым авторам поиск нового рыночного пространства окажется успешным, если будет воспринято иное отношение к конкуренции или к планомерному поиску благоприятных возможностей, которые бы вывели компанию в новое рыночное пространство. Иное отношение к конкуренции строится на изменении традиционного понимания, где большинство компаний стремятся стать не хуже, а то и лучше своих соперников по показателям цены и качества. В результате их стратегии оказываются сходными по одним и тем же базовым показателям конкуренции, им становится присущ общий набор невысказанных явно представлений о том: как протекает конкуренция в отрасли или стратегической группе, кто их клиенты, что для этих клиентов ценно, какой спектр товаров и услуг должна предлагать их отрасль.

Чем больше компании разделяют эти традиционные представления о конкуренции, тем более сходными становятся их методы ведения конкуренции за кошелек потребителя. Они параллельно идут по пути улучшения цены и качества и одновременно достигают результата, что не дает компании выигрыша на рынке. Конкуренция на равных может быть ожесточенной и мало эффективной, в особенности тогда, когда спрос стабилизируется, растет медленно или падает. Заметим, что состояние напряженной конкуренции в координатах цена – качество выгодна потребителю, производителю она уготавливает лишь растущие риски потери своего клиента.

Единственный путь выжить в состоянии напряженной конкуренции – это уйти от нее, используя нечто иное, для образования нового экономического пространства. Иное отношение к конкуренции предполагает, что компания должна стремиться быть не просто не хуже чем другие по показателям цены и качества, а иметь такие отличия от своих конкурентов, что и позволит ей вырваться за границы существующего рыночного пространства, освоенного конкурентами и прирастить новое. Только выход за общепринятые рамки «базовых показателей конкуренции и правил того, как она протекает», позволяет открыть незанятую территорию, а продукту реализовать инновационную ценность.

Для поиска незанятой территории или нового рыночного пространства руководителям фирмы или менеджерам необходим новый взгляд на привычные факты. Однако предложение разработать творческие стратегии и мыслить нестереотипно редко сопровождается практическими рекомендациями. Экономическая литература, в том числе учебная, может представить лишь результаты обобщения практик компаний, сумевших создать желаемые инновационные ценности, позволившие им выйти в новое рыночное пространство. В упомянутой публикации приводятся шесть принципиальных направлений [46] , которыми являются:

1) анализ состояния альтернативной отрасли, производящей сходные продукты и услуги;

2) анализ стратегических групп в отрасли;

3) анализ групп покупателей;

4) предложение дополнительных продуктов и услуг;

5) изменение функционально-эмоциональной ориентации отрасли;

6) изменения во времени.

Остановимся подробнее на идее нового рыночного пространства как подходе, выражающем экономическую суть инноваций, и их взаимосвязи с традиционными микроэкономическими положениями о структурах рынка и антимонопольной политике. В этой связи возникает теоретический вопрос об определении понятий «прямой» и «непрямой» конкуренции, соотношении последнего понятия с «несовершенной конкуренцией» и одной из ее форм – «открытой монополией». Новое рыночное пространство, открытое инновацией, правомерно представить как открытую краткосрочную монополию, поскольку компания, создавшая новое рыночное пространство или инновационную ценность для потребителя, является первой и до поры до времени на нем единственной.

Здесь возникает проблема с законодательством: должно ли оно дать возможность предпринимателю зафиксировать созданную инновационную ценность или действовать как-то иначе? Антимонопольное законодательство защищает конкуренцию путем контроля за монополиями. В тоже время, законодательство по авторскому праву, патентам и лицензированию способствуют выстраиванию юридических барьеров, чем формально снижает уровень конкуренции в экономике.

Продукт или услуга в экономическом смысле являются инновационными, если они не вступают в прямую конкуренцию с уже существующими на рынке продуктами или услугами, поэтому и открывают новое рыночное пространство (множатся сегменты рынка или образуют новые рынки). Инновационная ценность порождает новую потребность, либо новый способ удовлетворения уже известной потребности, и открывает стимулы для притока инвестиций. Кошельки потребителей показывают, является ли данная продукция или услуга адекватной их ожиданиям или мечтам.

Пока нет методов для того, чтобы дать нормативную или моральную оценку того, что хорошо для потребителя, а что плохо a priori, без учета реальных обстоятельств времени и места, вкусов, предпочтений, традиций и пр. Если новшество понравится потребителям, то это будет свидетельствовать об удачном поиске, создаст на время ситуацию открытой монополии, которая обеспечит инноватору возможность получить высокую прибыль, а другим откроет пути для новых инвестиций, перераспределяя доходы потребителей в пользу инновационных продуктов и услуг, способствуя дальнейшему развитию конкуренции.

Таким образом, прослеживается некая диалектика связи монополии и конкуренции, когда развитие одной есть предпосылка для появления другой. Напряженная конкуренция делает жизненно важным поиск нового рыночного пространства для компании, а удачная находка этого нового рыночного пространства образует краткосрочную открытую монополию, является стимулом для развития рынка в этом направлении. Производитель выигрывает при монополии, а потребитель при конкуренции.

Но если закрывается монополия, в которой производителю хотелось бы закрепить свое преимущество, уничтожаются пути к развитию конкуренции. Закрытая монополия ведет к загниванию и стагнации, а открытая создает стимулы для развития. Представленные рассуждения идут вразрез со сложившимся негативным «имиджем» монополии, с которой предлагается бороться, бороться и бороться. Но в современной экономической литературе уже отмечалось, что однозначно отрицательная характеристика монополии наносит вред развитию процессов вертикальной интеграции в производстве, которая бывает технически необходима и экономически выгодна, но недопустима политически, поскольку может быть идентифицирована как стратегия подавления конкуренции [47] .

Возможно, следует отказаться от приклеивания ярлыков, бесспорно отрицательного свойства, экономической монополии, поскольку без экономической монополии открытой и краткосрочной не возможно инновационное движение в экономике. Экономическая монополия, открытая и краткосрочная, является естественным следствием развития напряженной конкуренции в диапазоне цена-качество.

