На головной платформе Уолли Хендри взял аппарат и, держа его на уровне груди, оглянулся на Брюса.
— Керри?
— Прикажи канонирам отойти от пулеметов, а остальным положить винтовки на пол.
— Есть.
Уолли стал пробираться по платформе, отталкивая солдат от бортов. Брюс чувствовал напряжение, навалившееся на поезд, смотрел, как его люди неохотно кладут на пол винтовки и стоят с пустыми руками, угрюмо глядя на приближающийся пост ООН.
— Машинист! — вновь сказал Брюс в рацию. — Снизь скорость. Остановись в пятидесяти метрах от поста. Если будет хоть один выстрел, открывай дроссель и несись мимо них на полной мощности.
— Oui, monsieur.
Похоже, что навстречу поезду делегацию не выслали. Виднелось только зловещее заграждение из кольев и бочек из-под горючего на путях.
Стоя на крыше, Брюс спокойно поднял руки над головой в знак мирных намерений — и напрасно. Жест словно вывел его солдат из оцепенения, взметнулись руки со сжатыми кулаками.
— ООН — merde! — воскликнул один из рядовых.
Крик тут же подхватили другие, и по составу понесся воинственный клич, сначала в шутку, а потом и всерьез. Голоса становились все громче.
— ООН — merde! ООН — merde!
— Заткнитесь, чтоб вас! — заорал Брюс и шлепнул по голове ближайшего к нему солдата. Тот словно и не заметил: глаза его туманила заразная истерия, которой так подвержены африканцы. Рядовой подхватил с пола винтовку и прижал ее к груди, а все его тело дергалось в ритм возгласу.
Брюс подцепил край его стальной каски и спихнул ее солдату на глаза, оголив шею. Удар дзюдо — и рядовой свалился на мешки с песком, а винтовка выпала из рук. Керри в отчаянии огляделся: истерия расползалась.
— Остановите их, Хендри, де Сурье! Остановите их, черт подери!
Голос капитана потонул в рокоте толпы.
Один рядовой схватил винтовку с пола и пробирался к борту, собираясь начать стрельбу. Он передернул затвор.
— Муамбэ! — заорал Брюс, но не смог перекричать рев.
Мгновение — и все взорвется огнем из базук и пулеметов.
Брюс задержался на краю крыши и, рассчитав расстояние, прыгнул солдату на плечи. Под тяжестью Брюса рядовой рухнул, ударившись лицом о стальной борт, и вместе с капитаном повалился на пол. Палец солдата соскользнул со спускового крючка, винтовка вырвалась из рук, и раздался выстрел. Тут же наступила тишина. Брюс поднялся на ноги, вынимая пистолет из брезентовой кобуры на поясе.
— Так, — тяжело дыша, выдавил он, оглядываясь вокруг. — Кто-нибудь хочет попробовать? — Он поймал взгляд одного из своих сержантов. — Ты! Давай, стреляй, я жду!
При виде револьвера тот обмяк, и выражение безумия постепенно сошло с его лица. Он опустил глаза и неловко переступил с ноги на ногу.
Брюс оглянулся на Раффи и Майка, стоящих на крыше, и громко сказал:
— Следите за ними. Пристрелите первого, кто опять начнет.
— Есть, босс. — Раффи перекинул винтовку из одной руки в другую. — Ну, кто первый? — бодро вопросил он, глядя вниз.
Настроение отряда переменилось, открытый бунт уступил место робости. Послышался тихий гул голосов.
— Майк, — с тревогой крикнул Брюс, — предупреди машиниста, он пытается провести поезд без остановки!
Звук двигателя стал громче — заслышав выстрел, машинист увеличил скорость, — и поезд на всех парах мчался к посту ООН.
Майк Хейг схватил рацию, что-то прокричал в нее. Поезд, взвизгнув тормозами, остановился в ста ярдах от заграждений.
Брюс неторопливо взобрался на крышу вагона.
— Пронесло? — спросил Майк.