Экономический подход к инновации – открытие нового рыночного пространства – будет отличаться, а точнее не всегда будет совпадать с техническим / технологическим критерием оригинальности или уникальности, поскольку введение технических / технологических инноваций не всегда и необязательно приведет к новому рыночному пространству. Техническое нововведение, направленное на совершенствование техники и технологии может дать изменение соотношения цена-качество на уже существующем рынке, обеспечит рост конкуренции на нем, но не откроет нового рыночного пространства. Например, Китай обеспечил высокие темпы роста национальной экономики за счет распространения своей продукции по миру и размещения на своей территории иностранных производств, решил поставленную политическую задачу стать Мастерской мира. Но Китай не открывал нового рыночного пространства, а выигрывал на старых, уже имевших место площадках, за счет изменения параметров цена-качество. (Оказалось, что не столь важно высокое качество, как важна низкая цена.)

Если нововведения не открывают нового рыночного пространства, то с точки зрения экономического развития, они не являются инновациями экономическими, они могут быть какими угодно – научно-техническими, технологическими, управленческими и пр., но работать в границах уже имеющегося рынка, менять соотношение цены и качества, влияя на соотношение спроса и предложения на уже существующем рынке. В то же время, если заимствование – управленческих, производственных, технологических, продуктовых или процессных – решений, приведет к появлению нового рыночного пространства в рамках национальной экономики, то такое изменение будет считаться инновацией, поскольку выполнит свою главную экономическую миссию – расширит рынок для потребителя, сделает его более разнообразным. Приведем вымышленный пример. Если в связи с изменением климата, наступлением устойчивых холодов в Европе, кто-либо из предпринимателей будет удачно торговать традиционными русскими пуховыми платками или освоит технологию их производства, то для европейской экономики это будет инновационное решение.

Результаты от инновации – получение высокой прибыли – краткосрочны, поскольку, будучи привлекательными для других, новое рыночное пространство будет быстро осваиваться теми, кто может удачно повторить опыт первооткрывателя. Перейдя со старого рыночного пространства на новое, на старом напряженность конкуренции спадет, что даст производителям, наиболее стойким приверженцам «старого» рынка, время сохраниться на этом старом рынке. Главное значение инновационных практик для национальной экономики или государства состоит не в получении прибыли, которая естественно будет на новом рыночном пространстве и что важно для предпринимателя, а в развитии, широкой диверсификации производств и приращения рынка в целом.

Повторяя труизмы о том, что экономика существует для удовлетворения потребностей человека, отметим, что на первоначальных этапах развития человеческой цивилизации торговля перераспределяла между людьми то, что дано природой и ценно для них, затем люди научились воспроизводить ценности, сейчас пришло время создавать новые ценности, экономика становится инновационной. Инновационный этап раскрывает новый потенциал экономики в преодолении ограниченных ресурсов.

Неоклассическая теория, исследовавшая проблему цены, такова ее научно-исследовательская программа, акцентировала внимание на изучении конкуренции как структуре, которая наиболее соответствует решению проблем расширенного воспроизводства ценностей, где процесс ценообразования идет наиболее сложным образом, чем в такой структуре как монополия. Без интеллектуальных сложностей и противоречий сложить из неоклассической концепции теорию инноваций трудно. Вопрос о ценообразовании в инновационной экономике еще более сложный. И первые же попытки его сформулировать и тем более разрешить, что и хотелось показать в данном разделе монографии, открыли ограниченность прежних оценок, общепринятых положений, относительно монополий и их отрицательной роли в экономике.

Теоретическое исследование проблемы инновации создает положительный контекст для трактовки монополии (открытой, краткосрочной). Таким образом, экономическая инновация двигает реальную экономику к новым рынкам, отраслям, предлагая потребителю новый продукт или новый способ его использования, а любая другая инновация работает в направлении воспроизводства известного продукта или услуги, но в лучшем для производителя соотношении цены и качества.

Теперь обратим внимание на документы по инновационной политике в РФ, начиная с Концепции инновационной политики Российской Федерации на 1998–2000 годы и заканчивая Концепцией и Прогнозом социальноэкономического развития РФ до 2020 г. Исходя из выше изложенного, в указанных документах нельзя увидеть различий между инновационной экономической и иной инновационной политикой по целям, задачам инструментам и пр. Из контекста документов понятно, что в них неявно различается научно-техническая и инновационная политика, но однозначно и ясного разграничения не проводится. Цели и задачи, связанные с институциональным развитием венчурных фондов, технопарков, свободных экономических зон, различного рода кластеров и прочих институтов есть инструменты поддержки и развития науки и техники, создавать и развивать которые государство призывает в рамках социального партнерства с бизнесом.

Призыв бизнеса к государству – не только организовывать инновационную инфраструктуру, но и разделить вместе с ним риски разработки и создания новых видов наукоемкой продукции. Если предположить, что взаимные призывы будут услышаны и требуемое реализуется, то и тогда инновационной экономика может быть только как побочное следствие, а не прямой результат предпринимаемых мер. Например, если вкладывать средства в развитие науки, техники в нефтедобывающей отрасли, то некий инновационный прогресс в экономике может возникнуть лишь случайно, если появятся разработки, которые можно будет применять в других отраслях, т. е. непреднамеренно откроется новое рыночное пространство. В прогнозируемом варианте, согласно намерениям, разовьется материально-техническая база и изменится соотношение цена-качество в нефтяной отрасли, но экономика в целом будет прежней, монопрофильной. Опыт Советского Союза подтверждает правомерность этого вывода: вложение в ОПК не инновациировало другие отрасли.

Проблемы инновационной экономической политики лежат все в той же области укрепления рыночных основ экономики, но не только конкуренции. Важным является правовое урегулирование ее взаимодействия с разного рода и вида монополиями, поскольку последние, во-первых, также как и конкуренция являются рыночными структурами, а, во-вторых, как было показано, имеют прямое отношению к развитию экономических инноваций. О явной ограниченности традиционного понимания монополий и задач антимонопольного регулирования рыночной экономики свидетельствуют исследования и практики банкротства в сложившихся экономиках развитых стран, и практики трансформационных экономик конца ХХ-ХХI вв., которые показали, что отсутствие монополии автоматически не приводит к состоянию конкуренции.

Низкую эффективность мер по защите конкуренции связывают с наличием внутри самой конкуренции антиконкурентных факторов [48] , которые не отражены в антимонопольном законодательстве. Расширение внутреннего рынка, его масштабов и интенсивности показывает, что проблемы функционирования рыночной конкуренции как таковой, упираются не только в притеснения конкуренции монополией, но и «чистоту механизма» самой конкуренции, отлаженности его внутренних взаимосвязей.

Таким образом, и проблемы банкротства, и проблемы развития инновационной экономики делают необходимым пересмотр взглядов на взаимосвязи и взаимодействия таких рыночных структур как монополия и конкуренция, что в институционально-правовом смысле будет составлять базу для проведения эффективной экономической политики, обеспечивающей развитие инновационной экономики.

1.7. Модернизация и переход к инновационному развитию: анализ фактора отчуждения

В начале 1990-х годов при переходе к рыночным отношениям одним из аргументов необходимости перехода выдвигалось положение, что общественная собственность, как ничейная, используется неэффективно, в то время как частная собственность представлялась наиболее эффективной. Предполагалось, что частник не может работать плохо, что он будет производить лишь качественную и нужную обществу продукцию. К тому же рыночная капиталистическая экономика располагает своим проверенным механизмом – конкуренцией и контролем «невидимой руки».

Рыночный механизм достаточно прост. Механизм спроса и предложения сообщает желание потребителей (общества) предприятиям, а через них и поставщикам ресурсов. При этом конкуренция заставляет предприятия и поставщиков ресурсов прислушиваться к желаниям потребителей, удовлетворять их требования. В рыночной экономике потребитель является господином, а производитель – его слугой. Увеличение потребительского спроса и рост цены сверх издержек производства приводит к росту экономической прибыли, которая является сигналом для производителей о том, что обществу требуется больше продуктов и услуг.

Такой механизм присущ рыночной экономике чистого капитализма. Но если в отрасли отсутствует совершенная конкуренция, что имеет место в реальной жизни, предприятие может получать экономическую прибыль без расширения производства. В теории рассматриваются и другие преимущества свободной конкуренции. В том числе: конкуренция заставляет предприятия переходить на самые эффективные (сегодня часто используют термин «инновационные») технологии производства. На конкурентных рынках выживают лишь те, кто выигрывает в марафоне научно-технического прогресса. Те, кто не выигрывает в конкурентной борьбе, покидают рынок.

В качестве одного из важнейших преимуществ совершенной конкуренции признается способность создавать тождество частных и общественных интересов. Предприятия, стремящиеся к собственной выгоде, в тоже время направляемые «невидимой рукой» рынка, способствуют обеспечению государственных или общественных интересов. Например, фирмы в конкурентной борьбе применяют самую экономичную комбинацию ресурсов при производстве данного объема продукции, иначе они поступать не могут, поскольку это отвечает их частной выгоде. «Иными словами, сила конкуренции контролирует или направляет мотив личной выгоды. Таким образом, что он автоматически и непроизвольно способствует обеспечению интересов общества. Концепция «невидимой руки» заключается в том, что, когда фирмы максимизируют свою прибыль, общественный продукт тоже максимизируется» [49] .

Как убедительно получается в теории: все довольны и производители и потребители, разрешены все проблемы, в том числе растет производство, удовлетворяются потребности общества. Как говорится и волки сыты, и овцы целы. Однако, это противоречит действительности, опровергается самой жизнью. Не были до конца разрешены проблемы отчуждения и в советское время. Теперь они воспроизведены в новой, более сложной форме. К старым противоречиям добавились новые, еще более острые. Следовательно, проблема отчуждения не так проста, как кажется. Она имеет свою природу, имеет свои объективные и субъективные причины.

Отчуждение не является столь однозначным, простым, как это было принято считать. Когда говорят об отчуждении, то прежде всего указывают на его негативные последствия. Но оно сопровождается не только отрицательными явлениями, носит двойственный характер, содержит и рациональные начала. Развитие производительных сил общества находит свое выражение в разделении труда: единичном, частном, общем. Первоначальная целостность человека нарушается вследствие исторически неизбежной специализации его функций и усложнении взаимоотношений с обществом. Неизбежно возникают и разрастаются экономические структуры, социальные институты, правовые регуляторы и другие формы.

Результаты трудовых творческих усилий человека становятся всеобщим достоянием, обретают общественную значимость. Восстановление целостности человека становится возможным не столько внутри единичного, изолированного от других, сколько в рамках их всеобщего единения. Разделение труда, с одной стороны, раздвинуло границы человеческой деятельности, привело к повышению производительности труда и уровня потребления, а, с другой стороны, породило уродцев в физическом плане, зависящих от других людей. Созданные самим человеком различные структуры и институты призваны компенсировать потери, обеспечить его самоотдачу и нейтрализовать самоутрату посредством поддержания равнозначных ценностей и обеспечить ему личное удовлетворение и общественное признание.

Если экономические структуры и социальные институты не компенсируют самоотдачу и самоутрату человека в процессе его деятельности, то определенные объективные факторы отчуждения с их позитивными характеристиками утрачивают свое значение. В то же время негативные аспекты в полную силу проявляют себя. Отчуждение становится тормозом развития человеческого общества, возрастают его противоречия, что отражается в сознании людей и сказывается на результатах их деятельности.

Отчуждение, как многоплановое, сложное явление охватывает все сферы жизни человека и принимает формы экономического, технологического, политического и духовного отторжения человека. Созданные им общественные институты и другие образования начинают противостоять человеку и неизбежно порождают у него растерянность и бессилие, протест против существующего положения. Чаще всего проблема отчуждения сводится к социально-экономической эксплуатации человека. Но оно этим не исчерпывается, и оказывается значительно шире. Она затрагивает многие сферы личной и общественной жизни, имеет многообразные тенденции развития в зависимости от конкретной исторической ситуации.