— Черт! — Брюс потряс головой и слегка дрожащими руками зажег сигарету. — Еще пятьдесят ярдов, и… — Он повернулся и оглядел солдат. — Сволочи! В следующий раз, когда соберетесь покончить с собой, на меня не рассчитывайте. — Рядовой, которого он сбил с ног, сидел на полу, потирая огромный синяк над глазом. — Друг мой, — повернулся к нему Брюс, — у меня до тебя еще дойдут руки. — И затем к другому, который растирал шею: — И до тебя тоже! Сержант-майор, запишите их фамилии!
— Есть! — рявкнул Раффи.
— Майк. — Голос Брюса смягчился. — Пойду подольщусь к парням с базуками. Как только подам сигнал, трогайтесь.
— Может, мне с тобой пойти? — спросил Майк.
— Нет, останься здесь.
Брюс взял винтовку, закинул ее за спину и, соскользнув на землю по приставной лестнице, зашагал прочь. Гравий хрустел у него под ногами.
«Хорошенькое начало экспедиции, — подумал он мрачно. — Еще не выехали за пределы города, а уже чуть не попали в переделку. Ну, хорошо хоть эти придурки-ирландцы в свалке не выпустили пару-тройку гранат из базуки».
Капитан прищурился и разглядел верхушки касок над земляными укреплениями.
Без ветра, который сопровождал движение поезда, становилось жарко. Брюс снова покрылся потом.
— Ни с места, мистер, — раздался из-за укрепления чей-то глубокий звучный голос с ирландским акцентом.
Керри замер на деревянной шпале. Теперь ему были видны лица людей под касками — хмурые, неулыбчивые.
— Что за стрельба? — продолжал все тот же голос.
— Случайность.
— Больше не допускайте, а то у нас тоже может произойти случайность.
— Не хотелось бы, Пэдди.
Брюс улыбнулся уголками губ, а ирландец чуть раздраженно продолжал:
— Куда и зачем направляетесь?
— У нас есть пропуск, хотите взглянуть? — Брюс достал из нагрудного кармана свернутый листок.
— Куда и зачем направляетесь? — повторил ирландец.
— Направляемся в Порт-Реприв, вывезти жителей.
— Ага, нас предупреждали, — кивнул ирландец, блеснув тремя капитанскими звездочками на погонах. — Покажите пропуск.
Брюс сошел с путей и, взобравшись по земляному валу, отдал ирландцу розовый бланк. Капитан пробежал глазами пропуск и обратился к стоящему рядом:
— Все в порядке, сержант, убирайте заграждения.
— Можно пускать состав? — спросил Брюс.
Ирландец снова кивнул.
— Смотрите мне, чтобы больше случайностей не было. Мы не жалуем наемных убийц.
— Непременно, Пэдди. Это не твоя война, и ты тут ни при чем, — огрызнулся Брюс, спрыгнул на рельсы и помахал Майку Хейгу, стоявшему на крыше вагона.
Сержант-ирландец и несколько рядовых расчистили пути. Пока состав с грохотом подползал ближе, Брюс пытался побороть раздражение. Колкость ирландца ранила его. «Наемный убийца…» Да, он им и был. Способен ли человек опуститься еще ниже?
Поезд поравнялся с ним, и Брюс, схватившись за поручни, вскочил на площадку. Насмешливо махнув на прощание ирландскому капитану, он вскарабкался на крышу.
— Ну что там они? — спросил Майк.
— Надерзили оперным голосом, — ответил Брюс, — а так ничего серьезного.
Он взял рацию.
— Машинист.
— Monsieur?
— Не забудь мои инструкции.
— Я не буду превышать сорока миль в час и остановлю в любую секунду.
— Хорошо!
Брюс выключил рацию и сел на мешок с песком между Раффи и Майком.
«Ну, — подумал он, — наконец-то едем. Шесть часов до Мсапы. Это еще ничего. А вот дальше… Бог знает, один Бог знает…»
Пути повернули, и беленые дома Элизабетвиля исчезли за деревьями. Поезд въезжал в леса саванн.
Позади состава черный дым локомотива уходил вбок, внизу ритмично стучали стрелки, а рельсы тянулись на много миль вперед и сливались вдали с оливково-зеленой массой леса.