Так технологическое отчуждение, характеризующее отношения человека к достижениям науки и техники и выражающееся в одностороннем развитии научно-технического прогресса, не соотнесенного с нравственными ориентирами и общечеловеческими ценностями, чревато как для отдельного человека так и для человечества в целом не менее опасными социальными последствиями, чем экономическое отчуждение. Наряду с указанными видами отчуждения в современных условиях появляются новые.

Так возникло и приобрело свою значимость экологическое отчуждение, отчуждение в сфере нравственности, национальных отношений. Значительную угрозу представляет собой и политическое отчуждение, которое порождает апатию народа, ведет к отстранению народных масс от реального участи в общественно-политической жизни. Игнорирование выборов стало нормой. Выборы считаются состоявшимися при весьма незначительном участии избирателей. Таким образом, проблема отчуждения охватывает широкий круг явлений. В то время, как ее чаще всего сужают до социальноэкономической эксплуатации человека.

Действительно, открытая эксплуатация представляет наиболее существенный признак отчуждения, поскольку, как отмечал К. Маркс в этом случае средства производства превращаются в средства высасывания человеческого труда, в результате чего «не он [рабочий] потребляет их, как вещественные элементы своей производительной деятельности, а они потребляют его как фермент их собственного жизненного процесса» [50] .

В действительности и при социализме, где были обобществлены основные средства производства, для проявления отчуждения сохранялась определенная база. Социализм в СССР не имел возможности развиваться на своей собственной основе, без внешнего воздействия. Опыт пройденного пути также отсутствовал. Имело место нарушение конструктивных социально-экономических и культурно-нравственных связей между индивидуумом и государством. Часть бюрократических структур и институтов препятствовала самовыражению человека. Отторгая его от собственности, как субъекта самостоятельного действия, общество получило безынициативность и бесперспективность, что в конечном итоге привело к чувству неудовлетворенности существующей действительностью, подогретому стяжательством и коррупцией определенной части элиты.

Проявление элементов отчуждения в СССР не являлось внутренним свойством, оно в значительной степени унаследовано от предыдущего строя и вытекало из тех трудностей, с которыми столкнулась страна. Решение главной социально-экономической проблемы – отчуждение работника от средств производства – породило новые, заинтересованные отношения к труду, возник новый человек, качества которого нашли проявления в более позднее время, когда наступило время выбора «за» и «против».

Академик В.И. Вернадский, хорошо понимал положительное значение произошедших изменений в отчуждении, что остается недоступным сторонникам либерально-рыночной экономики. Модернизация, проводимая в СССР в 1930-е гг. опиралась на широкую поддержку населения, хотя было немало ее противников. Тяготы модернизации воспринимались подавляющим большинством населения, как исторически необходимые, а потому справедливые. Вернадский квалифицировал модернизацию, как общее дело, жизнь со всеми и для всех. Вера в народ, его раскрепощенные творческие силы позволила ему высказать уверенность в неизбежность победы СССР уже в конце 1941 г. Сравнивая ситуацию с Первой мировой войной он видел совершенную несравнимость. Народ как бы переродился. Нет интендантства, наживы и обворовывания. Исчезла рознь между офицерством и солдатами. Много талантливых людей достигает высоких военных должностей. Перерождение народа вылилось в то, что к советской власти пошли служить царские генералы и министры, которые именно в ней увидели силу для восстановления исторической России.

В ходе модернизации рождался новый культурный и сознательный тип, который оказался более стойким и творческим, лучше обучающимся, чем человек западных стран. Было изобретено и построено множество новых социальных форм, раскрывавших возможности этого человека, обеспечивающих решение множества проблем отчуждения и позволяющих рассматривать решение многих государственных вопросов, как свое личное дело.

В современных условиях перехода к инновационному развитию потребность в человеке, заинтересованном в развитии, умеющем обеспечить это развитие, для которого личные интересы совпадают с общественными, иными словами, проблема отчуждения положительно решена и не выступает в качестве тормоза, многократно возросла. Современная модернизация России, провозглашенная президентом страны, по своему значению и сложности не уступает, а превосходит модернизацию 1930-х гг. Если мы не освоим этого опыта и не создадим сходный по стойкости и творческой силе новый тип русского человека, то с поставленной задачей справиться будет невозможно.

На месте передовой экономики ныне существует «отсталое сырьевой хозяйство, которое в современном смысле слова экономикой назвать можно лишь условно, так как оно не гарантирует существенного и устойчивого национального благосостояния. Наше социальное самочувствие чрезвычайно сильно зависит от неконтролируемых нами самими факторов, от колебаний и капризов мировой конъюнктуры. Поэтому нашей стране требуется новая экономика, умная экономика, основанная на интеллектуальном превосходстве и производстве уникальных знаний, нацеленная на непрерывное улучшение качества жизни людей через создание именно новых технологий» [51] .

Особенности и сложности современной модернизации состоят, прежде всего, в том, что в отличии от первой, которая проводилась в условиях создания нового общества – социализма, она будет проводиться на капиталистической основе, которой присущи свои экономические законы, отличающиеся от социалистических. Следовательно, усложняется решение проблемы отчуждения. Кому-то нравится или не нравится, но факт остается фактом, что рабочая сила превращена в товар, рабочий не является собственником средств производства, то есть работник превратился в источник создания прибыли для хозяина. Это доказывает наличие социальноэкономического неравенства и эксплуатации человека человеком.

Трудности намечаемой модернизации экономики России усиливаются и в силу того, что на протяжении последних 20-ти лет реализуется классическая схема убыточного производства. По данным директора НИИ статистики Роскомстата В. Симчера норма накопления не превышала 15 % при минимально допустимой 35 %. В результате этого степень износа основных производственных фондов достигла в среднем 80 %. Это касается не только высокотехнологичных отраслей, где ситуация катастрофическая, но и производств «первого передела», наподобие черной и цветной металлургии, и даже сугубо сырьевых отраслей – нефте– и газодобычи [52] .

Модернизация экономики и переход к инновационному развитию предполагают максимально возможное устранение отчуждения в обществе. Она становится общенародной ареной созидания, усилий хорошо информированных, осознающих необходимость радикальных перемен и проявляющих творческую инициативу подлинных субъектов социального действия. При этом они несут ответственность за будущее страны. Что же предстоит сделать?

Прежде всего, необходимо устранить отчуждение от власти. Сегодня наше общество не представляет единого целого, оно расколото на непримиримые группы богатых и бедных со своими особыми интересами. Глубина раскола между этими группами в России гораздо сильнее, чем в развитых странах мира. Вслед за этим усилилось и возросло до опасных пределов отчуждение народа от власти. Народ не верит власти, а власть боится собственного народа. Двадцать лет проведения рыночных реформ убедили народ в их антинародном характере, интересы властных структур и народа не совпадают.

Начиная модернизацию, необходимо спросить у народа, какую модернизацию он хочет и готов поддержать. Известно, что классу собственников модернизация не нужна. Она нужна народу и государству, и начинать ее следует, опираясь на мнение и поддержку народа, который считает ее своим собственным делом, и готов пойти на известные издержки для ее осуществления. Опросы призывников в армию лучше всего указывают на пропасть между народом и властью. Более 80 % призывников не доверяют собственному правительству, 60 % не удовлетворены собственной страной, 90 % разочарованы социальным и экономическим неравенством в обществе и не желают рисковать за него своей жизнью. Они осознают, что честное исполнение воинского долга в обществе лишенном каких-либо иных ценностей, кроме стяжательства, наживы и всеобщего безразличия, где в армии не служит ни один сын крупного государственного деятеля, лишено какого-либо смысла. Отсюда рост случаев предательства, трусости, дезертирства – явлений доселе абсолютно не свойственных русской армии.

Отчуждение в российском обществе усиливается в силу чрезмерного роста коррупции, с которой правительство не желает бороться до конца, повинно в ней, отчего растет его отчуждение от народа. Вся современная стратегия борьбы с коррупцией, закрепленная в Конвенциях ООН и Совета Европы, базируется на конфискации преступных доходов у коррупционеров и членов мафии, противодействии отмыванию грязных денег, поиске и возвращении похищенных активов. В России в 2003 г. конфискация была вообще отменена, как вид уголовного наказания. В 2006 г. восстановлена, как некая «иная форма уголовно-правового воздействия». Россия подписала и ратифицировала Конвенции, но не выполняет их. Особенно слабо ведется работа по поиску и возврату похищенных активов. По самым скромным подсчетам, из страны за последние 20 лет похищено от 200 до 500 млрд. долларов. Только за десятилетний период с 1994 по 2003 гг. отток капитала из России составил 246,9 млрд. долларов, в том числе в легальной форме 114,3 и нелегальной 142,5 млрд. долларов [53] .

Реализация проекта модернизации невозможна без решения проблемы политического отчуждения, которое привело к отстранению народных масс от реального участия в общественно-политической жизни. Представителей народа нет ни в высших органах управления, ни в Думе. Выборы с их подтасовкой и фальсификацией в глазах широких масс не пользуются доверием, а потому падает участие народа в выборах.

С самого начала перехода к рыночным отношениям отчуждение стало философией правящей элиты, ее целью и смыслом. Оно нашло свое концентрированное выражение в характере приватизации, которая разделила общество на «винеров» и «лузеров». В обществе идет непримиримая борьба между капиталистами и наемными рабочими, конкуренция внутри класса капиталистов и класса рабочих. Правительство не решается пересмотреть итоги приватизации, но рано или поздно придется провести инвентаризацию ее итогов, восстановить справедливость, а часть успешных собственников с их опытом использовать в интересах всего общества. Без восстановления справедливости, а в широком плане, без решения проблемы отчуждения, крайне необходимая модернизация может обернуться очередным благим пожеланием.

Отрадно, что необходимость изменений в силу просчетов, допущенных в 1990-е гг., сегодня начинают понимать и в правительственных кругах. Весьма показательным в этом отношении стало интервью первого заместителя руководителя администрации президента и заместителя председателя Комиссии по модернизации В. Суркова газете «Ведомости». Он признал, что «доминируют сырьевые компании, а люди, ставшие богатыми и сверхбогатыми, сделали состояние не на новых идеях и технологиях, как Гейтс, Эдисон, а на разделе совместно нажитого советским народом имущества. Говорю это без эмоций, сам в бизнесе работал. Они не являются заказчиками не рискуют ради новых технологий» [54] .

В силу разобранных причин, внутренний рынок для инновационных товаров чрезвычайно узок, а на внешний сегодня в нужных масштабах выйти чрезвычайно сложно. Более того, развивать несырьевую экспортную модель экономики – значит вступить в конкуренцию с такими рыночными монстрами, как США, страны Евросоюза, «Азиатские тигры». Проблему модернизации, таким образом, предстоит решать в сложнейших внутренних условиях, одно из которых – это отсутствие единства народа. Налицо явное отчуждение правительства и народа, бедных и богатых, собственников и неимущих, работающих и безработных. И все же есть понимание у всех групп населения, что модернизация необходима, назрела и, несмотря на некоторое сопротивление ее противников, ее возможно осуществить. Для этого необходимо, как предлагают ведущие ученые экономисты страны, провести полную инвентаризацию российской экономики: что от нее осталось, в каком состоянии, кому принадлежит. Это позволит определить место России в глобальной экономике, ее сильные и слабые стороны при соответствующем изменении действующего правового поля.

Самой трудной задачей после инвентаризации экономики является применение на практике предложенных нами подходов, острой остается проблема коррупции, порожденная тем, что местные, региональные и корпоративные приоритеты не совпадают с общенациональными. Затем можно говорить о создании модели развития (плана), где было бы указано, где Россия окажется через год, два, три и так далее. Ведь китайцы установили для себя планку, где они будут в 2050 году. Ибо всем известно, что никакой ветер не будет попутным для корабля, который не знает, куда плывет. Определив необходимый объем ресурсов, людей, способных их рационально использовать, можно смело приступать к модернизации, рассчитывая на ее успех. Советское наследство за 20 лет рыночно-демократических реформ практически полностью проедено, историческое время потеряно. Надежда на то, что «запад нам поможет», а «невидимая рука рынка» все отрегулирует, бесследно исчезла. Как не раз было в прошлом, снова придется обратиться к народу, сняв острые углы отчуждения, и всем миром решать проблему модернизации экономики и страны.