Брюс поднял голову. Небо было по-тропически голубым и ясным, хотя на севере собрались тучи, а под ними стеной стоял дождь, на котором зажгло радугу солнце. Тень от тучи двигалась по земле медленно, как стадо пасущихся буйволов.
Брюс Керри ослабил завязки шлема и положил винтовку рядом с собой.
— Хотите пива, босс?
— Еще как.
Раффи отправил одного из своих солдат в вагон. Посыльный тут же вернулся, неся шесть бутылок. Сержант-майор открыл зубами две, пиво вспенилось, и половина содержимого растеклась по крыше вагона.
— А пиво-то как взбесившаяся баба, — проворчал Раффи, передавая Брюсу бутылку.
— По крайней мере оно мокрое.
Брюс отхлебнул — теплое, газированное и слишком сладкое.
— Что поделаешь! — сказал Раффи.
Капитан посмотрел вниз на солдат, которые устраивались для длительного путешествия. Все, кроме дежурных пулеметчиков, отдыхали, лежа или сидя на корточках. Многие разделись до белья. Какой-то худющий парнишка спал, подложив под голову каску; тропическое солнце било ему прямо в лицо.
Брюс допил пиво и выбросил бутылку. Раффи открыл следующую и молча вложил ему в руку.
— Почему мы так медленно едем, босс?
— Я приказал машинисту не гнать, чтобы можно было остановиться, если вдруг пути взорваны.
— А… Эти балуба способны и на такое. Все они сумасшедшие арабы.
Теплое пиво, выпитое на жарком солнце, успокоило Брюса. Как хорошо не участвовать в кипящей вокруг жизни и не принимать решений.
— Послушайте, как поезд разговаривает, — сказал Раффи.
Брюс слушал стук колес.
— Да, я знаю. Можно заставить его сказать все, что хочешь услышать, — согласился он.
— А он еще и петь может, — продолжал Раффи. — У него своя музыка. Как эта.
Он набрал воздуха в гигантскую грудь, поднял голову и дал себе волю.
Глубокий зычный голос сержант-майора привлек внимание отдыхавших внизу солдат. Те, кто успел развалиться на полу, вздрогнули и сели. Присоединился еще один голос, сначала робко, потом более уверенно. Мелодию подхватили и остальные. Слова не имели значения, певцов заводил ритм. Они пели вместе уже не один раз, и теперь, как в хорошо спевшемся хоре, каждый голос нашел свое место, солисты вели, меняя темп, импровизируя и ускоряясь до тех пор, пока изначальная мелодия не исчезла, превратившись в один из племенных напевов. Брюс узнал в нем посевную песню — одну из его любимых. Он сидел, прихлебывая теплое пиво, а вокруг него штормовыми волнами разливалось хоровое пение, изредка прерываемое соло тенора.
Поезд двигался прямо в грозовые тучи на севере.
Вскоре из вагона внизу вышел Андрэ и, протиснувшись сквозь толпу, добрался до Хендри. Они о чем-то заговорили, и Андрэ внимательно, с серьезным лицом слушал, подняв голову на высокого Уолли.
Хендри обозвал Андрэ «куколкой». Описание очень подходило нежному лицу с большими карамельными глазами. Стальная каска казалась слишком велика для юноши. Андрэ внезапно рассмеялся, все так же глядя в глаза Хендри.
«Интересно, сколько ему лет? — подумал Брюс. — Наверняка не больше двадцати. Никогда я не встречал никого менее похожего на наемного убийцу».
— Как, черт побери, де Сурье угораздило попасть в эту заварушку? — произнес он вслух, и сидящий рядом Раффи ответил:
— Когда все началось, он работал в Элизабетвиле и не смог вернуться в Бельгию. Почему — не знаю, но, наверное, что-то личное. Его фирма закрылась, и, кроме как здесь, он нигде не мог найти работу.
— Ирландец на пропускном посту назвал меня наемным убийцей. — Размышления о судьбе Андрэ возвратили Брюса к мыслям о своем положении. — Я об этом раньше не думал, но, наверное, он прав. Вот кто мы такие.