Наконец, модернизация предполагает устранение отчуждения от истории. История 20 века – это единая история. Попытка разделить ее на русскую и советскую бессмысленна. Антисоветизм был актуален в контексте критики существовавшего советского строя, как внутреннее условие его развития. Сегодня актуальным является иной вопрос – выход из национального и исторического тупика и преодоление либеральной разрухи. Антисоветизм становится деструктивным фактором, он целиком направлен на дальнейшее уничтожение прошлого, разрушая мосты, связывающие историю, общество и культуру. Отказ от антисоветизма – важнейшее условие возрождения страны и приглашение всех слоев общества к осуществлению модернизации. Антисоветизм закрывает дорогу к будущему.

Осознание советского опыта – это прежде всего цивилизационный вопрос, но он еще не состоялся. Осуществляемый западно-либеральный выбор, сделанный в обход общественного мнения, фиктивен. Антисоветизм делает все последние годы общество слепым. Признание советского социализма, во всем многообразии его положительных и отрицательных черт, позволяет создать реальную стратегию возрождения на основе воссоединения русской и советской истории, преодолеть отчуждение, которое является одним из главных препятствий на пути инновационной модернизации.

Глава 2 Государственные и рыночные методы регулирования при переходе к инновационной экономике

2.1. Государственные и рыночные методы регулирования: экономический механизм взаимодействия

2.1.1. Исходные основы возникновения плановых и рыночных методов хозяйствования

Зарождение плановых и рыночных начал в экономике уходит своими корнями в философские категории «эгоизм» и «альтруизм». Эгоизм как жизненный принцип и моральное качество характеризует человека с точки зрения его отношения к обществу и другим людям, оно выражается в том, что человек в своем поведении руководствуется личными интересами, не считаясь с интересами общества, это одна из форм индивидуализма. В свою очередь, индивидуализм как принцип противопоставления личности коллективу сложился с возникновением частной собственности.

Альтруизм заключается в бескорыстном служении другим людям, в готовности жертвовать личными интересами для блага других. Такая двойственность обусловлена социальной природой человека. С одной стороны, человек как субъект наделен индивидуальными наклонностями и предпочтениями. В этом случае личный, индивидуальный интерес проявляется в стремлении получения максимум пользы. Это выражается в том, чтобы не допустить ущемления его интересов, обеспечить человеку необходимые условия для его жизнедеятельности. С другой стороны, человек является биосоциальным существом, общественным, живущем в обществе, в определенном социуме.

Эти природные начала человека в сфере хозяйственной деятельности в разные периоды проявляются с неодинаковой силой. На аграрной стадии развития в период присваивающего типа хозяйства (основным способом добывания средств к жизни был сбор и присвоение даров природы) преобладал общественный интерес, основанный на общей, коллективной собственности. В период становления мелкотоварного производства и утверждения рыночной экономики, базирующейся на использовании свободной конкуренции, господствующее положение занял рациональный эгоизм товаропроизводителей и потребителей.

С переходом на индустриальную стадию в механизме свободной конкуренции стали возникать сбои в виде нарушения сбалансированности между производством и потреблением и возникновения экономических кризисов. Согласно классической теории рынка после каждого нарушения стабильного развития начинают действовать рыночные механизмы стихийного восстановления равновесия. Однако эгоистические устремления производителей приводят к тому, что в процессе производства вновь устанавливается несоответствие между ценами и количеством производимых товаров и услуг. В результате чего возникает «порочный круг» – после каждого возобновления производства осуществляется воспроизводство экономического кризиса. Выход из «порочного круга», как правило, осуществляется путем государственного вмешательства, принятия мер, ограничивающих стихию рынка, введения государственного регулирования (планового или рыночного).

На современном этапе важнейшей проблемой является совместимость плана и рынка. Впервые тезис о совместимости плана и рынка был сформулирован в нашей стране в начале 1920-х годов. В соответствии с ним государственное планирование вовсе не означает тотальной централизации всех сторон экономической деятельности. Наоборот, если имеются самостоятельные и ответственные производители, то при наличии действенного рыночного механизма они могут обеспечивать быстрый рост производства, что позволяет государству концентрировать внимание на узловых проблемах развития народного хозяйства, побуждать самостоятельных производителей к участию в полезной для всей страны деятельности.

Характерным примером такого подхода явилось введение нэпа, который, легализуя рынок, создает более благоприятные условия для планирования. Известный экономист, один из ведущих работников Госплана СССР В.А. Базаров, обосновывая совместимость плана и рынка в условиях нэпа, указывал на два принципиальных положения, которые создают благоприятные условия для планирования: во-первых, он облегчил восстановление личной заинтересованности каждого трудящегося в результатах труда, личной ответственности за добросовестность труда. Во-вторых, и это особенно важно, он чрезвычайно упростил функции фактической проверки работы предприятий, а, следовательно, и всяческое хозяйственное регулирование [55] . При этом особое внимание обращалось на перенесение центра тяжести в системе плановых органов с административно-директивных функций на планово-регулирующие.

С началом экономических реформ и перехода на рыночную систему хозяйствования Правительство РФ отказалось от использования в хозяйственной деятельности плановых методов регулирования экономики. В науке также наметилась тенденция, согласно которой полностью отрицалась возможность использования как директивного, так и индикативного планирования. В этот период широкое распространение получила идея «отделения государства от экономики», основанная на противопоставлении плана и рынка. Идею отделения государства от экономики наиболее отчетливо сформулировал В. Найшуль. По его мнению, функционирование в рамках одной хозяйственной системы двух различных механизмов – административного и рыночного, действующих на разных принципах, подрывает ее целостность [56] .

Но столь радикальную позицию не разделяют даже представители «либеральной» западной цивилизации. Так, К. Поппер [57] подчеркивает: «Принцип государственного невмешательства в экономику – принцип, на котором основывается неограниченная законодательная экономическая система капитализма, должен быть отброшен. Если мы хотим защитить свободу, то должны потребовать, чтобы политика неограниченной экономической свободы была заменена плановым вмешательством государства в экономику».

Опыт свидетельствует о том, что в любом постиндустриальном обществе с рыночной экономикой план и методы планирования увязывают цели, ресурсы и рыночные субъекты хозяйствования в единое целое, позволяют сформировать эффективно действующую систему. С ростом концентрации и усложнением производственно-экономических связей поддержание устойчивого равновесия с помощью рыночных инструментов все более затрудняется. Рыночные регуляторы в виде налогов, процентных ставок, кредитов используются для устранения неравновесности и нарушения пропорций, в основном, в краткосрочном периоде. План в отличие от рынка балансирует производство и потребности, т. е. параметры, которые поддаются существенным изменениям в долгосрочной перспективе.

В рыночных условиях планомерность реализуется в виде плановодоговорной системы, при которой объектами народнохозяйственного плана становятся лишь общеэкономические, межотраслевые и межрегиональные пропорции развития. В качестве субъектов планирования выступают субъекты федерации, а также важнейшие межотраслевые ассоциации и предприятия. При этом следует особо отметить, что вместо плана-директивы вводится план-договор. В целом эффективность функционирования народного хозяйства страны может быть обеспечена при условии создания единой комплексной системы краткосрочного, среднесрочного и долгосрочного программирования на всех уровнях народного хозяйства.

2.1.2. Собственность как носитель плановых и рыночных начал хозяйствования

В экономической литературе собственность обычно рассматривается, с одной стороны, как экономическая категория, с другой – как правовая. В границах первого направления собственность определяется либо как общественно-производственное отношение, складывающееся между людьми по поводу материальных благ, в первую очередь, средств производства, либо как специфический способ соединения средств производства и рабочей силы.

В границах второго направления собственность исследуется с позиций юридической науки как правовая категория, означающая принадлежность вещей. Собственность на средства производства трактуется как их фактическая принадлежность индивидам, отдельным группам, классам, обществу в целом. Собственность, как правовое отношение, определяется не в виде отношения определенных субъектов к средствам производства, а как отношения между субъектами по поводу владения, пользования, распоряжения средствами производства, где воля одних лиц выступает границей для воли других. В результате собственность сама по себе выступает только как волевое отношение, а реальные права собственности находят отражение в нормах права, которые устанавливаются в законодательном порядке.

В современных условиях сущностные основы собственности нередко сводятся к присвоению (отчуждению) материальных благ (подробнее эти вопросы рассмотрены в предыдущей главе монографии). Такой подход носит поверхностный характер и отражает лишь количественную оценку результатов передачи государственной собственности в частные руки. В нашей стране, а также в странах СНГ и Восточной Европы проблема преобразования форм собственности была сведена к единому наиболее доступному процессу в виде приватизации, т. е. передаче государственной собственности в частное владение. При таком подходе преобразованию подвергается только юридическая сторона собственности, которая сводится к изменению правовых отношений собственности. А содержательная ее часть, характеризуемая экономическими отношениями, отодвигается на второй план. Между тем содержательная сторона собственности является определяющим условием в процессе ее реструктуризации.

Не случайно, поэтому в процессе сплошной приватизации на базе изменения прав собственности и функциональных связей в нарастающих размерах началось разрушение экономики, понижение жизненного уровня населения, рост безработицы, а процесс передачи государственной собственности в частные руки приобрел криминальный характер.

Мы исходим из того, что сложившиеся направления исследования собственности (экономическое и правовое) не противостоят друг другу, а диалектически взаимосвязаны между собой и при определенных условиях переходят друг в друга. Экономическая составляющая собственности не может существовать без правового оформления экономических отношений, а правовая – без экономического ее содержания. В этом отношении собственность предстает в виде двух типов связей: во-первых, общественное производство как общественно-организационный процесс выступает в виде отношения субъектов собственности к объектам; во-вторых – как отношения между субъектами. Субъектно-объектные отношения (владение, пользование, распоряжение) – это отношения собственника к «своей вещи», то есть материально-вещественные (имущественные) отношения. Субъектносубъектные – это социально-экономические, волевые отношения, то есть отношения между разными субъектами одного объекта по созданию нового объекта собственности.

Наиболее существенным элементом сложной системы собственности на средства производства и на его результаты является присвоение, которое непосредственно связано с правами собственности и, в первую очередь, с «триадой» прав собственности. Без разделения прав собственности на владение, пользование и распоряжение очень трудно понять сущность субъектно-объектных отношений. Необходимо четко различать функциональные особенности собственника, выступающего в виде: собственника-владельца, собственника-пользователя, собственника-распорядителя, особенно в тех случаях, когда эти элементы отношений собственности представлены различными функционерами.

Владение выступает в качестве исходной формы собственности, отражающей юридически закрепленную за субъектом собственность и выступающее как фактическое обладание вещью. Оно связано с распоряжением и пользованием, без которых процесс производства не может существовать. Распоряжение и пользование выступают как функция реализации целей собственника путем формирования методов управления и присвоения результатов производства. Преобразование всего производственного процесса подчиняется тем целям, которых хочет добиться владелец. Владелец, которому принадлежит объект, может обладать правом, не реализуя это право. Отдельные владельцы издавна передавали полномочия распорядительства своей собственностью управляющим (менеджерам), сохраняя при этом за собой получение доходов от собственности. В таком случае «владение» превращается в «титул», за который общество в лице предпринимателей вынуждено передавать часть прибавочного продукта обладателю этого «титула».

Пользование – это экономическая возможность потребления вещи в интересах пользователя. Владение и пользование собственностью могут соединяться в руках одного субъекта или быть разделены между различными субъектами. Это означает, что пользоваться вещью можно, не являясь ее владельцем. И наоборот, можно быть владельцем и не пользоваться объектом собственности, передавая это право другому субъекту. Арендаторы, например, берут в аренду средства производства и используют их, не являясь владельцами этих средств производства.

Распоряжение – это обеспечение свободы действия производителя, которое определяется путем выбора методов управления (плановых или рыночных), в рамках установленных функций. В отличие от пользования, распоряжение или управление может быть распределено между несколькими субъектами с закреплением за каждым из них определенных функций. Например, таксист получает от владельца (собственника) машину в свое распоряжение на правах аренды. Он эксплуатирует ее по своему усмотрению. Но в его функции не входит капитальный ремонт машины. Эту функцию владелец поручает службе ремонта. Можно сказать, что владелец является полным собственником лишь тогда, когда он одновременно выступает и в качестве владельца, и в качестве распорядителя. Передача прав распоряжения другому субъекту означает фактически передачу полномочий прав собственника в руки другого лица.

При этом методы хозяйствования (плановые или рыночные) определяются формой собственности. На микроуровне в качестве субъекта собственности выступает единый собственник, на макроуровне – ассоциированный собственник. В первом случае регулирование экономических процессов осуществляется путем непосредственного воздействия на структурные подразделения собственности, во втором – опосредованно. В результате, если в первом случае регулирующее воздействие принимает плановую форму, то во втором – оно может принимать как рыночную, так и плановую, или то и другое. Таким образом, определяющим положением выбора плановых или (и) рыночных методов хозяйствования выступает собственность.

Собственность как форма экономической реализации непосредственно связана с известными двумя законами собственности и соответственно двумя законами присвоения. Первым является закон собственности на продукт своего труда. Этому закону имманентно соответствует закон присвоения. Базовым положением этих законов является труд, который выступает в качестве способа присвоения. Оно осуществляется либо непосредственно через труд путем присвоения результатов своего труда, либо путем обмена продуктов своего труда на рынке.

Вторым законом является закон собственности на продукт чужого труда, который выступает как собственность капитала. Ему соответствует другой закон присвоения. В этом случае присвоение осуществляется через обращение и распределение.

В результате можно сделать вывод, что первый закон представляет собой тождество труда и собственности, так как собственность на созданный продукт выступает как непосредственно возникающая из труда ее владельца. Это положение является методологической основой функционирования простого товарного производства; второй закон собственности выступает в качестве отчуждения труда от собственности и присвоения результатов отчужденного труда через обращение. При этом, не нарушая закона стоимости, чужой труд становится собственностью капитала путем превращения рабочей силы (способности человека к труду) в товар. Этот закон является базовым положением функционирования капиталистического товарного производства, рыночные формы обмена приобретают господствующее положение в хозяйственной системе, в воспроизводственном процессе изменяется относительная значимость сфер производства и обращения.

Основным структурным подразделением организационно-правовой «экономической реализации» собственности является фирма, возникновение которой обусловлено общественным разделением труда. Фирма как хозяйствующий субъект, с одной стороны, выступает в качестве производителя определенных материальных благ и услуг, с другой – как форма внутрифирменной координации и организации. Внутрифирменное функционирование организационно-технических процессов и их координация направлены на осуществление единой цели. Процесс реализации этой цели строится на основе технологической соподчиненности, а формы внутрифирменной координации принимают плановые методы регулирования.

Фирма может быть представлена также как способ координации и организации межфирменных отношений в виде взаимосвязи между хозяйствующими субъектами. Здесь фирма рассматривается в качестве экономической структуры рыночных отношений. При этом следует подчеркнуть, что фирма по своей природе может успешно функционировать как в рыночных, так и в нерыночных условиях.

Рыночная система взаимодействий в условиях частной собственности обусловливает приоритеты предпринимательских структур, смещая их в область реализации по мере того, как становится важным не столько произвести, сколько продать экономические блага. Неопределенность и риск предпринимательской деятельности связаны со сферой обращения, приоритетными становятся финансовые аспекты предпринимательской деятельности по сравнению с производственными.

Но это не означает, что примат производства утрачивает свое значение. Предприятие остается производственной организацией. Фирма как организация, включающая в себя несколько предприятий, продвигается по пути поиска более эффективных форм централизации и интеграции видов деятельности в их организационном и финансовом аспектах. При этом обменные процессы сохраняют свое положение в хозяйственной системе как элементы, призванные обеспечивать целостность системы. Заметим, обмен существовал и существует в различных формах. Рыночная форма обмена является основной в современной экономике, но не единственной.

Исторически и логически первыми формами обмена являлись нерыночные. При анализе нерыночных форм обмена важное значение имеют эквивалентность и возмездность, которые выступают их отличительной чертой. Сущность понятий «эквивалентность» и «возмездность», в нашем понимании, заключается в том, что эквивалентность рассматривается в качестве частного случая возмездности.

Принято считать, что эквивалентность становится необходимой чертой обмена в условиях, когда участники сделки экономически обособлены. Экономическая обособленность наряду с возникновением и углублением общественного разделения труда приводит к возникновению товарного производства, рыночного обмена и созданию институтов, обеспечивающих эквивалентность сделки.

Обычно экономическая обособленность связана с разделением прав собственности. Если предположить, что частной собственности исторически предшествовала общая (родовая, племенная, семейная и т. д.), то появление частной собственности можно рассматривать как одно из ключевых условий возникновения рыночных форм обмена. Дорыночные и внерыночные формы обмена, как правило, не связаны с поиском жесткой эквивалентности, а функционируют в более широком и гибком режиме возмездности, в этом случае обмен не связан с передачей прав собственности на объекты обмена за пределы той общности, в рамках которой он осуществляется. Перераспределение прав пользования при нерыночных формах обмена, несомненно, происходит, но в целом весь пучок прав собственности остается внутри организации.

В российской экономике необходимость социально-экономического планирования обусловлена обоснованием конкретных достижимых целей и приоритетов развития, а также выявления материальных, трудовых и финансовых возможностей реализации принимаемых программ. Объектами государственного планирования в рыночных условиях являются лишь наиболее общественно значимые и структуроопределяющие отрасли.

Главное отличие макроэкономического планирования от микроэкономического состоит в том, что на микроуровне в качестве субъекта собственности выступает единый собственник, на макроуровне – ассоциированный собственник. Отсюда макроэкономическое планирование в рыночных условиях направлено на создание благоприятных условий функционирования всей хозяйственной системы.